Н. И. Косиненко на основе уже известных в литературе источников рассмотрел военную сторону Чигиринских поход ов и оценил русское военное искусство этого времени «в отношении идей выше тогдашнего западно-европейского»
жүктеу/скачать 488.71 Kb.
|
|
А. Лужин рассказывал, что, если бы Г. Г. Ромодановский и гетман задержались еще немного, Чигирин бы не удалось удержать. Осажденные «утомились», боеприпасов оставалось всего на три дня. А. Трауэрнихт уже выдавал из Верхнего города порох казакам, у которых он кончился. 68 Потери противника А. Лужин исчислял в 6 тыс. Эту же цифру приводит и П. Гордон, почерпнув ее, надо думать, из отчета А. Трауэрнихта. После освобождения Чигирина П. Гордон побывал в крепости. Осмотрев место турецкого лагеря, он не упустил случая критически отнестись к сообщенной ему цифре потерь противника: «по могилам же Гордон заключает, что их не могло быть больше 2000», уменьшив тем самым успех своего недруга в три раза. Потери осажденных составили, по словам А. Лужина: казаков — 530, стрельцов — 136 убитых и 391 раненых. Цифры П. Гордона близки, но снова несколько отличаются в неблагоприятную для московских войск сторону: убито 150 стрельцов и 48 «других русских», очевидно солдт, казаков — 800 чел. П. Гордон не преминул добавить, что раненых «было очень много». 69 Обращает на себя внимание, что потери в частях гарнизона были различны: у казаков погиб каждый шестой, у стрельцов — один из двадцати, а у солдт один из тридцати пяти. Казаки составляли более половины гарнизона и обороняли наименее защищенный Нижний город, почему и понесли наибольшие потери. После изложения «реляции» А. Трауэрнихта П. Гордон записал слышанное в Чигирине: «Казаки... осуждали поведение русских; по их словам, русские не выказывали ни малейшего мужества: они едва смели стоять на валу, не говоря уже о том, чтобы предпринимать вылазки или чем-либо другим вредить врагу, и не делали попыток в этом направлении до тех пор, пока они (казаки) частью увещеваниями, частью примером не возбудили в них мужества и доверия к себе». 70 Такие разговоры действительно имели место и были зафиксированы также в украинской летописи Самоила Велички: «мужественнiи облеженци Козаки, сами едни (бо войско Великоросiйское, в замку Чигринском знайдовавшося, з Козаками отнюдь не виходило) частокрот з Чигирина випадаючи, и чрез коши в шанци турецкiи вдиралися». 71 Среди обычных после сражения разговоров о том, кому принадлежит главная честь победы, П. Гордон услышал то, что хотел услышать. Ведь такие суждения противоречили официальному отчету его недруга А. Трауэрнихта. Действительно, отношения московских людей с казаками были непростыми. Достаточно вспомнить, чем грозили местные жители солдтам прошедшей зимой. Взаимное недоверие сохранялось как во время осады — казаков не сразу впустили в Верхний город, — так и после отхода турецкой армии: И. Самойлович «старшину и Козаков старинних спровадил з Чигирина на Заднiпря... бо не довiрав чигиринцям». 72 Однако совместные боевые действия перед лицом вторжения «басурман» отодвигали это недоверие на второй план. Иначе казацко-московский гарнизон не смог бы выстоять против превосходящих сил противника. Все попытки Ю. Хмельницкого склонить казаков на свою сторону не увенчались успехом. [500] Записанные П. Гордоном разговоры казаков помогают увидеть сложность взаимоотношений русских и украинцев в дни обороны Чигирина, но они не соответствуют достигнутому результату: победа над грозным противником была достигнута совместными усилиями сравнительно маленького казацко-московского гарнизона. (1677 сентября 11). Распросные речи полуголовы московских стрельцов Алексея Матвеева сына Лужина об обороне Чигирина. * /Л. 1/ а татаровя от Бужина и от Чигиринь Дубровского и от Черкаского перевозов, чтоб великого государя ратных людей и казатцких войск чрез Днепр не перепустить. И августа в 4 день числе б во 2-м часу дни неприятелские люди конные и пешие учали приходить к старому валу, и ратные и казаки, видя, что те неприятелские люди приходят блиско старого валу, и в то время ходили на выласку из Верхнего города — полуголовы он, Алексей, да Сергей Головцын, да Илья Дуров, а с ними сотников 6 человек да стрелцов девятсот человек охотников, а з нижняго города — полковники, а с ними казаков с тысечю человек и болши. И бились того числа о старом валу со втораго часу дни до вечера, сстрелялись из мелкова ружья и съемным боем. И на том бою божиею милостию и заступлением Пресвятыя Богородицы и великого государя счастием неприятелских людей побили многих /Л. 2/ и от старого валу великого государя ратные люди и казаки в вечеру отступили в город в целости. А турская де пехота той ночи тот старой вал засели против Верхнего всего города, а Нижняго — вниз к реке Тясме против половины. И августа против пятого числа в ночи против Верхняго города и Спаской башни, где стоял голова Микита Борисов, туры зделали шанцы от города саженях в пятидесяти и поставили два роската и на роскаты встащили пушки. И той ж ночи, часа за два, учали ис пушек и из мелково ружья по Верхнему городу и по Спаской башне бить и из верховых пушек в город стрелять нарядными ядры. И августа пятое число день весь до вечера непрестанно по городу били, и башню, и город испробили, и верховые пушечные бои отбили, и пушки с станков збили. И ночью стрельцы те пушки станков боев стаскали, а из города по неприятелех Спаской башни из середняго бою и от Козья Рогу, и от Дорошенковы тюрьмы ис пушек и из мелково ружья стреляли беспрестанно ж и тою стрельбою турков и волохов, и мултан, и сербов побивали многих. И того числа в день ближе к городу турков тою стрелбою не подпустили. [501] /Л. 3/ И против шестаго числа ночью к Верхнему городу турки подвели шанцы ближе саженях в 40, а от первых своих шанцов сажен з 10 и зделали роскаты, и на роскатех поставили пушечной и огнестрелной снаряд. И той же ночи, часа за два до дни, учали ис того снаряду по Верхнему городу и по роскату, что зделан на Дорошенкове турме, где стоял /Л. 8/ Григорей Титов, бить. И ис того снаряду и верхоми гранаты в город и по городу стреляли 6-е число день весь. И на роскате верхние бои збили, и роскат розбили, и каменную стену испробили, и ратные люди пушки с роскату снесли. И з Спаской башни, и з городовой стены с обоих сторон ратные люди, и из Нижняго города казаки пушечною и ручною стрелбою турских многих людей побивали ж, и тем город очищали, и того дни к городу ближе их не допустили. И против 7-го числа августа ж в ночи к городу ближе в саженях в 30 привели третие шанцы против башни, что стоит х Козьему Рогу, и учинили роскат, и стреляли но той башне с того роскату ис пушек, и ту башню, и стену, и церковь Николая чудотворца испробили во многих местех, и верховой бой отбили, и ратные люди пушки с той башни той же ночи стаскали. И той же де ночи турки шатры и наметы розставили к городу ближе в верстах в дву, и четвертые шанцы поставили, и роскаты зделали от города саженях в 20. И к Нижнему городу, что Козье Рогу, подвели шанцы ж, и стре/Л. 9/ляли из верховых пушек и из мелкова ружья по городу и в город. И в городе великого государя ратным людем и казаком было утеснение, и от верховых нарядных гранат у ратных людей телеги и хлебные запасы, и платье розметало и пожгло, толко за помощию божиею отстреливали ис пушек и из мелкова ружья, и турских многих людей побивали ж. И августа в 7 де на розсвете из Верхнево и из Нижнего города полуголовы и сотники с стрелцами ходили на выласку к турским ближним шанцам, и в шанцы метали ручными гранаты, и турков из шанец выбили в середние шанцы, и многих турских людей копьи и списами перекололи. И в языцех взяли трех человек, и черкасы тех языков дву человек во рву подле Верхняго города в руках у стрелцов перекололи для добычи, а третьяго по голове ранили черкасы ж, и платье с него сняли. И стрелцы того раненаго турченина унесли в Верхней город, а сами ратные люди от турских людей пришли в город в целости. А в роспросе тот турченин сказывал, что пришол под Чигирин Ибраим Шатан-паша, а с ним турков и волохов, и мунтянов, и сербов, и крымских, и белогородцких татар /Л. 10/ тысяч со 100 и болши, а намерение де их, чтоб город взять в три дни, а болши де того ничего не сказывал, и от ратных тот турченин умер того ж числа. Да в то ж число генерал маеор и головы по совету ратным людем велели в городе зделать от городовой стены сажени с полторы другую стену, и насыпали меж теми стенами землею, и поделали середние и нижние пушечные бои, и поставили пушки, и ис пушек по неприятелех стреляли, и турков многих побивали. И с того де дни до 9-го числа августа ж была стрелба ис пушек, и верховыми гранаты, и из мелково ружья на обе стороны днем и ночью безпрестанно. А в девятом числе ходил на выласку полуголова Илья Дуров с сотниками, а с ним стрелцов с 600 человек, а из Нижняго города казаков человек с 500. И божиею милостию, и его веливеликого государя счастием неприятелских людей из ближних шанцов ручными гранаты выбили, и кололи их копьями, и [502] гнали их, и рубили до середних шанцов, и отступили те неприятелские люди в другие шанцы. А бой был /Л. 11/ съемный болшой. И из задних шанец турки, пришед своим на помочь бились тот день весь, и государевы ратные люди отступили в город. И турские люди после того ночми пришанцовались ко рву, что подле города, и подвели под вывод, что против Спаской башни, подкоп. И тот подкоп взорвало, и ис того подкопу бросило на турков, и они чрез то место всеми силами пришли к Спаской башне з знаменами к воротам, и тут их божиею милостию многих побили и от города и от башни прочь отбили. И после того турки к Болшому городу против башни Козья Рогу, где ходят по воду тайником х колодезю и в реку Тясмину, поставили саженях в 30 шанцы и роскат. И, поставя пушки, и стреляли в город, и хотели тою стрелбою отнять воду. И за помощию божею и города пушечною стрельбою тот роскат у них розбили, и пушки збили, а иные пушки и розбили. И турки те пушки с того места снесли к Верхнему городу и к Болшому на другую сторону. И в тех же числех передался ис турского воска арапленин в Нижней город и сказал, что турки ведут под Верхней город подкоп, указал место, от коих мест из шанец ведут подкоп. И Григорьева приказу Титова стрелец тот под/Л. 12/коп учал перекопывать, и в том перекопе того стрелца убило верховым гранатом. И после того Нижняго города каменные стены саженях на осми взорвало, и божиею милостию тем взрывом ратных людей и казаков никово не убило, а просило ту стену в ров. А перед зрывом стрелялись ис пушек и от мелково ружья. А как стену взорвало, и турки на то место пришли на приступ всеми силами, и из Нижняго, и из Верхняго города на то проломное место пришли в-двенатцать -в пляцовых сотен стрелцы и казаки, и бились с неприятельскими людьми часу с шестаго дни до вечера. И многих турков побили, и от города в шанцы отбили, и на то проломное место поставили ночью струбы, и насыпали землею. Да в тех же числех ведомо им в Чигирине учинилось, что боярин и воеводы князь Григорей Григорьевич Рамодановской с товарыщи и гетман Иван Самойлович идут к Днепру с великими силами, а те де вести сказывал черкашенину, приезжая, татарин. И генерал де Афонасей, поговоря с Чигиринским полковником з Григорьем Карповым, послали в пол/Л. 13/к к боярину и воеводам ко князю Григорью Григорьевичю и к гетману ис Чигирина казака прозвище Дворецкого да стрелца, чтоб прислали к ним в Чигирин ратных людей на помочь. И боярин и воеводы прислали к ним на помъчь до отходу турских людей за неделю с полуполковником с Фадеем Тумашевым белогородцких драгун 615 человек да гетман прислал /Л. 14/ сердуков 800 человек. А присла де на помочь на утренней зоре с московской стороны х Корсунской башне. И пришед к городу, знамена роспустили и ударили в барабаны, и генерал их тотчас велел пустить в город. А шли де они, сказывали, на Бужин перевоз, а перевозились в стругах и в лотках. /Л. 15/ От Бужина де перевозу шли к городу ночью лесом и болоты. А до приходу де той помочи в три недели было из города на неприятелей вылазок всех з 10, а на выласки ходили сотники, а с ними стрелцы и козаки охотники. И божиею милостию и великого государя счастием на тех выласках турков побивали многих, и в Верхней город ратные люди у турков взяли на тех выласках три знамени. А как пришли на помочь ратные люди ис [503] полков, и после их приходу вылазок не бывала для того, что турки подле городового рву покопали шанцы глубокие до их приходу и покрыли плетнями, и хворостом, и камышом, и почали бить, и по городу стрелять пуще прежняго, и катки, и обламы с Верхняго города збили. А как те драгуны пришли в Чигирин на помочь, и из города генерал послал 15 человек стрелцов водою под турские шанцы для языков вверх по реке Тясме в лотках. И те стрелцы в город пришли в цело/Л. 16/сти, а с собою привели в языцех дву человек волохов, а сказали, что тех волохов взяли на дороге от города верстах в дву и болши. И те волохи про турские и волосские, и мунтянские воска, сколка их под город пришло и долго ль станут стоять, того они сказали не ведают. А про прибылых людей, что пришли в Чигирин на помочь, турки де уведали и от той помочи зело сумневаютца, и хотят над городом чинить промысел пуще прежняго, потому: ведомо де им учинилось, что боярин и воевода князь Григорей Григорьевич Рамодановской и гетман Иван Самойлович со многими силами к Днепру пришли. Да до посылки де в полки к боярину и воеводам ко князю Григорью Григорьевичу и к гетману о помочи казака Дворецкого, дни за три, пришедчи к головам головы ж Микитина приказу Борисова раненой стрелец, а как ево зовут, того он Алексей не упомнит, говорил, что было ему явление в тонце сне. А явился де ему ночью в ыноческом платье стар человек подобием чудотворцу Сергию, а ве/Л. 17/лел ему сказывать в городе всем ратным людем, чтоб они сидели в городе крепко и бились с неприятели надежно. А будет де в город помочь вскоре, а явился де ему и о том говорил во сне не по едино время. И генерал маеор, и головы священником велели молебны петь и воды святить, и по городу водою святою кропить. И тем явлением ратные люди и казаки укрепились, и над неприятели после того явления чинили воинские промыслы мужественнее прежняго. Да в те ж де числех, до приходу прибылых людей, подвели турки подкоп под Верхней город против Дорошенковы тюрмы. И тот подкоп взорвало против той тюрмы во рву. И ратным людем никакой порухи не учинилось. И в то время турки приходили к городу приступом, и божиею милостию и великого государя счастием из Верхнева и из Нижняго городов ратные люди турков отбили, и многих побили. Да турки ж вели два подкопа к Верхнему городу под башню, что стоит х Козью Рогу, и те подкопы стрелцы подкопали и за/Л. 18/сыпали, а зелья и никаких припасов у них не взяли. Да турские ж де люди у Верхнево города против башень Спаской и Козья Рогу рвы засыпали землею и учинили подле рву шанцы, и в ров во многих местех зделали пролазы. И по городу, и по башням, и в город из болшаго снаряду и из верховых пушек гранаты с приходу и до отходу своего так же и нарядными стрелами для зажигания стреляли безпрестанно днем и ночью. И во многих местех башни и город теми нарядными стрелами во многих местех зажигали, и ратные люди водою заливали и помелами гасили, и ручные гранаты неприятелские люди к городу в ров и в вывод метали безпрестанно ж. А ручные де гранаты были у них медные. И в городе ратных людей побивала /Л. 19/ от верховых гранат, и хлебные запасы у ратных людей г-и -г платья розметало и пожгло, и от того ратным людям было утеснение болшое. А от ручных ных гранат ратным людем в городе утеснения и порухи болшой не было. А приступом [504] турки к городу приходили по многие дни с щитами без лесниц, а туры метали в ров и засыпали /Л. 20/ землею. И по ночам ратные люди изо рву ту землю розметывали по рву на стороны и серед рву те туры, складчи, жгли. А как те туры жгли, и в то время из города по турским людем стреляли ис пушек и из мелкова ружья безпрестанно. А турских людей и волох, и мунтян, и сербов, сказывали взятые языки и переезщики, которые переезжали в Нижней город х казаком, что побито на выласках и на приступех тысеч с шесть и болше. И до отходу турских людей дней за пять послышали с Чигирина ратные люди на Днепре пушечную стрелбу. И проходцы ис полку боярина и воеводы князя Григорья Григорьевича Рамодановского к ним приходили с тою вестью, что он боярин и гетман с войски пришли к Днепру. И турской де Ибраим Шатан паша, уведав их приход к Днепру, ис-под Чигирина ходил сам с войски и с пушками к Днепру и с ним хан с татары. А многое ль их число ходило к Днепру, того он, Алексей, не ведает. А ходили де для того, что боярина /Л. 21/ и гетмана с войски чрез Днепр не перепустить. А под городом оставалас турская пехота и волохи, и мутьяня, и сербы с пушками ж, а многое ль число оставались, того