Московская городская педагогическая

МОСКОВСКАЯ ГОРОДСКАЯ ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ

ГИМНАЗИЯ-ЛАБОРАТОРИЯ № 1505

«Системы ценностей террориста начала двадцатого века

Нарчук Анна,

Наумов Леонид Анатольевич

2004

После Октябрьской революции участвовал в мятеже Керенского-Краснова; с декабря 1917 года член «Донского гражданского совета», принимал участие в создании Добровольческой армии. Образовал на Дону 4 террористических «дружины» (600 чел.) для покушения на В. И. Ленина и др. руководителей большевистской партии и Советского государства. В феврале—марте 1918 года организовал в Москве «Союз защиты родины и свободы». Член парижского «Русского политического совещания», вел в 1919 году переговоры с правительствами держав Антанты о помощи белогвардейцам. Во время советско-польской войны 1920 года председатель «Русского политического комитета» в Варшаве (реорганизованного им в январе 1921 года в «Русский эвакуационный комитет»), возглавлял «Народный союз защиты родины и свободы», был в числе главных организаторов антисоветских военных отрядов (С.Н. Булак-Балаховича и др.), вместе с белополяками предпринял в марте 1920 года поход на Мозырь. В августе заявил о признании власти Врангеля и готовности подчиняться ему; начал формирование на территории Польши т. н. 3-й русской армии. В 1921—23 годах руководил шпионско-диверсионной деятельностью против Советского государства. В повести «Конь вороной» (1923 г.) показал бесперспективность белого движения.

Арестован 16 августа 1924 года после нелегального перехода советской границы. На суде раскаялся в своих преступлениях, признал крах попыток свержения Советской власти. 29 августа 1924 года приговорен к расстрелу, замененному лишением свободы на 10 лет. Находясь в тюрьме, написал и послал письма некоторым руководителям белой эмиграции с призывом прекратить борьбу против Советского государства. 7 мая 1925 года умер (по некоторым источникам был убит, по некоторым покончил жизнь самоубийством).

Как видно, Савинков сыграл большую роль в истории России и именно поэтому у многих людей возникает вопрос о его жизненном выборе. Почему выходцу из богатой семьи, окончившему гимназию и учившемуся в университете пришло в голову бросить агитационную и начать террористическую деятельность.

На тему терроризма в России до революции и в частности о Савинкове написано немалое число статей, сравнение мемуаров и художественных произведений Савинкова не использовалось. Попытки раскрыть эту тайну были совершены в книгах: «Загадка Савинкова» (П., 1925),Ардаматский «Возмездие» (М, 1975), Гусев К.В. «Рыцари террора» (М.,1992), Давыдов Ю.В. «Тайная лига» (М.,1990.С.17 – 31). Эта тематика освещена во многих статьях, например, в статье Сергея Нехамкина (газета «Известия») «Борис Савинков, великий и ужасный». Жизнеописание этого человека поднимается даже на сайте антиглобалистского патриотического союза молодежи Павлом Даниловым.

Сейчас тема терроризма стала наиболее актуальна, т.к. мы живем в условиях постоянной опасности террористического акта. Многие пытаются понять психологию террориста, а в этом деле можно оттолкнуться от опыта прошлых поколений. Естественно, что между современным террористом и террористом дореволюционной России много различий, но все же при изучении современного террора можно опираться на материалы прошлого, тем более, что других источников почти нет. Чтобы помочь тем, кто будет заниматься изучением современных террористов, я постаралась раскрыть психологию террориста конца 19 – начала 20 века через раскрытие личности Бориса Викторовича Савинкова.

Для изучения этой личности я решила сравнить мемуары и роман «Конь бледный» и выявить особенности отбора автором событий и характеристик для художественного произведения. «Воспоминания террориста» - мемуары, рассказывающие о террористической деятельности Б. В. Савинкова в период с 1902 по 1909 годы. В них Савинков описывает подготовку и совершение покушений на жизнь министра внутренних дел Плеве, князя Сергея, московского генерал-губернатора Дубасова, министра Дурново и других видных политических деятелей. Отдельное внимание уделено разоблачению одного из основателей и лидеров партии эсеров, члена её ЦК, главы Боевой организации – Евно Фишелевича Азефа. Мемуары начинаются со знакомства с Гоцем и Азефом – руководителями БО. Савинков отправляется в Петербург, где ждет Азефа с указаниями по делу Плеве. В деле участвовали: Покотилов, Швейцер, Сазонов, Каляев, Иосиф Мацеевский, Боришанский. Первая попытка покушения неудалась. Потом Боевая организация разделилась, погиб Покотилов, было решено продолжить дело Плеве. К БО присоединилась Дора Бриллиант, Дулебов, Ивановская, Сикорский. Плеве был убит при третьем покушении, а метальщик бомбы Сазонов был арестован.

Следующим делом было убийство князя Сергея. Был сформулирован устав БО, к которой присоединились Моисеенко и Леонтьева. Швейцер, Дулебов, Ивановская и Леонтьева совершили покушение на жизнь Трепова, а Бриллиант, Савинков, Каляев и Моисеенко – князя Сергея, Боришанский с остальными были в Киеве. В Петербурге командой Швейцера было совершено неудачное покушение на министра Муравьева. В Москве Каляев не смог бросить бомбу в карету князя, т.к. там была жена и дети Сергея, но со второго раза ему удалось убить князя. Каляева арестовали и приговорили к смертной казни. БО разрослась, после смерти Швейцера было совершено несколько покушений, было произведено несколько арестов, и боевая организация была упразднена. Далее отдельные ее члены занимались террором. Во второй части главными моментами являются покушения на генерал-губернатора Дубасова и министра Дурново, арест и бегство Савинкова и разоблачение Азефа. Здесь описаны не лучшие времена террора и жизни Савинкова, хотя бы потому что его руководитель, организовавший столько террористических актов, оказался агентом полиции. Мемуары заканчиваются словами «Я стал готовиться к новой террористической кампании»¹.

В романе «Конь бледный» рассказывается об удачном покушении группой террористов на губернатора. При этом сюжет романа пересекается с одним из сюжетов мемуаров. Точнее сказать, этот «Конь бледный» - переложение в художественную форму удачных покушений Боевой организации. БО в составе Генриха, Вани, Эрны, Федора во главе с Жоржем следила за губернатором города N. Были сложности из-за его переезда в город, затем, заметив, что за ними следит полиция, герои приостановили дело. Во время первой попытки убить губернатора, его карету пропустил Генрих. Во время второй попытки погиб Федор, но губернатор остался жив. С третьего раза покушение удалось (бомбу кидал Ваня). Затем главный герой, Жорж, убивает мужа своей любовницы и решается совершить самоубийство.

Ситуация, когда герой по случайности пропускает жертву, взята из покушения на Плеве, так же как и гибель Федора. Он не поднимает тему опоздания, которая есть в покушении на Плеве, т.к. считает ее не особо важной. Его герои, даже замечая слежку и приостанавливая дело, не делятся на отдельные группы и не бросают дело, в отличие от реальных людей. Этим он указывает на ошибку террористов.

Не только в сюжете, но и в героях можно провести параллель. Герои мемуаров – живые люди, с которыми Савинков пересекался в реальной жизни. Я хотела бы рассмотреть личность Доры Бриллиант и её прототип в романе – Эрну. Обе женщины – химики, непосредственно приготовлявшие бомбы для покушений. Савинков писал о Доре: «…террор для неё окрашивался прежде всего той жертвой, которую приносит террорист. Эта дисгармония между сознанием и чувством глубоко женственной чертой ложились на её характер. Вопросы программы её не интересовали. Быть может, из своей комитетской деятельности она вышла с известной степенью разочарования. Ее дни проходили в молчании, в молчаливом и сосредоточенном переживании той внутренней муки, которой она была полна. Она редко смеялась, и даже при смехе глаза ее оставались строгими и печальными. Террор для нее олицетворял революцию, и весь мир был замкнут в боевой организации.» ² Эрна, по словам автора, тоже полна тоски и муки. Обе женщины в один прекрасный момент, понимая всю неизбежность положения просят дать им в руки бомбы. Савинков «мотивировал свой отказ тем, что, по моему мнению, женщину можно выпускать на террористический акт только тогда, когда организация без этого обойтись не может» ³. Если предположить, что Дора является прототипом Эрны, то возникает вопрос, почему образ Доры – образ героической подруги и товарища, а образ Эрны – нечто отрицательное. Возможно, что в реально живущей Доре Савинков видел незаменимого человека, он понимал, что нуждается в ней. Можно проследить, какими качествами Савинков наделил Эрну и понять, что он подчеркивает недостатки Доры, а значит именно они (ее депрессивность, слабость) ему в ней запомнились больше всего.

Ещё один яркий в этом смысле образ – Каляев – Ваня. «Каляев любил революцию так глубоко и нежно, как любят ее только те, кто отдает за нее жизнь. Но, прирожденный поэт, он любил искусство. Когда не было революционных совещаний и не решались практические дела, он подолгу и с увлечением говорил о литературе… Он горячо спорил в защиту "новой" поэзии и возражал еще горячее, когда при нем указывалось на ее, якобы, реакционный характер. Для людей, знавших его очень близко, его любовь к искусству и революции освещалась одним и тем же огнем, - несознательным, робким, но глубоким и сильным религиозным чувством. К террору он пришел своим особенным, оригинальным путем и видел в нем не только наилучшую форму политической борьбы, но и моральную, быть может, религиозную жертву» ⁴. «Он не отрицал, конечно, значения мирной работы и с интересом следил за ее развитием, но террор он ставил во главу угла революции. Он психически не мог, не ломая себя, заниматься пропагандой и агитацией, хотя любил и понимал рабочую массу. Он мечтал о терроре будущего, о его решающем влиянии на революцию.» ⁵ «…Ведь с.-р. без бомбы уже не с.-р.…Крестьянин возьмется за бомбы. И тогда революция...» ⁶- говорил Каляев.

Ваня говорил, что он убивает, «чтобы потом не убивали…чтобы любовь освещала мир»⁷. Ваня – глубоко верующий человек. Он часто заводит разговоры на религиозные темы: «Послушай, думал ты когда-нибудь о Христе?»⁸, «Знаешь,… я часто читаю Евангелие…», «Верую во Христа, верую»⁹. Оба героя отличаются от остальных членов Боевой организации тем, что верят в Бога, для обоих террор – жертва (Ваня говорит: «Нет, убить — тяжкий грех. Но вспомни: нет больше той любви, как если за други своя положить душу свою. Не жизнь, а душу. Пойми: нужно крестную муку принять, нужно из любви для любви на все решиться. Но непременно, непременно из любви и для любви»¹⁰), у обоих нет другого, кроме террора, выхода. Но для Вани вера – приоритет, а для Каляева она таковым не является. Доказательством того, что для Каляева вера не является приоритетом, являются его же слова после публикации разговора, произошедшего во время встречи в тюрьме с женой князя Сергея, Елизаветой Федоровной, когда он принял от неё иконку, но сказал: «…мне очень больно, что я причинил вам горе, но я действовал сознательно, и если бы у меня была тысяча жизней, я отдал бы всю тысячу, не только одну»¹¹. А после неверной публикации их диалога заявляет: «...в газетной передаче оно [содержание разговора] исковеркано: я не объявлял себя верующим, я не выражал какого-либо раскаяния»¹². Каляев верит, но не как Ваня: «В ночь на 10 мая, около 10 часов вечера, его посетил священник, о. Флоринский. Каляев сказал ему, что хотя он человек верующий, но обрядов не признает.»¹³

Можно провести параллель – Ваня – Сазонов, т.к. оба отказываются подвергать детей опасности: один, отказываясь идти для покушения к губернатору в дом, а второй – не бросил бомбу, увидев в карете Плеве его жену и детей. Так же можно предположить, что Сазонов был человеком религиозным, посмотрев на слова, употребляемые им в речи: в своих письмах из тюрьмы он писал: «согрешил»¹⁴ о неправильной трактовке программы партии, «исповедоваться»¹⁵ о своем рассказе, «Иудины поцелуи»¹⁶ о деятельности агентов и др. Опять Савинков выбирает строго определённые качества человека при создании героя.

Федор – герой романа – простой рабочий, пришедший в террор, чувствуя несправедливость: у него убили жену: «Была тут одна... со мной солидарная... вроде будто жена… убили ее»¹⁷; видя нарядную даму, он предлагает убить и её, а Жорж говорит, что они не анархисты, в свою очередь Федор говорит, «что рабочие люди как мухи мрут» и «дети копеечку просят»¹⁸. Федор – отражение тех террористов, которые пришли из рабочих (Дулебов, Боришанский). Все они пришли из-за несправедливости, и считают террор единственно верным способом борьбы с буржуазией.

Генрих – отражение молодых людей, студентов, которые решили бороться за всеобщее счастье: «Рабы восстают…будет день, рабы победят. тогда рай и благовест на земле: все равны, все сыты и все свободны»¹⁹. Возможно это Швейцер, Покотилов или кто-то другой.

Как же Савинков отразил в романе самого себя? Жорж – преувеличение черт самого Савинкова. В то же время он связан с идеалом руководителя. Жорж, потерявший всякую веру в любовь, ищущий смерть, не зависит от жизненных обстоятельств и может холодно и чётко руководить. Главная цель его жизни – убить. Он живет, отсчитывая дни до покушения. Да, Савинков тоже хочет быть расчетливым и во время своего повествования, давая личностную оценку героям, чаще всего положительную, старается не поддаваться ощущениям, принимая решения. Жорж, как и сам Савинков, считает террор единственно верным способом борьбы, полагая, что агитация может выступать только в качестве вспомогательной работы. Но через Жоржа он так же показывает, в чем заключается главная дилемма, и может заключаться главная ошибка руководителя. Вопрос для него – кто может его осудить за убийство, а ошибкой он считает полагать, что никто и поэтому свершать убийства для себя, а не для дела. Автор поднимает этот вопрос в романе : «И смерть еще: я убил человека... До сих пор я имел оправдание: я убиваю во имя идеи, во имя дела... Но вот я убил для себя. Я захотел и убил. …Кто осудит меня? Кто оправдает?…Почему для идеи убить — хорошо, для отечества — нужно, для себя — невозможно? Кто мне ответит?» ²⁰Хоть сам Савинков не уверен, что кто-то может его наказать, он показывает судьбой Жоржа, что не стоит играть этим и отходить от интересов организации и убивать просто для себя. Он пытается показать, что убийство, будь оно наказуемо или нет, может иметь место лишь ради какой-то общей, благой цели, ведь сам Савинков не убивал ради своих интересов.

Вообще Жорж – единственный меняющийся по ходу действия герой. Можно проследить эволюцию его чувств к мужу Елены. Сначала он не задумывается о нем совсем: «Я не ревную его. Я не имею злобы к нему»²¹, «Я вспоминаю вдруг про этого мужа. Я ведь встретил его. Да, конечно, у нее есть муж… Я смотрю ей в глаза. Они сияют любовью. Но я опять вспоминаю: муж»²² Затем он сам спрашивает, не стыдно ли Елене, он готов оставить её: «Ну, пусть она любит мужа, пусть она не будет моею. Я один. Я останусь один»²³, но Елена не отпускает Савинкова, и новые чувства просыпаются в его душе по отношению к мужу Елены: «Гнев душит меня»²⁴, «В моей душе медленно расцветает ревность; я не хочу и не буду делиться ни с кем»²⁵, «Он мешает мне, она любит его»²⁶. К чему это приводит? «Тогда я медленно, радостно, долго нажимаю курок»²⁷. А после любовь к Елене проходит: «Во мне нет горечи за Елену. Будто мой разбойничий выстрел выжег любовь. Мне чужда теперь ее мука»²⁸. Так и с губернатором. Он внезапно начинает жить с ним, жить его убийством, а когда убивает, то теряет всякий смысл жизни.

Интересно, что Елена – новая героиня. Её появление в романе можно объяснить жанровыми особенностями – роман требует сложного сюжета, нескольких сюжетных линий, и для этого Савинков вводит в книгу отношения между мужчиной и женщиной - а можно предположить, что Савинков просто не хотел вставлять личную жизнь в мемуары с описанием своей террористической деятельности.

Наоборот, герой, присутствовавший в реальной жизни, но не фигурировавший в романе – идеал руководителя для Савинкова – Азеф. С одной стороны, это странно, ведь Азеф – одна из ярчайших фигур жизни Савинкова, а с другой стороны именно в 1909 году – в год написания романа «Конь бледный» Азеф был разоблачен. Наверняка автор хотел наделить главного героя определенной властью, чтобы у него был выбор, от которого бы зависели другие люди, поэтому не поставил явного руководителя над Жоржем.

На себя обращает внимание разница в финалах – в мемуарах Савинков в конце начинает новый виток своей жизни, а в романе – решением главного героя совершить самоубийство. Этим он показывает, что видит определенный кризис террора, но сам Савинков продолжает бороться, а его герой, совершенно потерявшийся в философских вопросах, уже не в состоянии продолжать борьбу.

Кризис террора и террориста так же виден, когда Жорж замечает, что его жизнь без террора – ничто: «Что бы я делал, если бы не был в моем деле? Я не знаю. Не умею дать на это ответ. Но твердо знаю одно: не хочу мирной жизни. Но что моя жизнь без борьбы, без радостного сознания, что мирские законы не для меня?»²⁹ и перелом начинается, когда цель существования потеряна – губернатор убит. В мемуарах такой окончательной победы нет, и поэтому остается смысл бороться и жить, как следствие – финал. Еще одна победа Жоржа – его победа над мужем Елены. Опять для героя теряется своеобразный смысл жизни – борьба. Получается, по мнению Савинкова, террор будет продолжать своё существование, пока будет то, за что можно бороться.

Савинков в романе «Конь бледный» не пытался раскрыть какие-то дополнительные факты террористической деятельности боевой организации. Тогда зачем он создал этот отдельный мирок, собрав в нем отдельные кусочки реального мира? Естественно выборность повествования Савинкова можно объяснить тем, что он хотел в романе создать какой-то уникальный и особенный мир, способный заинтересовать читателя. Но есть еще причины: во-первых, выделяя в Ване его религиозность или в Федоре обстоятельства его решения идти в террор, Савинков показывает, почему те или иные люди могли идти в террор. Во-вторых, в романе, не указывая на реальных людей, он может указать на их недостатки. В третьих, он может задать те вопросы, которые в мемуарах он не поднимает, так как в реальной жизни он не видит другого возможного, кроме его собственного, варианта решения, и моделирует другие ситуации. Таким образом, он делится с читателем опытом, своими личными переживаниями, пытается раскрыть свою философию.

Я решила провести частотный анализ текстов, чтобы попытаться понять, о чем Савинков думал, что было его идеалом, и какие мысли и события из жизни он выбирал для романа. Этот метод хорош своей наглядностью и точностью, он позволят выделить ключевые слова, а следовательно, и ключевые мысли.

В мемуарах самые часто употребимые слова – «революция», «террор», «убийство», «партия» и местоимение «я». В романе «Конь бледный», кроме «я» и «убийство», часто встречаются слова «смерть», «жизнь», «хочу», «любовь» и слова на религиозную тему. По этим наборам можно понять, что в романе на первое место ставятся внутренние переживания героя, его желания, чувства, философские вопросы.

В романе слово «любовь» употребляется чаще, чем в романе в 6,5 раз (с учетом размеров текстов). При этом в романе идут рассуждения на тему как любви к Богу («Я не могу понять, как можно верить в любовь, любить Бога, жить по любви»³⁰), так и любви к женщине («Я сказал давно: да, я люблю другую.»³¹, «Я сегодня люблю ее»³²).

Слово «братья» в мемуарах употребляется больше 5 раз, т.к. кроме значения применимого к БО («братья-товарищи»), используется и прямое значение (родственники). Вообще, в мемуарах и в романе Савиков часто говорил, как сильно сближены члены боевой организации: «…наше рыцарство было проникнуто таким духом, что слово "брат" еще недостаточно ярко выражает сущность наших отношений». Эта братская связь чувствовалась нами всеми и вселяла уверенность в неизбежной победе»³³.

Слова на религиозную тему в романе употребляются более чем в 25 раз чаще, чем в мемуарах. В мемуарах вообще почти не затрагивается эта тема, а эти слова стоят в устойчивых оборотах. В «Коне бледном» эта тема обсуждается довольно много, т.к. в романе Савинков пытается раскрыть те вопросы, с которыми встречается террорист. К тому же большинство этих слов в романе принадлежит Ване, который вводится в роман как своеобразный противовес главному герою. Жорж говорит: «Убить всегда можно», Ваня считает, что «убить — тяжкий грех»³⁴.

Слово «хочу» в романе встречается в 13 раз чаще, что опять может показать, что роман раскрывает, прежде всего, внутренний мир человека – его мысли, чувства и желания. Этим же можно объяснить крайне редкое употребление слова «партия» в романе. При этом автор часто указывает этим словом на причины принятия героем того или иного решения: «Я так хочу и так делаю»³⁵.

Слово «воля» чаще всего упоминается в контексте «Народная воля» или в слове «позволил». Вообще, «Народная воля» для Савинкова – своеобразный идеал, т.к. именно в этой народнической организации было четкое деление на агитационную и террористическую деятельность, при чем террору предавалось чуть ли не главенствующее значение. Именно такого устройства, вместе с полной независимостью Боевой организации, и хотел добиться Савинков: «Социал-демократическая программа меня давно уже не удовлетворяла. Мне казалось, что она не отвечает условиям русской жизни: оставляет аграрный вопрос открытым. Кроме того, в вопросе террористической борьбы я склонялся к традициям "Народной Воли"»³⁶.

Самым часто упоминаемым слово, естественно, является слово «я», т.к. оба произведения написаны от первого лица. Но есть особенность – хотя мемуары и больше по объему почти в 5 раз, чем роман, слово «я» употребляется в них всего в 2 раза большее число раз. Это можно объяснить так: во-первых, целью романа является раскрыть внутренний мир героев, а в мемуарах необходимо описать реальные события наиболее объективно. Во- вторых, опять же, возможно автор говорит в романе о тех своих переживаниях, о которых в мемуарах упоминать нет смысла или не стоит.

