Мифоязыческая картина мира этноса (на примере чувашской мифологии и язычества)

Мифологическое мировосприятие охраняло и поддерживало мораль, гарантировало эффективность ритуала. Мифы утверждали принятую в данном обществе систему ценностей, поддерживали и санкционировали определенные нормы поведения. Мифологическое мышление – это практическое руководство к действию в жизнедеятельности первобытного коллектива и индивида. Представляется, что мифологическая картина мира на основе коллективного опыта, а также небогатой исторической памяти упорядочивала образ жизни людей. Наши далекие предки убеждались в полезности мифов не только с точки зрения регулирования поведенческих стереотипов, но и с точки зрения того, как они выполняли функцию интеграции людей в определенный коллектив, формировали социально-психологический механизм внушения, мотивации и установок.

Человек стремился раскрыть тайны мироздания с помощью мифов: этиологических, в которых делаются попытки объяснить явления окружающей действительности (преимущественно явлений природы); этногонических, дающих ответ на вопросы происхождения этносов (племен, родов и социального уклада); антропологических, отвечающих на вопрос о происхождении человека, людей; космогонических, повествующих о происхождении мира; эсхатологических, в которых пытаются «предсказать» возможность изменения или гибели окружающего мира.

Нами показано, что эволюция мифологического мировоззрения шла в направлении формирования религии и возникновении фольклора. На более поздних этапах эволюции мифологического сознания из мифа выделяются искусство, мораль и философия как специфические формы общественного сознания.

Проведенным исследованием нами утверждается, что: во-первых, мифологическое мировосприятие выступало в качестве всеобщего социального метода, с помощью которого пытались объяснить повседневные жизненные проблемы; во-вторых, в нем отсутствовало логико-понятийное освоение объективных связей и отношений мира; в-третьих, мифологическому мышлению была присуща своеобразная трактовка: причинность подменялась волевым действием сознания; в-четвертых, преобладали умозаключения по аналогии, использовались необоснованные экстраполяции; в-пятых, обобщение совершалось не на основе аналитического ума, а путем простого подражания, используя принцип подобия; в-шестых, в рамках мифологического мышления объекты, явления природы и общества характеризовались, описывались лишь посредством простого соединения как существенных, так и несущественных их свойств. Предметы классифицировались не путем логических операций, а через наглядные представления.

В третьей главе «Чувашская мифологическая картина строения мира» выделяются три параграфа. В первом параграфе «Мифологическая модель мира» отмечается, что космологические представления описывают состояние космоса, набор его составных частей, функции и взаимосвязи между
составляющими элементами космоса. Космогонические мифы динамичны и выражают процесс возникновения, развития Вселенной в пространстве и во времени. Мифы творения предполагают наличие «ролей»: творимого объекта, источника (или материала) и творимого субъекта. Многочисленные мифы самых различных народов, в том числе и чувашей, повествуют о возникновении того, чего раньше не было. Особое внимание уделяется внесению упорядоченности в природную среду. Миф предполагает введение обрядов, поддерживающих установленные порядки между людьми.

Мифологическая модель мира обязательно включает процесс отделения неба от земли, появление земной тверди из мирового океана, установление мирового дерева, мировой горы, укрепление на небе светил, а также создание ландшафта, растений, животных, человека. В мифах повествуется о том, что мир может возникнуть из первоэлемента, например, из мирового яйца или из антропоморфного первосущества – великана. К космогоническим мифам примыкают астральные, солярные и лунарные мифы.

Отметим, что в мифологической модели мира хаос – это первобытное состояние Вселенной, он являлся излюбленным образом мифологического мышления в античной философии. В досократовской философии хаос – это начало всякого бытия. В трактовке хаоса присутствует вода как первопотенция бытия. Фалес считал, что мир возник из воды. Ферекид воду называет хаосом. Отождествление хаоса с водяной стихией – это результат соединения с первообразом Океана, который является прародителем всего у Гомера. Хаос Гесиода – это некое вместилище мира, мировое пространство, у Еврипида – это пространство между небом и землей, у неоплатоников – творчески оформляющее начало, т. е. не только буйство слепых стихий, это еще и рождение новых возможностей. У Аристотеля хаос – первоначало, пространство, у Демокрита – бесконечная пустота, всеобщее рассеивание вещества, вихри, бесконечное и беспорядочное движение атомов. Платон в «Тимее» указывает, что Бог приводит хаос в порядок.

В чувашском языке для выражения абстрактного понятия «хаос» используют выражение «тĕпсĕр канкăр» («бездонная пропасть»). А также оно передается через конкретное состояние отдельных предметов, т. е. в виде водной стихии – первоначального океана (талай), в форме противоборства стихий огня и воды или как небытия, т. е. «нулевого варианта», или как диффузное состояние первоэлементов. Нашим анализом показано, что несмотря на множество вариантов описания хаоса, в чувашской мифологической традиции основным является представление о хаосе как о водной стихии, в недрах которой до определенного критического времени скрыты начала основных космических стихий – огня, суши, воздуха (неба).

В качестве связующего элемента многоэтажной Вселенной выступает ось мира, проникающая во все Мироздание. Располагаясь в самом центре Вселенной, она является как бы главным опорным столбом, скрепляющим громадную махину Космоса. Представление об оси мира зафиксировано у большинства народов. В разных мифологических моделях ей приписывают разный облик. Из всего множества моделей строения мира можно выделить несколько наиболее популярных. Самый известный среди них – образ мирового дерева, универсальный символ, объединяющий все сферы Мироздания. Ама йывăç («Мировое дерево») связано с делением Вселенной на верхний (небесной), средний (земной) и нижний (подземные) миры. В древнем мифологическом мировосприятии дерево становится религиозным объектом, так как ему присущи священные силы. Оно вертикально, оно растет, теряет листья и вновь возрождается.

В чувашской мифологической традиции образ Мирового дерева характеризуется в свадебном наговоре «Саламалик», в котором называются основные структурообразующие объекты мифологической модели мира. Космогоническую модель использовали для строительства домов, дворцов, храмов. Исследователь А.А.Трофимов утверждает, что модель мира нашла свое отражение в чувашском орнаменте, в женском костюме и т. д. Н.И.Егоров указывает, что даже крестьянское жилище и двор представляли своеобразную минимодель пространственной структуры Вселенной. Стены дома – это границы космического пространства. Установленный у печи столб – символ мирового дерева, т. е. все должно было быть в гармонии со структурой Вселенной.

Мифологические пространственно-временные координаты лежали в основе ритуалов чувашского народа. Своеобразная минимодель пространственной структуры Вселенной была и в представлении своего двора. В центре двора стоял главный столб-жертвенник, символизирующий мировое дерево, вертикальную ось мира. В образе жизни чувашей существовала традиция обхождения или объезда рекрута или свадебного поезда вокруг воображаемой модели мира. Эти ритуальные действия должны были способствовать сохранению гармонии в природе и обществе. В представлении чувашей Мироздание имело следующую структуру: Вселенная – родовая территория – территория села – подворье – двор – дом – человек. В мифологическом представлении чувашей о возникновении Вселенной наивысшей ценностью обладала та точка в пространстве, где совершился акт первотворения (т. е. имеется в виду «центр Вселенной», «пуп земли») и само время первотворения («начальное время», «мифическое время»).

Таким образом, космогонические мифы и космологические представления описывают возникновение и существование пространственно-временных свойств Вселенной, ее структуру, функции, взаимосвязанность и человеческую деятельность. Космогонические мифы служили в качестве архетипической модели описания сотворения Вселенной, чтобы определить образцы для ритуалов и всякого важного действия, совершаемого человеком. Космогонические представления служили моделью везде, где возникал вопрос о том, как сотворить нечто существенное и священное.

Вначале из первородного хаоса выделяются противоположные силы – огонь и вода. Это первый акт творения. В последующих актах космогенеза первоэлемент огня служит материалом для строительства светил. Стихия воды сохраняет хаотические признаки и относится к сфере нижнего мира, от нее впоследствии образуются воды нижнего мира. Таким образом, в разделении стихий огня и воды проявляются самые первые черты бинарной оппозиции. Затем из водного хаоса выделяется суша-земля – второй акт творения. Представление о хаосе в виде первичной водной стихии, из недр которой возникает земная твердь, встречается почти во всех мифопоэтических традициях мира. Гораздо реже встречается мотив возникновения мира в силу взаимодействия двух стихий – воды с огнем. Типичными примерами в этом отношении являются иранская и чувашская мифологии. В этом сходстве можно усмотреть следы древнейших иранско-протобулгарских этнокультурных контактов. В мифах также говорится о том, что небесная сфера отделяется от земли и возникают три космические сферы – верхняя (небесная), средняя (земная) и нижняя (подземная) и тем самым реализуется переход двоичного членения мира к троичному. В миропонимании древних чувашей небо – это мужское начало, земля – женское. Поэтому в языческих молитвах к земле обращались как к прародительнице мира.

В мифах утверждается, что в результате действия стихийных сил огонь про­никает в камень и тем самым неосвоенный огонь становится освоенным, «окультуренным», доступным че­ловеку. Из этого камня или кремня при дальнейших космогонических актах вычленяются новые элементы-субстанции, из которых демиургом строятся все основные структурообразующие объекты Вселенной. Субстанция, называемая в чувашской традиции «Турă вут чулĕ» (букв. «Небесный огненный камень» или «Кремень бога»), является основным материалом и инструментом для строительства всех объектов, наполняющих космическое пространство. «Божий кремень» представляется четырехгранным, с помощью которого Турă (Бог) высекает гром и молнии и убивает злых духов, поэтому камень этот еще называется громовым (аса чу­лĕ). Высеченный из кремня огонь обладает сакральной силой и из­гоняет нечисть. Когда Турă ударяет кресалом о желтую грань, засияет солнце и наступает весна, а когда белую – идет снег и наступает зима. Синей стороной высекается дождь, град, ветер.

Проведенным нами анализом показано, что объяснение перехода от первоначального хаоса к упорядоченному Космосу выступает в качестве основной цели мифов. Космогонические мифы в определенной степени определяют содержание и форму других мифов. Речь идет о сложной схеме, в которой возникновение Вселенной осуществляется в следующих направлениях: от прошлого к настоящему, от божественного к человеческому, от природного к культурному, от космического к социальному, от стихий к вещам, т. е. от внешнего и далекого к внутреннему и близкому.

В космогонических воззрениях наших далеких предков были широко распространены представления о тотемистическом предке в образе водоплавающей птицы – утки, гуся, лебедя. Они со дна первородного водного хаоса достают ил, песок или камешки, разбрасывают их по воде и появляется земная твердь. Зародились мифы тотемистического цикла, следы которого ярко проявлялись в бытовавшем до недавне­го прошлого обычае у чувашей давать детям имена по названиям животных и птиц. Наши предки понимали, что только водоплавающая птица может одинаково уверенно чувствовать себя во всех трех сферах Вселенной и тем самым осуществить связь между верхним – небесным, средним – зем­ным и нижним – водным мирами.

В более поздних текстах в функции демиургов выступают антропоморфные персонажи Турă (персонифицированное Небо, позднее –верховный Бог) и Шуйттан (дьявол, персонифицированное Зло, позднее – хозяин нижнего мира). Постепенно действия Шуйттана-демиурга приобретают резко отрицательную оценку. Если вначале Шуйттан портил творения Турă по своему неумению, то позднее его действия приобретают умышленно злонамеренный ха­рактер.

Другая серия мифопоэтических текстов повествует о выделении суши из хаоса на основе заквашивания Турă (или его помощником Пўлĕх) мирового океа­на. Однако до окончательного затвердевания суши Шуйттан вызвал силь­ный ветер, и на воде пошли волны. Поэтому образовались горы, холмы, ложбины, овраги и моря. Мотив заквашивания Мирового океана находит параллели в древнеиндийских мифах о пахтанье океана.

Представления о развитии Вселенной из мирового яйца также имеют широкое распространение. Чаще всего встречаются мотивы происхождения неба и земли из верхней и нижней половинок мирового яйца, а солнца – из его желтка. В чувашской мифологической традиции первичные космогонические акты выстраиваются в следующей последовательности: первородный водный хаос оплодотворяется демиургом и зарождается золотое космическое яйцо; яйцо разбивается волнами мирового океана, и из него выходят первоэлементы суши и неба, находящиеся в диффузном, слитном состоянии; два ныряльщика – водоплавающие птицы (очевидно, также вышедшие из мирового яйца) вылавливают из мирового океана первоэлемент суши и неба и устанавливают космичес­кую опору – земную твердь. Мифологическое мышление постоянно рассуждало о том, какова роль таких элементов, как, например, воздух, огонь, земля и вода в природе и повседневной человеческой жизни. Наши далекие предки полагали, что именно из этих компонентов образовано все существующее в мире, которые были в числе высокопочитаемых культов.

Итак, стихийная диалектика была присуща человеческому сознанию и отразилась в космогонических мифах, духовной культуре самых разных эпох. Наши далекие предки не могли не задуматься о тех многообразных процессах, совершающихся в природе. Естественно, они не могли не замечать и задумываться о тех противоположностях, которые присутствуют и в природе, и в повседневной человеческой жизни. Все в мире соткано из противоположностей: жизнь и смерть, расцвет и упадок, добро и зло, дружба и вражда, сухое и влажное, холодное и теплое, огонь и вода и т. п. Они не могли не замечать то, что, несмотря на эти противоположности, в природе «царствует» не только изменчивость, стихия, хаос, но и сохраняется определенная устойчивость, постоянство и равновесие. Разумеется, диалектика мифа – это не только понимание противоположностей и признание единства всего сущего благодаря наличию вечной космической субстанции, порождающей все вещи этого мира. Мифологическая логика много сложнее. Для снятия противоречий она использовала разнообразные способы и приемы, выраженные в различных обрядах и ритуалах.

Эволюция мифологического мировоззрения шла в направлении формирования религии и возникновения фольклора. Она проходила по нескольким основным направлениям. Во-первых, постепенно миф перестает быть нерасчлененным единством субъективного и объективного. Формируются образы богов и духов, которые выступают как чувственное и символическое воплощение определенных природных явлений, событий, как их «хозяев», управляющих этими явлениями. Второе направление эволюции мифов связано с постепенным расчленением мифа и обряда. Обряд по отношению к мифу приобретает относительную самостоятельность. Третье направление эволюции мифов заключается в том, что образы первопредков-демиургов – культурных героев – расчленяются. Они превращаются в духов, а затем в богов, творящих мир и управляющих им. На более поздних этапах эволюции мифологического сознания, связанной со становлением классового общества, из мифа выделяются искусство, мораль и философия как специфические формы общественного сознания.

Все народы во все времена стремились создать свое видение мира или картину мира. В мировосприятии этноса формировался свой собственный образ мира, выражающий глубинные пласты его национального духа, возник свой собственный комплекс эмоционально-психологических представлений. Наши предки должны были выработать такую картину мира, которая позволила бы им обрести свою духовную опору, выразить свою родовую сущность, чтобы остаться не только человеком, но и не потерять качества этноса и менталитета. Они в ней нашли гарантию своего меняющегося бытия, свою духовно-религиозную защищенность. Она выражала и утверждала глубинные экзистенциальные смыслы традиционного бытия этноса. Такое миропонимание чувашей сохранилось до насильственной христианизации, которая разрушила их традиционное мировоззрение.

Мышление каждого народа находится в прямой зависимости от природы, той внешней среды, в которой он живет, а также от характера возникающих здесь явлений, поэтому в основу каждого языка ложатся те образы, которые возникают у народа в его жизнедеятельности. На основе эволюции сознания, перехода от мифологической модели осмысления мира к его освоению, постепенного развития абстрактного мышления и возникновения более четких логических моделей совершается скачок в развитии человеческого сознания. Развитие человеческой психики и переход от базовых доминант восприятия более низкого уровня к базовым доминантам более высокого порядка, содержащих в себе исторический опыт человечества, явились основой возрастания возможностей содержательных уровней психики, возникновения в сознании человека более сложных смысловых понятий. В результате эволюционных процессов формируется мифоязыческая модель восприятия мира.

Общим основанием, которое сформировало национальную картину мира, была совокупность наиболее значимых условий внеисторического характера (геополитическое положение, ландшафт, биосфера и иные показатели среды обитания), фундаментальные свойства этноса и его ближайшего окружения. Постепенно формировалась этническая картина мира чувашского народа, которую мы называем мифоязыческой картиной. Эта модель восприятия выступала в качестве основополагающего ядра в системе культуры этноса. Этническая картина мира – это представления человека о мире, своеобразная национальная призма, сквозь которую человек смотрит на мир и действует в рамках этой картины. Каждое человеческое действие, весь уклад жизни согласовывались с ней. Согласно взглядам Г.Гачева, картина мира имеет национальную характеристику, является конкретно-историческим феноменом. Ей присущи этнические формы проявления в зависимости от национальной и культурной включенности народа в мировое бытие его существования. Каждый народ видит мир особым образом. Миропредставление зависит от того участка мирового бытия, который ему достался¹.

Всем народам мира изначально свойственны религиозная потребность духа и соответствующая ей область идей и чувств. Религия воссоединяет жизнь двух миров – земного, природно-социального и трансцендентного. В религии исключительное значение имеет отношение индивидуальной души к трансцендентному – с этим связано личное душеспасение. Языческая религия была всеобщим духовным явлением, смыслонесущим началом в мировоззрении человека, оказала влияние на социальную организацию и образ жизни наших предков. Она восприняла из мифологии весь набор средств воздействия на сознание и образ жизни людей на основе суггестии.

Отметим, что язычество – термин, введенный в оборот богословами монотеистических религий и служивший для обобщающего определения религиозных верований, обрядов и праздников. Оно заключало в себе богатое культурно-символическое содержание и применялось к таким понятиям и явлениям, как, например, магия, анимизм, фетишизм, тотемизм, шаманизм, политеизм. В современной философской литературе в основном применяется термин «политеизм» (многобожие). Термин «язычество» иногда применялся для обозначения миросозерцания, мироощущения. Язычество – это огромный комплекс первобытных верований, воззрений и обрядов, складывающийся на протяжении многих тысячелетий и послуживший основой всех мировых религий. Язычество как мировоззренческий комплекс дохристианских представлений, лежавших в основе религиозных культов, обрядности, ритуальных правил и предписаний, регулировало сакральную и бытовую сторону жизни людей.

В мифоязыческой картине мира, в отличие от мифологической, религиозные мотивы являются доминирующими. Мифологические герои становились богами, добрыми или злыми духами. Развитая система культов – характерная черта мировосприятия и образа жизни предков. С глубокой древности сохранились у них языческие верования, связанные с определенным культом. Вера в злых и добрых духов неба, земли, подземного мира, почитание огня, воды, растений, животных и других предметов и явлений природы – это характерная черта мифоязыческих представлений чувашей.

Предки чувашского народа испытывали влияние мифов и культурно-религиозных образований других этносов, поэтому его мифоязыческие представления – явление синкретическое. Известными чувашскими учеными А.А.Трофимовым и В.П.Станьялом высказаны интересные мысли о том, что основы чувашских религиозно-мифологических представлений сложились несколько тысячелетий до новой эры в странах Ближнего Востока и Средней Азии. Видимо, когда-то наши предки проживали рядом с народами этих регионов или имели общие корни¹. В картине мира предков чувашей отразились связи с историей древних культур народов Среднего Поволжья и Приуралья, с народами Кавказа. Месарош отмечает, что одной из особенностей чувашской языческой веры является влияние ислама.

Предпринятый анализ показал, что мифоязыческая картина мира чувашского народа представляла собой определенный духовный образ, сконцентрированное, универсальное сознание, единство традиций и обрядов. Мифоязыческая картина мира предков чувашей в философском плане представляла собой целостную, организованную систему представлений. Она содержала в себе основополагающие мировоззренческие идеи, включавшие протофилософские элементы: о единстве, взаимодействии духа и материи, божественной воле и человеческой деятельности; о строении Мироздания, иерархии его внутренних структур; об относительности положительного и отрицательного, условном понимании противоположностей; гармоничной связи идей и понятий о едином упорядоченном Мироздании с образом жизни людей; взаимозависимости бытия – пространства – времени и многоплановость Мироздания.

Наши предки в своей повседневной жизни не смогли бы осуществлять совместную деятельность, общение, не руководствуясь определенными установками. Социальная регуляция поведения людей обусловлена потребностями их жизнедеятельности. Традиции, праздники и общественное мнение выступали в качестве внешних регуляторов. Внутренние – это идеалы, цели, осознанный общественный долг, совесть и т. п. являются самыми главными качествами человека и выступали основой для соблюдения внешних регуляторов. Внешние и внутренние регуляторы связаны между собой и питают друг друга посредством духовных ценностей.

Главная функция традиций и обрядов – это регулирование образа жизни людей в рамках определенной картины мира. Система традиций любого народа – результат длительного исторического развития. Через эту систему каждый народ воспроизводит самого себя как этнос, сохраняет свою

духовную и материальную культуру. В прошлые времена соблюдение и хранение традиций считалось делом исключительно священным.

Безусловно, общество во все времена нуждалось в системе традиций и обрядов. Как социальный институт функционирования общества, они выполняли свои функции только при активной их поддержке общественностью. Нашим исследованием показано, что практически не было таких видов деятельности, которые не регулировались бы посредством разнообразных, различных по значимости и важности социальных норм. Наиболее полная и всесторонняя характеристика функционального существа традиции, на наш взгляд, принадлежит В.Д.Плахову¹. В системе картины мира языческое верование, традиции и обряды выполняли определенные социальные функции.

В результате исследования нами выделены следующие функции традиций и обрядов:

– Традиции и обряды в своей совокупности образуют специфический механизм ценностно-нормативной ориентации и управления поведением людей. Такая система представляет собой совокупность идей, взглядов, принципов, ценностей и норм, которые активно воздействуют на формирование и практическую реализацию всех качеств человека, на его образ мыслей и характер поведения. Опираясь на прошлую память людей, традиции и нормы-правила передавались из поколения в поколение.

– Традиции, обряды, языческие верования обеспечивали устойчивость изменяющихся и развивающихся отношений в образе жизни людей, ибо без устойчивости немыслимо существование самого этноса. Обеспечивая устойчивость, традиции стабилизировали жизнь, служили непременным условием общественного бытия. Это качество традиций сыграло большую роль не только в истории чувашского, но и других народов России.

– Традиции выполняли функцию фиксации общественных отношений. С точки зрения времени они фиксировали настоящее и прошлое общественного развития. На каждом новом историческом этапе общественные отношения не только изменялись, обновлялись, но и сохранялись, репродуктировались. Происходило своеобразное воспроизводство прошлых общественных отношений в настоящих и будущих образах жизни предков.

– Упорядочивающая или системообразующая функция традиций регулировала образ жизни наших предков, сохраняя его устойчивость. Эта функция сопротивлялась и отвергала хаотические, случайные общественные процессы.

– Сохранительная функция традиций. Обычаи представляют собой правила, которые люди находят готовыми в обществе и которые побуждают, регулируют их поведение. Наши предки, подчиняясь традициям, под руководством авторитетного лица сохраняли и оберегали свой уклад жизни от распада и хаоса и «связывали» жизнь людей в нечто целое и неразрушимое. Эта функция сыграла решающую роль в исторической судьбе чувашского народа, родственных и неродственных связей, сохранения чувашей в качестве этноса.

– Информационная функция традиций и обрядов являлась специфическим средством накопления, хранения и передачи социальной информации. Они обладают способностью аккумулировать социальный опыт людей. Если бы традиции не обладали способностью накапливать и сохранять опыт общественного развития, то люди каждый раз строили бы свои отношения заново.

– Традиции, обряды, языческое верование выполняли интеграционные функции. Соблюдая и следуя этим нормам-правилам и мифоязыческому верованию, наши предки объединялись в определенную общность. Они «связывали» наших предков в нечто целое, единое, которое мы называем этнос, чувашский народ.

З.Я.Рахматуллина в своей диссертации сформулировала и проанализировала сущность еще четырех новых функций традиций: 1. сигнификативная функция или функция смыслопологания; 2. парадигматическая функция, которая обеспечивает необходимую парадигму (образ, пример) для индивидуальных актов мышления и действий человека и национального поведения; 3. легитимизирующая, или узаконивающая, функция традиции; 4. функция этнической идентификации¹.

Из всех функций, выполняемых традициями, самая главная, на наш взгляд, – это функция воспитания человека. Учитывая её актуальность и значимость, нами анализируется эта функция традиций.

Таким образом, мифоязыческие верования, традиции и обряды ориентировали человека на осуществление таких видов деятельности, без которых наши предки не смогли бы жить и выжить. Они учили, как вести себя в тех или иных ситуациях, в коллективе своего рода, семье, подчиняясь нормам и правилам, оказывали влияние на образ жизни чувашского народа. В качестве социальных норм традиции опирались на авторитет старших и на жизненный опыт многих поколений. Их защищала сила общественного мнения, выступающего в качестве хранителя норм и правил жизнедеятельности человека и этноса в целом.

В результате исследования поставленной проблемы мы пришли к выводу о том, что представления наших предков о мире и их проявления в реальной жизни осуществлялись на основе социально-психологических феноменов: деятельность, общение, мотивы, внушение, стереотипы и установки. Для обоснования места и роли вышеназванных социально-психологических явлений в мифоязыческой картине мира нами использованы теоретические положения, развитые в работах В.М.Бехтерева, Л.П.Буевой, Л.С.Выготского, Б.Ф.Ломова, А.Н.Леонтьева, Ж.Тарда, Б.Ф.Поршнева, Д.Узнадзе, А.К.Уледова и др.

Единство взаимосвязи мифоязыческой картины мира, традиций и обрядов осуществлялось в процессе общения между людьми и выражалось в регулировании человеческой деятельности. Деятельность людей выступает как исходный элемент живой социальной реальности. Она всегда происходит в процессе общения, которое является формой обнаружения и способа реализации мировоззренческих и социально-психологических отношений, выраженных в традициях и образе жизни человека. Социальное общение есть необходимое условие человеческого бытия, взаимосвязи людей, в процессе которой происходит взаимный обмен результатами деятельности, информацией, психическими состояниями. Выполнение разнообразных обрядовых действий происходит в общении людей, в ходе которого возникает общественное мнение.

Картина мира участвует в формировании социально-психологических установок, выражающих направленность состояния сознания субъекта в определенную сторону и на определенную активность. Мифоязыческая картина мира оказывала целенаправленное внушающее воздействие на формирование установок поведения человека, которое отвечало бы требованиям данной модели мира. Этим педагогическим приемом пользовались наши предки в воспитании своих детей. Картина мира предков чувашей, выражая определенное состояние сознания, служила для нее психологическим фоном, выполняла особую роль в механизме регулирования человеческого поведения, которое зависело от тех или и иных мотивов деятельности. В качестве мотивов активности в жизнедеятельности наших предков выступали их потребности, интересы, зависимость благополучия семьи от природных условий, поэтому они совершали те или иные обрядовые действия. Характер и содержание мотивов объяснялись не только традициями прошлых поколений. Неуверенность в настоящей и будущей жизни, признание культов Бога и божеств, предков и духов являлись также причиной разнообразных молений, как, например, обряд типа «чўк», «чўклеме» и т. п.

На характер деятельности наших предков оказывали влияние влечение и подражание. Известно, что человек на основе подражания осваивает систему традиционного поведения во всех сферах деятельности. Социальные нормы, духовные ценности, культурные архетипы и т. д., все это – результат подражания способов распространения традиций. Путем подражания человек перенимает общественные условности и обычаи, становится общественным существом в настоящем смысле этого слова.

В системе мифоязыческой картины мира внушения выполняли функции социально-психологических механизмов воспроизводства и трансляции традиций. Благодаря внушениям и верованиям, образ жизни наших предков регулировался сетью традиций, мнений и обычаев, которые делали их всегда немного похожими друг на друга. Самый независимый ум не помышлял уклониться от них. Жрец, уважаемый старик-руководитель ритуала или знахарь владели искусством внушения во время проведения ими тех или иных обрядов и пользовались доверием и уважением. Традиционные и обрядовые действия оказывали внушающее воздействие на подрастающее поколение, которое усваивало ценности, нормы поведения, которые становились стереотипами. В системе мифоязыческой картины мира стереотипы обладали признаками устойчивости, определенности, привычного мышления. Если внушение раскрывает механизм влияния общественной психологии на мировоззрение и поведение человека, то механизм убеждения, напротив, – воздействие мировоззрения на общественную психологию. Традиции и обряды, совершаемые в рамках мифоязыческой картины мира, являлись способом воздействия на сознание подрастающего поколения с целью формирования качества убежденности и управления их поведением.

Итак, общественно-психологические явления, присущие нашим предкам в представлении о мире, функционировали в их повседневной жизни в форме внушений, мотивов, оценочных суждений, социальных установок, стереотипов, жизненных позиций и проявлялись в деятельности человека. Они становились мировоззренческими убеждениями, придавали общественно-психологическим явлениям определенную направленность, имели цель регулировать их образ жизни.

В четвертом параграфе «Упорядочивающая функция языческих верований, календарных традиций и обрядов» рассматривается комплекс обрядов и праздников, которые регулировали повседневную жизнь людей. В них культивировались семейные и родовые отношения, соблюдалось почитание годового цикла с его основными переходными моментами, учитывались земледельческие фазы работ, отражалось магическое взаимодействие с другими мирами. Все это составляло основу бытовой и религиозной жизни. Праздники и обряды как феномен культуры выполняли функцию поддержания и продолжения процесса непрерывности культурного развития, являлись своеобразным стимулом и ориентиром в поведении человека.

Согласно языческим воззрениям чувашей, люди взаимосвязаны со всеми видимыми и невидимыми мирами Вселенной. Они обращались к другим уровням бытия, т. е. бытия сверхъестественного и божественного, с желанием вносить те или иные изменения как в свой мир, так и в другие миры. Большинство языческих культов связано с поклонением самой природе и природным явлениям. В основе народных календарных обрядов и верований лежала трудовая жизнь земледельца, к важным циклам которой приурочивались традиционные обычаи и магические обряды. Они выражали годичную картину мира, упорядочивали образ жизни людей. Картина мира составляла некую систему координат и непосредственно участвовала в упорядочивании их жизнедеятельности. Чуваши обращали большое внимание на движение небесных светил, особенно Солнца и Луны, а также на другие природные явления.

Необходимость точного времяисчисления при исполнении традиций и обрядов вела к выработке усовершенствованного календаря. Ученые отмечают, что новый год у чувашей начинался с ноября, а по другим источникам – с весны, марта месяца. Н.И.Золотницкий утверждает, что чувашский новый год как у древних иранцев, арабов, евреев, египтян, греков, римлян и русских начинался с весны – с марта. Март месяц по-чувашски назывался норуз-ойых (от иранского Ноуруз: ноу «новый», руз «день», т. е. день нового года).

В развитии систем календаря и названия месяцев особую роль сыграла деятельность человека, которая проявлялась в праздниках и обрядах в соответствии с годовыми циклами природы. Народный календарь регулировал и упорядочивал жизнедеятельность людей. Своеобразие модели восприятия мира чувашей проявилось в названии месяцев, в которых отражались пространственно-временные параметры их жизнедеятельности. Характер и содержание календарных праздников и обрядов подчинялись особенностям этих месяцев. Название некоторых месяцев выражали природу языческих обрядов и праздников. Согласно утверждению Н.И.Золотницкого¹, в представлении и образе жизни чувашей отсутствовало единое мнение о количестве месяцев в году, т. е. у одних – 15, у других – 13, а третьих – 12 месяцев.

Календарные обряды и обрядовая поэзия были связаны с хозяйственной деятельностью и сопутствовали ей. Народный календарь, языческие верования, связанные с ними магические обряды, отражали картину мира, смену времен года и возрождение растительности весной, в них была попытка повлиять на погодные условия. В этом календаре нашли отражение моральные нормы и ценности, был регламентирован, «расписан» весь сценарий жизни. Недельные временные параметры определяли специфику картины мира чувашского народа, в образе жизни которых пятница считалась праздничным выходным днем.

Древние чуваши сознавали, что в мире, обществе и семье должна быть какая-то особая согласованность всех элементов живой и неживой природы. Эта гармония создана Богом-творцом и всякое ее нарушение не только грех, оно ведет к гибели Вселенной и социальной жизни. В обрядах символически воспроизводились главные космогонические мифы с целью поддержания этой гармонии. Программа поведения отдельного человека или группы людей выражена в их представлениях предполагаемой модели мира. В ритуальных действиях соблюдали принцип разделения на «правый» – «мужской», т. е. «высший» – с одной стороны, «левый» – «женский», «низший» – с другой. В образе жизни чувашского народа двери были строго ориентированы на восток. Эта традиция имела древние исторические корни. Чуваши обожествляли восток, и языческие обрядовые молитвы совершали, обращаясь лицом на восточную сторону.

У чувашей, марийцев, мордвы наиболее важные религиозные праздники и обряды связаны с земледелием. Цикл этих обрядов начинали в период зимнего солнцестояния и Нового года. Главнейшие праздники приурочивались к дням весеннего сева, к началу летних уборочных работ. Во время молений обращались к Верховному Богу (Турă) и к матери-земле. Земля – богиня-мать, всё рождающая и вечно плодоносящая, была объектом почитания в народной обрядности.

Большое количество обрядов проводилось в осеннее и зимнее время. Например, осенью проводились обряды чўклеме, посвященные новому урожаю, завершению сельскохозяйственных работ и поминовению предков. Благодарственная молитва чувашей, адресованная Богу во время чўклеме, состоит из девяти частей, каждая из которой посвящена определенному духу: 1) Богу-отцу; 2) Богу-сыну; 3) Богу-чистому воздуху; 4) Матери Бога; 5) Богу земли; 6) Богу ветра; 7) Богу воды; 8) Богу поля; 9) Богу дома. Совершая обряды, наши предки выражали благодарность Богу и просили его помощи. Обряд чўклеме завершался выражением почитания старших членов семьи. После исполнения песни все присутствующие соблюдали особый ритуал, т. е. подходили к старшим и, преклонив колени, правой рукой касались носка ног стариков. Мужчины подходили к мужчине, а затем – к женщине, женщины – сначала к женщине, а затем к мужчине.

Для наших предков земледелие не являлось просто рядовым занятием. В нем обязательно присутствовал момент священного, так как оно совершалось в рамках космического цикла. Их образ жизни был зависим от замкнутых временных циклов и связан с множеством обрядов. Возникала целостная картина мира годового цикла, жизнедеятельность была подчинена определенному ходу времени. Все они представляли собой целостные формы, каждая из которых обладала своей собственной, автономной онтологической значимостью.

Таким образом, в картине мира чувашского и других народов Поволжья был расписан весь годовой сценарий их жизнедеятельности. Наши предки при проведении обрядов считались с обитателями трех миров, принося им соответствующие жертвы. Человек проявлял свою мыслительную и жизненно-практическую активность в конструировании окультуренной модели мира. В рамках мифоязыческого миропонимания сознание проникало в сферу предметной реальности с целью преобразования существующей действительности и адаптации к природной и социальной среде. Система: мифоязыческая картина мира – общественная психология – традиции и обряды упорядочивала образ жизни наших предков.