Млекопитающие в системе экологического мониторинга

Рис.15. Динамика численности мелких млекопитающих в таежной зоне

Таблица 8.

Распределение видов млекопитающих Тюменской области по

биогеоценотическим предпочтениям (доля видов, %)

V.4.7. Хозяйственное значение млекопитающих и оценка численности

промысловых видов
Хозяйственное значение фауны млекопитающих области велико. Около 40 видов являются объектами охотничье-промыслового хозяйства как пушные или мясные звери. Данные о добыче основных промысловых видов по субъектам федерации в составе Тюменской области приводятся в таблице 9. Более 15 видов (главным образом среди грызунов), напротив, являются вредителями сельского или лесного хозяйства.

Охотничье-промысловые животные представляют интерес и как яркий индикатор состояния природной среды, как объект мониторинга ее качества. Индикационные свойства охотничье-промысловых животных определяются их распространением, обилием и наличием большого количества данных об их численности и добыче. Развитие нефтегазового, лесопромышленного и других хозяйственных комплексов в местах традиционного охотничьего промысла делает слежение за состоянием охотничье-промысловой фауны просто необходимым. Так уже первые масштабные исследования позволяют утверждать, что интенсивное освоение районов Западной Сибири, особенно в связи с развитием нефтедобывающей промышленности, сопровождается ухудшением качества охотничьих угодий, сокращением их площади, снижением поголовья охотничьих животных, особенно - водоплавающих птиц (Брауде, 1990; Вартапетов и др., 1990).

Таблица 9.

Добыча охотничье-промысловых видов зверей в Тюменской области (по Обзор..., 1998)

Примечание: данные приведены в экземплярах;

«-» - данных нет или вид не встречается.

Лесопромышленное освоение региона вызывает существенные (часто неоднозначные) изменения в численности различных охотничье-промысловых видов и возникает необходимость создания прогностических моделей. Существенный пресс на фауну охотничьих птиц и млекопитающих оказывает и охота (в том числе и браконьерская). Освоение охотничьих ресурсов в регионе происходит неравномерно: очень интенсивно осваиваются запасы пушных зверей, а запасы мясной дичи эксплуатируются слабо (Шубин, 1990). В результате подобных перекосов многие виды находятся под угрозой исчезновения в следствие перепромысла. В то же время существует мнение (Шварц, Михеева, 1976), что интенсивный промысел, учитывающий механизмы воспроизводства популяции, "снимающий" ее экологический резерв, биологически оправдан. А учитывая упрощение биогеоценозов в антропогенных ландшафтах, есть основание полагать, что экологический резерв не только может, но и должен быть изъят.

Кроме того, рациональное природопользование предполагает вовлечение в хозяйственный оборот самые различные виды сырья на основе комплексного использования природных богатств. В этой связи актуальным представляется изучение ресурсов и тех видов сырья, которые в настоящее время не нашли официального признания. К таким ресурсам можно отнести, в частности, несколько видов сырья животного происхождения. Мы рассмотрим три группы такого сырья (Гашев, 1994, 1997 в):

1. лекарственное сырье;

2. промышленное (техническое) сырье;

3. сырье для традиционных художественных промыслов.

К первой группе можно отнести панты северного оленя, желчь бурого медведя, жир бурого медведя и барсука.

Панты северного оленя используются для изготовления лечебных препаратов рантарина и велкорнина, по своим свойствам сходных с пантокрином. Поскольку заготовление пантов дикого северного оленя нерационально из-за его невысокой численности и спорадичности распространения, основным источником пантов северного оленя в области является домашнее оленеводство. При средней многолетней численности стада по всей области в 515.8 тыс. голов, учитывая, что производители пантов составляют 8.7 % от стада, можно допустить заготовку 35.9 тонн пантов (13.3 тонны в сухом весе). Это составит около 18 % от ежегодных заготовок по стране.

Желчь бурого медведя наряду с желчью человека, лисицы, кабана, собаки и других животных издавна употребляется в народной медицине востока. И хотя желчные кислоты диких животных пока не нашли применения в официальной медицине, ресурсы их должны быть учтены. Численность бурого медведя в Тюменской области значительна (средняя многолетняя - 2 тыс. экз.) и имеет тенденцию к росту: в 1995 г. она составляла 4 тыс. экз., что позволяет ежегодно добывать в среднем около 360 зверей, тогда как добывается лишь 50-60 особей. Бурый медведь Западной Сибири характеризуется средними размерами (Пажетнов, 1990). От одного зверя можно получить около 34 г сухой пузырчатой желчи, и некоторое количество печеночной желчи, которая практически не используется из-за сложности выделения. Таким образом, по области можно заготовлять в год до 12.2 кг сухой пузырчатой желчи бурого медведя.

Жир бурого медведя и барсука обладает самым разнообразным лечебным действием. С одного медведя добывается в среднем 42.4 кг жира, а с одного барсука на юге Тюменской области - около 2 кг жира. Учитывая численность и ежегодную допустимую добычу обоих видов (для барсука эти показатели составляют соответственно 5.5 и 0.14 тыс. экз.), можно констатировать, что за год по области можно заготовлять до 15.264 тонн медвежьего и 250 кг барсучьего жира. Однако, нужно иметь в виду, что в отношении барсука реально имеет место перепромысел, и вид нуждается в охране.

Ко второй группе ценного сырья можно отнести “бобровую струю” - кастореум. Сильный специфический запах кастореума, создающий сложности при использовании его в медицинских целях (медицинские свойства “бобровой струи” сильно преувеличивались), обуславливает широкое его применение в парфюмерной промышленности наряду с мускусом, амброй и циветом. Основная часть запасов речного бобра в Тюменской области сосредоточена в южной части, бобры, обитающие в бассейнах рек Конды и Сев.Сосьвы, относятся к эндемичному подвиду, занесенному в Красную книгу и запрещенному к добыче. При средней многолетней численности в 3 тыс. экз. ежегодно можно добывать до 350 шт. Учитывая, что в среднем с одного зверя вес сырой “струи” составляет 81.1 г, а сухого кастореума - 47.2 г (Дежкин, Дьяков, Сафонов, 1986), ежегодные заготовки могут быть около 16.5 кг этого ценного промышленного сырья.

Третья группа ресурсов включает в себя, в первую очередь, сырье, используемое в косторезном промысле (бивни мамонта, моржовый клык, рог северного оленя, лося и др.). Запасы бивня мамонта на территории Тюменской области полностью не определены. Основная их часть сосредоточена на Гыданском полуострове и лишь отдельные находки возможны по берегам рек в других районах. Область вынуждена закупать бивень мамонта за своими пределами. Так при ежегодной потребности этого сырья в 3 тонны за период с 1988 по 1993 гг. закуплено в Якутии лишь 5 тонн кости бивня мамонта (от населения закуплено еще 30 кг).

Ежегодные потребности косторезной промышленности области в моржовом клыке составляют около 1.5 тонны, и они не могут быть удовлетворены за счет находок клыков павших животных, так как добыча этого вида, занесенного в Красную Книгу, в Тюменской области недопустима.

Все это делает особенно актуальным использование в косторезном промысле рогов северного оленя, лося, копыт этих видов животных (наряду с костью, рогами и копытами домашних животных). По Тюменской области ежегодно может заготавливаться 12.89 тонн копыт домашнего северного оленя и 114.6 тонн его рогов. Несмотря на рост в последние годы численности дикого северного оленя (в 1995 г. она составила 30 тыс. экз. при средней многолетней - 15.9 тыс. экз.) промышленная добыча его недопустима, но фактический средний ежегодный отстрел до 260 особей может дать еще около 0.4 и 1.4 тонн копыт и рогов северного оленя соответственно.

Средняя многолетняя численность лося в Тюменской области составляет 27.4 тыс. экз. При добыче около 2.5 тыс. голов лося в год (официально добывается в среднем 1.22 тыс. экз.) с учетом половой и возрастной структуры добываемой части популяции для нужд художественных промыслов ежегодно можно заготавливать около 15 тонн кости рогов и 4 тонн копыт.

Помимо использования рогов и копыт в художественном косторезном промысле менее ценная их часть может рассматриваться как техническое сырье для изготовления высококачественных видов клея или как сырье для изготовления муки, применяемой наряду с костяной мукой в качестве пищевых добавок в рацион, в частности, пушных зверей на зверофермах.

Мы рассмотрели лишь часть ресурсов разнообразного сырья животного происхождения, перечень которого, безусловно, должен расширяться и уточняться.

Все это диктует необходимость более детального изучения как фауны, так и экологии промысловых млекопитающих, особенно в связи с мощным антропогенным влиянием на их популяции в результате хозяйственной деятельности человека на территории области, включения их в число мониторинговых видов. При этом нужно иметь в виду, что данные по заготовкам тех или иных видов, зачастую, не отражают не то что численность этих видов, но и реальные объемы их добычи, так как не учитывается несданная охотниками продукция (Рахманин, 1959) и влияние браконьерской охоты. Бездумная экстраполяция данных по заготовкам охотничье-промысловых видов (зачастую связанная с рядом социально-экономических факторов) на их численность может привести к серьезным ошибкам в ходе анализа. Так, Г.А.Трофимов (1958), обследовавший состояние охотничьего хозяйства в Ханты-Мансийском национальном округе, отмечал, что снижение заготовок белки в 1956 году в округе произошло не вследствие низкой численности этого грызуна, а по организационным причинам (угодья опромышлялись не более, чем на 40-50 %). Обратная картина сложилась в 1958 году в Ямало-Ненецком национальном округе с ондатрой (Гашев, 1969 а). В современных условиях, в связи с экономическим кризисом в стране практически прекратилась добыча малоценных пушных видов, но зато резко возросла добыча видов, цены на шкуры которых на черном рынке делают охоту на них рентабельной. Таким образом, данные по добыче охотничье-промысловых животных отражают не состояние популяций в исследуемом районе, а, скорее, масштабы антропогенного пресса на эти популяции в той или иной экономической обстановке, что само по себе представляет интерес. Кроме того, в ряде случаев ретроспективные данные по добыче ряда видов за длительный период времени позволяют выявить важные закономерности. Так, например данные по заготовкам белки, соболя и лисицы в Октябрьском районе Тюменской области с 1910 года позволяют утверждать, что несмотря на существенную роль нефтедобычи в снижении численности этих видов, она отнюдь не является единственной причиной наблюдаемого явления, которое наблюдалось и до 1960 года (Табл. 10):

Таблица 10 .

Динамика заготовок ряда промысловых видов зверей в

Октябрьском районе Тюменской области (по Охотничье..., 1999)

Вид животного	1910 г.	1940 г.	1960 г.	1970 г.	1998 г.
Белка обыкновенная	312612	173727	6904	5247	2478
Соболь	810	222	385	136	13
Лисица обыкновенная	660	427	234	20	11

Примечание: добыча видов приведена в экземплярах.

Для целей же экологического мониторинга могут быть использованы только данные специальных учетов. О проблемах относительных учетов промысловых животных при мониторинге писал Н.Н.Граков (2002). Причем, учитывая наличие у животных естественных циклов колебания численности популяций (у грызунов в 3-4 года, а, например, у лося - в десятилетия), лучше использовать средние многолетние данные, скажем, по десятилетиям у крупных видов или по пятилетиям у более мелких (Таблица 11)(Фонд..., 1992; Ресурсы..., 1996).