он не ведает. И по городу били и стреляли безпрестанно пуще прежняго и намерение де их такое было: до коих мест боярина и гетмана с полками чрез Днепр не перепустят, и в то б время город взять. И как божиею милостию и великого государя счастием боярин и гетман турков и татар на Днепре побили, /Л. 22/ и Ибраим Шатан-паша, поворотясь под Чигирин, велел по городу и по башням ис пушак и верховыми нарядными ядрами в Нижней и Верхней городы, и по городу стрел/Л. 23/ять безпрестано. И стреляли пуще прежнего безусыпно. И ров у Верхняго и у Нижнего городов во многих местех засыпали землею и к городу учели валить вал. И из Нижнего, и из Верхняго городов, и из сподних и из верхних д-боев -д ис пушак и из мелкова ружья по турским людем стреляли ж, /Л. 24/ и ручными гранаты в шанцы их метали безпрестано ж. И божиею милостию и заступлением Пресвятые Богородицы, и великаго государя счастьем турских и волоских, и мутьянских людей, и сербей побили многи, и валу к городу привалить не дали. И августа в 28 день, ввечеру, приехали от Днепра, белогородцкие татаровя Ибраим Шатану паше сказали, что боярин и гетман с великими силами Днепр перешли и торков, и татар всех е-у Нипра побили -е, и многих в полон побрали и что де их турская и нога в свою землю не уйдет. И Ибраим де Шатан паша, слыша про такие великие силы, августа против 29 числа со всеми силами и хан Инарадын с татары пошли от Чигирина прочь к Черному лесу. И пометали в обозе хлебные запасы, и на полях буйволы и быки, и в таборах пушечные ядры и гранаты, и соль, а пушек не покинули. И таборы свои зажгли, и, зажехши, в тот огонь наметы и полатки свои бросали. И пушечные ядра и гранаты, и соль их взяли казаки. А вслед за ними на вылоску /Л. 25/ великаго государя ратные люди и казаки не ходили, чая их какова обману. А про те вести, что приежав белогороцкие татаровя к Ибраим Шате сказывали, что пришли к Днепру московские и казацкие великие рати, слышал он, Алексей, последнего взятья от выходцов от казаков ж. А есть ли б де прибылые ратные люди [505] и казаки в Чигирин на помочь вскоре не пришли и боярин и воеводы князь Григорей Григорьевич с полками, и гетман с казаками к Днепру не приближались, и турки б де вскоре не отступили, и в городе было б сидеть зело опасно, потому что ратные люди первые з-осадные -з осадные сидельцы и прибылые и-и -и казаки утомились, и пушечных ядр и зелья в Верхнем и в Нижнем городех стало мало. А только б де всех пушечных и полковых припасов было на три дни. А в осаду де черкасом из Верхнева города в Нижней город генерал давал пушечное и руч/Л. 26/ное зелье, потому что в Нижнем городе зелья не было. А город был Верхней с Крымской стороны до приходу турских людей зделан новой, рублен в две стены и насыпан хрещом, а поверху обламы к-и -к рублены ж тарасы и насыпаны хрещом же, и башни, и роскаты новые. И з башни л ж для крепости засыпали стрелцы землею ров подле того города глубиною сажени в пол трети, а инде де и менши, шириною сажень в шесть. И места во рву песочное, толька де /Л. 27/ окола Спаские башни по обе стороны сажень будет по 15 ломать, и огнем выжен камень дичь глубиною сажени з две и больше. А Нижней город с крымские ж стороны рублен был в две стены и насыпан землею. А ров таков жа, что и у Верхнева города, и в осаду де из пушечной стрельбы Верхней и Нижней городы везде испробиты и стали зело худы. И впредь к осадному времени, не зделав вновь, ненадежны. И как турки того рву стреляли ис пушак, из верховых гранад, и город во многих местех пробивало, и хрящ, что насыпан был в стене от той стрельбы розметывало на люди, и оттого ратным людем было утесненье. И Спаской башни верхние стены, и верхней мост, и бой верхней же стрелцы снесли августа еще в 8 числе для того, что турки по той башни верховыми гранаты и нарядными стрелами стреляли безпрестанно пуще иных мест, и та башня от тех стрел загаралась /Л. 28/ во многих местех, и ратные люди заливали водою и гасили помелами, и от того из верхних боев с той башни стрелять было нельзя. Да в осаду ж де к Нижнему городу приежали волохи, говорили казаком, чтоб они ратных людей в Верхнем городе покололи. И казаки им отказывали, что ратных людей им побить не за что, а побивали их они волохи