69
Еще одно творение аккадской религиозной мысли — ворожба. Отмечается также множество видов магии и
развитие оккультных дисциплин (особенно астрологии), которые становятся позже популярны по всему
азиатскому миру и Средиземноморью.
В целом, можно сказать, что семитский вклад характеризуется значительным весом личного элемента в
религиозной практике и возведением некоторых богов в высший ранг. В то же время этот новый и
грандиозный месопотамский синтез несет в себе трагическое видение человеческой судьбы.
§21. Сотворение мира
Космогоническая поэма, известная под именем «Энума элиш» (по первым ее словам: «Когда наверху...»),
представляет собой, наряду с «Эпосом о Гильгамеше», наиболее важное произведение аккадской религии.
По величественности, драматическому напряжению, усилию связать вместе теологию, космогонию и
сотворение человека, ей нет равных в шумерской литературе. В «Энума элиш» рассказ о начале мира
подчинен цели восхваления Мардука. Темы, несмотря на новое толкование, остаются древние. Прежде всего
— первоначальный образ нерасчлененного водного целого, из которого выделяется первая пара, Апсу и
Тиамат. (Иные источники уточняют, что Тиамат представляет море, а Апсу — пресную водную массу, в
которой плавает Земля.) Как и многие другие первичные божества, Тиамат одновременно — и женщина, и
существо двуполое. Смешение соленых и пресных вод порождает другие божественные пары. О второй из
них, Лахму и Лахаму, практически ничего неизвестно (по одному из преданий, ими пожертвовали, чтобы
сотворить человека). Что же касается третьей пары, Аншар и Кишар, их имена на шумерском означают
«совокупность высших элементов» и «совокупность низших элементов».
Проходит время («тянутся дни, множатся года»).
29
Из иерогамии этих двух взаимодополняющих
«совокупностей» рождается бог Неба Ану, который, в свою очередь, порождает Нудиммуда (= Эйя, Эа).
30
Своими играми и криками молодые боги тревожат покой Апсу. Последний жалуется Тиамат: «Их поведение
невыносимо. Я не могу ни отдохнуть днем, ни спать ночью. Я хочу их уничтожить, чтобы положить конец
их возне. И да воцарится у нас тишина, чтобы мы могли (наконец) поспать!» (I, 37-39). В этих строках
можно прочесть нос-
29
Табличка I, 13. Если нет других указаний, цитаты приводятся по переводу Пола Гарелли и Марселя
Лейбовича— La naissance du monde selon Akkad, pp. 133-145. Использовались также переводы Лаба, Хейделя,
Шпейсера и Кастеллино.
30
Из великой шумерской триады исчез Энлиль. Его место занимает Мардук, сын Эйя.
Достарыңызбен бөлісу: |