Москва Издательство "Республика"

ливаемые) стремления человеческой природы точными законами науки, ограничивал тем самым человеческую свободу, принижал деятельную природу человека. В этот период Б. неоднократно подчеркивал значение экономических факторов в развитии об-ва: "...самым верным изображением цивилизации какой-либо страны было бы описание ее экономических отношений и учреждений". Это позволило Струве назвать Б. "провозвестником экономического материализма", тем более что Б. одним из первых в России познакомился с произв. К. Маркса и Ф. Энгельса. Ко 2-й пол. 50-х гг. относится увлечение Б. творчеством Т. Карлейля.Он утверждал, что осн. свойства человеческой природы постоянно одинаковы во все времена, причем материальные, экономические стремления и интересы не являются самыми важными в общественной жизни. Историческое развитие определяется нравственными идеями человека. Самым правдивым и сильным выражением нравственной идеи является искусство. Поэтому любовь к искусству — одно из вечных, коренных свойств человеческой природы. Б. являлся теоретиком и сторонником "эстетической критики", или теории "искусства для искусства", к-рую он предпочитал называть "теорией свободного творчества". Отстоять свободу художника, полагал он, важно с т. зр. традиционных ценностей либерализма, приверженцем к-рых он являлся. Б. считал, что слабой стороной славянофильства является забвение "принципа политико-экономического и государственного", что придает ему "характер романтических фантазий о сохранении национальных предрассудков". Будущее России Б. связывал с развитием буржуазных отношений, к-рое возможно только после уничтожения крепостного права. Одна из черт зап. пути развития, неприемлемая для России, по Б., революционность, ката-строфизм. Политический радикализм и восхищение революционными героями сменилось у Б. после 1848 г. неприятием революции как неэффективного способа изменения социальной жизни. Российская история дала, по его мнению, образцы реформирования "сверху" (Петр I), поэтому своеобразие рус. пути состоит в целесообразности мирного реформирования. Б. считал, что привлечение народа к активному политическому творчеству возможно только после длительного периода просвещения, смягчения нравов, духовного развития.

Соч.: Соч. Спб., 1890—1893. Т. 1—3; Письма об Испании. Л., 1976; Литературная критика; Публицистика; Письма. М., 1984; В. П. Боткин и А. А. Фет // Литературное наследство. М., 1939. Т. 25—26; Неизданная переписка В. П. Боткина и И. С. Тургенева. М.; Л., 1930.

Лит.: Егоров Б. Ф. В. П. Боткин — литератор и критик // Учен. зап. Тартуского ун-та. Тарту, 1963. Вып. 139; 1965. Вып. 167; 1966. Вып. 184.

рационалистического познания мира в науке и от попыток внерассудочного проникновения в его тайны в мистике. Искусство автономно: у него свой метод и свои задачи" ("О "речи рабской", в защиту поэзии", 1910). Стремление Б. отделить искусство от религии связано и с его конфессиональной индифферентностью и внецерковнос-тью. Еще в юности он писал: "Моей мечтой всегда был пантеон, храм всех богов". С нач. 1900-х гг. Б. уделяет преимущественное внимание эстетике и теории литературы, с одной стороны, и геополитике и философии истории — с другой. В основу его эстетики положены требование свободы искусства от воздействия политических, религиозных, философских и иных факторов доктринального характера и культ мастерства, без к-рого невозможно настоящее искусство. Отрицая "искусство ради искусства", возможность его существования без читателя, зрителя, слушателя, Б. выступал против "ненужной правды" натурализма и идейной "тенденциозности". Эта позиция, как и его публицистические выступления в империалистическом духе (1903—1905), послужила основой для обвинений его в консерватизме и политической реакционности. Переход к революционным настроениям в 1905 г. был обусловлен его разочарованием в результатах русско-японской войны и чисто эстетическим, индивидуалистическим неприятием "старого мира". Концепция философии истории, окончательно сложившаяся у Б. на рубеже 1900-х и 1910-х гг., основана на представлении о "смене культур", понимаемой как эзотерически (лемуры, атланты и т. д.), так и экзотерически ("исторические" цивилизации). В трактате "Учители учителей" (1917) и ст. "Смена культур" (1921—1924) Б. пытается синтезировать эзотерическое и экзотерическое знание в учении о "традиции" ("традиция, шедшая из отдаленного прошлого, которая утверждала гораздо большую древность человеческой цивилизации..."), следуя во многом за школой фр. оккультистов (Л. К. де Сен-Мартен, Фабр д'Оливе, Сент-Ив д'Аль-вейдр, Э. Шюре и др.) и предвосхищая философские построения Р. Генона и его последователей. Незадолго до смерти Б. говорил: "Оккультизм есть наука с точными знаниями... Эта наука в своей истории имеет целый ряд доказательств. Я не верю в нее, а знаю, что потусторонний мир существует". Подобный подход к изучению оккультизма, а также герметических учений и средневековой алхимии выразился в его осн. прозаическом произв. — романе "Огненный ангел" (1908) и связанном с ним цикле статей об Агрип-пе Неттесгеймском (1913). Учение о "подлинной памяти человечества о своем отдаленнейшем прошлом" (П. Н. Берков) Б. дополняет учением о "духе народа", духе расы или цивилизации, отмечая, напр., историческую и метафизическую несовместимость арийцев и монголов, арийцев

и семитов ("Метерлинк-утешитель", 1905), европейцев и мира ислама ("Новая эпоха во всемирной истории", 1913). Вместе с тем применительно к России он ратовал за объединение на платформе геополитических интересов империи как "большого пространства" и предлагал пожертвовать ради этого разницей интересов этносов, классов, партий, конфессий ("О новом русском гимне", 1917). Именно исходя из этих соображений, Б. после долгих колебаний в начале лета 1918 г. поддержал большевиков, подчеркивая в их деятельности национальный и империалистический компонент (стих "Только русский", 1919, и др.). Философские взгляды Б. в последние годы отмечены усилением релятивистских настроений (особенно под влиянием Потебни) и попытками облечь свой сциентизм в марксистскую терминологию. "Научная поэзия" Б.

— один из самых масштабных его философ-ско-поэтических экспериментов — отмечена идеями относительности всего сущего, незначительности происходящего "с точки зрения вечности", что порой приводит его к пессимизму и агностицизму. Историческим пессимизмом отмечены и нек-рые стихотворения Б. на совр. темы, написанные в результате его разочарования в революции, особенно после введения нэпа и смерти Ленина. В написанных в эти годы работах по истории Рима подчеркивается историческая закономерность победы христианства, однако все симпатии Б. как "языческого империалиста"

— на стороне римского государства, культуры и религии.

Соч.: Собр. соч.: В 7 т. М., 1975. Т. 6, 7; Среди стихов, 1894—1924: Манифесты, статьи, рецензии. М., 1990; Смена культур // Брюсовский сборник. Ставрополь, 1977; Торжество социализма; Метерлинк-утешитель // Библиография. 1993. № 3; Дневники, 1891—1910. М., 1927; Из моей жизни: Автобиографическая и мемуарная проза. М., 1994; Новая эпоха во всемирной истории // Русская мысль. 1913. № 6.

Лит.: Берков П. Н. Проблемы истории мировой культуры в литературно-художественном и научном творчестве Валерия Брюсова // Брюсовские чтения 1962 года. Ереван, 1963; Помирчий Р. Е. Из идейных исканий В. Я. Брюсова (Брюсов и Лейбниц) // Брюсовские чтения 1971 года. Ереван, 1973; В. Брюсов и литература конца XIX—XX вв. Ставрополь, 1979; Кульюс С. К. Ранний Брюсов о поэзии и философии Вл. Соловьева // Блоковский сборник VI: А. Блок и его окружение. Тарту, 1985; Молодяков В. Э. Геополитика Валерия Брюсова // Библиография. 1993. № 3; Он же. Историософия и геополитика: Валерий Брюсов о Востоке // Общественные науки и современность. 1994, № 4.

В. Э. Молодяков

БРЯНЦЕВ Андрей Михайлович (1749, Одиги-триевская пустынь Вологодской губ. — 26.01 (7.02). 1821, Москва) — философ. Род. в семье церковного служителя. Образование получил сначала в Вологодской семинарии, затем в московской С лав яно-греко-латинской академии, где

64

3 Русская философия

Бугаев

Соч.: Избр. произв. русских мыслителей второй половины XVIII в. М., 1952. Т. 1.

Лит.: Снегирев И. М. Старина русской земли. Спб., 1871; Щипаное И. Я. Философия русского просвещения. Вторая половина XVIII века. М., 1971.

А. В. Панибратцев

БУГАЕВ Николай Васильевич (14(26).О9. 1837, Душет Тифлисской губ. — 29.05(10.06). 1903, Москва) — математик и философ, проф. математики, декан физико-математического ф-та

Московского ун-та, отец А. Белого. Как математик Б. известен учением о "прерывных функциях" (аритмология), имеющем значение и для философии. Математику он разделяет на теорию непрерывных и теорию прерывных функций (математический анализ и аритмологию). Прерывность, по его мнению, обнаруживается там, где появляется самостоятельная индивидуальность, возникает вопрос о целесообразности, где появляется эстетическая и этическая задачи. Аритмологический подход, писал он, доказывает, что "добро и зло, красота, справедливость и свобода не суть только иллюзия, созданная воображением человека", но что "корни их лежат в самой сущности вещей" (Математика и научно-философское миросозерцание. М., 1899. С. 16—17). Идеи аритмологии Б. развивали математики Некрасов, В. Г. Алексеев, Флоренский. Б. является автором оригинального варианта эволюционной монадологии, отличающегося, как он считал, от монадологии Лейбница и теорий совр. монизма "многими существенными особенностями". Под монадой Б. понимал самостоятельный и самодеятельный индивидуум, как нечто неизменное, неразложимое, обладающее потенциальным психическим содержанием. Жизнь монады есть ряд причинных и целесообразных изменений в ее организации. Примерами монад различных порядков являются человек, человечество, государство (социальная монада), клетка (биологическая монада), атом (физическая монада). Порядок монад вверх и вниз простирается до бесконечности. Монады вступают во взаимные отношения друг с другом, образуя сложные монады и подчиняясь при этом двум законам: закону монадологической косности (инерции) и закону монадологической солидарности. Первый из них означает, что монада не может собственной деятельностью вне отношения к др. монадам изменить всего своего психического содержания, второй выражает тот аспект, что монады развиваются нек-рыми сторонами своего бытия, только вступая в соотношения с др. монадами. Монады сохраняют и "капитализируют" (накапливают) как свое прошлое, так и прошлое связанного _i с ними комплекса монад. Сложная монада распадается, но не исчезает, продолжая свое существование в центральной монаде данного комплекса. Благодаря этому закону в мире увеличивается психическое содержание и энергия. Что принадлежит одной монаде, то потенциально принадлежит и другим. Основа жизни и деятельности монады

— этическая: совершенствоваться и совершенствовать др. монады. Движущая сила этого процесса

— любовь. Конечная цель деятельности монады —снять различие между нею и миром как совокупностью всех монад. Человек с т. зр. эволюционной монадологии есть, с одной стороны, индивид, с другой — социальная система монад, связанная не только органическим единством, но и единством идеальных целей и идеальных задач. Его

Булгаков

Соч.: Математика и научно-философское воззрение: Речь, прочитанная в психологическом обществе 17 октября 1898 года. М., 1899; Основные начала эволюционной монадологии // Вопросы философии и психологии. 1893. Кн. 17; К вопросу о свободе воли // Труды Московского психологического общества. М., 1889. Т. 3.

БУЖИНСКИЙ Гавриил (1680, Правобережная Украина — 14(25).О4. 1731, Москва) — церковный деятель и философ. После обучения в Киево-Могилянской академии Б. с 1706 г. по настоянию Стефана Яворского переводится в Москву. С 1709 по 1711 г. Б. преподает философию в Славяно-греко-латинской академии. Курс Б. до нашего времени полностью не сохранился. В 1714 г. Б. вызывают в Санкт-Петербург, в Але-ксандро-Невский монастырь. В 1718 г. он становится обер-иеромонахом российского флота, с 1721 г. — настоятелем монастыря в Костроме, а затем и Троице-Сергиевой лавры, с 1726 г. — епископом Рязанским и Муромским. В 1728 г. Б. обвинили в отступлении от православия и он 2 г. провел под следствием, в 1730 г. был оправдан, но из-за болезни не смог выехать ни в Петербург, ни в свое епископство. Историки философии относят Б. к представителям раннего рус. Просвещения, группировавшимся вокруг Феофана Прокоповича. Сам Б. понимал просвещение как накопление твердых положительных знаний, не противоречивших догматам православной церкви (или христианству в целом). В отличие от таких деятелей раннего рус. Просвещения, как Феофилакт (Лопатинский), Б. активно поддерживал церковную реформу Петра I и вообще тяготел к реформаторству. Из дошедших до нас произв. Б. заслуживают упоминания проповеди и переводы. Из проповедей наиболее известны "Слово в похвалу Санкт-Петербурга" (1717) и "Слово на день годичного поминовения государя Петра Великого, проповеданное над гробом его" (1726; в 1729 г. вышло в Лондоне в англ. и лат. пер.). Б. переводил Эразма Роттердамского ("Разговоры дружеские", 1716) и В. Стратема-на ("Феатрон и позор исторический", 1724). Его заслугой является также ознакомление рус. читателей с трудами теоретика естественного права С. Пуффендорфа. Б. перевел его работу "Введение в историю европейскую" (перевод этот выдержал 2 изд. в 1718 и 1724 гг.) и отредактировал перевод кн. "О должности человека и гражданина", принадлежавший И. Кречетовскому (1726). Исследователи считают, что идеи В., пытавшегося соединить православное учение Иоанна Дама-скина и Дионисия Псевдо-Ареопагита с достиже-: совр. ему науки, оказали опосредованное

влияние на таких мыслителей, как Платон (Лев-шин), Хомяков, В. С. Соловьев, Флоренский.

Соч.: Собрание некоторых проповедей... М., 1763; Проповеди. Юрьев, 1901.

Лит.: Словарь русских писателей XVIII в. Л., 1988. Вып. 1; Шкуриное П. С. Философия России XVIII века. М., 1992. С. 41—65.

А. В. Панибратцев

БУЛГАКОВ Сергей Николаевич (16(28). 06.1871, Ливны Орловской губ. — 13.07.1944, Париж) — экономист, философ, богослов, публицист и общественный деятель. Род. в семье священника. В 1881 г. поступил в Ливенское духовное училище, а в 1884 г. — в Орловскую духовную семинарию. В 1890 г. поступил на юридический ф-т Московского ун-та, по окончании к-рого был оставлен при кафедре политической экономии и статистики для подготовки к проф. званию. В 1895 г. преподает политическую экономию в Московском техническом училище. В 1897 г. выходит его первый значительный труд "О рынках при капиталистическом производстве", написанный с позиций т. наз. "легального марксизма". В 1898 г. Б. сдал магистерский экзамен и был направлен в двухлетнюю заграничную командировку (Германия, Франция, Англия). Здесь он написал свою магистерскую диссертацию "Капитализм и земледелие" (Спб., 1900. Т. 1—2), глубоко изучил нем. классическую философию, особенно И. Канта и Ф. В. Шеллинга. В эти же годы он знакомится с ведущими германскими социал-демократами: К. Каутским, А. Бебелем, В. Адлером и др. Плеханов оценивает его как "надежду русского марксизма". По возвращении Б. в Россию, приблизительно с 1901 г., начинается его постепенный переход к идеализму, что выразилось сначала в его участии в сб. "Проблемы идеализма" (М., 1902; ст. "Основные проблемы теории прогресса") и затем явно обозначилось в кн. "От марксизма к идеализму" (Спб., 1903). С 1901 г., защитив магистерскую диссертацию, Б. живет в Киеве, где избирается ординарным проф. политической экономии Киевского политехнического ин-та и приват-доцентом Киевского ун-та. Тогда же начинается его лекторская деятельность, принесшая ему вскоре широкую известность. В августе 1903 г. он принял участие в нелегальном съезде, на к-ром было положено начало "Союзу освобождения" (будущему ядру партии кадетов), с 1904 г. вместе с Бердяевым редактирует журн. "Новый путь" и "Вопросы жизни". Революция 1905 г. привела его к окончательному разочарованию в идеях марксизма и социализма (относительную правоту последнего он, впрочем, никогда не отрицал, считая социализм как бы социально-политическим "минимумом" христианской политики). В 1906 г. Б. участвовал в создании Союза христианской политики, а в 1907 г. был избран депута-

том во II Государственную думу от Орловской губ. как беспартийный "христианский социалист". В 1906 г. Б. переезжает в Москву, где становится приват-доцентом Московского ун-та, а в 1907 г. — и проф. политической экономии Московского коммерческого ин-та. Начиная с 1907 г. в творчестве Б. заметно возрастает и затем начинает преобладать религиозно-философская проблематика. В 1909 г. он принял участие в сб. "Вехи" (ст. "Героизм и подвижничество"), в 1911 г. в изд-ве "Путь", в организации и работе к-рого Б. играл заметную роль, выходит его сб. "Два града" (в 2 т.). В 1912 г. публикуется первая монография Б. "Философия хозяйства" (с подзаголовком "Часть первая. Мир как хозяйство"), в к-рой вся проблематика политической экономии и социальной философии марксизма подвергнута коренной переработке с позиций религиозной философии. В том же году Б. защитил ее как докторскую диссертацию. Публикуя первую часть "Философии хозяйства", изд-во "Путь" объявило, что готовится к печати вторая ее часть — "Оправдание хозяйства (этика и эсхатология)", но в ходе работы замысел этот существенно изменился, и в итоге в 1917 г. Б. издал кн. "Свет невечерний. Созерцания и умозрения", к-рую считал фактическим продолжением и завершением "Философии хозяйства". Она является своеобразным итогом всего предыдущего периода философского развития Б., предельной точкой эволюции его мировоззрения в рамках религиозной философии. Дальнейший шаг этой эволюции — принятие сана священника летом 1918 г. (чему предшествовало активное и плодотворное участие Б. в работе Всероссийского Поместного собора, восстановившего патриаршество) — был для него вполне последователен и естествен. В 1918 г. Б. уехал из Москвы в Крым, где находилась его семья и откуда он в конце 1922 г. был выслан в Турцию по решению Советского правительства. За 4 г. пребывания в Крыму Б. написал ряд философских трудов, изданных уже после его смерти: "Философия имени", "Трагедия философии" и др. На этом период собственно философского творчества Б. заканчивается. С мая 1923 до лета 1925 г. Б. был проф. церковного права и богословия на юридическом ф-те Русского научного ин-та в Праге и затем окончательно обосновался в Париже, где был проф. богословия и деканом Православного богословского ин-та. С 1925 по 1938 г. Б. совершает ряд поездок по странам Европы и Америки. Богословское наследие о. Сергия весьма обширно: "Св. Петр и Иоанн", "Купина неопалимая", "Апокалипсис Иоанна", "Православие", трилогия — "Агнец Божий", "Невеста Агнца", "Утешитель" и др. Правда, и как богослов Б. весьма философичен и даже "социологичен", о чем свидетельствуют такие его статьи, как "Душа социализма" (Новый град. 1931. № 1; 1932. № 3; 1933.

№ 7), "Нации и человечество" (Там же. 1934. № 8), "Православие и социализм" (Путь. 1930. № 20), небольшая брошюра "Христианская социология" (Париж, 1927) и опубликованная посмертно кн. "Христианство и еврейский вопрос". Значительную роль в жизни о. Сергия занимала и его экуменическая деятельность, к-рая не получила в церковно-православных кругах однозначной оценки (как, впрочем, и все его богословское творчество). Мировоззрение Б., если учесть к тому же его переход "от марксизма к идеализму", не укладывается в единую формулу. Большинство исследователей выделяют 3 этапа его творческой эволюции: легальный марксизм (1896—1900), религиозная философия

(1901—1918), богословие (с 1919). Эволюция взглядов Б. на протяжении всей его жизни была органической и никогда не содержала в себе ни малейшей доли того, что принято называть "ренегатством". Л. А. Зандер насчитывает 4 "личностных фактора", к-рые придают Б. облик чисто "рус. мыслителя": 1) почвенность, 2) эсхато-логичность, 3) необычайную способность к философскому и богословскому синтезу, 4) чисто рус. стремление доходить во всем до конца (Зандер Л. А. Бог и Мир. Париж, 1948. Т. 1. С. 11—12). На первом (марксистском) этапе творчества Б. эти черты сказались следующим образом. Подвергнув анализу идеи К. Маркса о конечных судьбах человечества — прежде всего идею прогресса и Zukunftstaat'a (государства будущего), — Б. пришел к убеждению о невозможности социологического обоснования глобальных закономерностей общественного развития. В самой попытке установить такого рода закономерности он усмотрел элементы утопизма и "богоборчества", причем последнее он считал осн. движущим мотивом марксизма и вообще социализма. Что касается перспектив развития капитализма в России, то, не отрицая таковых, Б. подчеркивал, что и капиталистическая Россия должна для сохранения своей национальной специфики остаться страной по преимуществу аграрной и крестьянской. На втором этапе творческого пути в центре внимания Б. оказались все те проблемы, к-рые, по его мнению, не получили в марксизме адекватного развития. Главным соч. этого этапа следует считать "Философию хозяйства", в к-рой помимо ответа на осн. ее вопрос, сформулированный по-кантовски: "Как возможно хозяйство?", Б. дал свое понимание природы философского и научного знания. В этой же книге он впервые в развернутой форме изложил свой вариант софиологии — учения, к-рое в полном объеме не осмыслено и не оценено до сих пор. Считая, что исторический материализм, в к-ром с наибольшей силой воплотился дух совр. экономизма, не может быть просто отвергнут, а должен быть "положительно превзойден", Б. попытался построить собственную