Оглавление: Алимова Р. Р. / R. Alimova

1. 
   Однокоренные наречия на –mente и адвербиализованные прилагательные одинаковой семантики: rápidamente – rápido (скоро, быстро); lentamente – lento (медленно, неторопливо); claramente – claro (ясно, отчётливо, понятно); primeramente – primero (прежде всего, сначала, во-первых); continuamente – continuo (постоянно, беспрерывно); firmemente – firme (твёрдо, стойко, сильно, основательно); tranquilamente – tranquilo (спокойно, тихо); perfectamente – perfecto (отлично, превосходно).
   

2. 
   Однокоренные наречия на –mente и адвербиализованные прилагательные различной семантики: altamente (в высшей степени, крайне, совершенно, чрезвычайно) – alto (1. громко 2. высоко, наверху); bajamente (подло, низко) – bajo (1. внизу, низко 2. тихо, негромко, шёпотом); reciamente (сильно, энергично) – recio (настойчиво); raramente (редко) – raro (необычно, странно); corrientemente (1. обычно 2. просто, легко) – corriente (ладно, хорошо), distintamente (ясно, чётко) – distinto (по-разному), buenamente (1. легко, свободно, удобно 2. охотно, добровольно) – bueno (хорошо).
   

3. 
   Взаимозаменяемые наречия на –mente и адвербиализованные прилагательные, ориентированные на глаголы определённой семантики:
   

1. 
   quedo – quedamente: при глаголах речи (decir, hablar, charlar, contar, pronunciar, conversar) реализуют значения тихо, спокойно. шёпотом (однако с глаголами иной семантики наречие quedamente реализует значения незаметно, осторожно);
   
2. 
   derecho – derechamente: при глаголах движения (ir, dirigirse, andar) реализуют значение прямо; при глаголах иной семантики наречие derechamente может употребляться в значениях 1. осторожно, благоразумно, 2. открыто.
   
3. 
   fuerte – fuertemente: при глаголах активного действия (andar, pisar, dar, golpear, etc.) употребляются в качестве интенсификаторов (сильно, крепко); при глаголах иной семантики наречие fuerte может иметь значения 1. громко, 2. сытно, плотно: gritar fuerte, cenar fuerte.
   
4. 
   largo⁶ – largamente: при глаголах речи (hablar, conversar) реализуют значения пространно, многословно; при глаголах иной семантики, наречие largamente имплицирует значения 1. широко, на широкую ногу 2. щедро, великодушно 3.(на)долго): leer largamente.
   
5. 
   barato – baratamente / caro – caramente: значения в каждой паре данных наречий будут совпадать лишь в сочетании с глаголами, заключающими в себе сему цены (pagar, costar/valer, apreciar): pagar barato (baratamente) / caro (caramente) - заплатить дёшево/дорого. В остальных случаях образования на -mente обладают более широкой семантикой: baratamente (легко, без особого труда) / caramente (1. усиленно, настойчиво 2. строго, неукоснительно).
   

1. 
   Наречия alto, bajo, claro, quedo (quedamente), recio, rápido (rápidamente) ориентированы на глаголы речи (decir, hablar, charlar, cantar): Tía Concha habló a tío Juan, rápido y bajo, al entrar en la biblioteca [5, c. 78]. – Входя в библиотеку, тётя Конча торопливо и тихо говорила с дядей Хуаном.
   
2. 
   Наречия, реализующие значение интенсивности (fuerte (fuertemente), firme (firmemente), rápido (rápidamente)) при глаголах, содержащих семантику движения (andar, pisar⁷, dar, golpear, etc.):
   

3. Наречия с семантикой пространственной характеристики действия:

а) alto, bajo – соотносятся с глаголами движения и локативами (colocar, volar, subir, arrojar);

b) recto (rectamente), derecho (derechamente) (указатели направления движения) сочетаются с глаголами salir, venir, ir:

Данное наречие может также употребляться в фигуральном значении: Me hirió muy hondo con sus palabras. – Он глубоко ранил меня своими словами.

4. Наречия, ориентированные на глаголы ментального плана полагания, чувственного восприятия, а также выразители эмоционального состояния субъекта: pensar, opinar, tratar (una cosa) distinto – думать, полагать, обращаться по-разному; mirar fijo (fijamente)/sesgado (sesgadamente) – смотреть пристально/искоса; agradecer / alegrarse infinito (infinitamente) – быть бесконечно благодарным / испытывать бесконечную радость;

Кроме того, представляется целесообразным рассмотреть глагольные сочетания с наречиями bárbaro, fenomenal: pasar(lo) / sentirse / ir (a uno) bárbaro, fenomenal – чудесно проводить время / чувствовать себя превосходно / бесподобно подходить кому-то (об одежде, о цвете, о предметах туалета и т.д.). Данные адвербиальные единицы отличает эмоциональная насыщенность и экспрессивная окраска, поскольку областью их функционирования является, главным образом, разговорно-бытовой стиль. В языке прессы глагольные сочетания с наречиями bárbaro, fenomenal могут быть представлены лишь в тех газетных жанрах, которые допускают вклинивание элементов разговорной речи (например, жанр интервью).

Следует также отметить, что в разговорной речи наречия bárbaro и fenomenal пересекаются с синонимичными по значению адвербиализованными существительными fenómeno / bomba: Hay que creer que lo pasabais fenómeno, bomba. – Следует думать, что вы замечательно провели время.

Отдельно можно выделить наречия duro и duramente, семантика которых меняется в зависимости от значения характеризуемого глагола. Ср.: trabajar duro (duramente) – работать напряжённо; pegar, dar duro (duramente) - ударить сильно; tratar a alguien duramente – сурово обращаться с кем-либо; castigar duramente – жестоко наказывать.

5. Наречия, выступающие в роли предикативов при явном или подразумеваемом глаголе-связке и содержащие в себе реакцию на то или иное утверждение или вопрос (bueno, claro, cierto (ciertamente), justo, exacto (exactamente), corriente):

- ¿Le resultó difícil seleccionar a los actores? - Для Вас оказалось сложным, выбирать актёров?

-Claro. - Конечно.

- ¿Ya no intimida el Barça? - «Барса» уже не запугивает?

- Exactamente. – Точно.

Как видно из приведённых примеров, синтаксическая функция данных наречий не связана с характеризацией действия, признака или целого высказывания. Вслед за Денисовой А.П. [1, c.100] мы относим данные адвербиальные единицы к группе структурно-независимых наречий, функционирующих в языке как слова-предложения.

В языке современной испанской прессы наблюдаются определённые тенденции употребления наречий на –mente и эквивалентных по значению адвербиализованных прилагательных. Проведём анализ функционирования данных адвербиальных структур, разбив их на пары:

1. claro – claramente

Наречие claro характеризует, как правило, глаголы речи (expresarse, hablar, explicarse) и чувственного восприятия (ver, comprender):

В языке современной испанской прессы широко представлены устойчивые адвербиальные обороты с наречием claro: tener claro/dejar claro/quedar claro. В подобного рода сочетаниях глаголы десемантизируются, приобретая новые оттенки значения:⁸

Характеризующие свойства наречия claramente охватывают более широкий круг глаголов:

El Corán y toda nuestra tradición establecen claramente que la vida propia sólo pertenece a Dios. – Коран и вся наша религиозная традиция чётко прописывают, что собственная жизнь принадлежит только Богу.

В отличие от адвербиализованного прилагательного claro наречие claramente представлено в языке прессы в выделительно-уточняющей функции: Tres de las 13 comunidades están claramente en manos socialistas: Castilla-La Mancha, Extremadura y Asturias. – Из тринадцати автономий три находятся именно в руках социалистов: Кастилья – Ла Манча, Экстремадура и Астурия.

3. 
   continuo – continuamente
   

При глаголах иной семантики употребляется наречие continuamente:

Наречие fuerte, как уже указывалось выше, выступает в роли интенсификатора действия, представленного глаголами движения (pisar, golpear etc.), итеративными глаголами (llover, nevar) а также глаголами-выразителями эмоционально-звуковых реализаций (gritar, llorar, reìr etc.). Кроме того, данная адвербиальная единица имплицирует значения крепко, сытно и характеризует соответственно глаголы, описывающие различные варианты приёма пищи (desayunar, almorzar, cenar, comer).

Адвербиальная словоформа fuertemente, выступая интенсификатором действия, ориентировано на более широкий круг глаголов. В связи с этим реализуемое данным наречием значение не всегда связано с понятием силы в её физическом воплощении, в некоторых случаях оно выступает эквивалентом наречию mucho, т.е. характеризует действие с точки зрения степени его проявления:

La lentificación económica en EE UU y otros países terminó por deteriorar también el entorno internacional, clave para una economía que depende fuertemente (=mucho ) de las exportaciones. – Замедление темпов экономического роста Соединённых Штатов и других стран в итоге привело к ухудшению положения на мировой арене, что непосредственно воздействует на экономику, сильно зависящую от экспорта.

Отдельно можно выделить частные случаи адвербиализации прилагательных menudo и menudito в качестве интенсификаторов при итеративных глаголах (llover, nevar, clavetear, taconear). При глаголах иной семантики используется аналог menudamente, реализующий следующие значения: 1. малыми дозами 2. обстоятельно, подробно, детально:

Кроме того, представляется важным отметить, что в языке современной испанской прессы часто можно наблюдать явление синтаксической адвербиализации прилагательных или причастий:

Явление адвербиализации прилагательных и причастий характерно для различного рода интервью, а также обзорных статей и журналистских расследований, где автором вводится прямая речь с целью более достоверного изложения материала. Употребление прилагательного/причастия в функции наречия придаёт высказыванию дополнительную эмоциональную окраску и делает его более лаконичным, например:

“Les juro, yo no tengo nada,”- explicaba suplicante el anciano. – «Я Вам клянусь, у меня ничего нет», - объяснял умоляющим тоном старик. Следует отметить, что адвербиализованное прилагательное/причастие лишь морфологически и синтаксически относится к существительному, семантически же оно модифицирует глагол:

“Uno paga una vez a la guerilla y dos al banco,” – dice desconsolada una recién llegada. – “Каждый платит один раз партизанским бандформированиям и дважды в банк,” – говорит в отчаянии одна из только что прибывших.

Необходимо учитывать, что адвербиализация прилагательного/причастия в данном случае окказиональная, временная. Прилагательное не переходит в категорию наречия, а лишь приобретает некоторые его свойства, приобретая статус семантического аналога и вытесняя из подобных контекстов словоформы на –mente.

Таким образом, в языке современной испанской прессы широко представлены как наречия с суффиксом –mente, так и адвербиализованные прилагательные самой различной семантики. Семантическая составляющая парных однокоренных наречий может быть как однородной, так и разнородной. Семантика глагола, как объекта наречной характеризации, во многом предопределяет границы функционирования наречий на –mente и однокоренных адвербиализованных прилагательных. Не каждое адвербиализованное прилагательное может иметь однокоренной аналог с суффиксом –mente. Семантико-синтаксическая характеристика наречий на –mente и адвербиализованных прилагательных не всегда совпадает. В большинстве случаев адвербиализованное прилагательное выступает интенсификатором или выразителем качественной характеристики действия, в то время как характеризующие свойства однокоренного наречия на –mente могут быть ориентированы как на глагол, так и прилагательное. Для языка прессы характерно явление синтаксической адвербиализации прилагательного или причастия, которые в определённых контекстах конкурируют с наречиями на –mente, поскольку характеризуют не просто действие, как таковое, а устанавливают его связь с эмоциональным состоянием субъекта.

1. 
   Денисова А.П. Стилистические функции наречий на –mente в современном испанском языке. – Дис…канд.филол.наук. – М., 1985.
   
2. 
   Franch Juan Alcina, Blecua José Manuel. Gramática española. 9-a edición, Barcelona,1994.
   
3. 
   Kovachi O. “El adverbio” en Gramática descriptiva de la lengua española, vol. I. RAE. Colección Nebrija y Bello, Espasa Calpe, S.A., Madrid, 1999.
   
4. 
   Pérez Galdós, Benito. Zumalacárregui, madrid, Ernando, 1949.
   
5. 
   Quiroga Elena. Tristura, Barcelona, Noguer, 1960.
   

1) Важнейшей функцией рекламы, несомненно, является коммуникативная (информационная), поскольку ссылка на рекламируемый объект и подаваемая информация о его качествах считаются основным условием для достижения поставленной цели (RENAULT SCÉNIC. Creamos automóviles).

2) Целью фатической (контактоустанавливающей) функции является поддержание коммуникации, проверка одинаковости состояния у адресата и адресанта, подразумевающая, в том числе, использование общего тезауруса при вербальной коммуникации. Специфика рекламной коммуникации заключается в том, что оба участника общения исходят из общей предпосылки: любая реклама имеет прагматическую направленность. Поэтому чаще всего адресат адекватно воспринимает рекламный текст, несмотря на возможное отклонение от логики, странность или даже противоречивость (PENTAX – MENOS ES MÁS//SONY – Presume de imagen incluso sin encenderlos).

3) Аппелятивная (конативная или персуазивная) функция рекламного сообщения реализуется в форме, например, иллокутивного акта. Ее задача как то воздействовать на адресата с целью получения результата – приобретения объекта рекламы (OMEGA – la elección de James Bond// CITROËN XSARA – Un sueño de última generación).

4) Экспрессивная или эмотивная функция рекламы учитывает фактор адресанта в модели коммуникативного ряда, информирует о состоянии адреса или его потенциального отношения к содержанию сообщения. Это скорее способ передачи информации, перекодировка полученного содержания с учетом субъективного отношения к действительности. Исследуя эту функцию рекламы, стоит отметить, что адресант (фирма-производитель) и адресат (покупатель) часто могут фигурировать как персонажи рекламного сообщения (CLARINS – ahora puede conservar una piel joven// La Buena mesa es la debilidad de don Carlos. Don Carlos. Vino de Yecla.).

