Очерки истории Грузии. Том 1
§ 2.ВОСТОЧНАЯ ГРУЗИЯ В ЭПОХУ ПОЗДНЕЙ БРОНЗЫ И
жүктеу/скачать 2.57 Mb.
|
| § 2.ВОСТОЧНАЯ ГРУЗИЯ В ЭПОХУ ПОЗДНЕЙ БРОНЗЫ И
РАННЕГО ЖЕЛЕЗА Археологическое изучение памятников эпохи поздней бронзы и раннего железа в Восточной Грузии, как и во всем Центральном Закавказье, началось в конце XIX столетия. Это связано с подготовительными работами к V археологическому съезду, который состоялся в Тифлисе в 1881 г. Были начаты систематические археологические раскопки на могильниках Самтавро, Редкин лагерь и т. д. Результаты этих работ вызвали определенный интерес к кавказским древностям. Ф.Байерн, Ж. Морган, А. А. Бобринский, Н. Я. Марр, Е.С.Такаишвили провели раскопки на многих памятниках, собран первоклассный археологический материал, появились первые публикации[75]. Но, к сожалению, в начале XIX века этот интерес угас и раскопки древностей интересующего нас периода практически приостановились. Планомерное научное археологическое изучение памятников эпохи поздней бронзы и раннего железа в Восточной Грузии началось с 20-х гг. нашего столетия. Оно связано с именем известного грузинского археолога Г. К. Ниорадзе. Его работы заложили основу научного изучения памятников рассматриваемого периода[76]. На более высокую ступень археологические исследования в Восточной Грузии поднялись уже в 30-х гг., когда на Самтаврском могильнике начала работать стационарная Мцхетская археологическая экспедиция, основанная И. А. Джавахишвили. Первые сотрудники этой экспедиции — А. Н. Каландадзе, Г. А. Ломтатидзе и М. Апакидзе[77], заложили научный фундамент изучения памятников эпохи поздней бронзы и железа, создали первую научно обоснованную хронологическую схему. Впервые стал широко интерпретироваться генезис материальной культуры, сделаны попытки выделения отдельных культур и т. д. В этот же период в фундаментальном труде А. А. Иессена глубоко и всесторонне исследованы кардинальные вопросы древней истории Кавказа по археологическим памятникам эпохи поздней бронзы и железа[78]. В конце 30-х гг. Б. А. Куфтин по триалетским материалам предложил хронологическую схему материальной культуры всего Центрального Кавказа эпохи бронзы и железа. Им же выделены отдельные культуры и изучен их генезис[79]. Таким образом, накопленный к 50-м гг. обширный археологический материал дал возможность составить определенное представление о древней истории Центрального Закавказья. Появились очерки, в которых подведены итоги археологического изучения всего Кавказа, в частности Грузии[80]. Но наибольших успехов изучение памятников эпохи поздней бронзы и железа в Восточной Грузии достигло после 60-х гг., когда археологические исследования, в основном, стали проводиться в связи с социалистическими новостройками края. Накоплен и издан огромный материал[81]. Вслед за научной интерпретацией материалов потребовалось внести значительные коррективы в ранее полученные выводы как в хронологии и периодизации, так и в генезисе материальной культуры, и т. д.[82] Назрела необходимость выделения новых этапов развития материальной культуры, а это, со своей стороны, потребовало значительно изменить хронологическую схему, в частности, выделить переходные ступени между разными хронологическими этапами, которые ранее не связывались между собой, и т. д. Изучение материальной культуры эпохи поздней бронзы и железа позволило установить непрерывное развитие местной культуры и выявить древнейшие корни местных племен. Стало возможным связать локальные варианты этой культуры с этническими группами конца II и начала I тыс. до н. э. и т.