Национальная академия наук украины украинская академия наук

В трематодофауне американской норки зарегистрировано 8 видов (см. табл.). A. alata отмечена в дельте Волги у многих видов плотоядных млекопитающих, промежуточные хозяева – моллюски–планорбиды, дополнительные – озерные лягушки и ужи, резервуарные – микромаммалии. Жизненный цикл Echinochasmus perfoliatus осуществляется при участии моллюсков – битиний и лимней, дополнительные хозяева – пресноводные рыбы.

У одного исследованного шакала найдены A. alata (ИИ 8 экз.), A. muehlingi (ИИ 4 экз.) и M. bilis (ИИ 3 экз.). Судить о роли шакала преждевременно ввиду недостаточности сведений о встречаемости животного в дельте Волги и малого числа вскрытий.

Все внедрившиеся в дельту Волги животные приобрели собственный «дельтовый» набор трематод, развитие которых связано с водной средой. Специфичность условий дельты Волги, единство среды обитания и широкая специфичность многих видов трематод приводят к тому, что в составе трематодофауны интродуцированных животных встречается много общих видов и видов, общих с птицами и аборигенными млекопитающими.

Формирование фауны трематод енотовидной собаки, появившейся в дельте Волги раньше других интродуцентов, на наш взгляд, близко к завершению. У животного обнаружены практически все виды трематод, зарегистрированные в регионе у хищных млекопитающих. Потенциальные возможности американской норки и ондатры как хозяев гельминтов далеко не исчерпаны, обогащение видового состава трематод этих животных вполне вероятно. Увеличение численности шакала в дельте Волги (что не исключается) приведет к заражению животного многими видами трематод, обычных для хищных млекопитающих этой территории.

С паразитологической точки зрения, интродуцированные животные оказали негативное влияние на паразитарную ситуацию в дельте Волги. Вселенцы успешно включились в жизненный цикл многих трематод, имеющих эпидемическое и эпизоотическое значение.

НОВЫЕ ВИДЫ ТРЕМАТОД РЫБ

В. М. Иванов, Н. Н. Семенова

NEW SPECIES OF FISH TREMATODES

V. M. Ivanov, N. N. Semenova

В паразитологическом отношении фауна рыб Волго-Каспийского региона является одной из самых изученных в России. Первые сведения о трематодофауне рыб дельты Волги опубликованы в 1930–1940-е годы. Затем исследования велись в нескольких направлениях: изучение систематики, фауны, биологии и экологии трематод, места и значения трематод в биоценозах, расшифровка жизненных циклов. По ряду причин, в дельте Волги появились новые виды трематод, пути проникновения которых в изучаемый регион анализируются в данной работе.

Исследования проводили в дельте Волги на базе Астраханского заповедника в 1976–2004 гг. методом полных гельминтологических вскрытий. Получен материал от 3351 экз. рыб 34 видов, 7 отрядов, 10 семейств. При сборе и обработке материала использованы традиционные методики. Приведены показатели экстенсивности и интенсивности инвазии (ЭИ в %, ИИ в экз.) для некоторых видов трематод.

За период изучения у рыб обнаружены 65 видов трематод, 11 из них являются новыми для дельты Волги. Появившиеся виды трематод отличаются путями попадания в изучаемый регион и объединены нами в 4 группы.

1. Виды, завезенные в дельту Волги с акклиматизированными рыбами. Из бассейнов рек Дальнего Востока вместе с белым амуром (Ctenopharyngodon idella (Valensiennes, 1844)) и толстолобиком (Hypophthalmichthys molitrix (Valensiennes, 1844)) в прудовые хозяйства дельты попали виды Amurotrema dombrovskaje Achmerov, 1961 и Sanguinicola skrjabini Achmerov, 1960.

2. Виды, попавшие в дельту Волги из Каспийского моря. В период нерестовых миграций проходных рыб у каспийских пузанков (Alosa caspia (Eichwald, 1839)) обнаружен вид Pseudopentagramma simmetricum (Chulkova, 1939) c ЭИ 100,0 %, ИИ 45–157 экз., у осетров (Acipenser gueldenstaedtii Brandt, 1833) – Skrjabinopsolus semiarmatus (Molin, 1858) Bychowskaja-Pavlovskaja et Mikailov, 1969 с ЭИ 18,1 %, ИИ 1–4 экз.

3. Виды, появившиеся в дельте Волги в результате расширения ареалов промежуточных хозяев трематод. Проникновение в дельту по Волго-Донскому каналу из бассейнов рек Черного моря моллюсков литоглифов обусловило зараженность карповых рыб метацеркариями Apophallus muehlingi (Jaegerskiold, 1899) и маритами Nicolla skrjabini Iwanitzky, 1928; окуневых рыб – Rossicotrema donicum Skrjabin et Lindtrop, 1919. По этой же причине у сомов (Silurus glanis (Linnaeus, 1758)) в дельте регистрируется Plagioporus skrjabini Kowal, 1951, промежуточными хозяевами которого являются моллюски теодоксусы и литоглифы.

4. Виды, пути проникновения которых в дельту Волги пока не выяснены. Причина появления Palaeorchis skrjabini Koval, 1950 точно не установлена. Мы считаем, что она связана со строительством Волго-Донского канала, так как эту трематоду ранее находили только в бассейне Днепра и Верхнего Дона у бычков–песочников (Neogobius fluviatilis (Pallas, 1814)). Нами этот вид обнаружен в дельте Волги в 1998 г. у бычков–гонцов (Neogobius gymnotrachelus (Kessler, 1857), ЭИ 15,1 %, ИИ 1–2 экз.). Наиболее вероятная причина находок у рыб метацеркарий Metagonimus yokogawai Katsurada, 1912 – занос марит этого вида в дельту Волги и в Северный Каспий рыбоядными птицами. Мариты найдены нами у чаек–хохотуний (Larus cachinnans Pallas, 1811), метацеркарии – у густеры (Blicca bjorkna (Linnaeus, 1758), ЭИ 0,4 %, ИИ 1–105 экз.), уклеи (Alburnus alburnus (Linnaeus, 1758), ЭИ 0,7 %, ИИ 11–47 экз.) и леща (Abramis brama (Lsnnaeus, 1758), ЭИ 3,3 %, ИИ 26–121 экз.). Промежуточные хозяева трематоды неизвестны, возможно, это моллюски прозобранхии. Crepidostomum latum Pigulewsky, 1931 встречен в кишечнике судаков (Stizostedion luciopercae (Linnaeus, 1758), ЭИ 2,6 %, ИИ 1–2 экз.). Самостоятельность вида подвергается сомнению, поскольку после его находки у красноперки в верховьях Днепра никто трематоду больше не обнаруживал.

Большинство видов трематод с невыясненной причиной появления и завезенных с рыбами–акклиматизантами характеризуется низким уровнем инвазии и для дельты Волги не характерны. Появление трематод, зарегистрированных у проходных сельдевых и осетровых рыб во время их миграций на нерест, носит временный характер.

Популяции трематод, возникшие в дельте Волги в результате гидротехнических мероприятий, то есть индуцированные антропогенными факторами, характеризуются разными параметрами инвазии.

Вид Pl. skrjabini вначале найден в 1977 г., позднее регистрировался только у сома с невысокими показателями зараженности (ЭИ 1,7–6,9 %, ИИ 1–3 экз.). Развитие трематоды происходит с участием промежуточных хозяев – моллюсков Theodoxus fluviatilis, проникших в Волгу из Черноморского бассейна, а возможно, и T. pallasi, обитающих в опресненных участках Северного Каспия. Редкость находок Pl. skrjabini обусловлена тем, что бычки (дефинитивные хозяева трематоды в Азово-Черноморском бассейне) в дельте Волги, как непромысловые виды рыб, с паразитологической стороны изучены мало. Кроме того, попадание дополнительных хозяев Pl. skrjabini может происходить только в организме молоди сомов, а объектами питания взрослых рыб рачки–гаммариды не являются и заглатываются рыбой случайно.

Подобно предыдущему виду, трематода N. skrjabini не получила широкого распространения в дельте Волги, хотя численность промежуточных (моллюски–литоглифы) и дополнительных (рачки–гаммариды) хозяев гельминта достаточно высока в изучаемом регионе. Мариты N. skrjabini регистрируются у рыб Астраханского заповедника с 1980 г. с низкой степенью зараженности у густеры (ЭИ 0,2 %, ИИ 1–2 экз.) и уклеи (ЭИ 0,7 %, ИИ 2 экз.).

Противоположны, по сравнению с предыдущими видами, темпы генезиса инвазии трематод A. muehlingi и R. donicum. В начальный период (1976–1980 гг.) круг хозяев A. muehlingi составляли три вида карповых рыб (красноперка, густера и синец) с ЭИ 2,9–4,3 %,
ИИ 2,1–3,6 экз.; у R. donicum соответственно два вида рыб (речной окунь и судак) с
ЭИ 3,2–6,3 %, ИИ 1,1–2,0 экз. В последующие 10 лет круг хозяев A. muehlingi расширился до 15 видов, а R. donicum – до 5. При этом резко повысилась зараженность карповых рыб метацеркариями A. muehlingi (ЭИ 27,2–80,0 %, ИИ 14,5–153,0 экз.) и окуневых рыб метацеркариями R. donicum (ЭИ 24,2–57,1 %, ИИ 19,7–110,6 экз.). К 2004 г. темп роста зараженности сохранился: при апофаллезе круг хозяев составил 20 видов рыб, ЭИ 20,8–100,0 %,
ИИ 16,3–176,4 экз.; при россикотремозе круг хозяев сохранился, ЭИ составила 60,7–73,4 %, ИИ – 31,2–130,4 экз. Можно считать, что в современных условиях очаги апофаллеза и россикотремоза стабилизировались на уровне устойчивых и обширных эпизоотий, а трематоды A. muehlingi и R. donicum внесли существенные коррективы в структуру паразитоценозов дельты Волги.

УДК 576.895:599.907.2

ЭКТОПАРАЗИТЫ МЫШЕВИДНЫХ ГРЫЗУНОВ

А. Г. Лабецкая, М. М. Якович, А. В. Захарчук

ectoparasites of murine RODENTS

А. G. Labetskaya, М. М. Jakovich, А. V. Zakharchuk

Видовое разнообразие эктопаразитов мышевидных грызунов (клещей, вшей, блох) изучалось в Борисовском и Минском районах Беларуси. Для обследования выбраны естественные территории (контроль) и территории, подвергнутые рекреационному воздействию: зона отдыха в окрестностях д. Стахово Борисовского района, где рекреационная нагрузка составляет 10 человек/км² и зона отдыха в окрестностях водохранилища Птичь Минского района с нагрузкой 20 человек/км².

Фауна мышевидных грызунов на исследуемых территориях представлена 11 видами: Dryomys nitedula (Pallas) (лесная соня), Mus musculus L. (домовая мышь), Microtus minutus (Pallas) (мышь–малютка), Apodemus agrarius (Pallas) (полевая мышь), A. sylvaticus L. (лесная мышь), A. flavicollis (Melchior.) (желтогорлая мышь), Arvicola terrestris L. (водяная полевка), Microtus oeconomus (Pallas) (полевка–экономка), M. agrestis L. (темная или пашенная полевка), M. arvalis (Pallas) (обыкновенная полевка), Clethrionomys glareolus (Schreber) (европейская рыжая полевка).

Доминирующий комплекс в естественных биоценозах представлен лесными видами грызунов: желтогорлой мышью (индекс доминирования (ИД) – 27,3), рыжей полевкой (24,7), лесной мышью (16,0), мышью–малюткой (10,8) и видом открытых биотопов – обыкновенной полевкой (15,0). В зоне отдыха «Стахово» доминантом становится рыжая полевка (ИД – 69,9), субдоминантом – обыкновенная полевка (22,0), к часто встречающимся стали относиться лесная (2,9) и полевая (2,0) мыши. В зоне отдыха «Птичь» также лидирует рыжая полевка (ИД – 49,7), субдоминанты – полевка–экономка (22,5) и обыкновенная полевка (10,7). Лесная (8,3) и желтогорлая (5,9) мыши встречаются несколько чаще, чем в зоне отдыха «Стахово».

В результате паразитологического обследования мелких млекопитающих зарегистрировано 48 видов эктопаразитов. Из них 3 вида краснотелковых клещей, 18 видов гамазовых клещей, 5 видов иксодид, 5 видов вшей и 17 видов блох. Наибольшее видовое богатство регистрируется среди гамазид и блох. По численности преобладает группа краснотелковых клещей (ИД от 35 до 57 %), на втором месте стоят гамазовые клещи, составляющие от 17 до 24 % от численности всех эктопаразитов, остальные группы членистоногих – малочисленны. Наиболее богата фауна эктопаразитов (42 вида) в естественных биоценозах Борисовского района, которая снижается до 35 видов на стационаре «Стахово» и снова возрастает до 38 видов на стационаре «Птичь». Фаунистические комплексы эктопаразитов на всех трех стационарах весьма близки по составу.

Ядро эктопаразитоценоза в естественных биотопах представлено следующими видами: Hirsutiella zachvatkini Schluger, 1948 (ИД – 56,3), Laelaps agilis C. L. Koch, 1836 (15,4), Hoplopleura edentula Fahr. (4,8), H. acanthopus Burm (4,5), Laelaps hilaris C. L. Koch, 1836 (2,1), Hyrstionyssus isabellinus Oudemans, 1913 (1,8), Ctenophthalmus uncinatus Wagner, 1898 (1,6), Palaeopsylla soricis Dale, 1878 (1,3), Haemogamasus nidi Michael, 1892 (1,2), Hyperlaelaps arvalis (Zachvatkin, 1948) (1,1). Эти 10 видов составляют 90 % от численности всех эктопаразитов.

В зоне рекреации с нагрузкой 10 человек/км² в основное ядро эктопаразитоценоза мелких млекопитающих входят: H. zachvatkini (ИД – 47,7), H. acanthopus (21,3), H. edentula (4,9), H. isabellinus (4,0), Hr. arvalis (4,1), L. hilaris (2,9), Eulaelaps stabularis (C.L.Koch, 1836) (1,9), Ctenophthalmus assimilis Taschenberg, 1880 (1,4), Hg. nidi (1,3), P. soricis (1,3), Laelaps clethrionomydis Lange, 1955 (1,1), составляющие 91,8 % от всех членистоногих. Эудоминантный вид H. zachvatkini, составляющий в естественных биоценозах более половины числа эктопаразитов, снизил свою численность до 47,7 %, а численность вшей вида H. acanthopus увеличилась в 4,7 раза. Гамазиды H. isabellinus, Hr. arvalis увеличили свою численность в зоне рекреации в 2–4 раза, а такие виды как H. edentula, L. hilaris, P. soricis сохранили свою численность. Снизилась численность специфического паразита желтогорлой мыши – L. agilis настолько, что он не вошел в ядро эктопаразитоценоза, но такие виды как E. stabularis, Ct. assimilis, L. clethrionomydis стали значительно чаще паразитировать на грызунах и вошли в число массовых видов.

В зоне рекреации с нагрузкой 20 человек/км² ядро эктопаразитоценоза микромаммалий представлено следующими видами: H. zachvatkini (ИД – 34,4), H. acanthopus (17,6), H. edentula (11,5), Hr. arvalis (10,3), L. agilis (5,1), L. hilaris (2,4), Hg. nidi (2,3), Ceratophyllus turbidus Roths, 1909 (1,8), H. isabellinus (1,3), L. clethrionomydis (1,3), E. stabularis (1,3), Ixodes trianguliceps Birula, 1895 (1,3), Polyplax serrata Burm (1,1), Ctenophthalmus agyrtes Heller, 1896 (1,2). Эти 14 видов составили 92,9 % всех членистоногих данного стационара. Расширение ядра эктопаразитоценоза произошло за счет обычных видов – I. trianguliceps, P. serrata, C. agyrtes, C. turbidus, увеличение их численности связано с увеличением в данной зоне численности прокормителей.

В заключение следует сказать, что основное ядро эктопаразитоценоза при рекреационной нагрузке претерпевает незначительное расширение видового богатства и более значительную численную перестройку массовых видов эктопаразитов, однако радикальных изменений сообщества кровососущих членистоногих не наблюдается. Наиболее важным является факт повышения численности отдельных видов членистоногих, имеющих эпидемическую значимость.

УДК 591.69-82

НОЧЕВКИ ПТИЦ В СКВОРЕЧНИКАХ В ЗИМНИЙ ПЕРИОД

А. В. Матюхин, С. Г. Пыхов

BIRDS’ roosting IN STARLING HOUSES DURING THE WINTER PERIOD AND THEIR EPIDEMIOLOGICAL significance

А. V. Matyukhin, S. G. Pykhov

Severtsov Institute of Ecology and Evolution RAS, Moscow, Russia
Timiryazev Moscow Agricultural Academy, Moscow, Russia

Key words: birds migration, mites, flea, community, starling houses

Роль птиц как древнейших резервуаров возбудителей болезней, опасных для человека: вирусной, бактериальной, грибковой, протозойной природы обсуждалась неоднократно. Ряд видов птиц относится к числу синантропных и тесно контактирует с человеческим жильем и домашними животными. Плотность населения популяций многих видов птиц очень высока, что создает благоприятные условия для развития эпидемий и эпизоотий в крупных населенных пунктах. Миграцию многих миллионов птиц можно сравнить с гигантским насосом, дважды в год перекачивающим адаптированных к птицам возбудителей с континента на континент.

В период миграций происходит распространение популяций возбудителей среди птиц, относящихся к различным экосистемам. Перенос возбудителей реализуется за счет хронических и латентных форм инфекции (Львов, Ильичев, 1979; Матюхин, 2004).

На территории средней полосы Палеарктики исскуственные гнезда для ночевок в зимний период используют многие виды птиц: большой пестрый дятел (Dendrocopus major), малый пестрый дятел (Dendrocopus minor), большая синица (Parus major), лазоревка (P. coeruleus), черноголовая гаичка (P. palustris), скворец (Sturnus vulgaris), поползень (Sitta europaea), пищуха (Certhia familiaris), полевой воробей (Passer montanus), домовой воробей (P. domesticus) (Winkel, Hudde, 1988).

В 44 районах Германии с декабря по март в 1969–1975 гг. на ночевках в скворечниках отмечены 17000 особей 9 видов: большая синица – 13095 (75,8 %), поползень (13,3 %), лазоревка (8 %), полевой воробей (2,7 %). Остальные пять видов встречались реже: большой пестрый дятел (22 раза), малый пестрый дятел (13), скворец (8), черноголовая гаичка (2), пищуха (2) (Winkel, Hudde, 1988).

С ноября 1953 по январь 1954 года на территории Главного ботанического сада АН СССР и на Звенигородской биологической станции МГУ в 10 из 27 обследованных искусственных гнездовьях обнаружены следы пребывания воробьиного сычика (Glacidium passerinum). В запасах сычика отмечены массовые виды мелких млекопитающих и воробьиных птиц, среди которых отмечен и полевой воробей (Воронцов и др., 1956).

На территории Европейской части России с 1981 по 2005 год под наблюдением находилось около 1000 искусственных гнездовий.

Проведено более 20000 проверок гнездовий в ночное время в осенне-зимний период. Отловлено 1378 особей 7 видов птиц: полевой воробей (815 особей – 59,1 %), большая синица (375 особей – 27,2 %), домовой воробей (150 особей – 10,9 %), лазоревка (13 особей), большой пестрый дятел (11), малый пестрый дятел (7), поползень (7).

В ФРГ ночевки птиц в синичниках отмечали только для полевого воробья и скворца. В Московской области ночевки полевых воробьев парами – обычное явление. Отмечены отдельные случаи ночевки воробьев по 3 особи.

Согласно А. И. Ильенко (1976), в некоторых районах Москвы до 80 % домовых воробьев заражено клещом Dermanyssus passerinus. Средняя интенсивность заражения в середине зимы составляет 4–6 клещей на одну птицу. Нередко попадаются воробьи, имеющие от 50 до 200 клещей.

23 февраля 1957 года на Ленинских Горах была добыта самка, с которой собрано 604 клеща. В летний период интенсивность заражения составляет 1–2 клеща, хотя 21 июня 1956 года со старого самца снято 52 клеща.

В 1983 году в лесопарке Кусково нами были выставлены искусственные гнездовья, которые из года в год занимались домовыми или полевыми воробьями. За 20 лет в синичниках накопилось большое количество строительного материала, в котором сформировались стабильные биоценозы. Наряду с обилием гамазовых клещей в гнездах нами отмечены блохи.

В гнездах домового воробья в пределах г. Москвы 20 ноября 2003 года нами отмечено два вида блох: Ceratophyllus gallinae, Ceratophyllus tribulis.

В зимних гнездах, изъятых из скворечников, зарегистрировано от 70 до 200 имаго блох.

Нахождение птиц в скворечниках в осенне-зимний период занимает от 10 до 16 часов. Как следствие одна или несколько ночующих птиц активизируют жизненные циклы многих беспозвоночных, обитающих в гнезде и находившихся в течение светлого времени суток в частичном анабиозе. Большое количество гамазовых клещей и отдельные экземпляры блох паразитируют на птицах в зимний период, что способствует циркуляции паразитов как между разными гнездами одного лесопарка, так и на значительные расстояния. Поскольку в одних и тех же гнездовьях ночуют разные виды птиц, обмен эктопаразитами приобретает характер межвидового. Оседлые виды птиц могут обмениваться эктопаразитами с кочующими. Последние могут переносить паразитов на значительные расстояния.

В настоящий момент явно переоценена роль чистки искусственных гнездовий перед размножением и санитарные способности птиц с подкладыванием различных фитонцидных растений, отпугивающих эктопаразитов. По нашим данным (Матюхин, 2004) старые гнезда птиц практически не чистятся. Стройматериал накапливается годами и в гнездовьях образуются стойкие многолетние биоценозы из самых разнообразных групп беспозвоночных.

Поскольку в настоящий момент все экологические догматы охраны природы дискредитированы и возникают сложности с официальным отстрелом птиц для паразитологических исследований, биоценозы гнезд могут выступать как хорошие биоиндикаторы окружающией среды. Анализ биоценозов гнезд может показать наличие беспозвоночных, обитающих в нем, и, соответственно, паразитов, обитающих на птицах. Нидология – наука о биоценозах гнезд – должна стать новым этапом на пути изучения эпидемий, эпизоотий и возможных путей их распространения птицами.

УДК 591.69-82:598.241.1

ИТОГИ ГЕЛЬМИНТО-ФАУНИСТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ ЛЫСУХИ (FULICA ATRA) В ДЕЛЬТЕ ВОЛГИ

Н. Н. Семенова, В. М. Иванов

N. N. Semenova, V. M. Ivanov

В 1990–2000 гг. в дельте Волги проведены гельминтологические вскрытия по традиционной методике (Скрябин, 1928) 107 экз. лысух (Fulica atra) – одного из обычных объектов охоты в дельте Волги. Приведены данные экстенсивности (ЭИ) и интенсивности (ИИ) инвазии.