ГЛАВА VII АЛЛОФОНИЧЕСКОЕ ВАРЬИРОВАНИЕ

ФОНЕМ ЯЗЫКА

Комбинаторику фонем особенно в немецкоязычной лите­ра­туре принято называть фонотактикой², что с термино­логи­че­ской точки зрения нельзя признать удачной по той простой при­­чине, что этот термин ассоциируется с фонами. Создается впечатление, будто речь идет о сочетании фонов, будто сочета­ют­ся фоны, а не сами фонемы. Во избежание недоразумений и с целью подчеркнуть принадлежность термина к эмическому уро­вню-фонемам, представляется целесообразным термин ком­бинаторика фонем. Мы самым решительным образом отвер­га­ем тезис о том, что будто фонемы являются абстрактными еди­ни­цами, которые реализуются в речи в виде аллофонов или вариантов, что в речи сами фонемы никогда не существуют.³

Выявляя комбинаторику каждой фонемы, мы можем дать клас­сификацию аллофонов, обусловленных дистрибуцией той или иной фонемы, определить информативность или функ­цио­наль­ную нагрузку фонем в зависимости от их позиций, что яв­ля­ется очень обнадеживающим для разработки проблем авто­ма­­ти­че­ского распознавания и машинного перевода. Комбина­то­­рика в из­вестной мере способствует решению не только тех­нических проблем, но и таких вопросов как разработка новых ме­тодов сте­нографии, закодирования и декодирования текстов, а также соз­дания в языке новых слов для обозначения названия то­варов и знаков. Комбинаторика имеет немаловажное значе­ние для обу­чения неродному языку, поскольку контрасты имеют­­ся не толь­ко в системе фонем контактирующих языков, но и в со­че­та­тельных свойствах фонем каждого из языков. Она под­­чинена в каждом языке своим закономерностям. Если взять фонемы не­мец­кого языка /t/, /ү:/ и /R/ и попытаемся образовать из них су­ществующие в немецком языке слова, то легко убе­дим­ся в том, что по формуле Перм. 3!= 1.2.3 из 6 теоретически воз­­мож­ных слов только слово /t ү: R/ (дверь) встречается в этом язы­ке. Так обстоит дело в любом языке.

Благодаря комбинаторике мы можем предсказать тот ва­риант фонемы, который связан с данной позицией и комби­на­цией. В русском языке, например, гласная фонема /е/ встре­чается в анлауте слов после четырехчленного сочетания /fstr`/ и перед /ç/, тогда как для немецкого и азербайджанского языков та­кое сочетание невозможно. При обучении неродному языку можно предложить весь диапазон варьирования каждой фоне­мы с подробными акустико-артикуляторными характерис­ти­ка­ми каждого проявления фонемы. Давая вариативные ряды каж­дой фонемы, мы создаем условия для говорящего и слу­шаю­ще­го реализовывать в процессе коммуникации на месте ва­рианта род­ного языка необходимый вариант изучаемого языка. Срав­ним варианты гласного /a/ соответственно в немецком, рус­ском и азербайджанском языках:

В каждом из рассматриваемых языков мы выделили 12 ва­риантов. Их число может быть значительно больше, если бу­дут учтены все особенности реализации каждой фонемы. Срав­не­ние вариантов показывает, что в русском языке градация или же варьирование протекает в направлении преобладающих качественных изменений с незначительными количественными изменениями, в то время как в немецком языке варьирование протекает в количественном направлении с незначительными ка­­чественными изменениями. В азербайджанском языке варьи­ро­­вание зависит как от качественных, так и от коли­че­ствен­ных факторов. Но начальный или первый корневой гласный сло­ва произносится всегда четко и внятно, потому что вы­полняемая им функция – быть предопределителем сингармони­че­ской орга­ни­­зации просодии слова – не позволяет ему сильно ре­ду­ци­ро­ваться. Но вопрос о том, какой из этих вариантов яв­ляется для ме­ханизма языка наиболее существенным, требует тща­тель­ного ис­следования. Для лингвистического анализа и прак­ти­ческих це­лей наиболее релевантным вариантом является тот, ко­торый на­ходится в позиции максимальной независимости, так как под­став­ка этого варианта на месте другого не приведет к на­ру­шению смысловых связей. Поэтому этот вариант Л.В.Щер­ба в свое время назвал типичным.³ Статистически наи­бо­­лее час­то встре­чаемый вариант может иметь преимущество пе­ред дру­гими ва­риантами. Но это опять-таки чисто статис­ти­чески. Од­на­ко, язык не всегда поддается четкому статис­ти­че­скому моде­ли­рова­нию.

Результаты комбинаторного анализа во многом зависят от теории и от объема привлекаемого к анализу материала. Так, на­пример, в немецком языке гласная фонема /a:/ реализуется в аб­солютном начале перед всеми звонкими согласными, кроме /ŋ/, в то время как в абсолютном исходе слов за ней могут следовать только согласные /m/, /l/, /r/ и /n/. Если в анлаутной позиции /a:/ встречается, кроме аффрикат и /∫/, перед всеми глу­хими согласными, то в абсолютном исходе слов за ней могут следовать одна из следующих согласных: /p/, /t/, /k/, /s/ и /f/. Комбинация этого гласного приобретет совсем иную картину, ес­ли к анализу будут привлечены слова, обозначающие соб­ст­вен­ные имена, географические называния и другие заимство­ва­ния. В таком случае возникнут некоторые комбинации, чуждые ис­конным словам языка, что непосредственно связано с проб­ле­мой установления фонемного состава слов иноязычного проис­хождения.

Известный американский ученый К.Пайк (1912) предло­жил сле­дующие исходные условия для проведения фонотак­ти­ческих ис­следований:

а) высказывания; б) слова; в) морфемы; г) слоги; ж) от­но­ше­ния фонем друг к другу; з) отношения к суперсегментным еди­­ницам. Но, прежде чем, говорить о комбинаторике фонем, необ­ходимо выяснить вопрос о составе фонем языка.

Инвентарь фонем языка имеет немаловажное значение при изу­че­нии комбинаторики фонем. Если инвентарь мал, на­при­мер, в не­мецком языке без дифтонгов и аффрикат, тогда /ae/, /ao/, /6o/, /pf/, /ts/, /t∫/ следует рассматривать как сочетание двух само­стоя­т­ельных фонем.

А это уже зависит непосредственно от теоретического под­­­хода. Для школы Щербы приведенные выше дифтонги и аф­­­фрикаты нельзя считать сочетаниями двух фонем по той прос­той причине, что они не делятся на составные части при по­­мощи лингвистических критериев, т.е. они не членятся на компоненты морфологическим швом. Если возьмем русское слово /nau`gat/, то между /a/ и /u/ проходит морфологическая граница и потому /au/ никак не может быть рассмотрена как суб­­станция одной фонемы. Именно поэтому существенным яв­ляет­ся вопрос о том, можно ли выводить правила комбинато­ри­ки до установления фонемного статуса или же о комбина­то­ри­ке может идти речь в том случае, если известен фонемный ста­тус звуков. На наш взгляд, не правы те, которые устанавливают фонемный состав языка через дистрибутивные отношения, ибо ис­кать дистрибуцию того, что еще неизвестно, абсолютно бес­смысленно. Дистрибуция, то есть распределение какой-то еди­ни­­цы языка в его системе вообще, хороша только после уста­нов­ления ее статуса.

Взаимоотношения между фонемой и вариантом, с одной стороны, и ими и звуком с другой, имеет важное значение для решения теоретических проблем фонологии. Мы исходим из того понимания проблемы, что фонема является единицей сис­те­мы, что она противопоставлена всем остальным фонемам языка. Этой сетью отношений определяется лингвистическая цен­­ность фонемы, и противопоставления фонем позволяют выя­вить парадигматические отношения в системе языка. Фоне­ма теоретически может сочетаться с любой фонемой, кроме са­мой се­бя. Но синтагматические отношения между фонемами имеют це­лый ряд ограничений, зависящих от фонологи­че­ского, мор­фологического и синтаксического уровней структуры язы­ка. Варианты одной фонемы находятся в отношениях дополни­тель­­­ной дистрибуции. Они обусловлены позицией и комбина­цией, а также речевой ситуацией, интеллектом говорящих. Фо­не­ма как общее охватывает все свои варианты как частные, ко­то­рые реа­лизуются при определенных условиях в виде звуков как от­дельное. Их взаимосвязь можно изобразить так:

речевых экземпляров

1

2

3

/e/ 4

/a/ 6

экспоненты

8

/i/ 9

11

12

1. Виртуальные сочетания. Это такие сочетания, которые встречаются в структуре слова по отдельности, но они вместе не встречаются. Например, в азербайджанском языке /rt/ возможно в конце слов. Ср.: /sərt/ (острый), /pərt/ (обиженный) и т.д. Но в этой позиции не допустимо /tr/. Однако, /tr/ встре­ча­ется в начале заимствованных слов. Ср.:/traktor, trener/ и т.д. Впол­не возможно, что в азербайджанском языке появится сло­во типа /TRERT/, хотя бы в виде аббревиатуры, потому что они подчиняются структурным моделям, но конкретно не встре­ча­ются. Допустим, “Təməl Razılaşmaların Ekspert Rəyindən sonra Təs­diqi “(Утверждение фундаментальных согласований после экспертной проверки).

2. Недопустимые и не встречающиеся. Такие сочетания не подчиняются никаким структурным моделям языка.

3. Есть сочетания, которые встречаются, но не под­чи­няют­­ся структурным моделям языка. Например, французские но­со­вые гласные /ã: /,/ẽ:/, /õ:/, /ø:/ часто употребляются нем­ца­ми в сло­вах французского происхождения. Ср.: /∫ã: s/ (шанс), /bõ: bõ:/ (конфета) и т.д. Их называют маргинальными сочета­ния­ми. Здесь статус фонем ставится под сомнение.

4. И, наконец, есть сочетания, которые согласуются с мо­де­лями языка и встречаются. Их можно назвать фактическими.

Комбинационные модели фонем можно произвести в тер­минах дифференциальных признаков, т.е. любая комби­на­ция разлагается на дифференциальные признаки. При таком под­ходе устанавливаются сочетательные способности призна­ков, а не фонем. Недостаток этого метода заключается в том, что он не раскрывает вариативные свойства фонем, что непо­сред­ственно связано с интегральным признаком. Например, в азербайджанском языке в словах /ləl/ (золото) и /lal/ (глухой) в звуках [ľ] и [l] реализованы два варианта фонемы /l/: палатали­зо­ван­ный [ľ] и веляризованный [l]. Мы знаем, что в азер­бай­джанском языке нет противопоставления согласных по пала­таль­ности /непала­тальн­ости. Поэтому при анализе по ДП эти свойства фо­не­мы не раскрываются.

Допустимость/недопустимость сочетаний можно опреде­лить еще через обращение к языковому чутью говорящих на дан­­ном языке. Допустимой можно считать комбинацию, ко­то­рую носитель языка воспринимает без затруднений. Такой ана­лиз очень эффективен для решения проблем автомати­че­ско­го рас­познавания. Но для выявления вариативных свойств фо­нем вряд ли имеет смысл составлять бессмысленные соче­та­ния фо­нем и проверить их допустимость/недопустимость через вос­приятие говорящих, тогда как структурный метод позволяет од­нозначно и четко ответить на этот вопрос. Аллофоны фонем при­нято сгруппировать так:

1. Типичный (по терминологии Л.В.Щербы, основной от­те­нок) вариант или вариант, реализуемый в позиции макси­маль­­ной независимости. Сюда относятся фонемы, выступаю­щие в виде отдельных слов или морфем и изолированно произ­не­сенный представитель. Ср.:

Правда, их число в каждом языке немного. Но в качестве суффиксальных морфем можно найти достаточное количество этих вариантов. Ср.:

3. Варианты, реализуемые в предударной и заударной по­зи­циях. Гласные варианты здесь сильно редуцируются и вместе с ним редуцируются также согласные. Причем, чем дальше от ударного слога, тем сильнее редукция реализуемых в этой по­зи­ции вариантов фонем. Ср.:

Надо отметить, что в азербайджанском языке в абсолют­ном исходе слов происходит делабиализация, т.е вместе ожи­даемого лабиального гласного употребляются делабиализован­ные гласные. Ср.: /doldı/ (наполнился), /durdı/ (встал) и т.д.

4. С статистической точки зрения вариант, обладающий наиболее частой встречаемостью, имеет преимущество перед дру­гими вариантами. В английском и немецком языках это бу­дет редуцированный гласный /_ə_/, в русском языке гласный /a/, а в азер­байджанском языке гласный /ə/.

5. Факультативные варианты - это те варианты, которые могут заменить друг друга без изменения значения. В не­мец­ком языке сюда относятся переднеязычный и увулярный со­гласные /_r_/ и /_R_/ или /_ε:_/ и /_e:_/. Различие между ними не используется для различения слов. То, что в немецкой тра­ди­­ции они истолковываются как разные фонемы, так это потому, что нормализаторы исходили из правописания. При написании с умлаутом считалось, что это долгий и открытый гласный /_ε:_/, а при прочих условиях встречается долгий закрытый гласный /_e:_/. Здесь сыграли свою решающую роль ме­тод противо­пос­тавления и функция смыслоразличения. Ср.: „Ähre“ (колос) и „Ehre“ (совесть). Реальное немецкое произ­но­ше­ние не разли­чает эти гласные. Они выступают как факуль­та­тив­ные вариан­ты одной фонемы.

6. Можно еще выделить индивидуальный или диалектный (региональный) вариант, который обусловлен говорящим или региональным типом произнесения. При индивидуальном ва­рианте тот или иной вариант литературного языка приобретает осо­бую окраску. Например, у кого-то есть физиологический деф­­ект, который выражен в большем объеме тела языка, что при­водит к отклонению орфофонической нормы в данном язы­ке. У нас работал один преподаватель, который произносил со­гласный /ŝ/ с придыханием. Носители нахичеванского диалек­та произ­носят гласный /o/ и /e/ очень открыто или согласный стан­­­дартного азербайджанского языка /t∫/ заменяют аффри­ка­той /ts/. Или в карабахском диалекте азербайджанского языка вмес­то /dž/ реализуется /ž/.

7. Особое место в речи интеллигенции занимают так на­зы­­вае­мые заимствованные фонемы. Образованные азер­бай­джан­­цы, особенно работающие в области искусства, часто упот­­реб­ля­ют в словах, заимствованных из русского языка, мяг­кий ва­риант согласного /l/. Например, /rol`/ вместе /rol/. Лю­би­те­ли та­­кого произношения забывают, что в фонологической сис­­­теме азер­­байджанского языка нет противопоставления мяг­ких и твердых согласных. Согласно закону сингармонизма все со­г­ласные в соседстве с гласными переднего ряда произносятся мяг­­ко, а твердые в соседстве с твердыми - твердо. Так что по сис­­теме нашего языка нет никакого основания заимствовать мяг­кий согласный в соседстве с гласным заднего ряда. Мы не говорим +/gol`/ (рука), +/bol`/(изобилие) и т.д.

/g/ /d/ /s/.

/d`/ /n /
Из этого противопоставления вытекает, что признаки «глу­хой, переднеязычный, смычно-взрывной, твердый и нено­совой» являются для русской фонемы /d/ релевантными. Но в слове /sud˚u/ эта фонема получает еще признак огубленности чего нет в системе фонем. Однако не один фонолог не признает огуб­­ленный вариант самостоятельной фонемой. Мы не найдем ни одной пары слов, которые бы различались губной и негуб­ной фонемами. Напротив /d`/ и /d/ являются двумя самос­тоя­тель­­­ны­ми фонемами, так как они различают разные слова. Ср.: /suda/ (суда) и /sud`a/ (судя). Значит, фонетическая характе­рис­ти­ка не совпадает с фонологическим признаком. Непосред­ствен­­ному при­нятию принципа различения мешает явление омо­­ни­мии. Вмес­те различительной функции можно предло­жить консти­ту­­тивную и словоопознавательную функ­ции, пото­му что аб­со­лютно необходимо, чтобы звуковая еди­ни­ца оформ­ля­лась так, что носитель языка был способен узнать слово как та­ковое.

Следует подчеркнуть, что с точки зрения функциони­ро­ва­ния каждый аллофон является полноправным предста­ви­те­лем дан­ной фонемы. Поэтому для вариантов точнее будет пред­ло­жить термин аллофонема, как это сделал Ю.С.Маслов. Реально произ­несенный звук без какого-либо обобщения не имеет ни­какого лингвистического значения. Звук речи обладает фи­зи­чес­ким- акустическим свойством, называемым линей­но­стью. Звук речи, помещенный в определенной позиции, можем на­звать аллофонемой, оттенком или вариантом, который яв­ляется прямым представителем определенной фонемы.

