Национальная академия наук украины украинская академия наук

После формирования крупных шаров в глубоких норах в земле вся жизнедеятельность жуков сосредоточена возле этой норы. Появление на поверхности связано, как правило, с пополнением запасов навоза. Поскольку все повторные встречи меченых жуков, а также их трупы регистрируются на месте выпуска, можно предположить, что, несмотря на хорошие летные качества, жуки обитают на небольшой территории. Единственная повторная встреча перезимовавшего имаго отмечена здесь же, на территории кошары, в 300 м от прошлогоднего места регистрации.

Исследования начаты 9 марта 1989 года, до появления активных имаго. Первые активные особи отмечены 26 марта. Дневная температура воздуха с 25 по 29 марта возрасла с +15 до +27°С. Именно в это время отмечен пик вылета имаго на поверхность. Так, 29 марта отловлено 62 особи, а 30 марта – 67 особей. Похолодание 31 марта привело к снижению активности жуков. Очередное потепление 5–7 апреля опять привело к незначительному подъему численности жуков – отловлено 13 особей. В дальнейшем при стабилизации дневных температур количество отловленных жуков колебалось от 1 до 17. Последний пик численности отмечен 7 мая (отловлено 17 особей).

В 1989 г. отловлено и помечено 290 особей. 39 особей отмечены повторно (13,5 %), из них 17 были найдены мертвыми. Временной интервал от момента мечения до регистрации трупа колеблется от 1 до 46 дней. Какие-либо повреждения на найденных трупах отсутствуют в 15 случаях из 17 и только две особи были с повреждениями. Из остальных 22 жуков, отмеченных повторно, 16 особей зарегистрированы на том же месте и лишь 6 особей через

Высаживая на навозные кучи большое количество жуков, мы моделировали переуплотнение популяции в случае большой численности и недостатка навоза. Тем не менее, поведение жуков на навозных кучах было совершенно различным. Часть особей сразу принималась катать шары и утаскивала их подальше от основной кучи, другая часть жуков зарывала шары недалеко от кучи, третьи зарывались прямо под кучей. В одной из разрытых нор нами отмечен шар диаметром 60 мм. Две особи (видимо, самец и самка) находились в непосредственной близости от шара.

НЕКОТОРЫЕ ФАУНИСТИЧЕСКИЕ

Н. В. Мунтяну

SOME FAUNISTIC

N. V. Muntianu

Жуки семейств Rhynchitidae и Attelabidae являются важным компонентом энтомофауны экосистем: они многочисленны, заселяют самые разнообразные биотопы и играют существенную роль в биоценозах.

Разнообразное значение жуков–трубковертов в природных процессах и хозяйственной деятельности человека, а также недостаточность изучения видового разнообразия и их роли на территории Республики Молдова обусловили выбор этой группы жесткокрылых в качестве объекта изучения. Вместе с этим жуки–трубковерты в Молдове мало изучены, отсутствуют данные касающиеся биологии, экологии и их роли как компонента биоразнообразия. Первые фаунистические сведения об этих жуках исследуемого региона приведены в списке бессарабских энтомологов (Миллер, Зубовский, 1906, 1917), который позже был дополнен (Медведев, Шапиро, 1957) и значительно расширен (Пойрас, 1989, 1998, 2001).

Материалом для настоящей работы послужили сборы, проведенные в 2002–2004 гг., а также музейные коллекции Института зоологии АНМ и Национального краеведческого музея. При сборе материала были использованы общепринятые в энтомологии методы, включая кошение сачком и сбор эксгаустером.

B результате проведенных исследований установлено, что жуки семейства Rhynchitidae в Молдове представлены 22 видами из родов Chonostropheus (1 вид), Deporaus (1), Lasiorhynchites (1), Coccygorhynchites (1), Nelasiorhynchites (1), Temnocerus (1), Neocoenorrhinus (1), Neocoenorhinidius (2), Schoenitemnus (1), Tatianaerhynchites (1), Pseudomechoris (1), Mechoris (1), Rhynchites (1), Epirhynchites (2), Teretriorhynchites (2), Involvulus (1), Byctiscus (2), а семейство Attelabidae – родами Attelabus (1) и Apoderus (1).

Дендрофильный комплекс трубковертов исследуемого региона состоит из 23 видов. Лишь Rhynchites aethiops Bach трофически связан с травянистым растением – солнцецветом (Helianthemum nummularium (L.) Mill.). К настоящему времени установлены трофические связи ринхитид и трубковертов с 10 семействами кормовых растений. Самая богатая фауна отмечена на Rosaceae (16 видов), Fagaceae (12), Betulaceae (6). Трофический спектр жуков–трубковертов региона представлен двумя группами – полифагами (6 видов – широкие, 2 – узкие) и олигофагами (9 видов – широкие, 6 – узкие); монофаги отсутствуют. В зависимости от трофических предпочтений личинок по отношению к органам растений можно выделить четыре группы: филлофаги (10 видов), ксилофаги, карпофаги (6) и антофаги (2).

Некоторые виды трубковертов при благоприятных условиях размножаются в массе и могут наносить существенный вред. К таковым в Молдове относятся краснокрылый боярышниковый слоник (Coenorhinus aequatus L.), казарка (Rhynchites bacchus L.), вишневый слоник (Rh. auratus Scop.), и букарка (C. pauxillus Germ.).

Зоогеографический анализ фауны жуков–трубковертов Республики Молдова проведен исходя из положений зоогеографического подразделения Палеарктики, предложенных А. П. Семеновым-Тянь-Шанским (1936), учитывая также дополнения внесенные И. К. Лопатиным (1980). В региональной фауне трубковертов выделены 5 зоогеографических групп: панпалеарктические (13 видов), транспалеарктические и европейские (4), европейско-средиземноморские (2) и западно-палеарктические (1). Ядро фауны жуков–трубковертов Республики Молдова сформировано в основном из видов с панпалеарктическим, транспалеарктическим и европейским ареалами распространения.

Согласно имеющимся данным в мировой фауне к настоящему времени известно около 1752 видов трубковертов (Zuppa, Osella, Biondi, 1994), в Болгарии – 29 (Ангелов, 1980), в Украине – 32 (Лаврух, 1974), а в фауне Республики Молдова – 25 видов (Poiras, 1998). Для сравнения видового разнообразия трубковертов Республики Молдова и выявления оригинальности и сходства с другими регионами, такими как Украина, Болгария, Венгрия, Новосибирск и Западная Сибирь, был использован индекс сходства (Soerensen). Фауна трубковертов Новосибирска и Западной Сибири по видовому составу резко отличается от фауны Молдовы. Наибольший процент сходства фаун Украины, Болгарии и Венгрии с фауной Республики Молдова (для этих регионов характерны виды со средиземноморским ареалом). Расположение Республики Молдова в зоне интерференции нескольких геоботанических областей в определенной степени повлияло на формирование богатой и разнообразной региональной фауны.

УДК 595.768.12:575.174

АНТРОПОГЕННІ ФАКТОРИ,

М. І. Нікітін, М. О. Рябченко

ANTHROPOGENIC FACTORS INFLUENCIG MICROEVOLUTIONAL PROCESSES IN COLORADO BEETLE POPULATIONS

M. I. Nikitin, M. O. Ryabchenko

Dnipropetrovsk State Agrarian University, Dnipropetrovsk, Ukraine

Key words: Colorado beetle, phenetics, population, microevolution

За класифікацією ФАО колорадський жук відноситься до 13 шкідників серед 280 резистентних видів, які дуже швидко формують стійкість до сучасних інсектицидів (Трибель, 2001). Виявилося, що вже близько 140 років (280 генерацій) цей шкідник знаходиться під постійним інсектицидним пресингом (Новосельська, Трибель, 2002). Під впливом «пестицидного стресу» у колорадського жука різко підвищується внутрішнопопуляційна мінливість, утворюються та відбираються стійкі біотипи, у результаті чого відбувається формування резистентності популяції (Трибель, Король, 2001; Новосельська, Трибель, 2002). При хімічній обробці імаго колорадського жука інсектицидом фюрі було сформовано структуру популяції з домінуванням комах першої, третьої і шостої резистентних феноформ.