Упоминаний о власти («монархия», «самодержавие») мало, но много упоминаний слова «царь» как главной цели террора. При этом в «Коне бледном» слова, касающиеся этой темы, почти не упоминаются, т.к. в романе скорее идет борьба героя с самим собой, чем с властью. «Великий князь» употребляется в мемуарах в связи с покушением на князя Сергея, при этом явно видно, что Савинков намеренно называет его именно так, стараясь не называть его по имени. Здесь опять можно увидеть борьбу автора и понять, что для себя он решил, что убийство во имя какой-то благой цели возможно.

Савинков почти не употребляет слов «буржуазия» и «капитализм», т.к. борется в первую очередь ради установления свобод, решения аграрного вопроса, свержения власти царя, а во-вторых, он не разу не упоминает, к какой именно экономической системе лично он хочет прийти. Для него главное – сделать лучше, чем сейчас, а не как-то иначе, его мало волнуют вопросы экономического устройства. Можно так же сделать вывод, что социалистическая идеология не имеет особого значения для Савинкова, т.к. он ни разу сам не употребляет слово «капитализм», означающее именно ту систему, с которой борются социалисты.

Личность как таковая крайне редко появляется в произведениях Бориса Савинкова, скорее всего потому что в деле террора надо руководствоваться не личными ощущениями, а только разумом. Гораздо чаще упоминается слово «лично», «я лично». Это своеобразная попытка доказать достоверность информации: «…я хотел убедиться лично в справедливости этих слухов»³⁷. Если кто-то другой может меня обмануть, то самому себе это делать нет смысла; я точно знаю.

Автор так же не ищет «свободы» в своих произведениях, наверно, потому что свобода – понятие абстрактное и невозможное. «Свобода» употребляется в контексте освобождения арестованных товарищей, и, чаще всего, в противопоставлении «царь – свобода». «Освобожденные» страны и народы – те, в которых нет власти именно царя. И Савинков ставит себе целью именно освобождение народа из-под царской власти: «Я сказал также, что, по моему мнению, царя следует убить даже при формальном запрещении центрального комитета»³⁸. Так же это слово часто упоминается из-за обсуждения манифеста 17 октября, провозглашавшего, по словам Савинкова, минимальные свободы, освободившего многих его друзей и установившего Государственную Думу. Добившись этих свобод, он пытается устремить взгляд своих ослепленных счастьем товарищей на аграрный вопрос.

Народ для автора противопоставлен самодержавию: «Между нами не может быть почвы для примирения, как нет ее между самодержавием и народом». Народ – те люди, которым будет лучше без царской власти. Опять же корень «народ» звучит в словосочетании «Народная воля». Эта именно та организация, которая позволила народу начать свою борьбу. В романе «Конь бледный» это слово звучит в основном из уст Вани и в основном при обсуждении библейских тем, Ваня ищет счастья народа, и именно народом для него являются люди, некогда поверившие в Иисуса: «наш народ, народ Божий, в нем любовь, с ним Христос»³⁹, «Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня, но сказал для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня»⁴⁰, «Две тысячи лет назад народ одел Его в багряницу»⁴¹.

Слово «убийство» - одно из самых часто употребляемых слов, т.к. Савинков нигде не отрицает факт убийства (т.е. насильственной смерти), и даже в своих целях не боится упоминать это слово. В романе это слово употребляется в контексте рассуждений о возможности убийства и его наказания: «Одно из двух: или “не убий”, и тогда мы такие же разбойники, как другие. А если “око за око и зуб за зуб”, то к чему оправдания? Я так хочу и так делаю…Я захотел и убил. Кто судья? Кто осудит меня? Кто оправдает? Мне смешны мои судьи, смешны их строгие приговоры. Кто придет ко мне и с верою скажет: убить нельзя, не убий? Кто осмелится бросить камень?»⁴² Около половины употреблений – фраза «не убий» - ключевая фраза рассуждений героя. Но и в мемуарах, и в «коне бледном» автор полностью осознает совершение убийства. Он не желает «смерти» губернатора, он хочет «убить» его: «…генерал-губернатор был бы тогда же убит»⁴³.