В основном, эта функция направлена на формирование положительного имиджа. Для реализации данных функций могут использоваться грамматические средства всех уровней.

5) Эстетическая или поэтическая функция рекламы занимает особое место в рассматриваемом виде коммуникации. Она помогает облечь рекламный текст в наиболее эффективную (с точки зрения воздействия на адресата) форму. Подавляющее большинство рекламных сообщений не отличаются эстетическим совершенством, но это и закономерно, поскольку преследуются чисто коммерческие цели.

На уровне языковых средств эстетическая функция обнаруживает себя в использовании различных тропов и фигур речи (сравнения, метафоры, гиперболы, антитезы, гротеск и т. д.). Эстетическую функцию сегодня можно рассматривать как в «низком», сугубо коммерческом смысле (средство увеличения продаж), так и в «высоком» смысле (среда реализации художественно-креативного потенциала).

Поскольку любая реклама основана на манипулятивном воздействии на читателя (слушателя, зрителя), следует отметить, что помимо вышеуказанных позитивных факторов, существует и ряд негативных последствий прагматического воздействия рекламы на потребителей (внушение ложных морально-этических ценностей, навязывание сомнительных норм социального поведения, формированию ложных потребностей).

Беляева А.А. (Россия)

Явление queísmo в современном испанском языке

1. 
   Beliayeva (Rusia)
   

- Me acuerdo _ que [de que] era Navidad.

На основании изученного материала можно сделать вывод, что queísmo появляется, с большей или меньшей частотой, в следующих структурах:

1. После местоименных глаголов и перед придаточным предложением в функции дополнения, управляемого при помощи предлогов:

- Me enteré _ que [de que] había llegado porque oí voces.

- Siempre me olvido _ que [de que] tengo que cerrar la puerta.

2. После неместоименных глаголов предложного управления:

- Todo depende _ que [de que] tengamos suerte.

- Confió _ que [en que] pronto nos veremos.

3. После оборотов или после пассивных конструкциями , которые распространяются придаточным дополнительным:

- Estoy seguro _ que [de que] vas a aprobar.

- Hemos sido informados por el Director _ que [de que] el Centro va a cerrar próximamente.

4. После безличных оборотов и глагольных словосочетаний, включающих существительное:

- No cabe (hay) duda _ que [de que] es mejor que yo.

- No tenía ni idea _ que [de que] había examen.

5. В союзных оборотах, в состав которых входит существительное, и в именных конструкциях в функции союзных оборотов:

- A pesar _ que [de que] es tarde, voy a dar un paseo.

6. После предложных оборотов:

- Además _ que [de que] es alto, encima es guapo.

7. Некоторые другие случаи:

- Ya es hora _ que [de que] enciendas la luz.

В качестве основных причин ненормативного опущения предлога de выделяются тенденция к экономии, а также действие закона аналогии. Можно отметить и другие причины, среди которых немаловажными являются проявление гиперкоррекции и фактор синтагматической нестабильности и ослабления нормы.

Под интерференцией в лингвистике принято понимать проявление элементов или признаков одного языка в другом. Взаимовлияние родственных языков характерно для регионов с двуязычным населением, в которых они сосуществуют и тесно взаимодействуют в силу определённых объективных причин. Так, в результате многовекового языкового контакта, а также благодаря социополитическим факторам, взаимодействие кастильского и каталанского языков на территории Каталонии нашло отражение в многочисленных лингвистических интерференциях. За период диктатуры, запрещения каталанского языка во всех сферах, включая быт, а также миграции испано-говорящего населения в Каталонию, пик которой пришелся на 60-е годы ХХ века, кастильский язык сильно повлиял на каталанский на всех уровнях: фонологическом, морфосинтаксическом, лексическом, стилистическом и орфографическом.

По мнению многих лингвистов, главным образом радикально настроенных пуристов, отголоски тотального засилья кастильского настолько сильны, что каталaнскому языку грозит превращение в язык-кальку, особенно, в городской среде.

Влияние кастильского выразилось в различных явлениях: появлении новых звуков, нейтрализациях различных противопоставлений, замене морфологических парадигм, трансформации сопоставительных элементов, заимствований, калек и т.д.

Говоря об интерференции на фонетическом уровне, можно выделить как приобретение одним языком от другого черт, не связанных с лексическим заимствованием, так и введение новых звуков в язык, параллельно с проникновением в лексику чужеродных элементов. В первом случае это может быть как принятие каталанским просодических характеристик кастильского: “gra-ci-a” произносится вместо “gra-cia” , так и пренебрежение фонетическим различием (гиподифференциация) до полной его потери в одном языке при отсутствии в другом: “el(s) asters” вместо “el(z) asters” (на кастильский манер).

Во втором случае заимствованные слова ,например, “ojalá”, “rejilla” войдя в каталанский узус, приносят с собой новые фонетические элементы, например, звук (x) , не свойственный каталанскому . Можно отметить и произношение каталанской “c” на кастильский манер при обозначении отдельной буквы, например: tinc el nivel ”c” de rus (у меня уровень “с“ русского языка). Необходимо также упомянуть о проникновении в каталанский через СМИ тенденций произношения иностранных аббревиатур и имен собственных, например, в английской аббревиатуре ”BBC” последняя буква произносится как испанская “с“. Ещё один явный пример интеграции заимствований, замены звуков, не принадлежащих фонологической системе языка, похожими звуками из собственной системы - превращение кастильского ”majo” в каталанское “maco” .

Классифицируя феномены морфологической и синтаксической интерференции, следует отметить такие явления: исчезновение окончаний женского рода в каталонских словах по принципу упрощения и аналогии: “gris” в женском роде вместо “grisa”; употребление слова в единственном числе с окончанием множественного; хаотичное употребление местоимений “lo/ho”; появление обобщающего артикля “lo” вместо “el” (lo mes important – «самое важное»); изменение рода некоторых существительных “el calor” вместо “la calor”; замена местоимения “lis” на “els” в дательном падеже; появление в глаголах лишней возвратной частицы “callar-se”.

В глагольных временах также часто заметны грамматические кальки как в употреблении в каталанском будущего времени с оттенком вероятности: “Será en Joan?” (“Это наверное Жуан?”) по аналогии с кастильским “¿Será Juan?”. Из привнесения в язык лишних элементов можно также отметить появление в каталанском конструкции “артикль + инфинитив” в значении причины: “Aixo li passa per menjar massa”; и наоборот, отсутствие недостающих элементов: потеря партитивного артикля и местоимений “en/hi” в каталанском. Говоря о синтаксической интерференции, нельзя не упомянуть об изменении функции герундиальных оборотов, наводнивших каталанский, недаром Бадиа и Маргарит назвал испанский языком герундия.

Среди синтаксических проникновений из кастильского в каталанский выделим употребление глаголов “esser” и “estar” в каталанском по аналогии с кастильскими “ser” и “estar” , а также создание аналогичных конструкций “tenir que” вместо “haber de”.

Отдельного рассмотрения заслуживает широкий пласт лексико-семантических интерференций, среди которых употребление кастильских слов, модифицированных в каталанском языке в соответствии с его фонетическими и морфологическими характеристиками (“apoi” вместо “support”), проникновение жаргонных слов и выражений(”tio”, ”porro”), лексические заимствования разных типов.

Лексическая калька или, так называемый, прямой буквальный перевод – явление очень распространенное. В каталанском существует множество калек как отдельных слов (promig,bombeta), так и целых конструкций (“donar-se compte” oт “darse cuenta”). Такой буквальный перевод оказывается чреватым объединением значений слов, представляющих некоторую начальную схожесть (включая так называемых “ложных друзей переводчика”). Из ярких примеров кастельянизмов в каталанском отметим употребление каталанского глагола “gosar” в значении кастильского “gozar”; употребление “lliurar” по аналогии с кастильским “liberar” в значении ”alliberar”; употребление слова “ocell” в ограниченном значении кастильского ”pajaro”. Существует также серия модизмов (фраз, оборотов), переведенных на каталанский, и при этом не имеющих в языке исконной формы (“de repent” вместо “de sobte”), а также идиоматических выражений(“pagar el pato” вместо “pagar els plats trencats”).

Возвращаясь к социолингвистическому аспекту проблемы нужно отметить, что столь тесный контакт языков на территории современной Каталонии волнует в основном борцов за чистоту каталанского, так как, к примеру, каталанские интерференции в кастильском не выходят за пределы автономии и не дают испанским пуристам повода бить тревогу. В этой связи необходимо принять во внимание две основные точки зрения по проблеме так называемой “кастельянизации” каталанского языка.

С началом демократизации, возрождением национального самосознания каталонцев многие каталонские лингвисты, поддавшись всеобщей эйфории, стали открещиваться от кастильского языка, литературы и культуры, называя в своих исполненных патриотизма трудах интерференции из кастильского варваризмами, “вульгаризмами”, и даже “кастельянщиной” (castellanades). Женералитет проводит жесткую лингвистическую политику, в особенности в сфере образования и СМИ, цель которой провести чёткую грань между языками, пытаясь, иной раз, искусственно навязать каталанские архаизмы, на месте которых давно прочно укоренились кастильские заимствования. По большому счёту, согласно официальной позиции борцов за чистоту каталанского, различие между самими терминами «варваризм» и «заимствование» в данном случае относительно.

Но в полемике по проблеме загрязнения каталонского кастильским есть и другое мнение. Ведь, невозможно сказать с полной уверенностью, что то или иное слово появляется в лексике кастильского, скажем, в 14-15 веке, а впоследствии было замечено в каталанском в 16-17. По сути, переход лексических ресурсов – явление для всех языков нормальное. К тому же, в трактовке кастельянизма, как губительного элемента для каталанского языка, можно проследить различные оттенки, ведь кастильское слово, недавно вошедшее в язык, как, скажем, “gafes” (очки), нельзя сравнивать с появившемся в каталанском 4 века назад ”caldo” (бульон). Не стоит ставить на одну ступень кастильские слова, имеющие живые альтернативы в каталанском, как и другие, которые возможно заменить лишь архаизмами. Суть этой позиции: абстрагируясь от политических предрассудков, воспринимать кастельянизмы как заимствованные слова наравне с англицизмами, галлицизмами и т.д. Ведь, конечно, странно считать одинаково неприемлемым англицизм, вошедший в язык в прошлом году, и кастельянизм, заимствованный четыре века назад. Имеет право на существование и мнение, что кастильский язык не загрязняет, а в некотором смысле обогащает бедный на синонимы каталанский. Причины, по которым, принимая присутствие в языке например, французского “boutique” и английского “lockout” каталонские пуристы считают недопустимым употребление кастильских “enterrar” и “permaneixer”, - носят явно не лингвистический характер. Современный каталанский язык развивался в ХХ веке одновременно с подъемом национализма. Пронизанная этим духом нормативная лингвистика направлена против кастильского языка, представляющего угрозу самобытности каталанского. Отсюда и попытка находить как можно больше разного, пытаясь в различии найти собственную сущность.

История испанской литературы, пожалуй, не знает обращения к решению общественных проблем в таком широком масштабе, как это было в деятельности «поколения 1898г.» (1). Ее характерной чертой стало стремление осмыслить в литературно-художественной форме окружающую объективную действительность. Кризис на рубеже XIX-XX веков. – один из самых сложных и противоречивых периодов испанской истории. Мучительное и сложное ощущение переходной эпохи владело и испанской интеллигенцией. Именно в это время назрела острая необходимость в просветительской и реформаторской деятельности. Литературная и художественно-публицистическая жизнь Испании обогащается новыми идеями и темами, в большой степени, благодаря деятельности представителей «Поколения 98 года», раскрыв их огромный творческий потенциал.

Говоря о столь известном феномене, как «Поколение 98», исследователи неизбежно сталкиваются с проблемой, которую, с определенной долей обобщения, можно назвать терминологической.

«Поколение 98» - это широкое идейное культурное движение в среде испанской интеллигенции. К числу наиболее видных представителей этого течения следует отнести, прежде всего, Мигеля де Унамуно, Рамона Марию дель Валье-Инклан, Антонио Мачадо, Хасинто Бенавенте, Асорина (Хосе Мартинес Руис), Рамиро де Маэсту и, конечно, Хосе Ортега – и Гассета, Рафаэля Альтамиру и Сантьяго Рамон-и-Кахаля.

По словам И.Тертерян термин «Поколение 98» можно употреблять лишь как «метафорическое обозначение группы или течения, объединенного не возрастом, а взглядами и стремлениями» (2).

Деятельности этого литературного и общественно-реформаторского течения положили начало две книги, вышедшие до 1898 года.: «Об исконности» Мигеля де Унамуно (журнальная публикация 1895г.) и «Испанская идеология» Анхеля Ганивета (1896г.). Возникновение этой группы объективно уходило своими корнями в движение радикальной, антиклерикальной интеллигенции конца XIX века, которое было связано с «Институтом свободного образования» - первым в Испании чисто светским учебным заведением, созданным по инициативе Франсиско Хинер де лос Риоса. Достаточно оказать, что воспитанниками этого Института были Антонио Мачадо, Рамон Перес де Айяла и др.

«Поколение 98» было одержимо чувством истории, беспокойством за историческую судьбу Испании. «У меня болит Испания» (3) – эта фраза Мигеля де Унамуно стала крылатой и точно отражала умонастроение всех представителей этого течения. В своих первых литературно-публицистических произведениях М.де Унамуно и А.Ганивет рассуждают о том, почему в прошлом Испания была столь могущественна, а теперь переживает столь сильный упадок. Где и в какой момент была совершена историческая ошибка? М. Де Унамуно в работе «О политическом маразме современной Испании» осудил «ненужную и неудачную войну, испытывающую терпение и отнимающую душевные силы бедного испанского народа» (4).

Рубеж двух веков XIX-XX считается периодом «необычайного расцвета и культурного ренессанса Испании (5). Что помогло сформироваться самостоятельному и критическому образу мыслей «Поколения 98»? Прежде всего – это философское течение, известное под названием – «краузизм»(6). Основоположником идей Ф.Краузе в Испании считается Санс дель Рио. В 1860 году он издал «Идеал человечества» - вольный перевод книги Ф.Краузе «Urbild der Menschheit». Являясь разновидностью объективного идеализма, теория Фр. Краузе легла в основу, так называемого «гармоничного рационализма» - философской системы взглядов испанских философов конца XIX – начала XX в., адептов краузизма. Они полагали, что все пороки и несовершенства человека, а следовательно, и человеческого общества происходят от противоречий между телом и интеллектом, т.е. между природой и духом. Познав истинную гармонию этих начал, человек сможет устранить противоречия и установить всеобщую гармонию, как в самом себе, так и в обществе. Интеллектуальная элита 900-гг. выступала против засилья церкви в образовании и общественной жизни, против католической ортодоксии.

Вторым источником, повлиявшим на реформаторскую деятельность «Поколение 98» стал – критический реализм, и в особенности реализм Переса Гальдоса. Новое поколение писателей считало, что оно обязано П.Гальдосу всем самым глубоким и самым интимным в себе. Особое внимание в творчестве М. Де Унамуно, Валье-Инклана, П.Бароха, Асорина, А.Мачадо уделяется образу испанца.

Их можно назвать наиболее упорными и настойчивыми борцами испано-говорящей культуры. В наше время невозможно найти какого-либо испанского писателя, который бы не цитировал их как неоспоримых учителей.

1. 
   Поколение 1898г. рассматривается то, как художественное направление (И.А.Тертерян, Г.Диас-Плака и др.), то как культурно-идеологическое течение (З.И.Плавский, П.Лаин Энтральго, Туньон де Лара и др.).
   
2. 
   Тертерян И.А. Испытание историей. – М., Наука, 1973, стр.22.
   
3. 
   Unamuno M.de. Pensamiento político. – Madrid, 1965.
   
4. 
   Unamuno M.de. Ensayos, VlsI., Madrid, 1970.
   
5. 
   Арсентьева Н.Н. «Серебряный век» русской и испанской поэзии. – М., 1995.
   
6. 
   Краузизм – школа последователей теории немецкого философа Карла Христиана Фридриха Краузе (1781-1832).
   
7. 
   Цит.по кн.: Tuñon de Lara. Sociedad, política y cultura en la España de los siglos XIX y XX. Madrid, 1973.
   

La Guerra Civil española de 1936 no fue ninguna excepción al respecto y prácticamente afectó a la totalidad de la niñez del país. Y precisamente, una de las iniciativas que se puso en marcha para paliar los efectos negativos del conflicto, consistió en el envío de grupos de niños a otros países para “protegerlos” de los desastres bélicos. Hubo, empleado la terminología de la época, “infancia evacuada” a diversos países europeos (Francia, Inglaterra, Bélgica), la Unión Soviética y a México.

Entre todos, los casos de la URSS y de México (los niños de Morelia) han sido especialmente relevantes, tanto por lo numeroso de los grupos, como por las condiciones en la que han evolucionado con posterior. Aunque, bienintencionadas, esas iniciativas tuvieron en bastantes ocasiones consecuencias inesperadas y muy negativas para sus protagonistas.

Las expediciones de evacuación infantil a la Unión Soviética tuvieron una azarosa trayectoria y los niños que las integraron, alrededor de 3000, se vieron obligados a sobrevivir y madurar en un contexto muy complicado.

• 
  Breve introducción histórica para situar el caso:
  

1. 
   1937. La evacuación de España. La acogida de los niños españoles por el pueblo soviético.
   
2. 
   Casas de Niños. 1941-1945. La invasión alemana en la URSS.
   
3. 
   Diversificación de las trayectorias profesionales. Integración en la sociedad soviética.
   
4. 
   1956-1957. La repatriación.
   
5. 
   1987-2002. La jubilación.
   

• 
  La especificidad de la problemática:
  

1. 
   El marco institucional en que se produjo la salida y las condiciones de evacuación fueron específicos; organizada por los gobiernos en funciones – estatal y autónomos – tuvo el objetivo “preventivo” de alejar temporalmente a los niños de la contienda. La situación de guerra condicionó tanto la precariedad como las dificultades de esta evacuación y las circunstancias en las que se llevó a cabo.
   
2. 
   El proceso de socialización no se desarrolló en familias (como más frecuente en países como Bélgica, Inglaterra, Francia) sino en casas de niños y jóvenes.
   
3. 
   A diferencia de lo que sucedió con los demás países europeos, que organizaron la repatriación de la mayoría de los niños españoles al finalizar la Guerra Civil, la ruptura con el país y el medio de origen fue en el caso de los evacuados a la Unión Soviética duradera. Hubo un lapso mínimo de veinte años entre la salida y la repatriación. Por circunstancias diversas, un gran número de ellos no ha regresado hasta fechas recientes o incluso permanecen aquí.
   
4. 
   No obstante lo anterior y como consecuencia de lo que en un principio se trató como situación transitoria (se pensó que la guerra terminará pronto y con victoria republicana), existió la voluntad por parte de los dirigentes de mantener la cultura de origen.
   
5. 
   En todo momento hubo una intervención activa de los Paridos políticos en el desarrollo de los acontecimientos. El protagonismo del PCE y del PCES ha marcado de manera significativa la trayectoria de los individuos.
   
6. 
   Las características del régimen soviético y la proyección internacional del país propició que los niños evacuados se vieran envueltos en circunstancias y procesos diversos, en distintos momentos de la historia. La Segunda Guerra Mundial sucede siendo muchos de ellos adolescentes, lo cual predispone para que se involucren y participen en la misma (tanto en labores civiles de retaguardia, como militares en el frente). Asimismo, han constituido un importante objeto de juego en el marco internacional, en distintos niveles. Los niños españoles ha sido pare directamente implicada de las relaciones entre el régimen franquista y el soviético y en la evolución de los complicados vínculos entre el PCE y PCUS. Dentro de esta dinámica, algunos han intervenido como protagonistas directos. Por ejemplo, en el contexto internacional especialmente relevante (guerra fría, crisis de los misiles, situación del comunismo…) algunos participaron dentro del proceso de colaboración entre la URSS y Cuba, y otros en España, en la resistencia al franquismo.
   
7. 
   La extensión e la Unión Soviética, la diversidad cultural la rivalidad e los pueblos que la componían, la distensión entre la ciudadanía soviética y la nacionalidad, la integración y desintegración del país son hechos que han condicionado la trayectoria de los agentes, tanto en el presente como en el pasado: la movilidad y la dispersión del colectivo, las dificultades de comunicación, las divisiones territoriales y restricciones residenciales, el acceso diferencial a los bienes del consumo. Asimismo, en la actualidad, la desintegración de la URSS ha generado problemas legales: no existen acuerdos bilaterales con determinadas repúblicas sobre las pensiones de jubilación, los súbditos españoles residentes en Rusia son los únicos beneficiarios de las ayudas que el gobierno español envía, las guerras intestinas han ocasionado en algunos casos la pérdida de derechos adquiridos.
   
8. 
   El hecho de haber compartido de forma prologada circunstancias idénticas o comparables está en la base de la formación de subgrupos hispano-rusos; la producción de formas culturales híbridas, así como la materialización de esta identidad grupal en matrimonios endogámicos y mixtos, redes sociales, encuentros y celebraciones, grupos de presión, asociaciones, etc.
   

Las publicaciones analizadas están marcados en su mayoría por los términos: protagonistas de una tragedia humana, víctimas de exilio, involuntarios exiliados, víctimas inocentes, infancia rota, duro régimen de vida, la pobreza, jubilados sin pensión, ancianos supervivientes, vencidos y humillados, exilio tan obligado como inhumano, héroes derrotados, sueños frustrados…

Por otra parte no ha de olvidar el papel positivo desempeñado por la URSS, indicando la generosidad y los recuerdos felices de la estancia de los niños españoles aquí. Se agradece la solidaridad soviética (alimentación, cariño…), la educación impartida y las oportunidades ofrecidas, la protección durante la Segunda Guerra Mundial, la política de no asimilación y la permanencia del regreso a España como objetivo prioritario, las atenciones generales de los soviéticos hacia los españoles. En este sentido, los niños españoles dejan de ser víctimas acogidas por la URSS, y pasan a ser personas que se formaron aquí, estableciendo así una relación especialmente intensa, duradera y sustancial con este país, implicación que sigue manifestándose en la actualidad.

_________________________________

1. 
   Alted Vital, A., Nicolás Marin, E., González, Martell, R.“Los niños de la guerra de España en la Unión Soviética. De la evacuación al retorno (1937-1999), Madrid, Fundación Largo Caballero, 1999
   
2. 
   Zafra, E., Crego R., Heredia, C. “Los niños españoles evacuados a la USS (1937)”, Madrid, 1989
   
3. 
   Devillard, Mª.J., Pazos, A., Castillo, S. Y Medina, N. “Los niños españoles en la URSS (1937-1997): narración y memoria”, Barcelona, 2001
   
4. 
   Rubio, J. “La emigración de la Guerra Civil de 1936-1939. Historia de éxodo que se produce con el fin de la II República española”. Tomos 1-3, Madrid, 1972
   
5. 
   Евпатьевский А.В. «Испанская эмиграция в СССР. Историография и источники, попытка интерпретации», Тверь, 2002