Фонема представляет собой не класс звуков. Это – языковая единица, которая через аллофоны связана в каждом кон­кретном случае со звуком. Это можно изобразить следую­щим об­ра­зом:

Следует отметить, что фонемное различие не опреде­ляет­ся акустико-артикуляторным критерием. Но оно не существует без него. Акустические различия группируются так, что носи­тели языка благодаря лингвистическому критерию установли­вают определенное число дискретных элементов в системе язы­ка. Число это определяется лингвистическим критерием. В па­мяти человека существуют определенные эталоны, с кото­рыми сов­падают материально выраженные варианты в определенных по­зициях и положениях, которые реализуются в потоке речи в виде звуковой субстанции. Любая теория фонем, пренебре­гаю­щая звуковой манифестацией фонем в вариантах, не имеет пра­во на существование. Московская фонологическая школа (МФШ) исходит, как уже отмечалось выше, из морфемного тож­­дества, иными словами, она полагает, что раз морфема од­на, зна­чит, фонемный состав должен быть неизмененным. Ср.:

анг. /mən/ (man) «человек» - /men/ (men) «люди»;

нем. /bant/ (Band) «том» - /(im) bandə/ (im Bande) «в томе»;

рус. /xot/ - /xoda/ «ход - хода»;

азерб. /getmək/ (идти) - /gedir/ (он идет)
7.4. Орфофония. Надо сказать, что акустические свой­ства являются первоначальными условиями для осуществления язы­ковой коммуникации. Даже при невербальном общении на­личие определенного знака есть необхоимое условие реали­за­ции общения. Чрезмерная трудность здесь соприкасается с так называемыми факультативными вариантами. В пределах од­ного языка наличие факультативного варианта немыслимо. В азер­байджанском языке у носителей стандартого произно­ше­ния невозможны такие дублеты как /ђəlejsən/ “gəleysən” и /ђələdžəksən/ “gələcəksən” со значением «придещь». Или в не­мец­­­ком языке /ra:t/ (Rat) и /Ra:t/(Rat) оба со значением “совет». На наш взгляд, прав Э. Косериу, который считает, что мы имеем здесь с разным членением языка. То же самое относится к русским примерам «уплочено», «уплачено», «галоши» и «ка­ло­­ши», «шкаф» и «шкап» и т.д. При соблюдении орфо­фо­ни­че­ской нор­мы носитель азербайджанского или немецкого язы­ков никогда не будет реализовывать в своей речи и тот и дру­гой вариант. Он может использовать либо первый, либо второй вариант. Мы не можем смешивать вопрос о фонемном составе слов и ор­фо­фо­нической норме языка. Говоря словами Э.Ко­се­риу, либо при­­­держиваемся диафатического, либо синфати­че­ского чле­нения языка⁵. При строгом анализе языка мы должны четко разграничивать эти два плана. Тогда не будет никаких дуб­ле­тов. Фонемный состав морфемы не может быть всегда ста­биль­ным. Как реализуется каждая морфема, лексема и т.д., зависит от орфофонической нормы языка. Орфо­фо­ния зани­мает­­ся выяв­лением произносительных особенностей каждой фо­немы в сис­теме языке. Раньше это называлось орфоэпией. Од­нако ор­фоэпия теперь занимается установлением фонемного состава сло­ва или высказывания. Например, в азербай­джан­ском языке в сис­теме имеется фонема /d/. Однако в словах /d˚üz/ (прямой) и /→daz/ (лысый) реализованы губной /_d˚ _/ и от­­тянутый назад /_d →_/ варианты согласной фонемы /d/. Выяв­­ление этих особенностей и составляет задачу орфофонии. А то, что в этих словах реализованы три фонемы /d/, /ü/, /z/ и /d/, /a/, /z/ есть задача орфоэпии.

7.5. Об опозновательной функции фонемы. ЛФШ пред­ла­гает различать дифференциальную функцию от опознава­тель­ной. Фонема как единица языка служит различению не зна­чений, а слов и словоформ. А для того чтобы различать слово, на­до его сначала опознавать. Различение предполагает наличие ква­зиомонимов: /dom/ “дом” и /tom/ «том». А как быть в тех слу­­чаях, когда в языке невозможно найти соответствующих ми­ни­мальных пар. Их число значительно мало. Различительная фун­к­ция является вторичной. Слову /dΛs`ka/ (доска) нельзя най­ти пару типа + /nΛs`ka/ (носка). Из этого, однако, не следует вы­вод, что слово /dΛs`ka/ не опознается носителями русского язы­ка.

Опознавательная функция выступает всегда. А дифферен­циа­ция выступает вторичным элементом. Дифференциальный эле­мент присущ фонеме, вне фонемы она существует как отвле­­ченная языковая сущность. Фонема различает, так как она есть носитель дифференциального признака.

Слово опознается благодаря своей звуковой оболочке. В та­ком случае корректное произношение снимается как избы­точ­ность. В опознавании участвуют не только релевантные, но и ир­релевантные признаки. С точки зрения дифференциации без­различно сказать /∫ak/ или /s`ak/. Но для опознавания это имеет большое значение, ибо русский сразу узнает слово, если произнесем /∫ak/ (шаг), так как русская /∫/ является всегда твер­дой фонемой. Дифференциальные признаки осуществляют ва­риа­тивность фонемы. Аллофонемы не могут встречаться в дру­гой позиции. Поэтому они являются зависимыми от конкрет­ных положений и позиций. В этом суть критерия дополни­тель­ной дистрибуции. Это значит, что варианты одной фонемы взаимоисключатся. Возьмем следующие примеры:
I /tat/ - /t`ət`/

II /tεt/ - /t`et`/

/∫εst/ - /s`est`/

Гласные в I образуют аллофоны одной фонемы. Во II глас­­ные то же образуют аллофоны. А гласные из I и II образуют раз­ные фонемы. Многие фонологи, в том числе и Д.Джоунз и аме­риканские дескриптивисты, исходят из дополнительной дис­трибуции или акустического сходства. Дополнительная дистрибуция есть результат фонетической зависимости. Этот кри­­терий, безусловно, надо учитывать в определении инвен­та­ря фо­нем. Губной /_d˚ _/ и негубной /_d →_/ исклю­чают друг дру­га в пределах слова. В немецком языке нет никакого сход­ства меж­ду /h/ и /ŋ/, тем не менее они не относятся к одной фо­не­­ме, так как между ними нет никакой лингвистической связи.

Акустическое сходство не может быть принято, так как это не лингвистический критерий.

Языковое единство аллофонов определяется тем, что они мо­гут чередоваться в пределах одной морфемы. Л.Р.Зиндер сфор­мулировал это единство так: при постоянном присутствии акус­тического сходства обязательно чередование вариантов в пре­делах одной морфемы. При этом акустическое сходство под­чи­нено лингвистическому принципу. Например, немецкая фо­не­ма /e:/ выступает в словах /`le:bәn/ (жить) и /le.`bεndıç/ (жи­­вой) в долгом и полудолгом вариантах. Их объединение в одну фо­нему детерминируется тем, что /_e:_/ и /_e._/ акустиче­ски сход­ны, но главное в том, что они чередуются в одной морфеме : /le:(e.)b/ən/.

Утверждение подобного рода приводит, как неоднократно подчеркивалось в теоретической литературе, к полному и не­о­бо­сно­ванному отрыву фонемы от ее материального воп­ло­ще­ния, следовательно, к отрыву фонологии от фо­не­тики. См.: Л.Р.Зиндер. Фонема и восприятие. Pro­ceedings of International Congress of Phonetic Siences. Pra­gue. 1967; Ф.Я.Вейсалов (Вей­сялли) и А.А.Гасанов. Еще раз о минимальной единице чле­не­ния речевого потока. «Уч.зап. АПИЯ им. М. Ф. Ахундова», се­рия языка и лите­ра­туры, Баку, 1971, № 2. Повторно вышла: F.Veysəlli. Seçilmiş əsərlər. Bakı, 2009, с. 10-21

1. В чем суть аллофонического варьирования фонем?

2. Каковы взаимоотношения между инвариантом и ва­риантом, с одной стороны, и звуком, с другой?

3. К какому уровню структуры языка относятся варианты фо­нем?

4. Какие теории существуют сегодня по определению статуса вариантов?

5. В чем преимущество теории вариантов акад. Л.В.Щербы?

6. Какие типы вариантов выделяет школа Щербы?

7. Есть ли у какого-нибудь варианта преимущество пе­ред другими вариантами?

8. Каков лингвистический механизм определения вариан­тов?

9. Какую роль играют акустико-артикуляторные корреля­ты при отождествлении вариантов фонем?

10. Можно ли определить инвентарь вариантов фонемы, если да, то как это сделать?