— Привет! — обрадовался он.
— На синьку подсел, — кивнула она на пиво.
— Ага. — Он кивнул.
—
Прикид новый у тебя, смотрю. Башлями разжился?
— Сегодня вечером разживусь.
Она кивнула.
— Я знаю, где клевый ганджубас есть. Рванем. Вот, позвони мне. —
Она сунула ему телефон.
— Мама твоя? — кивнула на Свету.
— Не… — сказал он.
— Ладно, пока.
— Это что за соска? — спросила Света.
— Знакомая.
(с соской)
Они сидели в какой-то квартире и передавали по кругу косяк. Орала
«Нирвана». Кэт передала ему косяк. Он затянулся.
— О чем они поют? — спросил он.
— А тебе не один хер? Кайфово же поют.
— Мне не нравится.
— Он от «Наутилусов» прется, — пояснила она подружке и постучала
себя по лбу.
Он
подошел к иностранцу, мотавшему головой, и передал ему косяк.
— Merci, — сказал тот.
Данила подсел к нему.
— Музыка ваша американская — говно! —
закричал ему в ухо и
показал пальцем на колонки.
— Ou. Tres bou music, — показал пальцем француз и кивнул.
— Чё ты споришь!
Тебе говорят, говно твоя музыка, а ты споришь! —
миролюбиво кричал Данила. — Да и сами вы…
Скоро всей вашей Америке
кирдык… Мы вам всем козью рожу устроим… Приедем — и устроим…
Понял?
Француз слушал, улыбался и кивал. В комнату вошли парень и
девушка.
— Чё ты пристал к нему? — потащила его Кэт. — Он француз вообще.
— А какая разница? — Он уже плохо соображал.
— Ладно. Я Кэт. Меня здесь всегда можно найти.
Будут башли,
приходи, оттопыримся. Пока!
Она махнула рукой и пошла. Он смотрел на нее,
пока она не нырнула в
какое-то кафе.
Достарыңызбен бөлісу: