§ 1.2. Особенности трансформации плановых экономик

30
историческим меркам прошел в форме бархатной революции в 
относительно короткие сроки. Вначале предполагалось, что этот 
переход пройдет относительно корректно, в том варианте, какой 
приемлем для человеческой цивилизации конца XX в. 
За последние десятилетия в мире накоплен огромный опыт 
обоснования и проведения рыночных реформ, но все они так или 
иначе проводились в условиях одной общественно-политической 
системы, ориентированной с самого начала на рыночные 
отношения. 
Классический рынок и его инфраструктура в странах Запада 
отшлифовывался целыми столетиями, тогда как с начала 
трансформации социалистической системы с преобладанием 
государственных и кооперативных форм организации труда в 
рыночную смешанную экономику, с преобладанием частного 
сектора, прошло немногим более одного десятилетия. 
Только на территории бывшего СССР возникло 17 крупных 
локальных конфликтов (Азербайджан-Армения, Россия, Башкирия, 
Татарстан, Узбекистан, Казахстан, Прибалтика, Молдавия 
(Приднестровье), Грузия (Южная Осетия, Абхазия, Аджария), 
«Таджикский узел», «Северокавказский узел» (Чечня, Северная 
Осетия – Ингушетия), Крым и др. В ожесточенных конфликтах 
последовавших после развала Союза ССР и СФРЮ погибло более 
200.0 тыс.чел. (из них только в Югославии почти 85.0%) и 
примерно 3.0 млн. чел. оказались перемещенными [145], около 
100,0 тыс. чел. погибло в Таджикистане в результате конфликтов 
межкланового характера, несколько сотен тысяч в Чеченской вой-
не, а также десятки тысяч в армяно-азербайджанском конфликте в 
Нагорном Карабахе, около 1,0 млн. чел. стали вынужденными 
переселенцами внутри своих стран. 
Конечно, каковы их подлинные механизмы и причины - 
объективные, субъективные, внешние и внутренние – это предмет 
специального исторического или политического исследования. В 
данном случае автор преследовал цель показать вкратце тот 
политический фон, который неминуемо отражается как на общей 
геополитической ситуации и балансе мировых сил, так и на 
внутренних экономических реформах. 
Если вначале «перестройки» и «гласности» в ВЕ слышались 
заявления ряда государственных деятелей о становлении «нового 

31
мирового порядка», то впоследствии министр иностранных дел 
одной из развитых стран Запада оценит эту фразу как «утопию, 
миф», поскольку в ней кроется «обещание гораздо большего, чем 
нам когда-либо суждено достичь». Лучшее на что можно рас-
считывать, - принятие мер для прекращения неуклонного 
скатывания в хаос» [165]. Во многом, источником этого хаоса 
реального и потенциального, как утверждает Ген. Секретарь 
ЭКОСОС, это, бывшей коммунистической ориентации страны, 
Европы и Союза ССР[169.с.9]. Эти высказывания не совсем опти-
мистичны, но они являются объективными оценками и полны 
реализма и как нельзя лучше характеризуют масштаб и сложность 
проблем, стоящих перед ННГ в переходный период. 
В начале 90-х годов XX в. полагали, что процесс создания 
новой рыночной экономики во всех ННГ будет протекать 
относительно беспрепятственно и быстро. 
Противостояние двух великих держав, а с ней и угроза ядерной 
войны, как казалось, ушла в прошлое. И наконец-то появилась 
возможность оставить решение проблем перехода к рынку на 
усмотрение международных финансовых структур, а также 
сравнительно быстро передать этот пакет вопросов в руки частного 
капитала, как национального, так и иностранного предпринимате-
ля. 
Опыт первых лет в СНГ, включая Азербайджан, особенно в 
1992-1993гг. показал, что в условиях неопределенности и хаоса о 
какой-то стабилизации развития экономики, начавшейся лишь с 
середины 90-х годов, говорить не приходится. Сильное 
воздействие на конкуренцию на внутреннем рынке оказывает 
внешняя торговля, а также конвертируемость национальной 
валюты (маната). Население теперь имеет выбор не только на 
потребительском рынке, но и в сфере личных накоплений – делать 
сбережения в СКВ или национальной валюте и т.д. Поэтому с 
самого начала рыночные реформы должны были разворачиваться 
не в форме чистой рыночной модели, а модели рыночной смешан-
ной экономики. Наряду с традиционным рынком товаров стали 
появляться рынки труда, услуг и коммуникаций. Система банков во 
главе с национальным (включая частные), сформировала каркас 
финансовой составляющей рыночных реформ. Милли Меджлис и 
государственные 
институты 
начали 
формировать 
нормы 

