Образ человека как основа искусства врачевания

Фосфор относится к жизненно важным веществам. Он содержится в казеине молока, а также в субстанциях ядра клетки, которые играют важную роль при оплодотворении и развитии клетки. Здесь фосфор появляется в соединении с азотом и сахаром, то есть образует очень сложные субстанции. В виде АТФ (аденозинтрифосфорной кислоты), чрезвычайно лабильной субстанции, фосфор участвует практически во всех превращениях обмена веществ. В мозге он содержится в виде лецитина.

Однако его встречаемость еще не позволяет распознать универсальное значение этого элемента для организма, которое выясняется прежде всего при рассмотрении сахарного обмена веществ. А именно, организм ничего не может непосредственно сделать с сахаром. Здесь начинается удивительное: вначале фосфор вступает в соединение с сахаром (фосфорилирование), и лишь благодаря этому сахар становится доступным для организма. При сгорании сахара фосфорсодержащие ферменты играют огромную роль в красных кровяных тельцах и вообще в клеточном дыхании. Эту роль обозначают как «ключевое место» — конечно, не задавая вопроса, кто же пользуется этим ключом.

С точки зрения количества большая часть фосфора находится в соединении с кальцием в костной системе. Здесь в своем «падении в материю» фосфор достигает конечной точки. Но этот процесс мы ни в коем случае не должны рассматривать как чисто материальный; всегда в присутствии фосфора мы должны видеть деятельность Я. Тогда нам откроется истинная природа костной системы, которая более всего уклоняется от духовного проникновения: она действительно до последней косточки представляет «образ Я-организации ».

Как видно из таблицы, включение в организм кальция и фосфора происходит постепенно, по мере роста человека. Бросается в глаза при этом, что к моменту рождения наступает довольно сильная минерализация, которая затем опять отступает. Только к моменту половой зрелости содержание кальция и фосфора достигает максимума. В этом можно усмотреть выражение инкарнационной тенденции: рождение - это приключение ребенка, решившего появиться на Земле; с половой зрелостью человек достигает, по выражению Рудольфа Штейнера, «земной зрелости ». Примерно те же отношения справедливы в отношении железа (см. II том, «Процесс железа»).

Таким образом, если в фосфорнокислой составляющей кости мы видим результат собственно процесса костеобразования, то в углекислом кальции проявляется еще нечто особенное: выше уже было указано, что в основе образования костей черепа, как покровных костей, лежит совсем другой образующий принцип, чем при образовании остальных костей (замещающие кости). Скругление черепа сущностно соответствует силам, присущим углекислому кальцию. Эта тенденция, собственное место которой — головная область, распространяется как физиологический импульс к отложению солей, как тенденция к склеротизации всего организма, и находит свое завершение в образовании костей и зубов. Мы не раз указывали на то, что эта тенденция, связанная с процессами разрушения, является предпосылкой для сознательного переживания, и благодаря ей биологически-эфирная жизнь метаморфизируется в основу для духовной жизни. Для всего организма это в конечном итоге становится возможным благодаря образованию костей и зубов. «Мы только тогда поймем костеобразование, когда будем видеть в нем полностью доведенное до конца действие мозговых импульсов» («Основы развития... », глава 6).

Итак, в минеральных отложениях костной системы мы видим конденсат головного процесса, так же как в известняках земной коры мы видим минеральный остаток некогда гигантского моря, полного живых организмов. Это не просто сравнение, здесь прослеживаются реальные параллели, ибо кальций и фосфор в костях находятся примерно в том же соотношении, что и в апатите, природном фосфате кальция. Поэтому древнее обозначение минеральных составляющих кости как «костная земля" оказывается очень удачным.

Земные элементы в организме образуется из жизненного процесса. Появление неорганических веществ показывает нам, что здесь жизненный процесс пришел к завершению: образование костной земли - это процесс отмирания. Поэтому содержание соли в костях с возрастом увеличивается, а воды — соответственно уменьшается. Это справедливо только для периода роста. По окончании роста соотношение остается постоянным, а в пожилом возрасте даже снова убывает.

Различные кости скелета значительно отличаются друг от друга по содержанию воды. Более всего обогащены водой позвонки и ребра, затем лопатки и примыкающие к туловищу кости конечностей, затем дистальные кости конечностей и лицевой череп; атлант, осевой позвонок и мозговой отдел черепа - это самые сухие кости скелета.

Итак, мы видим, что кости туловища наиболее обогащены водой, тогда как по мере удаления от него водное содержание убывает. Это станет понятно без особых объяснений, если представить, что жизненный процесс связан с водой и разыгрывается, в основном, в области туловища. В этом тоже проявляется пассивная роль костей: там, где разыгрывающийся в жидком жизненный процесс интенсивен, также и кости больше насыщены водой; по направлению же к периферии костная система высыхает.

Еще интенсивнее, чем кости, выделяют из себя воду зубы. Дентин содержит примерно 10% воды, эмаль с 3% почти не содержит воды (см. таб.). В зубах человек больше всего минерализован.

Выше мы говорили, что костная система в своем значении для человека недооценивается. Именно исследования содержания кальциевого обмена вывели костную систему за рамки просто опорной системы, поскольку признали ее как важнейшее депо извести для поддержания постоянного уровня кальция в сыворотке. Отсюда открывается возможность познать значение костной системы для процесса сознания. Ибо если развивается значительный недостаток кальция (при рахите или остеомаляции, и даже при легких явлениях деминерализации вследствие недоедания, как это часто наблюдалось в военные и послевоенные годы), то это всегда сопровождается нарушением сознания. Здесь мы должны лишь указать, что для процесса сознания также важно здоровое костеобразование.

То, что известь является собственно земной субстанцией, с помощью которой человек вообще вступает в связь с Землей, показывают результаты обследования астронавтов, в костях которых, при длительном удалении от Земли, понижается содержание кальция; прежде всего и наиболее отчетливо это проявляется в пяточных костях, которые позволяют человеку самым непосредственным образом демонстрировать связь с Землей. И, наконец, у астронавтов, как и у глубоководных водолазов, описаны изменения в сознании, которые также связаны с кальцием.

Сознание появляется только там, где воспринимаются различия, будь то во внешнем мире, или между организмом и внешним миром, или в самом организме. Как черная точка на черном фоне не воспринимается, так не доходил бы до сознания внешний процесс, встречаясь с таким же внутренним процессом. Сознание может возникнуть только на основе различий. Различия же возникают в организме везде, где происходит выделение, особенно если оно склоняется к неорганическому. Итак, в костном процессе мы имеем процесс выделения, который потому имеет большое значение для сознания, что объединяет в высшей степени живой фосфор с пассивным кальцием в неорганическую соль и последнюю в симметричном порядке во всем организме выделяет в скелет. Тот факт, что в голове скелет оказывается снаружи, в конечностях - внутри, а в груди занимает промежуточное положение, является важным для вида сознания, испытываемого посредством соответствующих органов: голова сообщает нам знание о внешнем мире, система конечностей позволяет нам волевым образом переживать самих себя.

Выделение застывшей, наполненной неорганическими веществами костной системы в пронизанный жизненными процессами водный организм дает нам основанное на этой структуре организма смутное сознание нашего телесного существования.

Однако внутри эта полярная структура повторяется еще раз: внутри костей находится костный мозг, место образования красных кровяных клеток, при помощи которых Я-организация проникает в обмен веществ; костный мозг представляет собой словно «цветок" кости.
Деятельность Я-организации в системе обмена веществ

Уже принятие пищи проходит под контролем и при участии Я со стороны нервно-чувственной системы: мы выбираем пищу по внешнему виду, запаху, вкусу, то есть по «аппетитности», и работники многих профессий заняты тем, чтобы приготовить ее таким образом, чтобы она удовлетворила нашим избалованным запросам. Без сомнения, большую часть наших продуктов питания мы могли бы потреблять без такого сложного приготовления, например, злаки и овощи в форме каши или супа, но с древних времен люди стараются посредством варки, печения, приправ и т. п. оформлять пищу таким образом, чтобы при этом еще нечто испытывать - часто в ущерб питательности. Но мы хотим не только быть сытыми, а хотим, например, нечто пережевывать или ощущать вкус. Здоровый инстинкт требует, чтобы хлеб имел корку: мы хотим быть деятельными при его поедании, использовать наши мышцы, интенсивировать процесс вкушания. И многие изделия, например, крендели и печенье, изготавливаются вообще не в целях материального питания, а только чтобы интереснее оформить однообразную пищу. Рассмотрение всего, что предпринимает человек, чтобы сделать процесс питания более разнообразным, чтобы Я при этом могло нечто испытывать, завело бы нас слишком далеко. Однако здесь необходимо указать на роль пряностей и сахара, к чему мы еще вернемся позже. Все эти формы приготовления пищи имеют одну главную цель: побудить Я к участию в процессе питания.

При рассмотрении питания и процессов построения требуется раздельное представление белковых веществ и углеводов. И не только из-за различий в методе переваривания и задействованных при этом железах, но также в силу различной роли, которую эти вещества играют в организме.

Уже внешне белковые вещества отличаются от углеводов тем, что в их строении важную роль играет азот (и в меньшей степени сера). Азот — это элемент, чье включение специфично для животного и человека. В растительном мире он играет значительно меньшую роль, хотя и здесь протоплазма состоит из белка. Древесина же, например, содержит ничтожно малое количество белка, это почти чистый углевод (целлюлоза), тогда как семена бобовых довольно богаты белком.

Белки принадлежат к числу так называемых высокомолекулярных соединений, например, молекулярный вес гемоглобина определяется в 68000, сывороточного глобулина — 103800. С такой сложной структурой связана лабильность белковых тел, которая делает белки столь подходящими для построения высших организмов. Ибо белок должен не только позволять дифференцировать многообразие живых существ в смысле видоспецифичности, но и должен быть настолько пластичен и «способен к индивидуализации », чтобы у человека была возможна дифференциация вплоть до «индивидуального белка ». Следующим необходимым шагом является признание, что различие видов животных, людей и их органов обусловлено не различием веществ, из которых они построены, но, напротив, вид существа и органа обусловливает структуру строительных веществ, в особенности белков.

Под «видом» мы, как и Рудольф Штейнер, понимаем целостность образующих сил, эфирное тело. Оно устойчиво в противоположность изменчивости веществ; белок, как известно любой кухарке, легко распадается, да и по теоретическим воззрениям химиков не может быть ничего постоянного. Белок - это самый пластичный материал живого организма (и чем выше он организован, тем пластичнее), который не может сохранять свою собственную структуру, поскольку вследствие его высокомолекулярного строения собственная деятельность составляющих его веществ настолько отступает на задний план, что он всегда склонен к распаду. И именно поэтому, как указал Рудольф Штейнер, белок становится доступен воздействию эфирных сил: «Белок есть та субстанция в живом теле, которая различнейшим образом может быть преобразована образующими силами, так что из неоформленной белковой субстанции появляются формы органов и всего организма. Чтобы быть использованным для этой цели, белок должен иметь способность терять любую форму, получающуюся из природы его материальных частей, в тот момент, когда он призывается служить организму в одной из требуемых ему форм» ( «Основы развития... », гл. 9).

Началом белкового пищеварения обычно считают действие пепсина в желудке, однако в слюне уже содержится в малом количестве разнообразные органические субстанций, ферменты и минералы. Две трети сухой субстанции слюны составляют органические соединения. Конечно, эти ферменты вследствие малого времени их действия на пищу поначалу не играют большой роли; но вообще отказывать им в значении, без сомнения, небиологично. К тому же в 1 мм³ содержится примерно 4000 лейкоцитов, т. е. со слюной в течение дня (при общем количестве около 1 литра) проглатывается примерно 4 миллиарда лейкоцитов.

Конечно, главное действие слюны состоит в подготовке углеводного пищеварения посредством птиалина, но расщепление углеводов посредством птиалина происходит только в малой части и перекрывается действием панкреатического сока. Имеет значение, однако, что отделение сока поджелудочной железы в кишечник рефлекторно стимулируется из ротовой полости уже при приеме пищи.

Эти факты указывают на то, что обработка пищи в полости рта имеет большее значение, чем только признанное действие птиалина. Последнее, по словам Рудольфа Штейнера, разыгрывается «на границе Я-организации», то есть здесь подготавливается пища, чтобы быть принятой в организм согласно Я-организации. И поскольку организм человека должен быть носителем сознания, то имеет огромное значение, что Я принимает сознательное участие в приеме пищи и начале пищеварения. Особенно интересно в этом контексте участие лейкоцитов, то есть элементов крови: орган Я шлет навстречу пище посыльных; позже он более интенсивно участвует в процессе пищеварения при помощи поджелудочной железы и желчи.

При приеме пищи вкусовой процесс посредством расположенных на языке органов вкуса, «хеморецепторов», ориентирует организм относительно внутренних качеств пищи, и в соответствии с этим подготавливается выделение пищеварительных соков. Так, восприятие «кислого» вызывает секрецию слюнной железы, которая в зависимости от кислотности имеет более или менее щелочной характер, то есть обладает «буферными » свойствами. Но и главная пищеварительная железа, поджелудочная железа, при этом уже начинает действовать: «таким образом, поступающие из желудка химусные массы уже ожидаются соком поджелудочной железы» (Рейн). Однако органы вкуса сообщают нашему сознанию только общие качества (соленое, кислое, горькое, сладкое), они ничего не могут сказать о качестве принятых белков и жиров; таким образом, кажется, что поджелудочная железа вообще не может быть ориентирована по предстоящей ей работе. В этой связи я считаю, что здесь свою роль играют органические вещества, ферменты и лейкоциты, содержащиеся в слюне, запуская микрохимические «пробные реакции» как подсознательно сенсибилизирующие процессы для хеморецепторов, от которых затем рефлекторно стимулируется секреция поджелудочной железы. Ибо то, что эта секреция всегда соответствует составу пищи, общеизвестно. Так, кишечник выделяет фермент, расщепляющий молочный сахар (лактозу), только если мы действительно принимаем с пищей молоко. «Это пример так называемого «адаптивного ферментообразования»: соответствующие органы способны образовывать определенные ферменты, но они приводят их в действие, только если есть в них необходимость» (Ленарц).

Ото всех этих процессов во рту мы имеем только суммарное переживание «вкуса», но он имеет основополагающее значение для всего процесса приема и переваривания пищи. Таким образом, пищеварение во рту подготавливает пищу, чтобы она была принята в Я-организацию.

Собственно переваривание белка происходит только в желудке, где под действием пепсина белок разлагается на еще довольно сложные продукты расщепления (пептоны).

Это тоже имеет большое значение с точки зрения описываемого здесь воззрения, ибо «полученный белок, если он усвоен как питательное вещество, вначале является чужеродным телом для человеческого организма. Он несет в себе последействия эфирных процессов того живого существа, из которого он был взят. Эти последействия должны быть из него полностью удалены. » («Основы развития... », гл. 9).

Окончательное пищеварение всех продуктов питания происходит при помощи также принадлежащей Я-организации поджелудочной железы, которая выделяет трипсин, липазу, амилазу и тем самым может расщеплять белки, жиры и углеводы. Но с функциональной точки зрения интересно, что эти ферменты могут развернуть в полной мере свою деятельность только в присутствии желчи, с одной стороны, и энтерокиназы, фермента, который образуется в кишечнике и активирует трипсиноген, с другой. Такое взаимодействие веществ не имело бы смысла, если бы в нем не выражались различные силы организма. Так, в желудочно-кишечном канале мы видим влияние разрушающей деятельности, благодаря которой принятая пища в значительной степени девитализируется, то есть освобождается от присущих ей эфирных сил (растительного и животного происхождения). Особенно воздействие поджелудочного сока «убивает» белковые вещества; «только на одно мгновение они становятся в организме безжизненными ». Это является предпосылкой тому, чтобы они могли быть приняты в человеческое физическое тело, «которое в своей форме является продуктом человеческой Я-организации». Ибо «полученный белок, если он усвоен как питательное вещество, вначале является чужеродным телом для человеческого организма. Он несет в себе последействия эфирных процессов того живого существа, из которого он был взят. Эти последействия должны быть из него полностью удалены. ». Теперь Я-организация может найти силы, чтобы «то, что получилось из белковой субстанции, перевести в область человеческого эфирного тела. Тем самым белок из пищи становится образующим веществом для человеческого организма » ( «Основы развития... », глава 9). ³⁶

Мы должны еще кратко рассмотреть роль желчи. Ее специфические вещества, желчные кислоты и желчный пигмент, образуются в результате деятельности клеток печени, для которых кровь поставляет «сырье». Освобождающееся при этом железо удерживается печенью. Очень интересно, что желчь вначале активизирует липазу поджелудочной железы, так что та может растворять поступившие с пищей жиры. Затем желчные кислоты временно соединяются с полученными в результате расщепления жирными кислотами, а именно до тех пор, пока те не будут усвоены слизистой оболочкой кишечника. Сослужив эту «лоцманскую службу», они отделяются от жирных кислот и по кровеносным сосудам возвращаются в печень, где снова выделяются с желчью в кишечник для той же самой цели. Это называется «круговорот желчных кислот».

Удивительно, что часть желчного пигмента участвует в этом «круговороте »: пигмент с желчью выделяются в кишку, в ней преобразуется и частично выделяется с мочой и калом, а частично по кровеносным сосудам возвращается в печень, и здесь опять выделяется. О кишечно-печеночном круговороте подробнее будет говориться в III томе в главе «Печень».

Итак, кровь задействована в начале и в конце пищеварительного процесса: в слюне белая кровь при выделении лейкоцитов, в желчи красная кровь.

Углеводы, принятые с пищей (кроме фруктозы и глюкозы), также являются для организма чужеродными телами, как и белковые вещества; они находятся на ступени жизни, которой они смогли достичь в растении. Поэтому эти вещества должны быть преобразованы организмом в такие, которые соответствуют его собственной деятельности, то есть в глюкозу. И преобразование углеводов в сахар, которое начинается с действия птиалина во рту и заканчивается действием птиалина поджелудочной железы, должно поэтому рассматриваться как принадлежащее Я-организации. Конечно, ее действие, как мы уже видели, гораздо шире. «Я-организация действует, начиная с процессов, сопровождающих сознательные ощущения - в языке, в нёбе, и вплоть до бессознательных и подсознательных процессов - в действии пепсина, поджелудочной железы, желчи и т. д. » ( «Основы развития... », глава 6).

Образовавшаяся вследствие расщепления углеводов глюкоза по кровеносным сосудам подводится к печени, превращается там в гликоген (соответственно растительному «крахмалу») и накапливается. При большом расходе глюкозы гликоген снова превращается в глюкозу. Содержание сахара в крови поддерживается на определенном уровне посредством нервных (передняя доля гипофиза), гуморальных (печень) и других механизмов. Защита от сильных, внезапных изменений уровня сахара в крови обеспечивается надпочечниками (адреналин) и поджелудочной железой (инсулин).

Это поддержание уровня сахара в крови имеет для организма жизненно-важное значение. Если содержание сахара, например, при введении инсулина, падает ниже нормы (гипогликемия), то наступают угрожающие жизни явления (судороги, потеря сознания) и даже смерть. Значение сахара для организма вряд ли можно сопоставить с любым другим веществом - присутствие сахара в крови является такой же элементарной предпосылкой Я-сознания, как, например, интактность и ненарушенное кровоснабжение головного мозга.

Это единственное в своем роде значение сахара для организма имеет свою обратную сторону в предпочтении его как продукта питания и как средства для получения удовольствия. Сахар ассимилируется легче, чем все остальные питательные вещества, поскольку обычный торговый сахар (сахароза) является «только" дисахаридом, в отличие от полисахаридов крахмала овощей, злаков, картофеля. Последние лишь постепенно расщепляются до глюкозы, тогда как сахароза тотчас расщепляется на глюкозу и фруктозу и может сразу поступать в кровь и использоваться там, где необходимо. Поэтому сахар или глюкозу особенно охотно используют для «поддержания организма» при внезапных сильных нагрузках (спорт).

Однако этого применения недостаточно для объяснения огромного роста потребления сахара в цивилизованных странах (см. табл. ).

Для этого чрезмерного роста должны быть другие причины, и эти причины, очевидно, не только физиологического характера. Ибо организм совершенно в состоянии посредством переработки углеводов из хлеба, овощей и т. д. в достаточной мере обеспечить себя сахаром; при телесной работе образуется соответственно больше сахара, причем в тренированном организме существенно больше, чем в нетренированном. Поэтому нет необходимости в прямом употреблении сахара. Но легко видеть, что это физиологически предусмотренное обеспечение крови сахаром хотя и происходит непрерывно и равномерно, но в необычных и неожиданных ситуациях может оказаться недостаточным. Тогда активности человека будут установлены физиологические границы; ибо воля при недостатке сахара будет ослабевать, как это наблюдается при иногда наступающих состояниях гипогликемии: человек чувствует слабость, усталость, дрожит, не в состоянии сконцентрироваться. В таком состоянии непосредственно воспринятый сахар словно пробивает брешь; он открывает для воли новые, необычные возможности.

Именно волевое напряжение отличает человека нового времени от людей всех предшествующих эпох. То, чего сегодня человек требует от себя в спорте, в научных экспедициях или на войне, превосходит все существовавшее до сих пор. И как раз с этим сильным побуждением «Я» к сознательной деятельности связана - как описывает Рудольф Штейнер - возросшая потребность в сахаре. Само собой разумеется, сахар также является лакомством и даже может привести к зависимости. Увеличенное потребление сахара также обусловлено более «легким », богатым удовольствиями образом жизни, однако сахар, в свою очередь, способствует такому измененному образу жизни.

В этом контексте большое значение получает тот факт, что глюкоза не только находится в крови, но и проникает в красные кровяные тельца, но только у человека, а не у животных - за исключением обезьян.

Такое сильное внедрение и такая сильная нагрузка на Я связаны не только с телесными достижениями, но и с тысячами требований, предъявляемых человеку современной цивилизацией. Нагрузки в бюро, на телефонных узлах, в банках, на фабриках и т. д., из-за необходимого ускорения реакции, непрерывной концентрации, постоянного переключения внимания на новые объекты обусловливают значительной большее разрушение организма, чем в прежние спокойные времена. Здесь сахар служит для того, чтобы подкараулить в крови этот процесс разрушения и предоставить ему новый материал для использования «энергии», тем самым препятствуя его более глубокому проникновению в организм. Кондитерские хотя и являются признаками роскоши, но многим людям они, без сомнения, весьма облегчают жизнь, а возможно, только они и делают ее выносимой.