О значении телесного стр. 4 О значении душевного стр. 5 О силах души стр. 9 О нравственных качествах стр. 11 Об одаренности стр. 12 Резюме ст

А как священник может учить благочестию, если зачастую он и сам не воздает почестей Источнику всякого блага собственной жизнью и как может, не обличая самого себя, учить правилам, которыми сам же пренебрегает? А если вспомнить, что одним из правил священнику вменяется в обязанность обеспечивать потребным для жизни нуждающихся в этом вспоможении клириков, то как последовать этому правилу, если самому на жизнь не хватает. В настоящее время никто из клириков, кроме епископов, и не требует от священника вспоможения.

В толковании говорится, что, наряду с епископами, и пресвитеры были обязаны заботиться о содержании лиц, служащих при церкви, и особенно о неимущих верных, которым принадлежала часть церковных доходов.

В толковании данного правила, между прочим, сказано: «Это правило воспрещает религиозное общение с иудеями и еретиками не только духовным лицам, но и вообще всем православным мирянам».

Здесь еще раз уместно вспомнить о том, что к ересям Единая Святая Соборная и Апостольская Церковь относит католичество и протестантство, несмотря на их широкое распространение и независимо от него.

Правило 81.

Рекли мы, яко не подобает епископу, или пресвитеру вдаватися в народные управления, но неупустительно быти при делах церковных. Или да будет убежден сего не творити, или да будет извержен. Ибо никтоже может двум господам работати, по Господней заповеди (Мф 6,24).

Исключений данное правило не делает ни для кого. Даже Патриарха, избранного в Верховный Совет или в Госдуму следует убедить «сего не творити» или извергнуть из сана. Обо всех менее заметных и значимых случаях и говорить не приходится.

Сколько ни говори людям, чуждым православия, о законах христианской жизни, все сказанное будет восприниматься слушающими, может быть, как любопытное и даже интересное, но не имеющее отношения к действительности, просто потому, что взаимодействие с действительностью и цели этого взаимодействия у неверующего человека определяются иными законами, которые не могут совмещаться с христианскими.

Из Соборных правил
Правила I Вселенского Собора

Правило 17.

Понеже многие причисленные к клиру, любостяжанию и лихоимству последуя, забыли божественные писания, глаголющие: сребра своего не даде в лихву (Пс 14,5): и, давая в долг, требуют сотых, судил святый и великий собор, чтобы аще кто, после сего определения, обрящется взимающим рост с данного в заем, или иной оборот дающий сему делу,.. таковый был извергаем из клира, и чужд духовного сословия.

В толковании к этому правилу относительно слов: «или иной оборот дающий сему делу» Вальсамон говорит: «Эти слова имеют следующее значение: некоторые из посвященных, зная это правило и желая обойти его, стараются сохранить форму, а смысл беспощадно искажают; они дают какому-либо человеку деньги с тем, чтобы он пустил их в оборот, и прибыль делят пополам, причем вся опасность от ростовщичества падает на того, кто получил для этого дела деньги, а те, кому они принадлежат и которые в действительности и являются ростовщиками, прикрываются именем милостивцев. Имея в виду такую незаконную торговлю, правило предписывает извергать тех, которые ей предаются». И принципиальной разницы в том, кто выступает в роли ростовщика не видно: с равным успехом это может быть физическое, частное лицо или специально созданная с этой целью организация – банк.

Как приведенное правило сочетается с тем, что практически все монастыри Афона являются владельцами банков, сказать трудно, но само это сочетание говорит о нынешнем состоянии православия.

Московская Патриархия не отстает в этом отношении от Святой Горы и в недалеком прошлом непосредственно, без участия подставных лиц, владела тремя банками. Это были банки «Пересвет», банк «Храма Христа Спасителя» и «Христианский Российский Банк» закрытый в связи с тем, что вел «рискованную кредитную политику» (М.К. 8 дек. 1995 год. «Куранты» 2 дек. 1995 год).

Поэтому слыша слова о молодом, но внимательном и старательном священнике остается только посожалеть о том, что это юное дарование, даже не успев стать заботливым пастырем, уже превратилось в изверга.

В толковании этого правила говорится, что дары благодати священныя лица получают даром, почему даром должно и раздавать их всем, кто их достоин (Мф 10,8). Упоминая о благодати, правило этим показывает, что здесь надлежит разуметь все св. таинства, между которыми таинство св. причащения, упоминаемое в правиле, занимает главное место; следовательно, этим правилом воспрещается и осуждается всякое вымогательство денег или какого бы то ни было вознаграждения за совершение любого св. таинства.

Никто из пресвитеров, не говоря уж о епископах, ничего и не требует за совершение таинств. Это совершают не принадлежащие к клиру служители, лично сообщая спрашивающему, сколько стоит совершение того или иного таинства, или вывешивая в удобном месте прейскурант на совершение таинств.

Правило 24.

Никому из числящихся в священном чине, ни монаху, не позволяется ходити на конские ристалища или присутствовати на позорищных играх… Аще же кто обличен будет в сем: или да престанет, или да будет извержен.

По прочтении этого правила невольно задаешься вопросом: «Будут ли иерархи МП благословлять участников следующей Олимпиады?». Ведь это не спортивные соревнования районного масштаба, а «игры», проводимые в честь богов Олимпа, языческих богов. Прецедент ими уже создан.

В толковании на это правило говорится, что священные ограды – это все, что окружает храмы. В настоящее время территории, относящиеся к храму, чаще всего огорожены, что облегчает применение данного правила.

… телесные чувства удобно вносят свои впечатления в душу. Посему изображения на дсках (досках), или на ином чем представляемыя, обаяющие зрение, растлевающие ум, и производящие воспламенения нечистых удовольствий, не позволяем отныне, каким бы то ни было способом, начертавати. Аще же кто сие творите дерзнет: да будет отлучен.

Слова правила: «или на ином чем» и «каким бы то ни было способом» позволяют и даже обязывают распространить действие этого правила на так называемую «творческую» интеллигенцию и рядовых сотрудников, участвующих в производстве кинопродукции. Ведь современные фильмы как раз и слагаются из элементов, «обаяющих зрение, растлевающих ум и производящих воспламенение нечистых удовольствий». Фильмы преподносят зрителю все перечисленное в динамике, только этим отличаясь от продукции многих издательств, в которой то же самое наличествует в статике.
Правила Поместного Лаодикийского Собора

Правило 6.

Не допускати еретикам, коснеющим в ереси, входити в дом Божий

Об атеистах правило не говорит, поскольку их тогда и в природе не было, но интересно, насколько к ним применимо данное правило?

Боги у язычников, положим, были, и при этом весьма разнообразные. Единило этих богов только то, что ни один из них истинным Богом. Насколько же в большей степени приобщаются к безбожию те, кто празднуют праздники, установленные атеистами, не признающими вообще никаких богов. Праздники эти имеют тенденцию мельчать и множиться.

По мнению того же епископа Никодима: «Самовольное отступление какой- либо поместной церкви, хотя бы от одного правила, общепризнанного и принятого вселенскою церковью, ставит данную церковь в положение раскольничей общины, так что она перестает быть частью единой Христовой церкви».

Несмотря на всю свою ясность и определенность, правила не представляют из себя набор сухих, подобных математическим, формулам, и ни в коем случае не допускают формального, механистичного их применения; правила нельзя уподоблять прокрустову ложу и под них подгонять все многообразие жизни.

Напротив, будучи изречены Животворящим Духом Святым, правила органически сливаются с жизнью и указывают человеку на то повреждающее или смертоносное, что может затруднить вхождение человека в вечную жизнь или безоговорочно отделить его от этой жизни. Но до сих пор приходится слышать, что правила, если их соблюдать, чуть ли не унифицируют жизнь людей. Насколько такое суждение обосновано и правдиво, легко можно увидеть на примере правила 21 поместного Гангрского собора.

… таким образом мы и девство, со смирением соединенное, чтим, и воздержание, с честностью и благочестием соблюдаемое, приемлем, и смиренное отшельничество от мирских дел одобряем, и брачное честное сожительство почитаем, и богатства с правдою и благотворением не уничижаем: и простоту и малоценность одежд, употребляемых токмо ради попечения о теле неизысканного, похваляем…

Святой Афанасий Великий, архиепископ Александрийский, в послании к Аммуну монаху также говорит о различиях, исключающих всякий формализм в применении правил:

«…ибо и в других случаях жизни обретаем различие, бывающее по некоторым обстоятельствам, например: не позволительно убивать: но убивать врагов на брани, и законно и похвалы достойно».

Более того, в своем толковании правил Св. Афанасия Александрийского Зонара считает возможным сказать, что «… одно и то же в одном случае не позволительно, а в другом позволительно и зависит от различия случаев, лиц и способов».

Подлежит изменению то, существование чего ограничивается временем, что возникает и, раньше или позже, умирает или разрушается, подчиняясь неизменным законам, которые отчасти познаваемы, но не изменяемы. Именно поэтому, как выраженные через людей водимых Духом Святым, неизменны правила Церкви, являющиеся духовными законами. Во власти человеческой следование им или их нарушение, но не их изменение или отмена. Могут, конечно, меняться внешние условия существования человека или человечества и этим уводить из жизни людей то, что регламентировалось тем или иным правилом. Но прекращение действия правила исчезновением того, на что оно распространялось, видимо прекращая его действие, не упраздняло и не отменяло самого правила. Например, одно из правил запрещает христианам посещение бань совместно с язычниками, поскольку эти посещения были обусловлены не столько омовением тела, сколько взаимным общением. Во времена Римской Империи обоснованность его не могла быть подвержена каким-либо сомнениям. Правило это напрочь утратило свое значение в послереволюционный период, поскольку посещение бань было продиктовано насущной необходимостью. В настоящее время, когда зачастую посещение бань вновь вызывается желанием совместного приятного времяпрепровождения, можно считать, что это правило вновь обрело силу.

И святой Василий Великий в своем правиле 13 отмечает, что правила должно применять не по букве, а по духу:

В толковании на правило 13 св. Василия Великого Зонара говорит, что и древние отцы, «… как свидетельствует сам Василий Великий, не причисляли к убийцам тех, которые убивают на войне, извиняя их как поборников целомудрия и благочестия; ибо если будут господствовать варвары, то не будет ни благочестия, ни целомудрия: благочестие они отвергнут, чтобы утвердить собственную религию; а в целомудрии никому не будет дозволено подвизаться, так как все будут принуждены жить так, как они живут».

Эти слова обнаруживают духовную мудрость правил, не ограниченную ни временем, ни пространством: люди и сами могут видеть, что если оставить коммунистов, фашистов и всех прочих «демократов» или экуменистов «так, то все будут принуждены жить так, как они живут». Что же касается экуменистов, то они, будучи оставлены «так», всех отвратят от православия. А для причисления их к еретикам дает основание суждение Зонары, который говорит, что «еретики суть все мыслящие не согласно с православною верою… хотя бы древних, хотя бы новых ересей они держались». При этом для того, чтобы относить кого-либо к еретикам, достаточно, чтобы человек погрешал хотя бы в одном догмате.

Правила Поместного Карфагенского Собора

Правило 36.

Епископы и пресвитеры и диаконы не прежде да поставляются, разве когда всех в доме своем сделают православными христианами.

Правило 40.

Клирики, ради ястия и пития, да не входят в корчемницы, разве быв понуждены необходимостью питания на пути

Правило 45.

Позорищные и глумящиеся (актеры – авт.) на зрелищах и прочие таковые лица, или отступники, кающиеся и обращающиеся к Богу, да не лишаются благодати или примирения.

Обращает на себя внимание, что актеры, ставшие в наше время чуть ли не законодателями нравов и образа жизни, которым стремится подражать молодежь, приравниваются к отступникам от веры. Впрочем, они, как и прочие преступники, не лишаются возможности примирения с Церковью.

А если еще вспомнить о правиле, запрещающем христианам, – под угрозой отлучения, – посещение театров, скачек и подобных им «зрелищных и спортивных мероприятий»…

Правило 81.

Определено и еще: аще который епископ еретиков, или язычников, сродников или не принадлежащих к сродству, оставит наследниками своими… таковому и по смерти да будет изречена анафема…

Впрочем, от Церкви отлучает всякий грех, чем и объясняется наличие в молитве священника о каждом исповедующемся и кающемся грешнике слов: «Примири и соедини со святою Твоею Церковью».

К большому сожалению, когда речь заходит о следовании заповедям и соблюдении канонов, слишком часто приходится слышать от людей о том, что нарушение правил или пренебрежение евангельскими заповедями вызвано только их незнанием. Само же незнание люди, и глазом не моргнув, обосновывают тем, что их «этому не учили» и «не так воспитывали», а у них самих нет времени ни на чтение, ни на молитву, ни на посещение храма.

И, казалось бы, людей абсолютно не в чем винить, поскольку времени у них не хватает совершенно объективно: надо успеть и телевизор посмотреть, и со знакомыми выпить да побеседовать, и совершить массу других дел, столь же неотложных и необходимых. Не в чем винить – но только если не помнить о словах св. Игнатия Брянчанинова: «Христианство преподано с такой определенностью, что нет оправдания для тех, которые не знают его. Причина незнания – одно произволение. Как солнце светит с неба, так светит христианство. Закрывающий произвольно глаза, да приписывает свое невидение и неведение собственному произволению, а не отсутствию света. Причина отвержения Богочеловека человеками заключается в человеках, как в них же и заключается и причина принятия Антихриста».

В большей степени сказанное св. Игнатием, разумеется, относится к тем, кто, называя себя православными, не имеют при этом ни малейшего представления о православии.

Но, в любом случае, винить можно за уклонение от выполнения заповеди, прямо связанной с обетованием: «Ищите и обрящете»; и найдете и время, и силы для узнавания о том, не зная чего нельзя называться христианином. Кроме того, нельзя забывать, что грех неведения всегда рассматривался как отдельный, самостоятельный грех.

Правда, в каноническом ответе 15 св. Никифора Исповедника говорится о том, что «всякий грех, совершенный по неведению, очистится» (Лев. 4: 2). Евангелие говорит об этом же: «Если бы вы были слепы, то не имели бы на себе греха; но как вы говорите, что видите, то грех остается на вас» (Ин 10: 41). Но в наше время почти всякий и сам уверен, и других готов уверять, что знает, если не все, то вполне достаточно.

На сам ответ св. Никифора Исповедника нет ни пространных, ни кратких толкований, а он нуждается в разъяснении. Ведение отличается от понимания, а последнее, в свою очередь, от того, что св. отцы называли «голым знанием», не подкрепленным ни опытом, ни пониманием. Очевидно только одно: св. отец говорил об отсутствии именно ведения, которое одно дает человеку возможность дать верную оценку своим поступкам и, если не провидеть, то хотя бы предвидеть их духовные последствия.

Понятно также, что если при ясном и прямом обличении согрешающий не спохватывается и не укоряет себя за слепоту, то его грехи не могут быть отнесены к совершенным по неведению. То же самое можно, разумеется, сказать и о тех, кто желает не слышать и не слушать ни обличений, ни их обоснований. И крайне трудно рассудить, могут ли грехи, влекущие за собою извержение из священного сана, быть совершены по неведению, а без сведений об обстоятельствах их совершения и отношении к ним согрешившего – практически невозможно.

Скорее всего, все, сказанное выше, относится ко грехам, совершенным каким-либо делом или поступком и ими исчерпанными, а не к пребывающим в душе; ко грехам совершаемым телом неведомо для души или без осознания ею ее же желаний; ко грехам, которые уродуют душу ее же собственным желанием ласкающей или лестной приятности. Грех же не расцениваемый как грех или даже не замечаемый человеком, но, тем не менее, коверкающий душу, даже если и очистится в вечности – что весьма сомнительно – в земной жизни сполна даст своему рабу и носителю вкусить от плодов своих.

Этой беде могло бы помочь обличение, будучи принято обличаемым. К этому мало кто склонен, поэтому сказано, что если обличаемый брат не послушает обличения ни наедине, ни при свидетелях, то нужно поведать о его нежелании принимать обличение Церкви. Если же и ко мнению, голосу или словам Церкви не прислушается, то к нему следует относиться как к язычнику и мытарю.

Но узнать мнение Церкви и услышать ее голос может всякий, равно как и всякий может пренебречь мнением Церкви или последовать ему, поскольку это мнение внятно возвещено все в тех же правилах. Поэтому, следуя заповедям, ко всем, пренебрегающим мнением Церкви и не желающим слушать и слушаться ее, можно и должно относиться, как к язычникам и мытарям, не имеющим к Церкви ни малейшего отношения.

Тот же св. Василий Великий в своем правиле 89 говорит: «Весьма болезную, яко правила отеческие оставлены и всякая строгость изгнана из церквей. И боюся, чтобы дела церковные не пришли в совершенное замешательство, когда сие равнодушие мало по малу далее идти будет своим путем».

И при этом не играет ни малейшей роли то, что значение оставляемого правила представляется несущественным, ибо в Евангелии определенно говорится о неверности во многом того человека, который неверен в малом.

Многие считают правила чрезмерно строгими, указывая, как на пример строгости, на то, что они, не касаясь вопроса о наличии «медицинских показаний», безусловно признают убийцами женщин, прерывающих беременность. При этом вина этих убийц усугубляется еще и тем, что, рискуя в той или иной степени собственными здоровьем и жизнью, они сами себя ставят в положение если не реальных, то уж, во всяком случае, потенциальных самоубийц. Насколько верно мнение о чрезмерной до невыносимости строгости самих правил и верного порядка их применения, ими же определенного, можно решить только при ознакомлении с некоторыми из них.

И св. Иоанн Постник не был одинок в своем отношении к срокам епитимии, потребным для уврачевания души согрешившего.

Он же в своем правиле 8 говорит, что «прежде всего смотреть должно, каково расположение врачуемого, и ко уврачеванию достаточным почитать не время (ибо какое исцеление может быти от времени?), но произволение того, который врачует себя покаянием».