32
хозяйственного законодательства, для адекватных правил игры и 
развития 
механизма 
конкуренции. 
Стали 
формироваться 
структуры, 
регулирующие 
фондовый 
рынок 
и 
тарифы 
естественных монополий, обеспечивающие антимонопольную и 
фискальную политику, выполняющие таможенные и другие 
функции. Это касалось почти всех стран СНГ. Об этом достаточно 
подробно изложено в научной литературе последних лет в 
публикациях известных ученых-теоретиков[197,с.35;179,с.4]. 
В то же время нельзя забывать о том, что в целом эти рыночные 
преобразования обошлись народу слишком дорого. До сих пор 
Азербайджан по объему ВВП не вышел на уровень 1990 г., а 
уровень жизни населения не достиг дореформенных значений. 
Соответственно упал индекс человеческого развития и показатель 
качества жизни, что не может не вызвать социальную напряжен-
ность в обществе в целом. 
Хотя все признаки рыночной экономики в Азербайджане 
сегодня присутствуют, многообразие форм собственности и 
предпринимательства с самого начала, придало его экономике 
смешанный характер в период трансформации. Тем самым, как бы 
объективно, ставилась задача, адекватная не условиям XIX в., а 
реалиям конца XX – начала XXI в., когда все развитые страны 
Запада фактически находятся в условиях постиндустриального 
этапа. 
Как бы не были многообразны пути перехода к рынку, 
экономическая политика стран в переходный период опирается на 
два основных подхода.
Первый - это когда реформирование экономики осуществляется 
поэтапно, то есть рынок и сопутствующая ему инфраструктура 
формируются постепенно и под контролем государства. 
Второй – это метод «шоковой терапии», когда рыночные пре-
образования проводятся быстро и в сжатые сроки, а процессу при-
ватизации подвергается значительная часть государственной и 
колхозно – кооперативной собственности, без учета возможных 
при этом издержек и социальных последствий. 
Если «шоковая терапия», в буквальном смысле слова подразу-
мевает радикальные перемены в весьма жесткие отрезки времени, 
приносящие быстрый эффект, не сопряженные с издержками пере-
хода к новому состоянию, то результаты вряд ли можно назвать 

33
успешными. Практика перехода стран ВЕ и СНГ, говорит о том, 
что этот термин таит в себе много несбыточных надежд. Об этом 
свидетельствует атмосфера разочарования и утраты первых грез в 
ряде этих стран, переживающих на деле этот сложный период. 
В связи с этим многие ученые-экономисты, на наш взгляд, со 
всей вероятностью согласились бы с высказыванием А.Маршалла о 
том, что весь мир движется вперед благодаря непрерывным мел-
ким изменениям, по поступательной: всякое крупное потрясение, 
как правило, усиливает кейнсианскую неопределенность и тем са-
мым парализует действие и создает благодатную почву для тор-
жества выжидательной позиции[132]. 
Судя из анализа выбранных путей перехода и высказываниям, 
политика «большого взрыва» является скорее исключением, чем 
правилом. Даже в развитых странах Запада общая тенденция сво-
дится к постепенному решению максимально возможного числа 
проблем структурной модернизации, на основе среднесрочных 
программ, включающие в себе задачи с конкретными сроками кон-
троля за финансовыми ресурсами и в связи с сокращениями бюд-
жетного фонда. Эволюционистский подход на микроэкономиче-
ском уровне структурной модернизации является настолько рас-
пространенным явлением в указанных странах, что этот процесс 
даже не комментируется[189,с.22]. 
Особую значимость эти принципы приобретают в ННГ, где 
предметом обсуждения и споров являются не просто отдельные 
детали проведения реформ, а вопросы фундаментального свойства, 
касающиеся структуры общества и трансформации политических и 
этических ценностей, прежде зиждившихся на коллективизме. 
Спор между сторонниками «шоковой терапии» и эволюциони-
стской стратегии отвлекает внимание государства от вопросов по-
литики, которая сводятся по существу к двум моментам: во-
первых, разработки программы перехода к рынку; во-вторых, под-
держки этой программы всеми слоями населения. 
Первый подход уже более трех десятилетий проводит в жизнь 
правительство Венгрии. За этот период ему удалось осуществить 
системные преобразования и поставить экономику на рыночные 
рельсы, сформировать рынок товаров и услуг, фондовый рынок, 
рынок труда и капитала, а также рыночный менталитет в сознании 
большинства населения. Это обеспечило Венгрии в целом посте-

34
пенность рыночной трансформации, высокую продвинутость хо-
зяйственных 
реформ 
и 
высокую 
степень 
социально-
демократических преобразований по сравнению с другими страна-
ми ВЕ -ее ближайшими соседями.
Второго подхода довольно рьяно придерживались такие страны 
ВЕ, как: Чехословакия (позже Чехия и Словакия с 31 декабря 1992 
г., с 19 января 1993 г. они стали членами ООН), бывшая ГДР (объе-
диненная 3 октября 1990 г. с ФРГ, образовав одно суверенное госу-
дарство), Польша, Болгария и Румыния. 
Учитывая, что метод «шоковой терапией» чреват инфляцион-
ным взрывом, он предполагает жесткость денежной (монетарной) и 
фискальной политики. Поэтому в широком смысле под «шоковой 
терапией» предусматривается параллельное проведение либерали-
зационных и стабилизационных мер. Если проведение «шоковой 
терапии» невозможно без жесткой монетарной и фискальной поли-
тики, то проведение последней отнюдь не означает проведение 
«шокотерапии». В качестве примера можно назвать Венгрию, ко-
торая проводит реструктивную кредитно-финансовую политику, 
без других мер, причисляемых в разряд шоковых. 
Правительством Варцеловича в Польше, начиная с 1 января 
1990г., был произведен отпуск цен в условиях регрессивной индек-
сации зарплаты (коэффициент его уменьшился с 0,8 до 0,2). Повто-
рение этого же сценария действий происходило в республиках 
бывшей СФРЮ – при всеобщей стабилизации заработной платы и 
всех других доходов населения, а также деноминации их денежной 
единицы. Строго ограниченный платежеспособный спрос не позво-
лял освободившимся ценам вырасти более чем в 1,5-2,0 раза. Пра-
вильность этой линии сказалась и в последующие полгода, когда 
начался обратный процесс их снижения. 
В Польше, Чехии и Словакии, Румынии и Болгарии со стороны 
государства предпринимались важные шаги по сдерживанию паде-
ния производства и росту накопления. Кроме того опыт этих стран, 
послужил примером того, что борьба с гиперинфляцией в условиях 
плавающих валютных курсов крайне затруднена и что только бла-
годаря государственному вмешательству, удалось смягчить отри-
цательные последствия «шоковой терапии» в этих странах и дос-
тичь позитивных изменений. К последним следует отнести прежде 
всего: относительное равновесие внутреннего рынка и насыщение 

35
его прежде дефицитными товарами потребительского и производ-
ственно-технического назначения; управляемость инфляцией; сни-
жение темпов инфляции за счет роста кредитов и в особенности 
иностранных инвестиций; достижение внутренней конвертируемо-
сти национальных валют; при приемлемых их курсах к СКВ; сти-
мулирование экспорта и обеспечение активного торгового и пла-
тежного балансов и т.д.. Безусловно, существуют различия «шоко-
вой терапии», применяемой в указанных восточноевропейских 
странах и в странах СНГ, даже в регионах самой России и Азер-
байджана, ряд которых выбрали этот путь с некоторыми отклоне-
ниями. «Шоковый» вариант в этой группе стран должен был, по 
мнению аналитиков, наверстать упущенное время в связи с более 
поздним вхождением в рынок, а следовательно и отставанием в 
проведении реформ, необходимостью быстрого достижения нового 
качества развития. В течении последних десяти лет они уже нахо-
дились во власти тяжелого экономического и политического кри-
зиса. 
Во всех этих странах думали также, что раскрепостив энергию 
субъекта хозяйственной деятельности и сняв механизм командного 
управления в виде Совета Министров, Госплана, отраслевых мини-
стерств и ведомств, ограничивающих его свободу, можно достичь 
желаемого результата, не задевая форм собственности (кстати, та-
кая практика еще сохраняется в ряде государств Средней Азии). 
Предполагалось, что все проблемы решит рыночный механизм. 
Хотя утопичность этого шага была ясна, тем не менее, его не виде-
ли или не хотели видеть. Кризис управления во многом подтвердил 
примитивность представления об отказе государства от участия в 
этих процессах.
Между тем венгерский ученый Янош Корнаи доказал, что 
можно иметь полностью демонтированную экономику, которая в 
то же время не будет функционировать по законам рынка. То есть 
либерализация, разрушение вертикальной системы управления, 
вещь в целом весьма необходимая, но недостаточная для рын-
ка.[119] 
Трудности, с которыми сталкиваются правительства стран Вос-
точной Европы и Евразии огромны. Они обладают специфически-
ми особенностями, которые невозможно отразить общей форму-
лой. В связи с этим А.Хьюман отмечает: «Значительные структур-

36
ные перемены в республиках Средней Азии будут болезненными и 
даже травмирующими. Безработица и бедность в них были обыч-
ным делом еще до того, как стал явным кризис экономики бывшего 
СССР. Сельское хозяйство является главным объектом экономиче-
ских реформ, т.к. более половины населения живет в сельских рай-
онах и зависит от выращивания хлопка и развития других подот-
раслей сельского хозяйства. Следует отметить, что именно сель-
ское хозяйство и перерабатывающие его сырье отрасли, при долж-
ном регулировании, являются важнейшими потенциальными ис-
точниками ВНП и доходов государства. 
Принятые еще в 1991г. в этих республиках законы разрешали 
создание частных банков и бирж, что подводило базу для привле-
чения иностранных инвестиций. Но скорость перемен разная в ка-
ждой республике: Кыргызстан опережает всех остальных, но внут-
риполитическое положение здесь вовсе не стабильно. Динамичны 
изменения в Казахстане. Падение производства в промышленно-
сти, сельском хозяйстве и сфере услуг – здесь объясняется влияни-
ем фактора России, Украины и других стран. В Узбекистане ре-
формы осуществляются более медленнее и осторожнее, с участием 
государства с тем, чтобы смягчить неизменные социальные по-
следствия, сопровождающие введение рыночных механизмов при 
сохранении внутриполитической стабильности» [215,с.294]. 
В странах СНГ, включая Азербайджан, темпы падения объемов 
производства в 1992-1995гг. были намного глубже, а темпы их 
подъема за исключением ряда минерально-сырьевых отраслей в 
1996-2003 гг. были ниже, чем в странах ВЕ. В результате темпы 
снижения собственных капиталовложений в экономику в этих 
странах были намного выше темпов снижения других макропока-
зателей. В эти годы экономика стран СНГ стала «работать» сугубо 
на текущее потребление без создания задела на перспективу, в ито-
ге происходило «проедание» валового национального продукта 
(ВНП). Не хватало продовольствия и товаров культурно-бытового 
и хозяйственного назначения, чем неминуемо воспользовались 
предприниматели из-за рубежа, заполонив внутренние рынки этих 
стран своей продукцией. 
В целях выпуска дополнительной продукции, для насыщения 
внутреннего рынка, были пущены в ход освободившиеся мощности 
предприятий, а также экспериментальные цеха для проведения 

37
ОКР. Это привело к организации кооперативов и извлечению 
предприятиями дополнительных доходов. Вокруг этого начинания 
стали формироваться групповые узкокорыстные интересы, а также 
соответствующие структуры, обеспечивающие процесс перекачки 
государственных средств и прибыли в частные руки. Безусловно, в 
итоге эти деньги обрушились на экономику, вызвав вначале ин-
фляцию, а затем, в купе с другими негативными факторами, и ги-
перинфляцию. 
Как показывает опыт стран, достигших положительных резуль-
татов в реформах, для рыночных отношений нужны хозяйственные 
единицы, адекватные рынку. Простое же раскрепощение энергии 
предприятий и других структур эту мотивацию не создают. В про-
цессе исследования Я.Корнаи выявлено, что мотивация зависит от 
форм собственности не только юридических (государственная, 
кооперативная, частная и т.д.), но и от взаимоотношений между 
самими участниками процесса производства. [147] 
В отличие от стран СНГ, в странах ВЕ процесс перехода к 
рынку был более прагматичным. Так, ни в какой стране ВЕ не 
пришло в голову директору госпредприятия в процессе приватиза-
ции устанавливать самим себе произвольную зарплату, а в странах 
СНГ так и было. Ян.Корнаи, основываясь на опыте Венгрии и дру-
гих стран, возникших после развала социалистического лагеря, и 
достигших успехов в переходный период, считает, что крупные 
госпредприятия невозможно в короткий срок превратить в частные. 
Поэтому им необходимо предоставить полную свободу действий в 
отношении производства и реализации продукции, осуществляя 
жесткий финансовый контроль за их деятельностью со стороны 
государства. 
Чехия, Словакия, Польша и Болгария осуществляют привати-
зацию крупных госпредприятий в формах, позволяющих достичь 
большей социальной справедливости, чем при продаже. В целях 
ускорения процесса формирования слоя собственников, когда на-
селение не имеет своих сбережений для покупки квартир, земли, 
акций, применяются различные схемы наделения своих граждан 
собственностью. К бесплатному распределению обычно предназна-
чается лишь часть госсобственности, остальное подлежит продаже. 
В Чехии и Словакии большая приватизация проводится разными 
способами, включая распределение собственности через сертифи-

38
каты. Каждый взрослый человек, получив сертификатную книжку, 
наделяется условным капиталом, который он может материализо-
вать, обменяв сертификаты на акции предприятий или, сдав в инве-
стиционный фонд, получить наличные деньги[197]. 
Практический интерес представляют многие, найденные в этих 
странах, решения конкретных экономических проблем и других 
преобразований. В частности, при гиперинфляции лучшим спосо-
бом пополнения доходной части государственного бюджета явля-
ется не налог на прибыль, и даже не налог на добавленную стои-
мость (при разумных его пределах), а обычный налог с оборота, 
взимаемый непосредственно в сфере розничной торговли. Ведь чем 
быстрее растут цены, тем большая сумма налога с оборота отчис-
ляется в бюджеты всех уровней (от республиканских и региональ-
ных до местных). Ведь, объемы различных продаж нельзя искусст-
венно уменьшать, как это делается на уровне первичного звена – 
предприятий, при налогах на прибыль, и, когда создается воз-
можность, маневрировать прибылью, перегоняя ее в себестоимость 
продукции. 
Анализ показывает, что сегодня странам СНГ, при проведении 
реформ, можно использовать, накопленный странами ВЕ и други-
ми странами позитивный опыт. В частности, с уверенностью мож-
но констатировать об ограниченности применения такой модели 
реформ, в которой основное место отводится реструктивной моне-
тарной и финансовой политике. Имеющийся в странах ВЕ опыт 
свидетельствует, что последствия от жесткого следования этой по-
литике в условиях постсоциалистических режимов коренным обра-
зом отличаются от того эффекта, который сопутствует их примене-
нию в странах Запада с развитыми институтами рынка и даже раз-
вивающихся странах, где всегда присутствовала конкурентная ры-
ночная среда и элементы смешанной экономики – чего не было в 
странах СНГ и ЦВЕ (за исключением Венгрии и Польши). В сель-
скохозяйственном производстве двух указанных стран всегда при-
сутствовал, хотя и ограниченно, частный сектор в виде фермерских 
и единоличных хозяйств. 
В основе этих различий две специфические черты любой пере-
ходной экономики: доминирование в экономике государственных 
предприятий, для которых характерна плохо совместимая с рынком 
мотивация и деформированная, с позиций рыночных критериев, 

39
производственная структура. Здесь следует отметить, что сущест-
вуют национальные различия в шокотерапии, применяемой в стра-
нах ЦВЕ и СНГ. Так, Россия, страны Балтии и ряд других отошли 
от модели, применяемой в начале 90-х гг. в Польше, Болгарии, Че-
хии и Словакии, но не в сторону ее усовершенствования, как пред-
полагалось, а – в сторону ее упрощения. 
Особенность каждой страны накладывает специфический отпе-
чаток на формирование рыночной модели. Так, например, транс-
формация восточных земель Германии (ГДР), происходит совер-
шенно в других условиях, при непосредственной поддержке другой 
мощной части – бывшей ФРГ. Процессы же реформирования эко-
номик бывшей СФРЮ и Чехословакии в определенной степени 
были заторможены, в связи с непростой внутриполитической об-
становкой, в итоге приведшей к разделу стран соответственно – на 
шесть и на два новых независимых государства. 
Характерным для всех стран СНГ в целом были: проблемы, 
связанные с ценами мирового рынка, с введением национальных 
валют и их неконвертируемостью; неразвитость рыночных 
структур и нормативно-правовой базы, отсутствие государ-
ственного регулирования, низкий уровень информационного, тех-
нического и финансового обеспечения.
Опыт ряда ВЕ и стран СНГ показал, что неразумно идти по пу-
ти быстрого освобождения цен и либерализации торговли если, во-
первых, не демонополизирована госсобственность и не создана со-
ответствующая конкурентная среда (а это предусматривает прове-
дение взвешенной приватизации); во-вторых, если власти как на 
республиканском, так и местном уровне, не обладают администра-
тивными и экономическими рычагами воздействия и контроля за 
финансовыми потоками. 
Однако, как отмечают политики, необходимость и возможность 
не всегда совпадают и, что, для реализации тех или иных программ 
важны не столько синхронность сроков их вначале, сколько син-
хронность их в период завершения. Так, рекомендованные МВФ, 
ВБ и принятые меры СНГ и Восточноевропейскими странами по 
быстрой либерализации торговли и отпуску цен относятся к тем 
немногим реформам, которые на практике претворяются быстро. 
Но результаты могут быть отнюдь не обнадеживающими[212]. Бо-
лее того, такой роспуск цен и либерализация торговли (ВЭС и 

40
внутренней) могут (как показал опыт России, Азербайджана и др.) 
дестабилизировать экономику этих стран, с доставшимся в них от 
прошлого, неэластичным предложением. 
Как показал опыт, продвижение к рынку по «шоковой тера-
пии», требует институциональных и структурных реформ. Ведь 
вопрос не сводится к принятию законов и к созданию правовых 
институтов. С правовой точки зрения институты легко можно ско-
пировать, эффективность же их работы повышается по мере накоп-
ления опыта и извлечения уроков из практической деятельности 
людей. Потому речь идет о развитии неформальных кодексов и 
норм поведения, включая управленческую и деловую практику. 
Институциональный капитал любой страны включает в себя также 
научный потенциал, в форме накопленных знаний и НИОКР. 
В начале 90-х гг., объясняя причины краха социалистической 
системы в ВЕ и бывшем Союзе, ученые ссылались на экономистов 
австрийской школы – Людвига фон Мизеса и Фридриха фон Хайе-
ка. Между тем, в своих трудах они отмечали не только узловое 
значение самих институтов рынка, но и особо -необходимость эво-
люционного развития институтов и всей системы поведения. Ана-
литики из Европейской экономической комиссии ООН в своем 
докладе еще в 1990г. утверждали, что ряд сторонников упускают из 
виду некоторые фундаментальные условия эффективного функ-
ционирования рыночной экономики. [169,с.22] 
В общем виде задачу, стоящую перед странами ВЕ и Евразии 
на ближайшую перспективу можно сформулировать так: надо 
сохранить государственность и стать современной страной, спо-
собной жить в XXI в. Это двуединая задача и чтобы ее решить 
необходимо в первую очередь заняться проблемами фундамен-
тального характера. 

41

жүктеу/скачать 2.11 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: