Мирза мухаммад хайдар
ГЛАВА 33. УПОМИНАНИЕ ОБ ЭМИРЕ ХУДАЙДАДЕ, ЕГО ПОЕЗДКЕ В МЕККУ И ПОСЛЕДНИХ ДНЯХ ЕГО ЖИЗНИ
жүктеу/скачать 1.13 Mb.
|
| ГЛАВА 33.
УПОМИНАНИЕ ОБ ЭМИРЕ ХУДАЙДАДЕ, ЕГО ПОЕЗДКЕ В МЕККУ И ПОСЛЕДНИХ ДНЯХ ЕГО ЖИЗНИ О жизни и славной родословной эмира Худайдада уже было упомянуто, но в этом разделе будет сказано о других делах и о конце его славной жизни. Все моголы единого мнения о его правлении. Его славные деяния и образ правления доказывают правильность мнения моголов. Я слышал от заслуживающих доверия моголов, от своего отца, <да освятит Аллах его могилу> и от своих дядей [по отцу], <да простит Аллах их всех>, которые рассказывали о своем предке, что на протяжении всего долгого срока своего эмирства при нем находилось не менее двадцати четырех тысяч семейств. Эмир начал править еще до 765 (1363 — 1364) года, а отправился в Мекку до 850 (1446 — 1447) года. Правил он девяносто лет. Весь Кашгар, Йарканд, Хотан, Аксу, Бай 69 и Кусан целиком принадлежали эмиру. Несмотря на все это, у него не было ни табунов, ни отар [овец], часто у него не было и верхового коня. Каждый раз, когда ему надо было перекочевать с места на место, его близкие приводили ему верховых животных и переселяли его. Так было и во время походов. Вез его доходы и харадж от его владений уходили на освобождение пленных мусульман. В те времена моголы постоянно совершали набеги на Туркестан, Шаш и Андижан и уводили в плен семьи и жен мусульман. Эмир выкупал тех пленных у моголов за двойную цену [95] и отправлял их [домой], снабжая дорожной провизией. Все, что у него было, полностью уходило на это. Каждый раз [он готовил] несколько шатров для пленных. /40б/ По ночам в углу палатки с пленными эмир отделял для себя столько места, чтобы можно было сидеть там и отправлять молитву, и занавешивал его. Здесь было место для моления эмира. Все свое славное время эмир проводил таким образом. О нем рассказывают много необычайного. Одно из них то, что я слышал от господина Маулана Ходжа Ахмада, который говорил: “Ходжа Захид Кашгари был человеком благочестивым и великим. Эмир Худайдад послал кого-то из Моголистана к жене Ходжа Захида с просьбой, [чтобы она дала] платок Ходжа Захида. Жена последнего подумала, что не подобает посылать в Моголистан какому-то моголу платок Ходжи и послала другой платок. Когда человек принес тот платок эмиру, он протер свое лицо тем платком как благословенным. В тот же миг он вернул его тому человеку и сказал: “Если это действительно платок Ходжа Захида, то у меня нет нужды в нем”. Сказав это, он вернул [платок] обратно. Тот человек отнес платок обратно и отдал его жене Ходжи. Жена Ходжи очень удивилась и рассказала об этом Ходже Захиду. Ходжа Захид упрекнул свою жену и сказал: “Эмир принадлежит к разряду святых [людей], зачем ты так поступила?” Затем Ходжа послал свой платок. Когда тот человек доставил платок эмиру, последний, взяв платок, вытер им лицо, сказав: “Да, это и есть платок Ходжи”. Об эмире рассказывают много необычного, подобного этому. В том числе и это: когда славный возраст эмира дошел до девяноста семи, у него появилось сильное желание совершить хадж. Сколько бы он ни просил Вайс хана отпустить его, не удавалось. Эмир тайком отправил человека к Мирзе Улугбеку, [говоря]: “Если Мирза придет, то я, расстроив моголов, передам их ему”. Поскольку моголы причиняли много вреда Мирзе Улугбеку и он давно намеревался разгромить их, он тотчас же оседлал коня. Когда он достиг окрестностей Чу 70, одной из известных местностей Моголистана, то эмир [Худайдад], бежав, примкнул к Мирзе Улугбеку, а моголы разбежались в разные стороны. /41а/ Когда эмир явился к Улугбеку, он сказал Мирзе: “Я поступил так потому, что мне не разрешали совершить хадж. С этим я и пришел к вам. Теперь я не вижу надобности [96] двигаться Вам дальше”. Мирза Улугбек с того же места вместе с эмиром Худайдадом повернул назад и оказал много почестей и уважения Мир Худайдаду. Когда они прибыли в Самарканд, Мирза Улугбек попросил эмира, [говоря]: “Никто, как вы, не знает туры (уложения) Чингиза. Расскажите о всех его предписаниях, так как мы нуждаемся в них во всех делах”. Мир сказал: “Мы посчитали уложение Чингиза плохим, целиком отказались от него и стали следовать закону шариата. Если Чингизово уложение нравится Мирзе и он, несмотря на свою ученость, оставив шариат, стал следовать ему, то мы обучим Мирзу этому уложению”. Мирза смутился от этих слов, и больше об этом разговора не было. Одним словом, эмир уехал в Мекку, где и скончался. В то время, когда мой отец, <да освятит Аллах его могилу>, поехал в Хорасан, о чем рассказано во второй книге, он встретил там одного из эмиров Султана Хусайна мирзы 71 по имени Султан 'Али барлас, человека пожилого, в возрасте около ста лет и очень почитаемого [Султан Хусайном] Мирзой. Отец мой спросил о его предках и о нем самом. Он ответил: “Моего отца звали Шах Хусайн барлас; он принадлежал к могольским барласам. [Сюда] он приехал из Моголистана вместе с [человеком] по имени эмир Худайдад, очень почитаемым эмиром”. Когда тот старец сказал это, отец мой еще больше заинтересовался и попросил его рассказать обо всем подробно. Тот рассказал: “Я был малолетним, когда Мир Худайдад отправился в Мекку. Мой отец сопровождал эмира, потому что постоянно находился у него на службе. Из-за отсутствия разрешения мы бежали из Моголистана и таким образом странствовали по городам, пока не удостоились чести поклонения славному святилищу Мекки. Когда мы возвращались из Мекки и были уже несколько дней в пути, эмир справился о Медине. Сказали: Медина осталась на другой стороне”. Эмир очень огорчился и сказал: “Я проделал далекий и трудный путь и невозможно возвращаться назад, не поклонившись благоуханному саду посланника божия, <да благословит его Аллах и приветствует>”. Своим мулазимам с грузом и вьюками /41б/ он разрешил возвращаться домой вместе с караваном, а сыновьям в Моголистан он отправил письма и послания, в том числе “Божье слово” (Коран), которое ныне у меня и досталось мне от предков, его берегли в нашем семействе как благословение. Одним [97] словом, эмир [Худайдад] и его жена отправились в Медину. Мой отец взял меня с собой, и мы отправились вместе с эмиром. Пройдя долгий путь, мы прибыли в Медину. Эмир удостоился чести совершить поклонение Священной могиле посланника, <да будут на нем лучшие благословения>. На ночь мы остановились в доме одного бедняка. Когда настала ночь, эмир почувствовал себя плохо. Он велел моему отцу, Шах Хусайну барласу, прочесть суру “Йа-син”. Когда мой отец дошел до айата “Мислахум бала”, у эмира остановилось Дыхание. Совершилось удивительное, и мы были изумлены, когда настал день, пришли благородные люди Медины и много народу и спросили: “Умер ли кто-нибудь сегодня здесь ночью?” Мы подтвердили. Пришли все, выразили соболезнование и сказали: “Мы все сегодня целую ночь видели во сне пророка. Он сказал: “Сегодня ночью к нам прибыл издалека гость, чтобы поклониться мне. Он скончался здесь. Похороните его у подножия могилы халифа 'Усмана”. Затем [пророк] начертал линию острием посоха. Когда мы проснулись, утром мы все пошли туда и увидели линию”. Как счастлив раб божий, который удостоился этой чести. Вся мединская знать с большими почестями и уважением похоронила эмира у подножия [могилы] халифа 'Усмана. В следующую ночь скончалась жена эмира. Ее похоронили рядом с эмиром”. Когда Султан 'Али барлас дошел до этих слов, отец мой очень обрадовался. Тот спросил о причине радости. Отец мой сказал: “Этот эмир Худайдад был моим [пра]дедом”. Султан 'Али барлас встал, обнял моего отца и сказал: “Все, что я рассказал Вам, правда. В Моголистане о смерти эмира ничего не известно, потому что когда мы возвращались обратно, /42а/ надолго остались жить в Ираке, а затем остались в Хорасане. Никто не сообщил об этом в Моголистан. Слава Аллаху, что я известил Вас о том, какой чести всевышний Господь удостоил эмира”. Рассказы об эмире Худайдаде, подобные этому, [бытуют] среди моголов. Когда эмир уехал в Мекку, должность эмира Худайдада Вайс хан передал его старшему сыну, Мухаммад шаху. жүктеу/скачать 1.13 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|