При впливі сублетальних доз біопрепаратів у процесі метаморфозу колорадського жука з’явилися особини з глибокими морфологічними змінами, що успадковуються (Burgerion et al., 1962). Усе це свідчить про мутагенну дію екзотоксина біопрепарату на колорадського жука (Burgerion et al., 1974). Так, бітоксибацилін вірогідно вплинув на формування фенетичної структури популяції імаго колрадського жука з домінуванням четвертої, шостої, сьомої та дев’ятої феноформ шкідника.

У даний час накопичено чисельні дані про антибіотичний вплив кормових рослин на модифікаційну мінливість комах (Шапиро, 1985; Фасулати, 1987). Установлено, що прояв антибіозу визначається комплексом локальних або генералізованих морфологічних, біохімічних і генетичних перебудов, що призводять до зниження життєздатності чи загибелі популяції. У результаті досліджень гемолімфи колорадського жука встановлено достовірне зниження вмісту всіх типів гемоцитів на стійкому сорті картоплі Зарєво порівняно з нестійким Кобза. Характерно, що кількість мертвих клітин у всіх феноформ зросла у порівнянні з нестійким сортом на 25–27 %, а патологічних клітин – на 14–16 %.

На п’ятьох різних за стійкістю сортах картоплі (Темп, Чарівниця, Прискульський ранній, Ікар і Поляна) домінувала перша, третя та шоста феноформи. Структура мікропопуляції колорадского жука, що харчувався на трансгенних сортах (Суперіор, Атлантик і Рассет Бурбанк), розрізнялася набором феноформ і їхньою чисельністю порівняно зі звичайними сортами.

Таким чином, різнобічні дослідження характера і взаємодії колорадського жука з кормовою рослиною дозволили показати складність становлення й еволюції цієї біологічної системи, виявили роль рослин, як фактору мікроеволюційних процесів у шкідників.

Проведена диференціація антропогенних факторів щодо впливу їх на динаміку чисельності та макроеволюційні тенденції відтворення популяції колрадського жука демнострує, що вона стає визначальною при розробці інтегрованої системи захисту картоплі від цього шкідника, особливо при інтенсивних технологіях вирощування.

УДК 574.36:595.771

К ФАУНЕ КРОВОСОСУЩИХ КОМАРОВ (DIPTERA: CULICIDAE) УРАЛА И СОПРЕДЕЛЬНЫХ ТЕРРИТОРИЙ

Н. В. Николаева*, А. В. Гилев*, Т. А. Пименова**

*Институт экологии растений и животных УрО РАН, г. Екатеринбург, Россия,
E-mail: zoovginnv@pm.convex.ru
**Центр гигиены и эпидемиологии в Свердловской области, г. Екатеринбург, Россия

Ключевые слова: кровососущие комары, региональные фауны, изменения во времени

ON THE FAUNA OF SANGUIVOROUS MOSQUITOES

N. V. Nikolaeva*, A. V. Gilev*, T. A. Pimenova**

Проблемы зоогеографии и закономерностей изменения биологического разнообразия насекомых издавна привлекают внимание исследователей (Крыжановский, 2002). Анализ большого числа публикаций, посвященных вопросам зоогеографии и территориальной экспансии кровососущих комаров (Николаева, 2005), приводит к выводу о сложном взаимодействии текущих изменений регионального климата с различными социально-экономическими изменениями в использовании человеком окружающей среды, что вызывает существенные перемены в видовом составе и обилии кулицид в современных ландшафтах. Несомненно, такое взаимодействие основных фаунообразующих факторов имело место на протяжении всего исторического периода, что и обусловило основные закономерности географического распространения и зональные особенности разнообразия их локальных сообществ (Гуцевич и др., 1970; Jillett, 1971). Отдавая должное интересным результатам анализа биоразнообразия кулицид Урала и Западной Сибири, полученным с использованием индексов разнообразия и видового сходства (Некрасова и др., 2002, 2004, 2005), мы присоединяемся к мнению С. Л. Есюнина (2005) о том, что более информативным для решения фундаментальных вопросов зоогеографии и экологии является качественный анализ самих фаунистических списков. При этом следует учитывать как объем исследованных выборок комаров и длительность проведенного мониторинга их локальных фаун, так и использование корректных определительных таблиц, включающих сегодня данные молекулярно-генетической диагностики видов (Reinert, Harbah, 2005).

Исследования фауны и экологии кровососущих комаров, проведенные нами в 1972–2004 гг. в различных точках Ямало-Ненецкого (ЯНАО) и Ханты-Мансийского (ХМАО) автономных округов, а также в Свердловской области, наряду с анализом коллекционных материалов ЗИН РАН (г. Санкт-Петербург) и ИСиЭЖ СО РАН (г. Новосибирск) и литературных источников позволили существенно дополнить региональные списки видов для 6 административных территорий в составе Уральского Федерального Округа (УрФО) и прилегающих к ним Пермской, Оренбургской областей и Башкирии (Николаева, 2002; Николаева, Гилев, 2004). В настоящей работе использованы также данные по фауне кулицид Удмуртии (Муканов, 1987) и Республики Коми (Остроушко, 1987, 1992). Всего нами проведено более 20 тысяч количественных учетов личинок и имаго комаров с использованием разных методов, определено свыше 356 тыс. особей.

Можно утверждать, что фауна кровососущих комаров этого обширного региона Российской Федерации включает 58 видов, или 54,2 % от всей фауны страны, в том числе: республики Коми – 32, Удмуртии – 32, Башкирии – 32, Пермской области – 36, Свердловской – 46, Челябинской – 34, Оренбургской – 30, Тюменской (вместе с ЯМАО и ХМАО) – 43, Курганской области – 32 вида. Фауна регионов, расположенных на западном макросклоне Урала, включает 44 вида комаров, а на восточном – 49, при этом различия обусловлены распространением 10 видов. Считаем правомочным включение в фаунистический список Пермской области Culiseta (C.) glaphyroptera Schiner, 1864, а в список Свердловской области – Culiseta fumipennis Stephens, 1825, отмеченных там Ю. М. Колосовым в 1928 и 1936 гг. Кроме того, в списке Свердловской области следует сохранить редкий вид Aedes (O.) hungaricus Mihalyi, 1955, найденный в 70-х годах прошлого века Н. А. Зраенко с коллегами и включаемый в фаунистические списки Европы как валидный вид. В результате наших исследований в ЯНАО впервые для РФ был обнаружен Aedes (O.) churchillensis Ellis et Brust, 1973, ранее описанный для севера Канады (Николаева, 1993). Ревизия ранних сборов с использованием новых диагностических ключей показала присутствие в составе фауны комаров южной тундры и лесотундры Ямала Aedes (O.) punctodes Dyar, 1916, а северотаежных районов ЯНАО (Уренгой, Юганский заповедник) – Aedes (O.) implicatus Vockeroth, 1954.

Методами морфологического и цитогенетического анализа впервые установлено присутствие Anopheles (A.) beklemishevi Stegni et Kabanova, 1976 в фауне Свердловской области, ЯНАО (Уренгой) и ХМАО (Юганский заповедник). Результаты цитогенетического и молекулярно-генетического анализа (Lee, 2002) позволяют исключить из видового списка комаров Свердловской области малярийного комара Anopheles (A.) maculipennis Meigen, 1818. Фауна Курганской области дополнена видами Aedes (O.) stramineus Dubitzky, 1970 и Aedes (O.) mercurator Dyar,1921; последний из них обнаружен также на юге Тюменской и Свердловской (г. Екатеринбург) областей. Среди новых для обсуждаемых территорий видов комаров стоит указать Culex (N.) martinii Medschid, 1930, найденного в Оренбургской области (Степин, 2001), а также Aedes (A.) geniculatus Oliver, 1791 и Anopheles (A.) plumbeus Stephens, 1828 – в Челябинской области (Кутузова, 2002). Для г. Екатеринбурга и его окрестностей нами впервые отмечены, наряду с A. beklemishevi и Ae. mercurator, также Ae. (O.) caspius Pallas, 1771, Ae. (O.) detritus Haliday, 1833, Ae. (O.) sticticus Meigen, 1838, Ae. (O.) nigrinus Eckstein,1918, Ae. (O.) euedes Yoward, Dyar et Knab, 1917, Ae. (A.) rossicus Dolbeshkin, Gorickaja et Mitrofanova, 1930, Culiseta (A.) longiareolata Macquart, 1838, C. (C.) annulata Schrank, 1776, C. (C.) ochroptera Peus, 1935, Culex torrentium Martini, 1925, C. (C.) pusillus Macquart,1850. На примере хорошо изученной на сегодня Свердловской области заметно увеличение видового разнообразия кулицид: от 24 видов, описанных Ю. М. Колосовым (1928, 1936), и 30 видов, приведенных Н. А. Зраенко в 1974 г., до 46 видов в 2004 г. (в том числе от 22 до 41 вида на административной территории Екатеринбурга).

Многолетний мониторинг показал, что максимальное видовое разнообразие комаров наблюдалось здесь в период 1986–1992 гг. и заметно сократилось после 1998 г. Частично это можно отнести за счет возросшей изменчивости климата, чередования контрастных по температуре и уровню увлажнения сезонов, а также – за счет интенсификации инсектицидных и акарицидных обработок, особенно – на территории Екатеринбурга. Кроме того, в личиночных сообществах кулицид отмечена высокая доля крупных видов рода Aedes в первый из указанных периодов и низкая – во второй. У комаров описаны сукцессии, проявляющиеся прежде всего в смене видов–доминантов: от 4 до 20-летних (Трухан, 1980; Wegner, 1979, 1999; Kline, 1988). Хотя механизмы таких преобразований остаются неясными, изменение климатических трендов и антропогенная сукцессия водных экосистем считаются наиболее вероятными инициирующими факторами. Можно ожидать, что в современную эпоху драматических изменений климата и трансформации ландшафтов темпы преобразования региональных фаун кровососущих комаров будут неизбежно возрастать.

К ФАУНЕ МОШЕК (DIPTERA: SIMULIIDAE)

А. А. Панченко

ON FAUNA OF BLACKFLIES (DIPTERA: SIMULIIDAE)

A. A. Panchenko

Медико-ветеринарное значение мошек общеизвестно. Их преимагинальные фазы, выплаживающиеся в проточных водотоках, являются также индикаторами чистоты воды. В настоящее время для Украинских Карпат известно 53 вида мошек (Панченко, 2004), но их видовой состав распределен неравномерно. Каждый пояс Карпат (равнинно-предгорный, нижний буковых лесов, верхний еловых лесов, субальпийский и альпийский) представлен своими оригинальными комплексами видов. В пределах северного макросклона Украинских Карпат расположены верхние бассейны рек Днестр и Прут, притоки которых являются местами выплода мошек, а значительное количество теплокровных животных служит для питания кровью их самок.

Материал собран в 1969–2004 гг. и представлен более 200 тыс. личинок, куколок и имаго мошек. Ареалы распространения видов составлены по К. Б. Городкову (1983) с некоторыми изменениями и дополнениями автора.

На северном макросклоне Украинских Карпат выявлен 51 вид мошек (в скобках указан ареал и эколого-фаунистический комплекс).

Подсемейство Prosimuliinae Enderlein, 1921.

Триба Prosimuliini Enderlein, 1921.

1. Род Prosimulium Enderlein, 1906.

– Pr. hirtipes (Fries, 1824) (Европейский дизъюнктивный горно-лесной);

– Pr. rufipes (Meigen) (Средиземноморский монтанный горно-лесной);

– Pr. tomosvaryi (Enderlein, 1921) (Монтанно-карпатский горно-лесной).

Подсемейство Simuliinae Nevman, 1834.

Триба Nevermanniini Enderlein, 1921.

2. Род Boopthora Enderlein, 1921.

– B. erytrocephala (De Geer, 1776) (Европейско-сибирский полизональный);

– B. sericata (Meigen, 1830) (Восточноевро-северосредиземноморский полизональный).

3. Род Cnetha Enderlein, 1921.

– Cn. angustata (Rubzov, 1956) (Карпатско-крымский монтанный горно-лесной);

– Cn. bertrandi (Grenier & Dorier, 1959) (Монтанно-карпатский горно-лесной);

– Cn. brevidens (Rubzov, 1956) (Восточно-средиземноморский горно-лесной);

– Cn. carpathica (Knoz, 1961) (Монтанно-карпатский горно-лесной);

– Cn. carthusiensis (Grenier & Dorier) (Монтанно-карпатский горно-лесной);

– Cn. codreanui (Serban, 1958) (Монтанно-карпатский горно-лесной);

– Cn. costata (Friederichs, 1920) (Монтанно-карпатский горно-лесной);

– Cn. crenobia (Knoz, 1961) (Монтанно-карпатский горно-лесной);

– Cn. cryophila (Rubzov, 1959) (Монтанно-карпатский горно-лесной);

– Cn. verna (Macquart, 1826) (Голарктический полизональный).

4. Род Eusimulium Roubaud, 1906.

– Eu. angustipes (Edwards, 1915) (Европейский полизональный);

– Eu. aureum (Fries, 1824) (Голарктический полизональный);

– Eu. securiforme Rubzov, 1956 (Европейский полизональный).

5. Род Nevermannia Enderlein, 1921.

– N. angustitarsis (Lundström, 1911) (Голарктический циркумтемператный дизъюнктивный полизональный);

– N. latigonia Rubzov, 1956 (Европейско-средиземноморский полизональный).

Триба Simuliini Newman, 1834.

6. Род Archesimulium Rubzov et Yankovsky, 1982.

– A. tuberosum (Lundstrem, 1911) (Голарктический полизональный);

– A. vulgare Dorier, Rubzov & Vlas., 1935 (Европейско-североазиатский полизональный).

7. Род Argentisimulium Rubzov et Yankovsky, 1982.

– A. noelleri (Friederichs, 1920) (Евро-сибирский дизъюнктивный полизональный).

8. Род Cleitosimulium Seguy & Dorier, 1936.

– Cl. argenteostriatum (Strobl, 1898) (Средиземноморский монтанный горно-лесной).

9. Род Gnus Rubzov, 1940.

– Gn. ibariense (Zivk. & Grenier, 1959) (Монтанно-карпатский горно-лесной).

10. Род Obuchovia Rubzov, 1947.

– Ob. auricoma (Meigen, 1818) (Средиземноморский монтанный горно-лесной);

– Ob. brevifilis Rubzov, 1956 (Средиземноморский монтанный горно-лесной).

11. Род Odagmia Enderlein, 1921.

– O. argyreata Meigen, 1838 (Средиземноморский монтанный горно-лесной);

– O. baracornis Baranov, 1926 (Южноевропейско-средиземноморский монтанный полизональный);

– O. frigida (Rubzov, 1940) (Евро-сибирский дизъюнктивный полизональный);

– O. maxima Knoz, 1961 (Средиземноморский монтанный горно-лесной);