Министерство высшего и среднего специального образования республики

414 
с. 154-164]. Эстетическими возможностями обладают те языковые единицы, благодаря 
использованию которых текст литературного произведения способен оказывать 
эстетическое воздействие на читателя. В процессе восприятия текста реципиент получает 
эстетическое удовольствие и – шире – духовное наслаждение [9, с. 11]. Такой широкий 
подход к пониманию проблемы позволяет рассмотреть потенциал языковых единиц в плане 
отражения указанных разновидностей эстетического, а также проанализировать участие 
разнообразных средств языка в формировании важнейших свойств литературного 
произведения как целостного эстетического объекта. К числу таких свойств следует 
отнести образность текста, его жанровые особенности, использование стилистических 
приемов, своеобразие индивидуального стиля автора и т.п. 
Общепринятым считается мнение о том, что наибольшими эстетическими 
возможностями обладают лексические средства языка, и с этим нельзя не согласиться. 
Именно лексические единицы наиболее тесно связаны с отражением реальной 
действительности, в том числе и с обозначением тех объектов, которые соответствуют 
нашим представлениям о возвышенном, комическом и пр. Так, обозначения некоторых 
растений (например, береза, ландыш, роза), небесных тел (солнце, месяц), драгоценных 
камней (алмаз, сапфир) нередко используются авторами литературных произведений в 
связи с отражением категории прекрасного.
Среди лексем, выполняющих эстетические функции, обращают на себя внимание 
также слова, которые являются номинациями времен года. Слова с временным 
компонентом значения уже освещались в лингвистической литературе с точки зрения их 
семантики, словообразовательных особенностей, а также функционирования в 
произведениях отдельных авторов – А.С. Пушкина, А.П. Чехова, И.А. Бунина (работы Л.В. 
Борисовой, К.А. Кочновой, Я.В. Свечкаревой, Т.Б. Ульяновой и др.). Однако публикации, 
содержащие описание эстетических ресурсов данных лексем, стали появляться лишь в 
последние годы (см., например, [2]). 
Рассмотрим в рамках изучения эстетики темпоральных лексем реализацию образных 
свойств слова осень, функционирующего в поэтическом дискурсе. Выборку языкового 
материала мы проводили преимущественно с опорой на «Национальный корпус русского 
языка» [4]. Общий объем картотеки, включающей контексты, в которых данная лексема 
используется в эстетической функции, составил более 870 примеров. 
Следует сказать, что категории образа и образности являются весьма активно 
разрабатываемыми проблемами современной лингвистики, которым посвящены работы 
В.В. Виноградова, Н.А. Лукьяновой, Т.В. Матвеевой, В.П. Москвина, Е.А. Юриной и др. 
При анализе образности лексемы осень мы в первую очередь следовали концептуальным 
идеям Н.В. Павлович [6], связанным с выявлением инвариантов сходных образов или, иначе 
говоря, образных парадигм.
Новизну нашей научной работы составили результаты анализа и описания образных 
парадигм, включающих лексему осень. Изучение стихотворных текстов показало, что это 
слово выступает в качестве и предмета, и образа сравнения. В плане определения 
инвариантов сходных образов было установлено, что лексема осень используется в 11 
парадигмах, замещая позицию левого элемента. В роли правого члена модели выступают 
лексические единицы, которые являются обозначениями: 1) живых предметов, 2) 
временных отрезков, 3) чувств, ментальных состояний, 4) пространства, 5) информации, 6) 
растений, 7) видов транспорта, 8) веществ, 9) органов (или частей тела), 10) огня и 11) 

415 
семантически уникальных предметов.
Самыми объемными по количеству примеров являются первые три парадигмы: 
«осень → живой предмет» (49,66% словоупотреблений), «осень → экзистенциальное» 
(13,79%), «осень → ментальное» (6,9%). Так, в приводимом далее контексте слово осень 
сближается с личными существительными женщина и мужчина: Осень женщиною 
приходила всегда, / И вдруг – приходит Осень-мужчина... (Е. Овчаренко. «Осень-
мужчина»). В подавляющем большинстве случаев образ сравнения представлен 
гомическими существительными, называющими лиц женского пола (девушка, подруга, 
старуха, вдовица, царица, цыганка и др.) [8, с. 112]. Кроме сочетания с личными 
существительными, имеющими в своем грамматическом значении рода денотативный 
элемент [9, с. 36], феминизации неодушевленного существительного осень способствует 
использование некоторых средств художественного контекста, например слов, 
обозначающих виды одежды, детали туалета (типа юбка, шаль, румяна). Приведем один из 
текстовых примеров: Осень-цыганка в юбках багряных, / С жёлтою шалью, щёки в 
румянах: / В огненном танце осень кружила – / Околдовала, заворожила. (В. Масалова. 
«Осень-цыганка»). Как видим, в этом отрывке, помимо личного существительного цыганка 
(‘лицо женского пола, принадлежащего народу, который живет кочевыми или полукочевыми 
этническими группами’ [4, с. 876], употреблены слова юбка, шаль и румяна, призванные 
дополнить образную характеристику лица женского пола, с которым ассоциируется 
название времени года. В некоторых случаях подобные средства контекста могут 
использоваться и самостоятельно, без номинации лица женского пола, например: Как 
печальна осень в золоте своем, / Вся в наряде чудном – платье золотом. (Л. Кор. «Осень-
печаль»). 
В текстах стихотворных произведений, кроме антропоморфных, встречаются также 
и зооморфные образы, когда слово осень намеренно сближается с обозначениями животных, 
например: Осень, осень, золотая птица, / Осторожно в сад ко мне садится. (В. Масалова. 
«Осень, осень, золотая птица...»); В кружеве облака легкой пушинкой… / Бабочка-осень 
летит на покой… (Е. Морозова. «Бабочка-осень»). 
Выявлено довольно много примеров, в которых лексема осень сочетается со словами, 
обозначающими временные отрезки (жизнь, смерть, юность, старость, весна и т. п.). Так, 
в следующем фрагменте поэтического текста образ сравнения реализуется благодаря 
употреблению слова смерть (‘прекращение жизнедеятельности организма’ [4, с. 735]): 

жүктеу/скачать 7.64 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: