Microsoft Word Метафизика1 doc
жүктеу/скачать 1.86 Mb. Pdf көрінісі
|
|
1. К чему пришла и к чему готова теоретическая физика Много-много лет назад наставник, посланный мне на жизненном пути и озадачивший меня множеством парадоксов a la Лао Цзы, спросил меня, в частности, следующее. На какой вопрос следует стараться найти ответ в физике: «Как?», «Зачем?» или «Почему?». И я – истинное дитя атеистиче- ского воспитания и советской (а как впоследствии выяснилось, не только и не столько советской) установки воплощения теории в практику – выбрал, конечно же, ответ на вопрос «Как?». Сегодня я уже не вспомню его реакции и, наверное, уже никогда не узнаю ее. Однако теперь, без сомнения, я пред- почел бы вопрос «Почему?» (до вопроса «Зачем?» я в своем духовном раз- витии, похоже, еще не дорос!). Возможно, именно с неосознанного вопроса «Почему?» еще в перво- бытные времена началось истинное становление человека, его само- осознание и выделение из животного мира. Этот вопрос, наверное, волновал египетских жрецов, античных мыслителей, последователей Каббалы и алхи- миков, древних мыслителей всех стран во всех поколениях [2]. Все, однако, резко изменилось со времен Галилея и Ньютона, когда ста- ло понятно, что, даже не вдаваясь глубоко в «скрытую природу вещей», можно увидеть, алгоритмизировать и, главное, использовать впоследствии «на пользу себе и людям» многие воспроизводимые на опыте закономерно- сти окружающего мира. Такие случайно или сознательно обнаруживаемые на опыте корреляции между явлениями окружающего мира мы постепенно, в своей гордыне, стали называть Законами Природы. Разумеется, новорожденная европейская наука вовсе не была чисто прагматичной: такие великие мыслители, как Лейбниц, Эйлер, Декарт, Га- мильтон, а позже Максвелл, Эйнштейн, Уилер, Дирак все свои усилия на- правляли на то, чтобы совместить современную им научную методологию с традициями и чаяниями великих предшественников. Однако зародившаяся в 1905 г. и окончательно сформировавшаяся в 1920-х гг. квантовая теория на продолжительное время затормозила все попытки логически последователь- Кассандров В.В. Число-структура-материя… 87 ного и физически наглядного единого описания природы, попытки понять законы Мироздания из первых принципов. В частности, великие алгебраиче- ские идеи Гамильтона, Грассмана, Клиффорда или геометрические идеи Ри- мана, Эйнштейна, Вейля были в мгновение ока оставлены во имя новой, яр- кой мишуры квантового формализма. Очень хорошо об этом времени – вре- мени становления последовательно позитивистской, прагматичной америка- ноподобной науки – рассказал В. Гейзенберг, тогда еще молодой исследова- тель, только что открывший некоторый эффективный способ расчета спек- тров атомных излучений. При этом, будучи представителем фундаменталь- ной немецкой школы, он сам до поры до времени не придавал ему какого-то исключительного значения, находясь в поисках более глубокого объяснения найденных закономерностей. Однако, оказавшись за океаном, он с удивлением заметил, что «американские физики в своем большинстве бы- ли, похоже, готовы без всяких затруднений принять новый взгляд на вещи» [3]. Его собеседник, физик-экспериментатор, объяснил это так: «Вы, евро- пейцы, и особенно немцы, склонны относиться к подобного рода идеям страшно принципиально… Мне кажется, уже само выражение “закон при- роды” ведет к довольно сомнительному возвеличиванию или обожествле- нию формулировки, которая по существу не может быть не чем иным, кроме как просто практическим предписанием о том, как следует обращаться с природой в соответствующей области» [3]. Заметим с грустью, что в на- стоящее время, вместе с экономической и культурной экспансией, такой американский менталитет стал типичен и для всех европейских странах, включая Германию. Так возникла квантовая теория, до сих пор не подвергающаяся сомне- нию со стороны ортодоксальных физиков-теоретиков в своих основных ак- сиоматических принципах, однако по существу уже давно утратившая твор- ческую силу и объективно, по крайней мере в отношении фундаментальных теорий, ставшую реакционной, тормозящей все альтернативные попытки построения радикально новых физических теорий (в том числе и самих при- верженцев квантовой парадигмы, как это имеет место в современной теории суперструн [4]). В самом деле, на заре своего рождения квантовая теория позициониро- вала себя как теория движения и взаимодействия микрообъектов, то есть по существу – как теория микромира. И куда все делось? Почти сто лет про- шло – а мы не знаем о микромире, об элементарных частицах по большому счету ничего! «Как это ничего?!» – возражают обычно физики-ортодоксы, отдавшие жизнь расчету сечений рассеяния, интенсивностей излучения, вычислению функциональных интегралов или построению новых моделей взаимодейст- вия и т.п. Мы знаем уже огромное количество твердо установленных фак- тов, касающихся протекающих в микромире процессов. Мы установили за- коны всех существующих в природе взаимодействий (гравитационного, электрослабого и сильного), открыли единую их основу (так называемые Метафизика, 2012, № 1 (3) 88 калибровочные симметрии), классифицировали все известные элементарные частицы в качестве трех поколений лептонов и кварков. Мы с неимоверной точностью умеем рассчитывать наблюдаемые на опыте поправки к атомным энергетическим уровням, к магнитному моменту электрона и т.п. (в наибо- лее успешном формализме развитой в 1930–1940-х гг. Дираком, Фейнманом и др. квантовой электродинамики). Так вот: во-первых, все вышеперечисленное весьма субъективно. На- пример, относительно структуры самой квантовой электродинамики один из ее основных создателей П.А.М. Дирак писал: «Отступления от законов ло- гики настолько серьезны, что местами всякие претензии на логическое раз- витие теории выглядят совершенно безнадежными» [5]. И в другом месте: «Приходится идти на любые ухищрения для того, чтобы продвинуть теорию дальше. Приходится создавать теории, которые лишь более или менее за- крывают «прорехи», но не имеют под собой фундаментальной основы» [6]. Что касается Р. Фейнмана, его аллегория о «заметании мусора под ковер» хорошо известна. Однако главное в другом. Все вышеперечисленные и прочие успехи квантовой теории уже не могут удовлетворить давно выросшую из пеленок физическую науку. На самом деле эти успехи представляют собой лишь один из возможных способов описания природы (причем наверняка не са- мый эффективный) и ни в коей мере не приближают нас к ее пониманию, к истинному языку Природы. Уже на «первом», низшем уровне рассмотре- ния – в рамках принятой в настоящее время парадигмы – возникает множе- ство не имеющих удовлетворительного ответа вопросов, ярко демонстри- рующих полную несостоятельность современной теоретической физики. Мы не будем обсуждать порядком надоевшие всем проблемы бессмысленных бесконечностей (расходимостей), «коллапса» волновой функции или «сверхсветовых взаимодействий» пространственно разнесенных, но кванто- во коррелированных частиц. Вместо этого остановимся кратко лишь на проблеме происхождения масс частиц и массы нейтрино в частности. Действительно, масса покоя вся- кого тела (в том числе и микрочастицы) является одним из наиболее фунда- ментальных атрибутов материи и выполняет по меньшей мере три функции, являясь мерой инерции тела, мерой его гравитационного поля (гравитацион- ным зарядом) и мерой его полной внутренней энергии (в соответствии со знаменитым соотношением Эйнштейна). Так вот, по существу, единствен- ный известный в квантовой теории механизм генерации массы – механизм Хиггса – не воспроизводит ни одну (!) из основных ее функций, а представ- ляет собой своего рода «математический трюк», формально порождая «мас- совый член» в рассматриваемых уравнениях поля. По этой и другим анало- гичным причинам многие выдающиеся физики, в том числе С. Хокинг, не верят в ожидаемое на новом суперускорителе открытие загадочной и прин- ципиально важной для теории новой элементарной частицы – бозона Хиггса. Какие ухищрения придется придумывать физикам-ортодоксам в случае, ес- |