Слово «смерть» в романе употребляется намного чаще, чем в мемуарах, т.к. опять же идут личные рассуждения героя, которым в мемуарах места нет. Слово «жизнь» в романе употребляется ненамного меньше, чем «смерть», т.к. рассуждения идут именно на тему жизни и смерти, смысла жизни: «Я на границе жизни и смерти…Где ступает ногой этот конь, там вянет трава, а где вянет трава, там нет жизни, значит нет и закона. Ибо смерть — не закон.»⁴⁴, «Нет любви, нет мира, нет жизни. Есть только смерть. Смерть — венец и смерть — терновый венец»⁴⁵, «Но что моя жизнь без борьбы, без радостного сознания, что мирские законы не для меня?»⁴⁶. В мемуарах «жизнь» употребляется пропорционально количеству текста, а следовательно чаще, чем слова «смерть». Из этого можно было бы сделать определенные выводы, если бы не контекст употребления этих слов. Они употребляются в обсуждении проблемы жертвы жизнью ради террора: «Член боевой организации должен быть человеком, обладающим безграничною преданностью делу организации, доходящей до готовности пожертвовать своей жизнью в каждую данную минуту»⁴⁷, «. По готовности пожертвовать жизнью ради революции Савинков судит о людях. Значит, нельзя говорить о теме ценности жизни, ведь Савинков считает, что и этим можно пожертвовать во имя идеи.

Одни из самых часто употребляемых Савинковым слов – «террор» и «революция» - могут показать его цели и средства. Революция – своеобразная цель. Революция начнется тогда, когда каждый возьмется за оружие. («Крестьянин возьмется за бомбы. И тогда революция...» ⁷) другое дело, что надо поднять на это народ. Агитация? Это слишком медленно и бездейственно: «Я находил, что надежды на всеобщее восстание преждевременны, что только террор является той силой, с которой правительство будет серьезно считаться и которая может вынудить его на значительные уступки; что партийная тактика должна, поэтому, прежде всего, исходить из пользы террора; что польза террора, как равно и интересы мировой социалистической агитации, требуют в настоящий момент разделения партии на две идейно связанные, но организационно независимые части: на партию полулегальной или даже конспиративной социалистической агитации, но не в целях всеобщего в близком будущем восстания, а в целях распространения партийных идей, и на организацию, которая, сосредоточив в себе все боевые социально-революционные элементы, поставила бы своей целью развитие центрального и местного широкого террористического движения»⁴⁸. Единственный приносящий результаты метод – террор. К этому выходу приходят все в мемуарах Савинкова. А в романе это слово не имеет такого широкого применения. Оно уступает понятиям «смерть», а главное, «убийство». В романе описываются, уже не политический метод, а дается нравственная и юридическая характеристика поступка. В мемуарах Савинков скорее говорит о задачах террора, о значении террора в деле революции, об отношениях БО с партией С.-Р.

Точно так же слово «социализм» в романе не является больше часто употребляемым, т.к. Жорж теряет свои цели и полностью предается самому процессу. Непосредственно слово «социализм» описывает цель – «торжество социализма» - это слово стоит в перечислительном ряду «Россия, социализм, свобода», определяющем идейные цели борьбы и, в частности, террора: «Смерть Плеве была необходима для России, для революции, для торжества социализма. Перед этой необходимостью бледнели все моральные вопросы на тему о "не убий"»⁴⁹.

Если посмотреть на сравнение упоминания тех или иных слов, контекст их употребления в романе и мемуарах, а так же данные Савинковым характеристики героев «Коня бледного», можно понять, что если в мемуарах он в основном описывает цели, процесс терроризма, то, как разные люди приходят к этому методу; то в романе описываются те переживания, с которыми сталкивается террорист, встав на этот путь, и Савинков своим романом показывает, как не надо справляться со своими переживаниями, к каким выводам, по его мнению, приходить не стоит. Так же, рассмотрев финалы произведений можно понять, что кризисным моментом для терроризма и террориста является победа, лишающая борьбы. По мнению Савинкова смысл жизни – борьба, а победа лишает террориста смысла жизни.

Неофициальное мироощущение продолжает официальное «Я» и «Убийство». Однако политические термины («Партия», «Революция», «Террор») уходят, их заменяют «Жизнь», «Смерть» и «Любовь».«Бытие на грани смерти» усиливает значение «Жизни» и «Любви» в мироощущении героя.

Всё это является жанровыми особенностями романа, описания личного мира героя.

Видно, что ключевые оппозиции сознания интеллигенции конца девятнадцатого века: «народ – интеллигенция», «Россия – Запад», и другие практически не сказываются в его сознании. Можно предположить, что это следствие перехода к насилию в политической борьбе, оно разрушает традиционное интеллигентское мироощущение. Хочется обратить внимание и на еще один аспект этого кризиса Партия заменяет интеллигенцию в мироощущении террориста.

Автор хочет философского осмысления проблемы террора. Именно поэтому он меняет образ Вани (Каляева) и наполняет его религиозной моралью, чем провоцирует постоянные споры Жоржа и Вани, раскрывающие мнение Жоржа по этому вопросу.

Почему Ваня носитель именно религиозной философии? Все, что мы знаем о событиях 1905-1906, не позволяет предположить, что подобные споры велись в эсеровских кругах. Реальный Каляев чувствителен к нравственной стороне террора, но похоже далек от христианства.

Возможно, что это отражение личных переживаний, сомнений Савинкова. Доказательство личные детские религиозные воспоминания (цитата из романа о том, как верил в детстве). Вместе с тем нельзя сбрасывать со счетов ситуацию 1908-1909 гг. Вот что про религиозные искания говорят «Вехи»: «Религия служения земным нуждам и религия служения идеальным ценностям сталкиваются здесь между собой, и сколь бы сложно и многообразно ни было их иррациональное психологическое сплетение в душе человека–интеллигента, в сфере интеллигентского сознания их столкновение приводит к полнейшему истреблению и изгнанию идеальных запросов во имя целостности и чистоты моралистической веры»⁵²; «В настоящее время всё перепуталось; социал-демократы разговаривают о Боге, занимаются эстетикой, братаются с «мистическими анархистами», теряют веру в материализм и примиряют Маркса с Махом и Ницше…»⁵³. Т.е., из-за понимания того, что цель не достигнута, интеллигенция начинает поиск новых взглядов, «разложение традиционного интеллигентского духа». Это подтверждается и ссылками Вани на Достоевского.

Так или иначе, Савинков описывает духовный конфликт личности террориста с обществом, в котором он живет и с которым борется. В самом деле – Православие Христианство основа официальной культуры царской России. Это учение живет в Ване, и Жорж, споря с Ваней, спорит с собой другим. Конфликт террористов с обществом – внутренний конфликт.

Сравним с современным террористом. Впечатление, что современные террористы борются с чужим миром. Как-то объединенные советским прошлым, теперь Россия и террористы расходятся всё дальше. Реальная либерально-буржуазная, либерально-национальная Россия далека для террористов. У нас все меньше общего в культуре, языке, религии. Конфликт все более превращается во внешний, а не внутренний (внутри одного мира), из-за чего исчезает то желание избежать жертв, которое было во времена Савинкова: «…организация и я обдуманно стремились избежать излишнего кровопролития»⁵⁴. Но это предмет специального исследования…
Список литературы:

1. 
   Борис Савинков. Мемуары. М. «АСТ» 2004.
   
2. 
   С. Франк. Этика нигилизма.//Вехи. М. «Новости» 1990.
   

«Системы ценностей террориста начала двадцатого века

Научный руководитель – Наумов Л. А.

В последнее время все больше внимания уделяется теме терроризма. Но мало кто знает, что в конце 19 – начале 20 века, когда существовало множество политических течений, самый левые из них, опиравшиеся частично или полностью на террор, использовали методы и опыт именно русских террористов. Во времена борьбы с царской властью, метод террора в России процветал. В нынешнее время, когда нас везде подстерегает опасность террористического акта, началось изучение психологии террориста. Это достаточно сложная задача, т.к. материалов для изучения современного террориста почти нет. Зато есть материалы, оставленные террористами прошлого, такими как Савинков Борис Викторович, один из знаменитейших террористов дореволюционного периода, член партии с.-р., и писатель (псевдоним - В. Ропшин), оставивший после себя не только мемуары, но и романы и стихи.

Объектом исследования является роман «Конь бледный» и мемуары «Воспоминания террориста», написанные Борисом Викторовичем Савинковым.

Предмет исследования: мировоззрение террориста конца 19 – начала 20 веков на основе изучения мировоззрения Савинкова.

Цель исследования: проанализировать произведения Савинкова и выявить особенности его мировоззрения.

Гипотеза исследования: Савиков в своем романе пытается отразить свои переживания и показать, в чем заключается кризис терроризма и террориста.

Задачи исследования:
сравнить два произведения по:
- сюжету
- героям
- языку и темам
выявить различия
выявить особенности мировоззрения, понять, что для Савинкова есть кризис терроризма.

Методы исследования: сравнение мемуаров «Воспоминания террориста» и романа «Конь бледный», выявление сходств и различий, причин, по которым автор создает роман.

Научная новизна исследования:

Проведен частотный анализ текстов со сравнением упоминания тех или иных слов, сделаны выводы на основе этих материалов.

Выявлено понятие Савинкова о кризисе терроризма.

Выводы:

Савинков создавал свой роман «Конь бледный» для раскрытия своего внутреннего мира: в романе он показывает, с какими вопросами сталкивается террорист и сам автор. В романе через судьбу главного героя – Жоржа – показана судьба всего терроризма – победа лишает смысла жизни.