д. Таким образом, широкие археологические исследования последнего времени позволили составить определенное представление о многих проблемах древнейшей истории Восточной Грузии. Для восстановления истории племен Восточной Грузии в эпоху поздней бронзы и раннего железа прежде всего необходимо выяснить, где и как они жили, как производили предметы своего быта и др., т. е. необходимо изучить весь цикл человеческий жизни. С этой целью исследованы многочисленные жилища, мастерские, святилища, могильники, оставленные древнейшими обитателями Восточной Грузии. В процессе изучения этих памятников выяснен характер и уровень развития земледелия, скотоводства, домашних ремесел, металлургического производства, литейного и гончарного дел и др. Наиболее важное значение имеют результаты изучения поселений. Долгое время в Закавказье археологические изыскания страдали известной односторонностью, изучались главным образом могильники эпохи поздней бронзы и железа. В настоящее время положение существенно изменилось. Открыто большое количество естественных холмов-поселений с искусственно измененными профилями (выровненные вершины террасы, оборонительные рвы, земляные валы и др.), содержавших культурные слои, часть из которых исследована археологически. Судя по большому количеству поселений и могильников (часто не связанных между собой), можно считать, что в эпоху поздней бронзы и раннего железа Восточная Грузия была заселена довольно плотно. Поселения всегда создавались в соответствии с учетом окружающей среды. Например, в южной части Восточной Грузии, в частности в Квемо-Картли,[83] преобладают циклопические или просто каменные сооружения. В Шида-Картли и Кахети, где население в эпоху поздней бронзы селилось на холмах, террасах или широких равнинах, создавались, главным образом, земляные оборонительные сооружения, хотя в некоторых из них встречаются и оборонительные стены из камня и сырцового кирпича. Топография поселений в эпоху поздней бронзы и раннего железа в разных микрорайонах Восточной Грузии не одинакова. Например, в Гаре- (Внешней) Кахети поселения эпохи ранней и средней бронзы, а также ступени эпохи поздней бронзы не укреплены и расположены на склонах гор. Но памятники конца II и первой половины I тыс. до н. э., хотя и встречаются в зоне распространения ранних поселений, чаще всего расположены на невысоких холмах и количественно значительно превосходят более ранние памятники. Иногда холм настолько мал, что на нем невозможно построить более одного или двух помещений. В Шида-Картли иная картина — на холмах расположены поселения равней бронзы и всех этапов эпохи поздней бронзы, культурные слои эпохи средней бронзы здесь, как правило, отсутствуют. Но на равнине в нижнем течении р. Алазани искусственные холмы содержат все культурные слои, начиная от конца IV тыс. до н. э. вплоть до середины I тыс. до н. э. Объясняют такое разнообразие причинами хозяйственного, социального и политического характера одновременно[84]. Строительная техника в отдельных микрорайонах Восточной Грузии также отличается разнообразием. Для Шида-Картли в эпоху поздней бронзы характерны четырехугольные в плане полуземлянки. Задние стены зданий, углубленные в землю, возводились из рваного камня. Каменными были и части боковых стен, уходивших в землю. Перекрытие, очевидно, было плоским. Пол часто вымощен плоскими камнями. Жилые помещения, в основном, однокомнатные. На поселениях эпохи поздней бронзы и железа, по всей территории Шида-Картли, мы встречаем одинаковые печи для выпечки хлеба. Это безусловно является одним из показателей единства населения данной территории в эпоху поздней бронзы и железа. Значителен и тот факт, что во всех помещениях подобных селищ однотипные печи и «жертвенники» всегда расположены в одних и тех же углах. Жилища эпохи поздней бронзы и железа в Гаре-Кахети были наземными, поэтому они сохранились хуже, чем шида-картлийские. Здесь обнаружены фундаменты небольших четырехугольных помещений из булыжника, выложенного на грязевом растворе. Стены, вероятно, строились из сырца или плетенки, обмазанной глиной. Перекрытие, очевидно, было плоским. В Гаре-Кахети ни разу не обнаружены характерные для Шида-Картли печи для выпечки хлеба. Но здесь широко распространены использовавшиеся для этой цели круглые ямы — «торне», обмазанные глиняным раствором. На поселениях Гаре-Кахети, в отличие от шида-картлийских, не встречаются хозяйственные постройки. Строения и ямы такого назначения на поселениях находятся за пределами оборонительных рвов. На поселениях Иоро-Алазанского бассейна зафиксированы крепостные глинобитные стены на каменном фундаменте мощностью до 3 метров, а также каменные стены с контрфорсами. Этим исчерпываются наши знания о поселениях эпохи и поздней бронзы и железа в Восточной Грузии. Как известно, наиболее консервативными являются обычаи, связанные с культом покойников. Исследования подтверждают, что для определенного круга населения в различные периоды характерны разные виды конструкций погребальных сооружений и разные погребальные обряды. Эти особенности можно использовать при решении таких важных исторических проблем, как происхождение археологических культур и их локальных вариантов, этногенеза их носителей и др.[85]. Материалы погребений дают возможность изучения духовной жизни человека и т. д. В Восточной Грузии обнаружено около ста могильников эпохи поздней бронзы и раннего железа, представленных исключительно грунтовыми погребениями. Каменные ящики абсолютно не характерны для Восточной Грузии в эту эпоху. Пока они найдены лишь в пограничных районах материальной культуры, распространенной тогда на территории Восточной Грузии, точнее, на 8 могильниках — Гантиади, Дманиси, Бешташени, Чаирлари (Триалети), Маднисчала, Цопи, Санта (местечко Маралин Дереси) и Цинцкаро. Памятники Квемо-Картли по типу погребений близки к памятникам Армении, где каменные ящики представляли собой наиболее распространенный тип погребальных сооружений[86]. Лишь в виде исключения каменные ящики встречаются и во внутренних районах исследуемого края, в частности на Самтаврском могильнике. Курганы с земляной или каменной насыпью в Восточной Грузии зафиксированы с эпохи ранней бронзы и широко распространяются с III тыс. до н. э. Этот тип захоронения характерен и для первой половины II тыс. до н. э. Грунтовых погребений этого времени известно немного. В Восточной Грузии курганные погребения широко распространены и на ранней ступени эпохи поздней бронзы. В этом регионе позже, в эпоху раннего железа, в курганах изредка хоронили лишь знатных членов общества (Дигоми, Самтавро). Начиная с раннего этапа эпохи поздней бронзы на могильниках Восточной Грузии преобладают грунтовые погребения. В эту эпоху над грунтовыми могилами часто возводятся небольшие каменные насыпи — отголоски прежних традиций[87]. Таким образом, четко прослеживается генетическая связь между конструкциями погребений эпохи ранней, средней и поздней бронзы. Для северных, окраинных районов Восточной Грузии характерны типы погребений. В горных районах современной Южной Осетии, например, в эпоху поздней бронзы были распространены каменные ящики, перекрытые каменными плитами; гробницы, сложенные сухой кладкой, погребения с каменными насыпями. Эти погребения часто являлись коллективными, костяки в них лежат на боку с согнутыми конечностями или на спине в вытянутом положении. Последний тип захоронения характерен и для территории Северного Кавказа того же периода[88]. Примечательно, что материальная культура северных районов Восточной Грузии отличается от собственно восточногрузинской и некоторыми элементами сближается с западной, северной или северо-восточной кавказскими культурами[89]. В северной части Кахети у подножья Большого Кавказского хребта обнаружены погребения, конструктивно и по инвентарю сближающиеся с северо-восточнокавказскими[90]. Характерные для Восточной Грузии грунтовые погребения представляют собой захоронения в ямах, имеющих четырехугольную форму, иногда с закругленными углами; глубина достигает 1 м, ширина — 1 м, длина —2м, стены могилы отвесные. В конструкциях грунтовых погребений встречаются незначительные различия. Некоторые из них очень редко перекрыты не бревнами, а каменными плитами. Другие могилы обложены камнями в виде кругов. Иногда в грунтовых погребениях прослеживаются следы деревянных конструкции облицовки стен деревом[91]. Использование в погребениях деревянных конструкций было известно в Восточной Грузии с III тыс. до н. э.[92] Но эта традиция широкого распространения не получила. Изредка в могильниках эпохи поздней бронзы и раннего железа встречаются синхронные погребения разного типа, например, грунтовые погребения и каменные ящики. По-видимому, это связано с расположением данных могильников в пограничных районах с теми культурами, для которых характерны обряды захоронения в каменных ящиках; к тому же Триалети и Квемо-Картли представляли собой прекрасные пастбища, куда с древнейших времен устремлялись жители других районов, и нет ничего удивительного в том, что здесь происходило слияние различных культур. Но существование на одном могильнике погребений разных типов можно объяснить также сменой материальных культур, указанием на имущественное неравенство и т. д. Если в эпоху средней бронзы в погребениях Восточной Грузии предположительно существовал обряд трупосожжения, то в эпоху поздней бронзы уже господствует обряд трупоположения. О пережитках кремации, возможно, свидетельствуют остатки золы или следы кострищ в некоторых погребениях и др. В Восточной Грузии в эпоху поздней бронзы и раннего железа покойников хоронили на левом (женщин) или на правом (мужчин) боку с согнутыми конечностями. Иногда для стабилизации позы вокруг покойника укладывали камни. В редких случаях предполагают захоронения в сидячей позе, но аргументы в пользу этого пока недостаточны[93]. Зафиксировано около двадцати случаев погребения покойников на деревянных ложах на четырех ножках высотой 0,60—0,70 м от пола могильной ямы. В яму, вернее на ее дно, в первую очередь укладывали весь погребальный инвентарь, включая целые туши закланных животных, и только после этого устанавливали деревянное ложе на четырех ножках, на котором в скорченном положении лежал покойник. Погребение покойника на деревянном ложе в Закавказье зафиксировано с первой половины II тыс. до н. э.[94] Эта традиция в Грузии сохранялась долго, до первых веков н. э.[95] Погребение на спине, в вытянутом положении засвидетельствовано в Восточной Грузии в эпоху поздней бронзы и железа только на двух могильниках — Мцхета и Каспи. Этот обряд захоронения характерен для скифов и других северных народов, в Закавказье же в рассматриваемый период он представляет собой исключительно редкое явление. В могильниках Восточной Грузии эпохи поздней бронзы и раннего железа встречаются и памятные погребения без человеческих костяков — кенотафы. Обычно в могильниках эпохи поздней бронзы и железа в Восточной Грузии преобладают индивидуальные захоронения, но изредка встречаются и коллективные. Ориентация покойников в погребениях эпохи поздней бронзы и раннего железа не подчиняется строгим закономерностям, однако в Восточной Грузии ориентировка большинства погребенных колеблется между западом и севером на всем протяжении эпохи бронзы. В эпоху поздней бронзы и раннего железа покойников в большинстве случаев укладывали в центральной части погребения. Сопровождающий инвентарь обычно клали в изгололовье, в область груди, а иногда вокруг покойника и реже — в несколько ярусов. Изредка в погребениях попадались зернотерки (у изголовья); известны случаи, когда покойник лежал на молотильной доске[96]. Почти во всех погребениях эпохи поздней бронзы и раннего железа на территории Восточной Грузии найдены кости животных. Известны находки целых костяков мелкого и крупного рогатого скота, отдельных черепов и конечностей, иногда — того и другого. В некоторых случаях наряду с костями домашних животных встречаются и кости диких. На Самтаврском могильнике, например, были обнаружены кости овцы, козы, свиньи, кабана, крупного рогатого скота, лошади, зайца, оленя, птиц и др. Известны находки костей собак и рыбы. Могильники эпохи поздней бронзы и раннего железа располагаются преимущественно на ровных местах, примерно на расстоянии 200—300 м от поселения. Часто могильники тянутся вдоль берегов речек и в течение долгого времени (нескольких веков) занимают строго ограниченную территорию. Очевидно, после погребения совершались различные ритуалы, ибо, как правило, на перекрытии погребений захоронены глиняные сосуды, аналогичные сосудам из погребений и одновременные с ними[97]. Итак, на основании археологического материала, связанного с обрядом погребений, можно проследить целый ряд обычаев населения эпохи поздней бронзы и раннего железа. Эти данные позволяют восстановить представления человека того времени о «потусторонней жизни». Укладывая в могилу вместе с покойником многочисленные предметы домашнего обихода, оружие, пищу и т. п., люди верили в продолжение жизни в загробном мире, где все это столь же необходимо, как при жизни. Как мы увидим ниже, именно погребальный инвентарь представляет собой ценнейший материал для исследования хронологии и выделения локальных групп материальной культуры. Типы и обряды погребений оказывают определенную помощь и в изучении таких кардинальных вопросов, как генезис материальной культуры, установление границ расселения родственных племен и др. Материалы могильников являются ценным источником для исследования социально-экономических вопросов, они позволяют судить об уровне развития скотоводства, земледелия и различных отраслей домашнего ремесла, о социальной и имущественной дифференциации внутри общества и т. д. В могильниках так четко выделяются и датируются культурные слои соответствующих им поселений, что, даже не располагая материалами последних, можно составить предварительное мнение о топографии поселений, интенсивности их культурных слоев, хронологии и многом другом. С начала эпохи поздней бронзы за счет внедрения новых методов изготовления продукции на более высокую ступень развития поднимаются ремесла. Делается огромный скачок в увеличении качества и количества продукции. Изучение металлургии на том или ином этапе ее развития только на основании литейной продукции без учета всего цикла производства было бы односторонним. Однако долгое время исследователи были вынуждены изучать металлургию Восточной Грузии в эпоху поздней бронзы именно по материалам ее продукции, поскольку в этой части Грузии найдены лишь единичные литейные формы, да и то не на месте производства, а в культовых местах[98] или на поселениях[99]. Кроме того, известно одно погребение ремесленника[100]. На сегодня в Восточной Грузии открыта лишь одна металлообрабатывающая мастерская эпохи поздней бронзы в с. Цагвери[101]. В последующее время на территории Восточной Грузии не встречалось больше мастерских столь раннего времени. Естественно, что на основании таких скудных данных почти невозможно составить более или менее удовлетворительное представление о самом производстве. В связи с этим чрезвычайно важное значение приобретает выявление в Квемо-Кеди (Цител-Цкаройский район) мастерской, правда гораздо более поздней, чем цагверская. Несмотря на то, что нами исследована лишь небольшая часть мастерской, можно уже более убедительно говорить о высоком уровне развития металлургического производства в Восточной Грузии в первой половине I тыс. до н. э. Указанные комплексы различны по планировке и по количеству связанных между собой помещений. Однако все вспомогательные помещения связаны с центральным, где располагались печи, от которых сохранились днища и часть сводчатых оштукатуренных стен[102]. Обнаруженные на днищах печей обломки тиглей[103] с приставшим тонким слоем бронзы указывают на их назначение. В результате расколок обнаружено большое количество предметов разного назначения, часть из которых бесспорно свидетельствует о металлургическом производстве — многочисленные известняковые туфогенопесчаниковые камни с тщательно отполированными боками или обитые пояском круглые камни для растирания руды; глиняные литейные формы, подставки различных форм; обломки муфеля и т. д. На территории квемокедской мастерской осуществлялось несколько технологических процессов, в частности получение металла из технически обогащенной руды, а также изготовление и литье металлических предметов. По-видимому, производство снабжалось местным топливом, водой и глиной. Наиболее острым является вопрос о снабжении мастерской производственным сырьем. В настоящее время общепринято мнение, что олово, один из главных компонентов бронзы, привозилось в Закавказье из других стран. Из-за отсутствия в Шираки и его окрестностях местных руд, очевидно, и медная руда привозилась из других районов. Древние меднорудные выработки в Восточной Грузии еще недостаточно изучены, однако уже сейчас можно предполагать, что обогащенные руды привозились в Квемо-Кеди не издалека. Вполне возможно, что их доставляли с южных склонов Кавказского хребта. Планируемые широкие разведочные работы в зоне меднорудных месторождений данного района помогут разрешить эту важную задачу[104]. По керамическому материалу, найденному в Квемо-Кеди, мастерская эта датируется серединой I тыс. до н. э.[105]. Много общего имеет с квемокедской металлургической мастерской мастерская на холме Мецамор в Армении[106]. Для четкого представления уровня развития металлургического производства в том или ином районе, о взаимоотношениях с разными странами, о местном или привозном характере готовых изделий и т. д. важно восстановить процесс литья и провести химический анализ готовой продукции. В этой области в Грузии проведены работы большого масштаба[107]. В настоящее время можно считать установленным, что в эпоху поздней бронзы в Картли, Месхети и Кахети употреблялась преимущественно оловянистая бронза, реже — мышьяковистая. В окрестностях Тбилиси и Триалети употребляли как оловянистую, так и мышьяковистую бронзу. В северной полосе Шида-Картли (территория современной Южной Осетии), где особенно развита бронзовая металлургия, употреблялся наиболее чистый сплав меди с оловом и гораздо реже мышьяковистая медь[108]. Несмотря на скудость данных, можно все же говорить о том, что в эпоху поздней бронзы и раннего железа литье бронзовых предметов в Восточной Грузии производилось как в одностворчатых, так и в двустворчатых формах. Для их изготовления употреблялись глина, камень и металл. В это время была широко распространена и техника литья по восковой модели методом утрачивания формы. В эпоху поздней бронзы и раннего железа, на основе высокоразвитого металлообрабатывающего производства, в отдельных регионах Восточной Грузии в огромном количестве изготовляется отличная друг от друга бронзовая продукция. Это так называемые кахетские мечи и кинжалы, центральнозакавказские и колхидские топоры, щиты, копья разных форм, листовидные кинжалы, наконечники стрел разных видов, огромное количество украшений и т. д. В эпоху поздней бронзы в Восточной Грузии появляются и первые железные предметы. Самые ранние из них найдены в погребении середины II тыс. до н. э., но говорить об их местном производстве пока не представляется возможным. В Восточной Грузии неизвестны мастерские интересующего нас времени для получения и обработки железа. Все мастерские, обнаруженные в Квемо-Картли, датируются не ранее феодальной эпохи, и отнесение некоторых из них к эпохе бронзы или раннего железа недопустимо. Железное оружие (наконечники, копья, кинжалы) чаще появляется в погребениях Восточной Грузии с конца II тыс. до н. э. С начала же I тыс. до н. э. количество железных предметов настолько возрастает, что эту эпоху именуют периодом широкого освоения железа, к середине же I тыс. до н. э. бронзовое оружие полностью заменяется железным[109]. Как известно, Восточная Грузия богата сырьем, необходимым для развития гончарного дела[110]. Местное население с давних пор занималось производством керамики. Глина широко использовалась и в эпоху поздней бронзы и раннего железа. Ее применяли для изготовления разнообразной посуды, для облицовки деревянных конструкций жилищ и вообще для строительных целей, а также для возведения печей и жертвенников. Из глины создавались многочисленные статуэтки, печати и другие обиходные предметы. Таким образом, керамическое производство в эпоху поздней бронзы и раннего железа являлось одним из важнейший отраслей ремесла, и его продукция представляет собой один из основных компонентов определения археологических культур. Тем не менее, памятники, связанные с собственно керамическим производством, почти не изучены. В Восточной Грузии известно всего два таких памятника. Недалеко от селения Ховле был исследован ремесленный участок гончаров[111], который, как предполагают, обслуживал поселение Ховле-Гора с начала I тыс. до н. э. до IV в. до н. э. На этом участке, занимавшем площадь более одного гектара, обнаружены гончарные печи трех последовательных периодов, что дало возможность проследить эволюцию типов печей в течение шести веков. жүктеу/скачать 2.57 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|