турков. И волохи казаком говорили, чтоб турков они, казаки, побивали, а как де увидят их мочь, и они в то время турков побивать учнут же. И в осадное ж время казаки, из Нижнева города в Верхней город приходя к ратным людем, против турков битца и стрелять помогали безпрестано, и на городе заодно с ратными людми стаивали. Так же и ратные люди, в Нижней город приходя, им помогали ж безпрестано. И в осаде казаки сидеть ратным людем были надежны, а надежнее были всех нежинского полку и глуховцы. А было де в осаде розных полков всех с 5 тысяч челевек, а побита де казаков в осаде и на выласках 530 человек, и ратных людей и казаков турки в полон не бирали, потому что де божиею милостию и великаго государя /Л. 29/ счастьем на тех выласках ратные люди и казаки туркам были силны. Великого государя людей в ту асаду побита в городе и на стене, и на башнях, и на выласках стольника и полковника Григорьева приказу Титова [506] стрельцов 60 человек, ранено 160 человек. Голов московских стрельцов Микитина приказу Борисова м-убито -м 3 человека сотников: Микита Сапогов, Андрей Парфеньев, Степан Данилов, ранен Микифор Муханов, стрельцов побита 37 человек, раненых 129 человек. Федорова приказу Мещеринова сотников н-ранено -н 2 человека, стрельцов побита 36 человек, раненых 99 человек, а побивано де и ранено ратных людей пуще из ломовых из верховых пушек, ядры и гранаты большими. А пушечные де ядра подбирали в городе в пуд, а иные и меньши, а гранаты де были большие верховые, а иные и середние, а коковы весом, того де сказать нельзя, потому что те гранады розрывало, а упадывали де те гранаты в землю в колена. И как которой человек увидит ядро блиско себя в земле, и он в то время лежит /Л. 30/ на земле, и как взорвет то ядро и землю чез того человека перебросит, и ево не вредит ни в чем. И тем многие люди от тех верховых гранат и зберегались. А есть ли де перед зрывом встанет скоро и духом от тех гранат людей побивало. А в ызбы и в анбары о-теми гранаты приходило из избы и анбарьг -о хлеб разметывало и людей бревнами побивала. А з ручных гранат учала было ратных людей побивать, и ратные люди в выводах покопали ямы в пояс или меньши и лопатами те ручные гранаты ратные люди бросали в те ямы. И те гранаты розрывало в ямах и ратных людей из ям не побивало. А на выласках де турки бивались с ратными людьми ис пищалей, из яныченок да ис пистолей и копьями. А те пищали длинны, а пистоли короткие, а копья с одну сторону крюк, а ниже крюка на обе стороны подобием чекана длиною в три четверти аршина, а дерево сажени в полторы, а иные такие, что и руские, а несекиваны золотом и серебром. И ратные люди пистоли и копья у них отбивали многие и в город приноси/Л. 31/ли, а яныченок у ратных людей он, Алексей, не видал. А пушок де у турков было, как слышал он от взятых языков, больших ломовых 24 да верховых три пушки. А везли де те большие пушки по 50 быков, а малых пушек сколько было, того он Алексей сказать не ведает. И многие у турков пушки из города пушечною ж стрельбою розбивало и в неприятельских людех был большой урон от пушечной и от мушкетной стрельбы и от ручных гранат. И на выласках побивали копьями и списами и побито неприятельских людей с 6 тысяч человек. А в которых де числех сотники и стрельцы на выласках и на башнях, и по городу, и в городе побиты и переранены, и в которых числех на выласки августа з 9 часла ратные люди хто ходили, и иных статей, сказать он, Алексей, не упомнит, потому что он, Алексей, стоял у реки Тясьмы на башне Козьем Рогу с переменою поденно. А головы в осадное время стояли по росписным местам сами беспрестанно и полуголовы, и сотники с перемене ж, приходя, з головами стояли вместе. А взятых де языков в Верхнем городе волохов и мунтян 2 человека да переещиков /Л. 32/ человек з 10. А в Нижнем городе сколько языков и переезщиков, того он не ведает. А как турки от города отступили, и языков про отход их и про намерение генерал роспрашивал ли, того он, Алексей, не ведает. И в осадное время головы генералу во всем были послушны и во всем с ним, генералом, советовали, и генерал де к ратному осадному делу знающ и не дробок. [507] жүктеу/скачать 488.71 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|