Влияние классической теории психоанализа на психотерапию и консультирование

Значительное влияние на консультирование оказала теория Фрейда о защитных механизмах. Психоанализ помог нам луч­ше понять подсознательные основы поведения: консультанты стали меньше сосредоточиваться на симптомах (защитных ме­ханизмах), а больше — на причинах такого защитного поведе­ния. Одна из психотерапевтических задач — помочь клиенту найти способы совладания с подсознательными стремлениями и тревогой, а затем подыскать для него другие пути разрядки напряжения, более приемлемые в социальном плане, а также более удовлетворительные лично для него. Кроме того, психо­аналитический консультант видит свою задачу в том, чтобы сде­лать «неосознаваемое более осознанным», то есть помочьклиен-ту узнать и научиться использовать психологически зрелым об­разом свою психическую энергию, понять причины своего «неправильного» поведения, предопределяемого «опасными» подсознательными импульсами. Помощь клиенту в осознании подсознательных чувств способствует появлению у него боль­шей непосредственности, рациональности и других ценных ка­честв, которые подразумеваются понятием «психологическая

зрелость».

Терапевты психоаналитического направления применяют та­кие методы, какабреакция, свободные ассоциации, интерпрета­ция сопротивления, сновидений и мотивов переноса. В связи с предпосылками, стилем и продолжительностью (обычно от2 до 5 лет) психоаналитической терапии, использование ее в психоте­рапевтическом консультировании ограничено. Характерной чер­той психоаналитического метода является пробуждение у клиен­та регрессивных воспоминаний через постоянную фрустрацию. Цель этой техники — подтолкнуть клиента к выявлению ранних переживаний, для того чтобы психотерапевт получил возможность помочь ему справиться с переживаниями, которые иначе могли бы остаться неосознанными.

Консультирование и краткосрочная психотерапия меньше, чем психоанализ, сосредоточены на попытках глубоко трансфор­мировать личность с помощью детальной интерпретации ран­них и устойчивых подсознательных конфликтов. Психотерапевт больше занимается внутренними конфликтами и переживани­ями, которые, пусть смутно, но воспринимаются сознанием, и помогает клиенту изыскать ресурсы для их разрешения. Ины­ми словами, психотерапевт больше сосредоточен на «здесь и сейчас», в то время как психоаналитик, скорее, стремится пре­одолеть вытеснение того, что спрятано глубоко в подсознании. Применение психоаналитических методов в психотерапевтиче­ских консультациях рассматривается в части II, где речь идет о вопросах взаимоотношений.

Одно из важных следствий в детерминированных системах, таких как система Фрейда (в соответствии с которой у инди­видуума сначала происходит блокировка каких-либо его по­буждений, затем — их вытеснение, после чего развиваются невротические симптомы), состоит втом, что еголичная ответст­венность практически исчезает: «Это не я виноват; это фруст-рированные импульсы моего Ид стали причиной всех бед». То есть он начинает рассуждать так: «Мой голод украл это ябло­ко, а не я». Психотерапевтический консультант исходит из той предпосылки, что клиент рано или позднодолжен принятьлич-ную ответственность за свое поведение. Психотерапевт экзис­тенциального направления, например, придает огромное зна­чение тому, чтобы у клиента появилось чувство «владения» со­бой.

Расширенная теория психоанализа у Юнга и Адлера вклю­чает в себя больше социальных детерминант, таких как соци­альная взаимопомощь и целенаправленность поведения. Ранк тоже говорит о способности личности к социальной интегра­ции и необходимости для консультанта иметь представление о чувствах и потенциальных возможностях клиента. Эти концеп­ции подготовили почву для того, чтобы вдальнейшем такие пси­хотерапевты, как Салливан, Хорни, Тафт, Аллен и Роджерс, раз­работали теоретические подходы, имеющие еще большую цен­ность для психологического консультирования.
Современные подходы, восходящие к теории психоанализа

Салливан известен своей теорией межличностных отношений, учитывающей взаимосвязь между развитием личности и соци­альной культурой. Согласно этой теории, индивидуум предстает совершенно разным — как для самого себя, так и для окружаю­щих — в зависимости оттого, с кем он в данный момент взаимо­действует. Практический вывод из этого тезиса: индивидуум мо­жет быть понят только в контексте его взаимоотношений с род­ными и близкими, друзьями (реальными или предполагаемыми) и более широкими социальными группами.

Салливан постулирует две базисные цели человеческого по­ведения — удовлетворение физических потребностей (еда, пи­тье, отдых, секс) и стремление к безопасности (определяемой как состояние удовлетворения, эйфории в случае соответствия социальным ожиданиям). Ребенок, осваиваясь в социальной культуре, зачастую попадает в конфликт между удовлетворени­ем потребностей и стремлением к безопасности. По мере того как родители прибегают к запретам и выражают неодобрение, он начинает испытывать тревогу из-за своей неспособности со-

ответствовать таким ожиданиям. У ребенка развивается повы­шенное мышечное напряжение. Он исключает из своего созна­ния отдельные части личного опыта, которые оказались провока­торами тревоги. Его попытки снять напряжение с помощью той или иной активности не приносят полного облегчения, посколь­ку снижение тревоги происходит по особой схеме, непохожей на процесс разрешения других, физиологических видов напряжения. Если жеребенку удается достичь и удовлетворения, и безопас­ности, он обретает чувство владычества, властвования, в резуль­тате чего у него повышается самооценка. Итак, эти аспекты от­ношения ребенка к самому себе определяются отношением к нему окружающих. В свою очередь, отношение ребенка к само­му себе имеет свойство влиять на его отношение к окружаю­щим.

Следовательно, важно осознать, что тревога в значительной степени обусловлена контекстом межличностных отношений. Если в процессе развития у ребенка возникает сильная тревож­ность, то это снижает степень научения, уровень знаний и спо­собность к инсайтам. В связи с этим Салливан говорит об «из­бирательном невнимании». Когда в ситуации межличностного общения люди актуализируют слова или чувства, которые про­воцируют в глубинах личности тревогу, оценка окружающих имеет тенденцию проявляться в негативном направлении; та­ким образом происходит отчуждение индивидуумов друг от дру­га. Следовательно, нужно помнить, что агрессивный клиент ве­дет себя в такой манере в основном потому, что в своих попыт­ках встретить любовь и понимание он наткнулся на отказ. Из-за невозможности для него любить и быть любимым он сохраняет враждебные установки даже по отношению к тем, кто старается удовлетворить его потребности.

Салливан прослеживает личностный рост индивида от довер-бальной младенческой стадии до зрелого возраста. Консультанту необходимо обеспечивать безопасность во взаимоотношениях, мириться с эмоциональными вспышками, которые свидетельст­вуют о пиках напряжения, организовывать ситуации научения, что способствует изменению установок клиента по отношению к самому себе — повышению чувства собственного достоинства и уверенности. Психотерапевты и консультанты должны осозна­вать, что развитие приязненных чувств может отставать из-за нарушений в межличностных отношениях, и что клиент нуждается в корректирующей обстановке, в которой сможет повысить самооценку и выработать уверенность в себе, адекватные для любой ситуации. Ему нужна возможность развить в себе умение любить другого человека, чье благополучие должно стать для него столь же значимым, как его собственное.

Однако консультанту следует быть осторожным при интерпре­тации личностной динамики индивидуума и помнить, что его соб­ственное развитие осуществлялось через точно такой же соци­альный процесс, как и развитие клиента, и что сложившиеся в ходе консультаций отношения изменяют его самого с учетом его статуса, который Салливан называет статусом «участника-на­блюдателя». Эта тема обсуждается в главе 8.

В целом, принципиальные следствия из теории Салливана для психотерапевтов и консультантов заключаются в том, что индивидуума можно понять, главным образом, в свете истории его межличностных отношений. Необходимо выяснить особен­ности межличностных отношений клиента, имеющих ключе­вое значение для понимания самим клиентом своих внутрен­них установок. Консультант должен осознавать, что реакции клиента в общении с ним обусловлены этими прошлыми взаи­моотношениями и что выражаемые им чувства — лишь перенос тех чувств, которые он испытывал в предыдущих межличност­ных отношениях. Идеи Салливана близки к современному под­ходу в психологическом консультировании, известному как «коммуникативный подход».

Примером культуральных особенностей личностных проблем может служить конкуренция в американской культуре, которая, похоже, порождает немало фрустраций и враждебности. Наша враждебность проецируется на окружающих, которые теперь рас­сматриваются в качестве соперников. У нас возникает тревога в связи с потенциальной опасностью окружающих и страхом их мести в ответ на нашу собственную враждебность. Такая ситуа­ция вызывает потребность в безопасности, которая частично удов­летворяется в любовных взаимоотношениях. Поскольку полно­стью удовлетворительные приязненные отношения в нашем об­ществе — редкость, многие из нас обречены на дальнейшую

фрустрацию.

Хорни считает, что стресс, возникающий в результате кон­куренции и противоречивых требований нашей социальной культуры, предъявляемых к индивидууму, является одним из источников психологического напряжения. Примерами здесь служат противоречия между настойчивыми требованиями эко­номического преуспевания и ограниченными средствами для достижения этой цели; независимость и свобода выбора на фоне препятствий в связи с социальным происхождением и положе­нием в обществе; братские отношения и любовь к ближнему наряду с жесткой конкуренцией по принципу «око за око, зуб

за зуб».

Содержащиеся в социальной культуре конфликты зачастую усваиваются индивидуумом и проявляются в различных фор­мах: агрессивности и уступчивости, властности и беспомощно­сти, эгоизма и самоотверженности, доверия к людям и страха перед ними. С точки зрения психологического консультирова­ния важен тот факт, что конфликты, с которыми сталкиваются все члены нашего общества, трансформируются и проявляются в виде неразрешенных и причиняющих страдания детских кон­фликтов. Вследствие этого у индивидуума могут сформироваться защитные механизмы, тревожащие его самого или окружающих. Осознание этих конфликтов или связанной с ними тревоги за­ставляет человека обращаться за психологической помощью. Примером здесь служат люди с защитными механизмами в виде самоуничижения, столь часто встречающиеся в нашем среднем классе. Для такого человека самое главное — «быть милым со всеми, чтобы они тоже были милы со мной и полюбили меня». Оказывается, однако, что многие люди все равно его не любят; поэтому он приходит в недоумение и заключает, что ведет заведо­мо проигранную войну.

Еще одно отличие, отмечаемое Хорни, — между «нормаль­ной» тревогой, вызванной страхом конкретных событий, таких как несчастный случай или смерть, и «невротической» или глу­бинной, первичной тревогой, которая обусловлена страхом, воз­никшим в ранних взаимоотношениях, когда индивидуум столк­нулся с потенциальной враждебностью мира, и которая влечет за собой формирование невротических защитных механизмов. Одна из задач психологического консультанта — помочь кли­енту осознать его первичные тревоги и выработать более при­емлемые способы совладания с ними.

Очень близка к ее концепции глубинной тревоги концеп­ция «первичной враждебности». Как полагает Хорни, невро­тическая тревога в значительной степени обусловлена на- ' личием подавленной враждебности, которая проецируется на окружающих. Восприятие мира в качестве враждебного ' человеку места порождает тревогу и вызывает дальнейшее !. подавление враждебности, замыкая тем самым «порочный \ круг».

Далее консультанта должна заинтересовать у Хорни концеп- \ ция «первичного конфликта», существующего в основном на ; подсознательном уровне. В этом конфликте сталкиваются ощу- ' щения зависимости и любви к своим родителям, перерастаю- j щие в результате в чувство враждебности к ним из-за такой за- ? висимости. Конфликт не может быть разрешен на сознатель- i ном уровне, потому что человек не в состоянии с легкостью ; отчуждать себя оттех, по отношению к кому он испытывает чув- ■ ство зависимости. Индивидуумы, находящиеся ближе к психо­логической норме, осваивают непринужденное переключение противоположных стремлений к зависимости и независимости, тогда как невротический индивидуум сильнее зажат в своем поведении и воспринимает свои стремления к зависимости-не­зависимости как прямо противоречащие друг другу. В результа­те такого состояния утрачивается раскованность, и у жертвы появляются ощущения беспомощности, нерешительности и усталости. Согласно Хорни, одна из задач психотерапевта —дать клиенту осознать свой первичный конфликтисвои попытки раз-

решить его за счет стремления двигаться в сторону людей, против них или прочь от них.

Одна из интересующих психотерапевта схем у Хорни [147]— описание основных типов личности в психотерапии. «Экспан­сивный» (или «агрессивный») тип производит впечатление отъявленного эгоиста, демонстрирует заносчивую и презритель­ную манеру поведения и, похоже, уверен, что в состоянии вну­шить окружающим ложные, не соответствующие действитель­ности представления о себе. Клиента такого типасначалатрудно вовлечь в психотерапевтические отношения, но позднее, когда его защитные механизмы ослабевают, он втягивается в эти отноше­ния довольно легко.

«Самоуничижительный» (или «застенчивый») склонен под­чиняться другим людям, занимать зависимое положение, искать у них защиту и одобрение. Для него характерны сильные ощу­щения своей несостоятельности и неполноценности, чувство ненависти к себе. В поведении он проявляет пассивность и по­добострастную манеру держать себя. Обычно довольно легко втягивается в психотерапевтические отношения.

«Самоустранившийся» тип напускает на себя безразличный вид, выражающий его отстраненность от собственных внутрен­них чувств и от жизненных невзгод. В жизни он чаще принима­ет роль постороннего наблюдателя. У него нет заметной тяги к каким-либо достижениям, серьезных усилий он избегает. Кли­ент такого типа поддерживает эмоциональную дистанцию между собой и окружающими, уклоняется от тягот участия в каких бы то ни было близких человеческих взаимоотношениях. Такое уклончивое поведение крайне затрудняет вовлечение его в пси­хотерапевтические отношения.

Еще две полезные для консультантов концепции Хорни — «от­чуждение от своего "Я"» и «тирания "надо"» [147]. Первая кон­цепция отмечает распространенное состояние клиентов, предпо­лагающее страх утраты индивидуальности, сумятицу мыслей и чувств, атакже ощущение отдаленности от своих мыслей и чувств. Под выражением «тирания "надо"» Хорни понимает проявляю­щееся у многих клиентов сильное навязчивое стремление к свое­му идеальному «Я», формирующееся без должного учета реаль­ных обстоятельств их жизни. Такой клиент, например, исходит из предпосылки, что для него не может и не должно быть ничего не­возможного.

Фромм одним из первых стал употреблять термин «самореали­зация» в терапевтическом контексте, рассматривая развитие лич­ности как процесс развертывания психологических сил челове­ка. Ответственность за многиеличностные конфликты он возла­гал на экономические факторы и формирование чувства вины. В более широком смысле самые серьезные проблемы современ­ного человека, по представлениям Фромма, группируются вокруг этических конфликтов и вокругего привязанностей, основанных на потребности любить и быть любимым. Положительную роль могло бы сыграть социальное одобрение бескорыстия в противо­вес конкурентности и своекорыстию, порождающим проблемы привязанностей и этики. Привязанности человека всегда явля­ются основой его проблем. Консультант помогает своему клиенту справляться с этими проблемами, совершенствуя его умение вес­ти плодотворную жизнь и иметь привязанности в своем окруже­нии. Связующим звеном человеческих взаимоотношений, по мне­нию Фромма, выступает зрелая любовь, о чем подробнее пойдет речь в следующих главах этой книги.

Современные направления психоанализа сводятся к следую­щему: 1) привлечение внимания к культурным детерминантам поведения; 2) повышенный-интерес к,текущим жизненным об­стоятельствам клиента, особенно к его отношениям с близкими, и меньшая озабоченность историей его развития и психологиче­ских травм в младенчестве; 3) акцентирование внимания на ка­честве психотерапевтических взаимоотношений и на восприятии их клиентом; 4) угасание интереса к сексуальным влечениям и аберрациям; перенос внимания на другие потребности и чувст­ва, такие как любовь, враждебность, амбивалентность.

Теория «Я» в психотерапии и консультировании сравнитель­но нова. Хотя концепция «Я» была много лет назад выдвинута Юнгом, Макдугаллом и другими, консультационный подход, основанный на этой фундаментальной концепции, не был кон­кретно сформулирован до появления в 1942 году дискуссион­ной работы К. Роджерса «Консультирование и психотерапия» [250]. Позиция Роджерса стала известна под названием «неди­рективная», поскольку противопоставляласьтрадиционным, ори­ентированным на консультанта, методам психотерапии. Роджерс подчеркивает творческий элемент в той ответственности, кото­рую несет клиент за пересмотр, переосмысление своих проблем и за совершенствование своего «Я».

Читатель, знакомый с проблемами классификации психоте­рапевтических и консультационных теорий, имел возможность заметить мучительные трудности их систематизации. Что же касается нашей классификации, то мы признаем тот факт, что некоторые теории, отнюдь не сходные с другими, тем не менее, попали в общую с ними классификационную категорию. Есть и такие теории, которые можно отнести одновременно к не­скольким категориям. Теории «Я» принадлежат самым разным исследователям, иногда причисляющим себя к психоаналити­кам. Карен Хорни, например, довольно часто обращается к кон­цепции «Я».

Пепински [232] составил краткий исторический обзор, собрав воедино многие параллельные нити, которые образуют современ­ное направление и к которым применяют самые разнообразные эпитеты: «недирективные», «феноменологические», «основанные на теории "Я"», «клиент-центрированные». Читатель сможет найти у Пепински сводное описание трудов многочисленных ученых, которые внесли свой вклад в обширный перечень ис­следовательских и теоретических текстов, составляющий на данный моментосновулитературы по психологическим консуль­тациям.

Общепризнано, что Карл Роджерс [249] собрал наиболее сис­тематизированный свод предпосылок и теоретических построе­ний в области теории «Я», атакже ее приложений в психотерапии и консультировании. В его «клиент-центрированной» терапии выделяется один важный вопрос: какую долю ответственности можно возложить на клиента за поиски решения его проблем, за весь процесс психотерапии? Многое в нижеследующем обзоре взято из тезисов Роджерса.

Структура «Я» — это теоретическая конструкция, восходящая к гештальт-психологии и феноменологической психологии. В типичном случае она формулируется как «динамическая систе­ма концепций, ценностей, целей и идеалов индивидуума, предо­пределяющая, как он должен себя вести» [277, р. 8]. Это устойчи­вый образ самого себя у индивидуума, лучше всего им описывае­мый словами «Я», «Себя» и т. д. Для обозначения этой личностной конструкции применяются разнообразные термины, такие как концепция «Я», «образ себя», «Я»-концепция и «Я»-структура. Главным источником этого определения самого себя является не­посредственный опыт индивидуума, атакже представления и цен­ности его родителей, которые встраиваются в структуру на пра­вах непосредственного опыта.

В любых вариантах теоретических конструкций такого типа существует серьезная опасность рассматривать «Я» как своего рода гомункулуса, «человечка в человеке», имеющего личност­ные качества. Следующий соблазн — использовать данную кон­цепцию для универсального объяснения проблем мотивации и деятельности. Роджерс [249] употребляеттермин «Я» в смысле осо­знания своего существования и функционирования, а не в каче­стве синонима «организма» или «места, где находится...».

Концепция «Я» — это атрибут, приобретаемый в процессе обу­чения на опыте, она формируется, начиная с момента рождения, и последовательно усложняется вдетстве и юности подобно дви­жению по развертывающейся спирали. Например, одно из самых ранних проявлений своего «Я» — негативистские установки двух­летнего малыша, когда он начинает осознавать, что обладает соб­ственной индивидуальностью с настоятельными и специфичес­кими потребностями и возможностями. Это растущее осознание себя в качестве уникальной личности и есть его «Я»-концепция. Этому «Я» присущи различные субъективные атрибуты в форме «Я такой» (его характер), «Я могу» (его способности), «Я должен или не должен» (его обязанности) и «Я хотел бы стать» (его стрем­ления)^].

Когда индивидуум в своем восприятии самого себя полагает, что его поведение соответствует его образу себя, он в целом ис­пытывает чувство собственной адекватности, безопасности и ценности. Если же его действия расходятся с тем, как он опре­деляет самого себя, он испытывает то, что называют «угрозой», и ощущает свое небезопасное положение, свою неадекватность или никчемность. Если индивидуум не видит никаких альтер­натив, он начинает защищаться от этой угрозы или несоответ­ствия какими-то способами, которые обычно называют «защит­ными механизмами».

В качестве примера приведем одного клиента, пришедшего на консультацию в тревожном состоянии. Его первая попытка справиться со своими тревожными чувствами сводится к их от­рицанию или искажению их сущности. Клиент описывает свои противоречивые чувства по поводу поступления в колледж, а затем говорит: «Родители твердят мне, что я способен учиться в колледже, и результаты тестов профориентации показывают, что это действительно так. Я хотел бы этого добиться, но, тем не менее, я уверен, что просто не смогу. Я чувствую себя меж двух огней, и на экзаменах я просто цепенею. Я предпочел бы отка­заться от всей этой затеи». Далее клиент описывает свое чувство дискомфорта и другие симптомы.

Еще один распространенный пример цепи угроза—тревога-защита— ситуация молодой женщины, испытывающей внутрен­ний конфликт из-за стремлений сделать карьеру и вступить в брак. Если у нее есть любовь, она могла бы поддаться своему стремлению выйти замуж; но это угрожало бы ее профессиональ­ной карьере. Однако, если она хорошо учится и тратит больше времени на учебу, чем на общение со сверстниками, это способст­вует ее карьерным планам, но составляет серьезную угрозу для матримониальных планов. Предшествующий анализ цепи угро­за—защита можно применить и для этой ситуации, где имеются две «Я»-концепции, очевидно плохо совместимые друг сдругом. В данном случае консультант пытается помочь клиентке осознать оба своих стремления и примирить их между собой.

Когда индивидуум ведет себя не в соответствии со своей «Я»-концепцией, мы можем сказать, что он плохо адаптирован, в том смысле, что его осознание угрозы, тревожность и вызван­ный ими уровень защитных реакций высоки. Его концепция самого себя и его опыт, как он его сам воспринимает, расходятся, что показано на диаграмме А рис. 4. Студент из позапрошлого примера, который твердо уверен, что не сможет учиться в, коллед­же, хотя тем самым отрицает взвешенное мнение своих родителей и объективные результаты тестов, подпадает под эту модель.
Плохая адаптация

Воспринятый

Опыт J

Отрицаемый

Хорошая адаптация

Опыт

опыт Искаженный ^опыт

опыт

Рис. 4. Плохая и хорошая адаптация сточки зрения теории «Я». Иллюст­рация из Роджерса [246, р. 526].

Еще одним примером несогласованности служит скучающий гость, который уверяет, что весело проводит время. В данном слу-<;. чае гость осознает несогласованность между реальным ощуще-i J" нием скуки и желанием быть вежливым. Роджерс сказал бы, что 'Ь это разновидность несогласованного поведения, которое являет- j. ся скорее маскировочным, а не защитным, так как гость осозна- ■ ет, что его коммуникативное сообщение не согласовано с его ре- \ альным ощущением скуки.

Главное следствие для консультирования из этой теории со­гласованности сводится, по-видимому, к тому, что задачей для консультанта становится проблема, как помочь клиенту муже­ственно воспринять несогласованность между тем, что он осо­знает, и тем, что он испытывает на опыте, чтобы коммуникатив­ное сообщение о его реальном опыте полностью им осознавалось и не было искажено защитными механизмами.