Национально-освободительного движения

154
частью под разными предлогами кратковременной отлучки бежала из Уральска и, 
собравшись в чисто-киргизском селении Джанбейте созвало Областной съезд киргиз, 
для обсуждения создавшегося положения. Съезд этот, открывшийся во 2-ой половине 
мая 1918 года.
1/ Провозгласил Зауральскую часть Уральской области, исключительно 
населенную киргизами и в незначительном количестве переселенцами из 
внутренних губерний, самостоятельной областью, присвоив ей наименование 
«Уйльской Оляят» - что в перводе Уйльская Область;
2/ Сконтруировал противовес Уральскому войсковому Правительству временное 
Киргизское Правительство, как Отделение Алаш-Орды;
3/ Поручил Правительству немедленно приступить к проведению в жизнь 
решений Оренбургского Обще-Киргизского съезда, т.е. фактическое осуществление 
автономного Правления и сформирование конницы из киргиз Уильского Оляята, 
согласно Оренбургской разверстки;
4/ Для финансирования гражданских учреждений немедленно прступить к 
сбору земских податей, а на содержание формируемых воинских частей взысканию 
установленного обще-киргизским съездом военного налога;
5/ Вооружение для формируемых частей приобретать всяким только возможным 
способом, между прочим, тайной покупкой у казаков;
6/ Для создания своего надежного командного состава открыть в Джанбейте 
Киргизскую военную школу по типу школ для прапорщиков военного времени, а до 
выпуска своего командного состава приглашать инструкторов из офицеров русской 
армии, избегая по возможности приглашения офицеров из казаков;
7/ В силу угрожающей явной опасности киргизскому народу со стороны 
Оренбургских и Уральских казаков, открыто провозгласивших лозунг – «кто не за 
нас, тот против нас», Киргизскому Правительству, как метод борьбы против самих же 
казаков использовать противо-большевистский флаг.
Приступив к фактическому осуществлению постановлений съезда, киргизское 
правительство сравнительно быстро наладило гражданское Управление на основе 
законов, принятым временным правительством, или т.н. правительством Керенского, 
присвоит права и обязанности самому киргизскому правительству, провозглашенному 
съездом временно суверенным; приобрело путем тайной скупки небольшое 
количество оружия, набрало джигитов и с помощью оглашенных инструкторов 
стало обучать их военному искусству; кроме того создало военную школу, в коей 
обучались до 40 человек, хорошо грамотной киргизской молодежи. 
Опираясь на свою маленькую вооруженную силу, киргизскому правительству 
удалось скоро прекратить массовые самочинные вылазки, расположенных по Уралу 
казачьих станиц Киргизскую степь для реквизиции таковых лошадей, подвод и т.д.
В этот момент кипучей организационной работой киргизского Правительства 
занявший Оренбург генерал Дутов с одной стороны и успешно отразившее натиск 
красной армии Уральское войсковое правительство с другой, видя что киргизы 
начинают действительно организовываться, повели компанию против киргизского 
Правительства и Киргизской автономии. Дутов начал открыто проповедовать, что 
киргизская автономия – это выдумка кучки киргизской интеллигенции; если вырезать 
эту кучку киргизская масса попросит власти «белого царя»; Уральское войсковое 
правительство в лице председателя его Фомичева стало трубить о киргизской 
опасности в тылу. Ввиду этого, с целью предотвратить весьма невыгодное в то 
время для киргиз столкновение с казаками, киргизское правительство заключило 
с Уральским войсковым Правительством союзный договор, сущность которого 
сводилась к следующим основным положениям: 

155
1/ Киргизское правительство в случае вытеснения казаков красными с их 
территории оказывает убежище, как казачьим войскам, так и беженцам их;
2/ Киргизские воинские части на казачьих фронтах не участвуют и защищают 
лишь свою киргизскую территорию;
3/ Казаки не вмешиваясь во внутреннюю жизнь степи, сказывают киргизскому 
правительству возможную помощь предметами вооружения и снаряжения.
Такие условий заключенного договора представляли для киргиз ту выгоду, что 
наступление красной армии на Киргизскую территорию в то время не замечалось, 
и возможность таким образом столкновения с красными не предвиделась; киргизы 
хорошо знали и впоследствии доказали это на деле какой они окажут прием казаков в 
случае принужденного отхода их на степную территорию; в то же время умышленно 
афишированный киргизским правительством самый факт заключения договора 
затыкал горло лицам, устраивавшим травлю киргизской автономии, открывая 
киргизам возможность дальнейшего более или менее спокойного продолжения 
начатых организационных работ.
В июле того же года в результате чехо-славакского выступления против 
Советской России в Самаре организовался Комитет Членов Учредительного 
Собрания. Казаки первыми полетали туда и получили вооружение и денежные 
средства для своей армии, а чтобы и киргизы не могли воспользоваться услугами 
Комитета они стали всячески чернить киргизское Правительство перед Комитетом, 
обвиняя, между прочим, в большевизме, представив доказательство выпущенное в 
Саратове Киргизской делегацией вышеупомянутое воззвание. Ввиду этого, а также 
и с целью использовать Комитет для нужды своего края, киргизское правительство 
послало делегацию в Самару, которая добилась у комитета членов учредительного 
собрания: 1/ официального признания автономии киргизского края; 2/ отпуска 
предметов вооружения и снаряжения приблизительно на 1000 человек, а также 
денежного пособия в размере 2000000 рублей, из коих ½ миллиона получила 
восточная Семипалатинская группа Алаш-Орды и лишь 500000 рублей досталось 
Западному Отделению Алаш-Орды. По возвращении делегации из Самары 
Западное Отделение Алаш-Орды продолжало свою прежнюю политику – избежание 
столкновения с красными, искустного уклонения от всякого вида помощи казакам 
и продолжения организационной работы. В начале ноября 1918 года Западное 
Отделение почти одновременно получило 2 телеграммы – первую об упразднении 
киргизского правительства Алаш-Орды и вторую о переходе власти к Колчаку.
Западное отделение ответило, что оно не подчиняется одним распоряжением 
и будет продолжать Управление вверенной частью киргизского Края на прежних 
основаниях. Ответ этот был опубликован кажется в газете «НАРОД». В конце 
ноября и в начале декабря 1918 года Уральские казаки, терпя поражения на фронте, 
в нарушении заключенного договора ультимативно потребовали от киргиз помощи 
живою силой, мотивирую требование необходимостью поднять дух у казаков. 
Киргизское правительство попыталось отклонить требования казаков, ссылаясь на 
то, что джигиты присягнули лишь на охрану своей территории, почему на фронт 
казачий не пойдут, но казаки настаивали, тогда на помощь правительству пришли 
сами джигиты джанбейтинского гарнизона, осведомленные о требовании казаков, 
открыто заявив протест против казачьего требования и убив одного из сторонников 
участия на фронте русских инструкторов, после чего казаки более не стали 
настаивать на помощь живой силы.
В конце февраля или в начале марта 1919 года несмотря на бдительный шпионаж 
казаков, следующих за каждым шагом киргизского правительства, последним 
для установления связи с Советской Россией был командирован в Оренбург член 

156
Правительства от татар Насретдин Хузяши, вернувшись в Джанбейту, доложил, 
что он виделся в Оренбурге с Председателем Башкирского Ревкома, который 
телеграфировал находившемуся в его время в Москве Закию Валиди о необходимости 
установления связи киргизского Правительства с Советским Центром. В первый 
день Пасхи 1919 года, пользуясь кратковременной отлучки по семейным делам 
председателя и заведывающего военным Отделом Д. Досмухамедова, один из главных 
инструкторов киргизских вооруженных сил полковник Ерыклинцев, из уральских 
казаков, оказавшийся впоследствии тайным агентом генерала Толстого и войского 
правительства, без ведома остальных членов Алаш-Орды под своей командой увел 
джанбейтинский гарнизон на фронт. Возвратившийся немедленно же по получении 
о том сведения председатель Досмухамедов лично поехал за киргизскими частями 
и догнал их до присоединения к фронту, возвратил назад к Джанбейту. Когда 
затем казаки вновь настойчиво стали требовать о помощи на фронте, киргизские 
части были уверены в гор. Темир, что в близь линии Ташкентской ж.д. якобы для 
участия на том фронте, но там никакого участия в активной работе киргизские части 
не принимали и после двух дневного пребывания в тылу были уведены обратно в 
Уил и Джанбейту под предлогом необходимости присутствования при вручении 
национального знамени войскам и народном торжестве по этому поводу. Наконец, 
при третьим требовании помощи казаками киргизское правительство распустило 
по домам всех старых обученных джигитов, ссылаясь на истечение срока службы, 
и набрало молодых джигитов, коих, как необученных, казаки уже не могли просить 
на фронт. Не получая таким образом помощи от киргиз и исчерпав все свои резервы, 
казаки попытались мобилизовать для пополнения своей армии переселенцев и татар 
киргизской территории; но киргизское правительство решительно запротестовало 
и не дало проведение этой мобилизации, ссылаясь на то, что уральскому атаману 
и уральскому областного характера войсковому правительству право на такую 
мобилизацию не принадлежит и такая попытка является прямым нарушением 
заключенного с ним договора о не вмешательстве. 
К концу лета 1919 года часть уральского фронта перекинулась на киргизскую 
территорию. С этого момента началось усиленное дезертирство с фронта и вообще 
разложение казаков. С этого же момента высшее командование уральской армией, 
игнорируя «вечно тормозившее ему киргизское правительство», непосредственными 
распоряжениями действия стала снабжать свою армию за счет населения киргизской 
территории, начали с переселенцев крестьян, перейдя затем к киргизам. На 
протест киргизского правительства и изданный им приказ о том, что верховная 
власть на киргизской территории принадлежит киргизскому правительству, почему 
производство реквизиции без санкции киргизского правительства абсолютно 
воспрещается; распоряжения казачьих властей о реквизиции не подлежат исполнению 
местными властями и населением, командующий уральской армией атаман 
уральского казачьего войска Генерал Толстов ответил, назначением своею властью 
без 
предупреждения 
киргизского 
правительства 
генерал 
губернатора 
«для приведения в порядок Зауральской стороны, /т.е. Киргизская территория/, 
в особенности в целях упорядочения транспорта, поставок хлеба, сена, скота и 
недопущения вывоза припасов скота и лошадей в сторону красных» /дословно из 
приказа Толстова за № 2550/. Назначенному Генерал-Губернатору Подполковнику 
Заруцкому замененному вскоре же по его болезни полковником Ворониным, по 
приказу Толстого предоставлялись «права генерал-губернатора в местностях, 
объявленных на военном положении /дословно из приказа № 2550/ и предписывалось 
в управлении краем и приведении в исполнение вышеизложенного» не стесняться
никакими мерами включительно до расстрелов виновных в воспрепятствовании». /

157
Приказ № 2550/. Приказом этим фактически упразднялось киргизское правительство, 
хотя в тексте прямого указания об этом не имелось, и упоминаемая в приказе угроза 
расстрелом была направлена главным образом против киргизского правительства, 
единственного могущего сказать серьезное противодействие и подозреваемого в 
то время в отношениях с большевиками. Правительство Киргизское действительно 
находилось в указанное время в сношениях с Туркфронтом через члена Реввоенсовета 
4-ой армии Лежави-Мюрат, который находясь в Уральске, руководил и деятельностью 
Уральского Ревкома. Киргизское Правительство просило через Мюрат Туркфронта 
принять энергичные меры к освобождению киргизского края от казачьих банд, 
обешая со своей сстороны всю возможную помощь для успеха операции.
Мюрат отвечал, что общий план освобождении степи принять фронтом и в 
самое ближайшее время будет приступлено к осуществлению; киргизскому же 
правительству, не переходя пока открыто на сторону Советской власти ввиду 
опасности киргизам со стороны казаков, надлежит продолжить полезную для фронта 
свою прежнюю работу, усиленно тормозя всеми мерами снабжению Уральской 
армии. Не подчиняясь приказу Толстова, киргизское правительство послало для 
объяснения с ним делегацию, поручив, как можно дольше затягивать переговоры. Тем 
временем, ясно видя, что без вооруженного столкновения с казаками не обойтись, 
киргизское правительство стало усиленно готовиться к этому, сосредоточивая все 
киргизские регулярные части в одном пункте в гор. Кызыл-Куге, расположенном 
в глубоком тылу и спешно организуя в волостях и аулах партизанские отряды под 
наименованием волостных и аульных дружин для охраны и порядка спокойствия. 
Успешной организацией партизанских отрядов способствовала открывшаяся 
возможность легко добыть оружие путем скупки у дезертирующих казаков и 
эвакуированных жителей с казачьей стороны, также вооруженных Толстовым.
Решив наконец, открыто выступить против казаков, киргизское правительство 
определило место и время начала военных действий, поставив об этом в известность 
Туркфронт и Кирвоенревком отношением от 10 декабря 1919 г., а также тайно 
известив о том же киргизское население. По приказу Алаш Орды с рассветом 27 
декабря регулярные киргизские части напали на 2-й Илекский корпус Уральской 
армии и захватили в плен штаб этого корпуса в полном составе во главе с командиром 
Корпуса генералом Акутиным, помощником его полковником Марковым. 
Начальником штаба полковником Щадриным и другими лицами, коих немедленно 
отправили в распоряжение Туркфронта, развивая дальнейшие военные действия и 
наседая на казаков с тыла, киргизские части, непрерывно ведя бой в течении двух 
суток, захватили до полуторы тысячи человек пленных, в том числе трех или четырех 
командиров полков, взяли у казаков при орудия, более 30 пулеметов, много винтовок, 
патрон и всякое иное военное имущество. Через два дня на помощь киргизским 
властям до доспели один дивизион татарской кавалерии и 3-ти Татарский пехотный 
полк Красной Армии, совместно с коим киргизские части и преследовали 
отступающих казаков до изгнания их из пределов киргизской территории. 
С момента установления прочной связи киргизские части в оперативном отношении 
были подчинены командованию Туркфронта. После этого прибыли к киргизскому 
правительству командированные Туркфронтом в качестве его представителя 
член Реввоенсовета 1-й Армии Нуамов и командированный КирВоенревкомом 
член последнего тов. Бегимбетов. Наумов и Бегимбетов имели полномочия 
откомандировавших их учреждений на выяснение и окончательное решение условия 
перехода киргизского правительства на сторону Советской власти. Результаты 
переговоров и решении с Наумовым и Бегимбетовым были зафикцированы в 

158

жүктеу/скачать 2.64 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: