ОРГАН В ПРИБАЛТИЙСКИХ РЕСПУБЛИКАХ

В течение ряда столетий судьба органа в Прибалтийских республиках не отличалась от западноевропейской. В городах воздвигались величественные соборы, в деревнях - небольшие церкви. Со временем в них устанавливались органы. Наряду с работами приезжих мастеров, обычно немцев, начинают появляться органы местных умельцев. Маленький домашний орган-позитив бытует в дворянских усадьбах и домах зажиточных горожан. Ранние сведения об органах Прибалтики теряются в далеком средневековье.

В Вильнюсском кафедральном соборе (ныне картинная галерея и одновременно концертный зал) литовский мастер Радавичус построил в XII веке большой, орган. К сожалению, он многократно перестраивался и, в конце концов, лишенный должного ухода, окончательно замолк. Лишь в 1969 году тщательные реставрационные работы, проведенные фирмой А. Шуке, привели к восстановлению органа примерно в том виде, в котором он был задуман талантливым литовским мастером.

В XVI-XVII веках осуществляется строительство больших органов в Таллине и некоторых других городах. Среди имен строителей органов все чаще начинают появляться имена мастеров-эстонцев. Несмотря на тяжелое положение крестьян Эстляндии, Лифляндии и Курляндии, изнывавших под игом немецких баронов, маленький позитив постепенно распространяется даже в сельской местности. Один из таких позитивов, построенный неизвестным мастером на острове Саарема, хранится в таллинском музее театра и музыки Эстонской ССР. Он имеет один мануал и всего два регистра.

Сохранился также позитив конца XVIII века, построенный эстонским органистом Иоганном Талем. О том значении, какое приобрели такие позитивы для развития народной музыкальной культуры, свидетельствует появление ряда руководств и пособий для сельских органистов, учителей и дирижеров хора. Так, например, органист церкви Олая в Таллине И. А. Гаген рекомендует учителям пения заниматься с учениками под аккомпанемент органа.

В 1839 году были основаны учительские семинары в Латвии, где, помимо общеобразовательных предметов, проходились и музыкальные. Директором и первым педагогом по органу и дирижированию был Янис Цимзе (1814- 1881), получивший образование в Берлине. Он вел большую музыкально-просветительскую работу, являясь первым собирателем и гармонизатором латышских народных песен. Будучи директором этих семинаров, он особенно заботился о музыкальном образовании латышских учителей. Сам Я. Цимзе не концертировал, он был церковным органистом и в таком же плане воспитывал своих учеников. Некоторые семинаристы продолжали учебу за границей и в Петербургской консерватории, после чего занимались концертной деятельностью. В упомянутых семинарах класс органа вел Я. Бетынь (1830-1912). Среди его учеников: О. Шепскис, Э. Вигнер, Я. Каде, будущий профессор по классу органа и рояля Московской консерватории Л. Бетинг, получивший специальное образование в Петербургской консерватории у Л. Гомилиуса (орган) и Ф. Лешетицкого (фортепиано).

В 1919 году в Риге открылась консерватория. Первым педагогом по органу был профессор Паул Иозуус (1873-1937), также бывший ученик Гомилиуса.

Если в более ранние эпохи заметно сильное влияние Западной Европы на органное строительство и органное музицирование в Прибалтике, то со временем начинают формироваться национальные кадры как строителей органов, так и исполнителей, причем большое значение приобретает постепенно Петербургская консерватория. Воспитанники Петербургской консерватории по классу органа параллельно занимаются в классах композиции и становятся крупными деятелями в области развития национальной культуры. В органном классе профессора Гомилиуса обучалось большое количество латышей и эстонцев. А. Юрьян (1856-1922) - выдающийся латышский композитор, ученик Н. Римского-Корсакова, один из основоположников латышской классической музыки - много концертировал как органист и валторнист. Автор первой национальной оперы, один из крупнейших латышских композиторов Альфред Калнынь (1879-1951), ученик Гомилиуса, а также Н. Соловьева и А. Лядова (композиция), был отличным органистом-виртуозом и замечательным импровизатором.

Среди многочисленных эстонцев, обучавшихся в Петербургской консерватории, первым был И. Каппель (1855-1907). Его педагогами были Гомилиус, по композиции Ю. Иогансон. Окончив консерваторию в 1881 году, Каппель становится органистом Петербургской голландской церкви и дирижером эстонских хоров в Петербурге. У Гомилиуса же, а затем у Гандшина получил образование видный эстонский органист и композитор Петер Сюда (1883-1920). Он был первым педагогом по органу Высшей музыкальной школы, открывшейся в Таллине в 1919 году и переименованной в 1923 в консерваторию. Место Сюда занял создатель современной эстонской органной школы Аугуст Топман (1882-1968), также воспитанник Гомилиуса. Контрапункт он изучал у Лядова, а композицию - у Я. Витоля. Из школы Сюда и Топмана вышли Юхан Юрме, Петр Лая, Херман Пянд, Эдгар Арро, Вернер Молен и другие. Учеником Н. Римского-Корсакова был старейший органист и композитор советской Эстонии Артур Капп (1878-1952). После окончании Петербургской консерватории он концертировал по всей России, был директором и преподавателем Астраханского училища (1904-1920), а затем стал профессором Таллинской консерватории и воспитал плеяду известных композиторов Эстонской ССР. Артур Капп является автором ряда произведений для органа.

Открытие в Таллине (а позже и в других городах Прибалтийских республик) первого специального концертного зала с органом (1913 год. Эстонский мастер А. Теркман (1885-1940)) свидетельствует о новом этапе в развитии исполнительства и творчества этих республик. Орган делается достоянием широких масс, в программы органных концертов включаются произведения современных композиторов.

Таким образом, ко времени Великой Октябрьской революции пути русской и прибалтийской органных культур имели постоянный контакт и составили в дальнейшем общую основу будущего советского органного искусства.

 

СОВЕТСКАЯ ОРГАННАЯ КУЛЬТУРА

Великая Октябрьская революция открыла широчайшие перспективы развития всех областей музыкальной культуры. Наметились дальнейшие пути развития и органного искусства.

В «Известиях научно-теоретического подотдела Музыкального отдела Н.К.П.» (вып. 2, 1921) была напечатана статья Б. Сабанеева под заглавием «Об огосударствлении органного дела в РСФСР». Статья состоит из двух частей: «О переписи всех существующих органов» и «Некоторые соображения по поводу организации государственного строительства органов». По мнению автора, следует признать большое государственное значение органного дела. Первоочередной задачей ставится регистрация всех существующих органов, а в дальнейшем - осуществление наблюдения за ними, организация их содержания и ремонта. Однако эта статья была написана без достаточного учета конкретной обстановки, а в организации строительства органов явилась абсолютно утопической. Ошибочны также мысли о возможности выполнения органом функций симфонического оркестра. Перепись всех существующих органов Сабанеев рассматривает как часть той общей работы, которая должна быть проведена органистами на всем земном шаре в целях осуществления более полного изучения истории и теории органного строительства. Несмотря на некоторую гиперболичность проекта Сабанеева, в основе его лежит верная и практически необходимая идея, реализовать которую в пределах Ленинграда пытался впоследствии, профессор И. Браудо.

Что же касается Ж. Гандшина, то его деятельность носит более широкий, общий характер. Он не ограничивается узко органной сферой, но принимает, например, активное участие в работе Народного комиссариата просвещения, где с 1919 года заведует научно-теоретической секцией академического подотдела, а несколько позже - и всем этим подотделом. В журнале «Лад» (сб. I, 1919) Гандшин публикует программную статью «О задачах научно-теоретической секции Академического подотдела». Вскоре выступает с докладом «Об исчислении В. Коваленковым 19 ступеней равномернотемперированной гаммы». Наряду с этим продолжает интенсивно работать и в области органа - как концертант, педагог, и, главным образом, пропагандист органной культуры.

В первую очередь следует отметить написанный Гандшиным обстоятельный разбор органных произведений, созданных русскими композиторами до революции (Опубликован в журнале «Мелос», 1918, кн. 2).

Вступление их на поприще органной музыки автор расценивает как «выдающийся факт». Стремясь к возможно большей объективности, строгости, даже придирчивости в своих суждениях, он тем не менее дает положительные оценки ряду русских сочинений.

Летом 1919 года Ж. Гандшин читает публичные лекции на тему «Из истории органа и органной литературы». Подробное изложение этих лекций было опубликовано в 1921 году в сборнике «Известия научно-теоретического подотдела музо Н.К.П.», вып. 2 (1921). Лекции носили специальный, чисто музыковедческий характер. В них рассматривался частный вопрос о месте органа в итальянском и французском ars nova и давалась характеристика трех типов органа раннего Ренессанса: портатива, позитива и большого, церковного (то есть, по существу, концертного органа). Гандшин стремился показать в этих лекциях те живые и прогрессивные черты музыкального стиля, которые определяли течение ars nova. Он убедительно обосновал тезис о первенствующем положении органа среди музыкальных инструментов той эпохи, дал яркую характеристику устройства органов различного типа и манеры игры на них.

Вся деятельность Гандшина, направленная на пропаганду органа, порождает новый взгляд на этот инструмент, но главное совершенно иным становится самый облик советского органиста: связь с церковным музицированием носила чисто формальный характер. К. Ванадзинь (род. 1892) - преемник Гандшина в Петроградской консерватории с 1920 года - уже типичный советский концертант и педагог, воспитатель крупнейшего советского органиста И. Браудо. Для исполнительской школы, созданной профессором Ванадзинем, характерно стремление к виртуозному репертуару, к экспансивной трактовке органа в духе М. Регера. В то же время вне сферы внимания органиста не оставалась музыка русских композиторов (Глазунова, Ляпунова и других). Уже будучи руководителем органного класса Рижской консерватории (с 1923 года) Ванадзинь, энергично включаясь в музыкальную жизнь Латвии, одновременно проявляет большой интерес к развитию советской органной культуры в целом, к органному творчеству советских композиторов и к исполнительской деятельности молодого поколения советских органистов.

Одна из самых характерных черт советской органной культуры первых же лет возникновения - развитие ее как явления во всех отношениях сугубо интернационального. Подготовка национальных кадров органистов связана с органными классами Москвы и Ленинграда. Русская советская органная музыка пополняется творчеством композиторов различных национальных республик. Новые органы устанавливаются по единому плану, обогащая музыкальную жизнь крупных культурных центров союзных республик.

В 20-х годах органные классы Московской и Ленинградской консерваторий, руководство которыми принимают А. Гедике (1877-1957) и И. Браудо (1896-1970), предстают подлинными очагами нарождающейся советской музыкальной культуры.

Композитор, пианист, ансамблист, исполнитель и педагог А. Гедике начинает систематически заниматься органом лишь с 1922 года, сорока лет от роду. К музыке Баха и органу Гедике обращается в процессе своего творческого формирования, как музыкант широкого профиля и кругозора. Результат не замедлил сказаться. Гедике выступает одним из основоположников нового органного стиля. Он сочиняет ряд замечательных произведений для этого инструмента, работает над фортепианными и оркестровыми транскрипциями органных сочинений П. С. Баха, систематически концертирует на органе «Кавайе-Колль» в Большом зале Московской консерватории. Не менее важна и педагогическая деятельность Гедике. В его классе формируется московская школа органного исполнительства. Высокий музыкальный профессионализм, строгая академичность и, вместе с тем, многогранность занятий в классе А. Гедике привлекают к нему талантливых и очень разных музыкантов. Среди его учеников отличные органисты-исполнители: И. Вейс, композитор М. Старокадомский, написавший для органа пассакалию «Круг» и концерт со струнным оркестром; Н. Выгодский - автор многочисленных транскрипций; В. Мержанов, С. Дижур и Г. Гродберг. Из класса Гедике вышел и его преемник в деле подготовки кадров органистов-исполнителей, автор трудов по истории органной культуры и активный общественно-музыкальный деятель в области советской органной культуры - Л. Ройзман.

Вся творческая энергия другого виднейшего представителя советской органной школы И. Браудо с молодых лет сосредоточена в сфере органного искусства. Широко образованный, увлекавшийся в свое время математикой, он не только основательно изучает орган в Петроградской консерватории под руководством Н. Ванадзиня, но и получает возможность поехать во Францию, где занимается у выдающихся французских органистов - Ш. Видора и Л. Вьерна. Романтическое направление в органном творчестве и исполнительстве, еще продолжающее господствовать в начале XX века, увлекает И. Браудо. Вместе с тем, рационалистический склад ума приводит его к изучению глубинных закономерностей музыки Баха и научному обоснованию принципов ее исполнения. Результатом всей практической и научной деятельности И. Браудо является его книга о произношении мелодии «Артикуляция» (Браудо И. А. Артикуляция. Л., 1961).

С 1923 года и до последних дней жизни И. Браудо был руководителем органного класса Ленинградской консерватории. За это время он воспитал большое количество органистов, активных деятелей советской музыкальной культуры. Среди них музыканты самых различных творческих индивидуальностей. Вместе с тем Браудо создал единую школу органного исполнительства, которая характеризуется тщательностью, продуманностью регистровки и четкостью артикуляции и, одновременно, живым, романтически взволнованным музыкальным интонированием. Из класса И. А. Браудо вышли: В. Дерингер, Е. Лебедев, Э. Вениг, В. Нильсен, В. Бакеева, А. Котляревский, Н. Оксентян, М. Шахин, В. Стамболцян, 3. Джафарова, С. Дайч, А. Браудо, автор этих строк и другие.

Большое значение И. Браудо придавал развитию органного музыкального творчества. Созданные ленинградским композитором X. Кушнаревым в 20-х годах органные пьесы (пассакалия и фуга, соната) сразу же привлекли его внимание. Браудо исполнял эти произведения сам и включал их в учебный репертуар студентов своего класса. Он кропотливо работал с композитором М. Юдиным. На органе проигрывались бесконечные черновые варианты создаваемых произведений. В статье «Возрождение органа» И. Браудо пишет: «... в России, несмотря на полное отсутствие органных традиций, имеются несомненные ростки новой полифонической органной литературы, произведения, написанные за последние годы Кушнаревым и Юдиным, - самое интересное в новейшей мировой органной литературе... Наша задача - бережно хранить и выращивать эти знаменательные и редчайшие ростки новой ветви музыкальной культуры» (Браудо И. А. Возрождение органа. - «Новая музыка», сб. 3. Л., 1927, с. 23. Современный инструментализм).

Вместе с профессором Ю. Эйдлиным Браудо впервые исполнил в 1933 году концерт для скрипки и органа В. Волошинова, а ранее в процессе его создания оба музыканта активно помогали молодому композитору. Так, при посредстве Браудо, возникли произведения, которые знаменовали новый этап органной музыки. Все они звучали в его исполнении. В дальнейшем большинство этих произведений вошло в учебный и концертный репертуар ленинградских органистов.

Интенсивное развитие органной культуры Ленинграда в 20-30-х годах - результат кипучей творческой, научной, публицистической и общественно-музыкальной деятельности целой группы высокоталантливых музыкантов-единомышленников. Статьи Б. Асафьева и И. Браудо об органе и музыке Баха; лекции X. Кушнарева по полифонии, учебное пособие Ю. Тюлина («Введение в гармонический анализ на основе хоралов Баха», 1927); перевод книги Э. Курта «Линеарный контрапункт» {выполнен 3. Эвальд и опубликован с предисловием Б. Асафьева); органное музыкальное творчество X. Кушнарева, М. Юдина, В. Волошинова, А. Михайлова и других композиторов; концерты И. Браудо, прекрасно гармонировавшие с концертами Ленинградской государственной хоровой капеллы под руководством Г. Климова и Государственной филармонии под руководством Ф. Штидрн, наконец, систематические выступления студентов органного класса И. Браудо - все это знаменовало собою замечательный, полный молодой энергии начальный этап зарождающейся в условиях нового общественно-политического строя органной культуры.

Малое количество концертных органов и отсутствие отечественного производства этих сложнейших инструментов явилось серьезным тормозом развития органного исполнительства в стране. Число имеющихся инструментов было в это время предельно ограничено - по существу только два концертных органа в залах Московской и Ленинградской консерваторий. Это повлекло за собой практику перестановки органов из бездействующих церковных помещений в концертные и театральные залы, Перемещение органа - дело очень сложное, требующее большой ответственности. Примером необдуманного подхода к нему является судьба одного из самых больших органов в СССР, который находился в церкви Петра и Павла в Ленинграде и был перенесен в московский Концертный зал имени Чайковского. Неудачное расположение органа в изменившихся акустических условиях, недочеты в работе мастеров привели к полной утрате качеств этого замечательного инструмента. Впоследствии он был снят чехословацкой фирмой Ригер-Клосс, использовавшей позднее его трубы при постройке филармонического органа в Донецке.

Однако, при всех неудачах и промахах, допущенных в деле сохранения, распределения и использования органов, некоторое расширение инструментальной базы все же произошло. Первые попытки преодолеть это обстоятельство были предприняты в Ленинграде. Одну из концертных программ И. Браудо исполнил на органе, стоявшем в актовом зале Института имени Д. О. Отта на Васильевском острове. Это был орган фирмы Валькер с тремя мануалами и педалью, имевший 55 звучащих голосов красивого тембра. Его диспозиция отличалась ярко выраженным романтическим характером. Возникла идея перестановки этого органа в зал Ленинградской филармонии, что и было выполнено вполне профессионально опытным органным мастером, многие годы обслуживавшим все органы Петербурга-Ленинграда, Г. Куятом. Изменение акустики не могло не отразиться на качестве звучания органа. Тем не менее, ленинградцы долгое время с удовольствием слушали в этом зале органные концерты. В 1972 году орган был реконструирован и увеличен фирмой Ригер-Клосс. Он стал более мощным, но в сильной мере утратил обаяние своей романтической диспозиции.

Другой орган был переставлен из бездействовавшей голландской церкви на Невском проспекте в зал Ленинградской государственной хоровой капеллы. Изготовленный той же фирмой Валькер (как и большинство органов Петербурга) инструмент отлично вписался в интерьер зала и в достаточной мере соответствовал новым акустическим условиям. В 1967 году он претерпел серьезные изменения в результате проведенной фирмой Ригер-Клосс реконструкции.

После Великой Отечественной войны постепенно сложились условия, позволившие Министерству культуры СССР начать упорядочение органного фонда. Стало возможным, организовать строительство новых и капитальный ремонт старых органов с помощью органных фирм ГДР (А. Шуке, В. Зауэр, Г. Ойле) и ЧССР (Ригер-Клосс).

В 1958 году при Министерстве культуры СССР был создан Совет по органостроению, в который вошли ведущие советские органисты и наиболее опытные мастера. В его обязанности вменилось рассмотрение планов строительства и ремонта органов, предлагаемых фирмами проектов и диспозиций, прием выполненных работ. Инициатором и неутомимым организатором органного строительства явился профессор Московской консерватории, заслуженный деятель искусств РСФСР Л. Ройзман.

Таким образом, по заранее составленному плану в ряде городов страны ставились новые концертные органы, осуществлялась реконструкция и капитальный ремонт старых. Одновременно в процессе работы зарубежных фирм на местах готовились свои органные мастера, ибо каждый инструмент требует постоянного наблюдения, систематической настройки и текущего ремонта. Везде, где начинает звучать орган, возникает проблема его мастера-хранителя. Лишь в редких случаях встречается специалист, по наследству владеющий этой редкой специальностью, как, например, мастер Г. Куят, принявший «эстафету» от своего отца. То же можно сказать об органном мастере Крийзе, работающем в настоящее время в Эстонской ССР. В большинстве же случаев в работу включаются новые люди - энтузиасты органного дела. За органами города Ленинграда следит сейчас способный и инициативный мастер Ю. Пронскетис, заменивший умершего Г. Куята. В Москве органы обслуживал долгие годы П. Расторгуев. После его смерти ответственное дело взяла в свои руки ученица Л. Ройзмана - органистка Н. Малина. Бригаду мастеров органа-гиганта в Рижском соборе-музее возглавляет Г. Дальманис.

В развитие советской органной культуры все активнее включаются союзные республики. Еще в 1947 году решением правительства УССР Ташкентской консерватории был передан небольшой (2 мануала, 1 педаль, 27 регистров) орган из Львова. Руководство перестановкой и реконструкцией его было осуществлено органистом А. Котляревским (в те годы проректором Ташкентской консерватории). Новый фасад органа был выполнен по проекту художника Гунина. К сожалению, этот орган сгорел, и теперь там стоит орган фирмы Ригер-Клосс (ЧССР).

Появление органа в столице советского Узбекистана явилось фактом большого общественного значения. Впервые за орган сели девушки-узбечки Р. Каримова, Д. Кары-Ниязова, Т. Джахангирова. В сочинениях для органа ташкентского композитора Г. Мушеля зазвучали интонации узбекской народной музыки. Руководитель органного класса В. Бакеева, в творческом содружестве с которой были написаны эти произведения, была их первой исполнительницей.

Первый новый орган, заказанный зарубежной фирме Министерством культуры СССР, был установлен в 1958 году в Донецке - столице шахтерского края. Это - большой концертный орган фирмы Ригер-Клосс, с электрической трактурой, тремя мануалами, педалью, имеющий 45 регистров. В течение многих лет органные концерты Донецкой филармонии пользовались неизменно большим успехом. К сожалению, во время капитального ремонта зала в 1970 году орган был сильно поврежден и надолго вышел из строя.

В дальнейшем фирмой Ригер-Клосс были установлены большие концертные органы в Зале имени П. И. Чайковского в Москве, Минской филармонии, Одесском оперном театре, Ереванской филармонии и Доме композиторов Армении, в концертном зале «Бахор» в Ташкенте и в зале Казанской консерватории. Эта же фирма, как уже указывалось, выполнила реконструкцию старых валькеровских органов в залах Филармонии и хоровой капеллы Ленинграда. Кроме того, ею установлен орган в концертном зале «Эстония» в Таллине и Ленинградской консерватории, проведен капитальный восстановительный ремонт органа в зале Львовской консерватории (бывший костел Магдалины). В 1973 году фирма Ригер-Клосс отметила 100-летний юбилей своего существования.

Большой вклад в наше органное дело вносят и строители органов из ГДР. Наибольшей известностью пользуется фирма А. Шуке (Потсдам). Инструменты этой фирмы по звучности и системе основных механизмов (виндлады, механическая трактура) наиболее близки органам эпохи барокко. Именно поэтому фирме был поручен почетный заказ - восстановление баховского органа в церкви Фомы в Лейпциге. Очень строгие и стилистически выдержанные в звуковом отношении прекрасные органы А. Шуке установлены в залах консерваторий городов Горького, Тбилиси, Алма-Аты и в Малом зале Московской консерватории: стоявший здесь с 1855 года старый, подаренный Хлудовым, орган перенесен в Московскую детскую музыкальную школу имени С. Прокофьева.

Другая немецкая фирма В. Зауэр (Франкфурт-на-Одере) строит органы, близкие по стилю к органам А. Шуке. Инструменты этой фирмы установлены в консерваториях Новосибирска и Киева (в Большом и Малом залах), в театре оперы и балета Одессы и в филармонии Свердловска. Кроме того, фирмой В. Зауэр выстроены маленькие классные органы для музыкального училища в Москве и консерватории в Ленинграде.

Фирма Г. Ойле (г. Баутцен) построила орган для Бакинской консерватории и провела труднейший капитальный ремонт органа в рижском Домском соборе.

Уже запланированы дальнейшие установки органов - в Ужгороде, Ярославле, Тарту и т. д.

Рост органного фонда в стране стимулирует развитие исполнительства и творчества. Во многих консерваториях идет успешная подготовка органистов. Кроме того, классы факультативного органа приобщают к органной культуре композиторов, музыковедов, пианистов и дирижеров.

Ведущее положение занял органный класс Московской консерватории, руководимый Л. Ройзманом. Его выпускники работают во многих городах Советского Союза. С 1960 года в Горьковской консерватории органный класс ведет ученица Ройзмана Г. Козлова.

Особенно много сделано им для формирования органных кадров национальных республик. Яркой исполнительской и творческой деятельностью зарекомендовал себя солист Минской филармонии О. Янченко. Большую инициативу и организаторский талант в деле развития органной музыкальной жизни Литовской ССР проявляет доцент Вильнюсской консерватории Л. Дигрис, одновременно ведущий широкую концертную деятельность. Развитие молодой грузинской органной культуры в значительной степени связано с именем доцента Тбилисской консерватории Э. Мгалоблишвили.

Воспитанников И. Браудо мы видим на Украине и в Закавказье. Организатором органной музыкальной жизни в Киеве является профессор Киевской консерватории, заслуженный деятель искусств УССР А. Котляровский. На Украине же протекает деятельность В. Бакеевой (Киев) и С. Дайча (Львов). В Бакинской консерватории органным классом руководит 3. Джафарова, в Ереване - В. Стамболцян. В Ленинградской консерватории преподают его ученицы Н. Оксентян и А. Браудо. Солисткой оркестра театра имени Кирова и Ленконцерта является автор этих строк.

Во главе латвийских органистов в течение многих лет стоит уже упоминавшийся нами народный артист Латвийской ССР профессор Н. Ванадзинь. Маститый музыкант до настоящего времени продолжает педагогическую работу и периодически выступает с концертами. Его бывшие ученики, а теперь соратники - П. Сиполниекс, Е. Лисицына, В. Висмане - ведут широкую концертную деятельность.

Главным органистом Эстонской ССР является большой знаток органной культуры и теории органостроения, известный исполнитель народный артист Эстонской ССР X. Лепнурм. Выдвигается его талантливый ученик Р. Уусвяли. Многие из названных органистов представляют отечественную органную школу и в других странах.

К композиторам, зачинавшим советское органное творчество в 20-х и 30-х годах, можно. теперь присоединить и представителей более поздних поколений, чья музыка с успехом звучит в органных концертах по городам Советского Союза, а в ряде случаев и за рубежом. Это - Ю. Буцко, В. Кикта, С. Слонимский, Б. Тищенко, Ю. Тюлин, О. Янченко (РСФСР), И. Асеев, Н. Колесса, В. Сечкин (УССР), С. Вайнюнас, Т. Макачинас, Ю. Юзелинас (Лит. ССР), М. Заринь, А. Калнынь, И. Медынь (Латв. ССР), Э. Арро, А. Капп, А. Каринди, X. Лепнурм (Эст. ССР) и многие другие. Часто используется орган также в операх, балетах и симфонических произведениях советских композиторов (А. Баланчивадзе, А. Давиденко, К. Данкевич, С. Прокофьев, Г. Свиридов, А. Хачатурян).

Интересно отметить, что вечера органной музыки проходят не только в концертных залах, но и в залах ряда оперных театров (Театр оперы и балета имени С. М. Кирова в Ленинграде, оперные театры Киева и Одессы).

Большой и устойчивый интерес широких кругов любителей музыки и, что особенно знаменательно, нашей молодежи к органным концертам, успешно развивающаяся исполнительская и творческая деятельность органистов и композиторов позволяют видеть в советской органной культуре значительный и качественно новый этап многовекового исторического развития древнейшего музыкального инструмента - органа.

На протяжении многих тысячелетий орган, по сравнению со всеми другими музыкальными инструментами, претерпевает наибольшие изменения, постоянно как бы вбирая в себя достижения технической мысли и одновременно активно меняясь в связи с эволюцией музыкальных стилей разных эпох. Будучи в далекой древности светским инструментом, а затем внедренный в храмы и претерпевший гонение в этих же храмах, орган достиг совершенства и во всем своем величии стал самостоятельным концертным инструментом, заняв подобающее ему положение и в современной мировой музыкальной культуре.