Памятники философской
жүктеу/скачать 3.42 Mb.
|
|
Все, чего можно было бы добиться с помощью таких ракушковых отложений,— это разрыхления слишком плотного грунта. То же самое достигается с помощью гравия. Свежие толченые ракушки могут давать масло, но высушенные ракушки не годны ни на что.— Примеч. Вольтера.
==430 вольтер наиболее правдоподобным заключить, что этот так называемый ракушечник, который приняли за хранилище малых рыбешек, есть всего лишь известняковая шахта средних размеров? Впрочем, разве не должен опыт г-на Ла Соважера, разглядевшего формирование ракушковых отложений в рыхлом камне и засвидетельствовавшего это показаниями очевидцев — своих соседей, по крайней мере, отчасти внушить нам сомнения? А вот и другая трудность, другой объект для сомнений. Между Парижем и Аркейлем, на правом берегу Сены, обнаружен весьма протяженный пласт камня, усеянного морскими ракушками или, по крайней мере, чем-то очень их напоминающим. Мне прислали кусок этого камня, взятого наудачу со стофутовой глубины. Дело обстоит вовсе не так, что ракушки нагромождены в нем слоями: они разбросаны порознь и очень сильно перемешаны. Одно только это смешение противоречит пресловутой правильности, каковую приписывают [слоям] этого туреньского известняка. Наконец, если даже этот известняк был в ходе веков образован морем, он оказался здесь за сорок миль от моря, на плоской местности, и море вовсе не выстроило тут гор. Поэтому нет никакой вероятности, что горы являются творением океана. Вдобавок, разве из того факта, что море покрывало сушу на расстоянии сорока миль от теперешних своих берегов, можно сделать вывод, будто оно находилось повсюду? Глава XVII ИДЕИ ПАЛИССИ ПО ПОВОДУ ПРЕСЛОВУТЫХ РАКУШЕК Еще до того как Бернар Палисси объявил эту шахту мергеля, имеющую по протяженности три мили, не чем иным, как скоплением ракушек, крестьяне привыкли пользоваться этим материалом как удобрением и даже не подозревали, что они употребляют в качестве последнего одни только ракушки. Что же, у них не было глаз? И почему все-таки не верят Палисси на слово? Впрочем, этот Палисси был до некоторой степени одержимым. Он выпустил в свет книгу, озаглавленную «Средство стать О ФЕНОМЕНАХ ПРИРОДЫ
==431 богатым и подлинный способ, с помощью которого все французы смогут узнать, каким образом им приумножить и расширить свою казну и владения; сочинение мэтра Бернара Палисси, королевского изобретателя сельских терракотовых ваз». Он громогласно заявил о создании школы в Париже и велел вывесить в ней объявление, что заплатит деньги тому, кто докажет ему ложность его представлений. Такого рода шарлатанство дискредитировало его ракушки вплоть до того самого времени, когда им вернул уважение знаменитый академик23, обогативший открытия Сваммердама24 и Левенгука тем местом в ряду, куда он их поставил, желая тем самым оказать большую услугу физике. Опыт, как мы уже сказали, обманчив, а следовательно, надлежит дальше изучать этот известняк. Ясно, что слово это — falun * — колет язык некоторой своей терпкостью; слово «ракушки» не вызывает такого эффекта. Несомненно также, что подобный известняк — это известковая и мергелевая почва; и, наконец, ясно, что на глубине десяти— пятнадцати футов почва эта содержит в себе некоторое количество съедобных ракушек. Почтенный автор «Естественной истории», человек столь же глубоких взглядов, сколь и обаятельный стилист, ясно говорит: «Я утверждаю, что ракушки — промежуточная форма, применяемая природой для образования большинства камней. Я утверждаю, что мелы, мергели и известковые камни образуются исключительно из ракушечниковой пыли и осколков». Можно зайти и еще дальше в своих утверждениях, каким бы кто ни был ученым физиком. Я признаюсь в том, что двенадцать лет подряд исследовал известняк, которым я пользовался, и ни я и никто из моих помощников не заметили в нем ни малейшего следа ракушек. Нуждаемся ли мы во всех этих гипотезах, чтобы доказать, что наша Земля испытала в стародавние времена различные катастрофы? Если бы море попеременно то покрывало низкие земли, то отливало от них всего на пространстве длиной в две тысячи миль и шириной в сорок, на поверхности Земли произошли бы изменения на площади в восемьдесят тысяч квадратных миль. '' Т. е. известняк (фр.).—Примеч. переводчика.
==432 вольтер Извержения вулканов, землетрясения, оседание почв должны были изменить достаточно большую поверхность Земли; исчезали озера, речные русла, поглощались города, возникали острова, разделялись материки; внутренние моря могли произвести гораздо большие перевороты. Не довольно ли этого? Если наше воображение любит представлять себе столь громадные перемены в природе, оно должно быть удовлетворено. Далее, я признаю наглядно доказанным, что требовался длиннейший ряд веков для выполнения всех перемен, происшедших на нашей планете, о чем мы имеем непреложные свидетельства. Четырехсот семидесяти тысяч лет, которыми похваляются вавилоняне, наставники египтян, быть может, для этого и недостаточно; однако я вовсе не хочу вступать в спор с книгой Бытия, к коей отношусь с полным уважением. Я разрываюсь между своим слабым разумом — единственным моим светочем — и иудейскими священными книгами, в коих я ничего не смыслю. Я всегда ограничиваюсь лишь обращенной к богу мольбой, чтобы люди не преследовали других людей и чтоб из этой Земли, столь часто потрясаемой катастрофами, не делали юдоли горя и слез, где змеи, чья участь — считанные мгновенья пресмыкаться в своих логовах, постоянно источают свой яд против других змей. Глава XVIII О СИСТЕМЕ МАЙЕ, ЗАКЛЮЧИВШЕГО НА ОСНОВЕ РАССМОТРЕНИЯ РАКУШЕК, \ ЧТО РЫБЫ БЫЛИ ПЕРВЫМИ ПРЕДКАМИ ЛЮДЕЙ Майе, о котором мы уже говорили, решил, будто Великий Каир внушает догадку относительно нашего континента, гласящую, что в незапамятные времена этот континент был морем; Майе узрел там ракушки, и вот как он рассуждал: ракушки эти доказывают, что море в течение тысяч веков пребывало в Мемфисе, а следовательно, и египтяне и обезьяны неоспоримо происходят от морских рыб. Древние обитатели берегов Евфрата не очень далеко О ФЕНОМЕНАХ ПРИРОДЫ
==433 ушли от этой идеи, когда твердили, что знаменитая рыба Оаннес каждодневно выходила из реки на берег, дабы наставлять их уму-разуму. Богиня Дерсето — то же, что и Венера, — имела рыбий хвост. Венера Гесиода родилась из морской пены. Быть может, именно на основании подобной космогонии Гомер утверждает, что Океан — отец всех вещей, но, говорят, под этим словом — «Океан» — он разумеет всего только Нил, а вовсе не наш Мировой океан, коего он не знал. Фалес учил греков, что вода —первоначало природы. Доказательства его следующие: семя всех животных жидкообразно, всем растениям требуется вода, и, наконец, звезды питаются влажными испарениями нашей планеты. Последний из этих доводов примечателен: забавно—у нас все еще ссылаются на Фалеса25 и стремятся выяснить, что думали по этому поводу Афиней26 и Плутарх27. Пресловутое питание звезд не может иметь успеха в наше время; вопреки проповедям рыбы Оаннес, аргументам Фалеса и фантазиям Майе, вопреки особому пристрастию, питаемому ныне к генеалогиям, мало кто верит в свое происхождение от калкана или трески. Дабы подкрепить эту систему, нужно было бы, чтобы все виды и все элементы переходили одни в другие. «Метаморфозы» Овидия стали бы тогда лучшей книгой по физике, какая была когда-либо написана. Наша планета, несомненно, переживала какие-то свои метаморфозы, какие-то изменения формы, причем любая планета претерпевала свои преобразования, ибо, поскольку все находится в движении, все должно претерпевать перемены; одна только неподвижность неподвижна и природа вечна; но мы — мы существа вчерашнего дня. Мы обнаруживаем тысячи признаков изменений на нашем маленьком шарике. Признаки эти говорят нам о том, что сотни городов были поглощены, что многие реки исчезли, что на протяжении больших пространств земли мы ступаем по останкам. Эти ужасные катастрофы удручают наш ум. Они совершенно не имеют значения для вселенной и почти ничего не значат для нашего шара. Море, оставляющее ракушки на покинутом им побережье, — все равно что капля воды, испаряющаяся с края небольшой чашки; самые страшные
==434 вольтер бури — всего лишь легкое дуновение воздуха, произведенное крыльями мухи. Все наши чудовищные катастрофы суть не что иное, как песчинка, чуть-чуть сдвинутая со своего места. А между тем какие большие и тщетные усилия делаются для объяснения этой малости! Сколько систем и сколько шарлатанства направлено на то, чтобы уяснить себе эти легкие отклонения, столь страшные в наших глазах! Сколько злобы изливается во время всех этих диспутов! Завоеватели — захватчики мира были не более ожесточенны и исполнены гордыни, чем торговцы целебными снадобьями, претендовавшие на то, что им известны их свойства. Один говорит: Земля — покрывшееся корой Солнце; другой: это комета, слегка коснувшаяся Солнца. Вот перед нами один кричит: данный осколок устричной ракушки — знак потопа; другой ему вторит, утверждая: она окаменела уже целых четыре миллиарда лет назад. Увы! Бедные люди, осмеливающиеся нас поучать, вы хотите объяснить мне образование Вселенной, но при этом не знаете, как возник малюсенький клещ или тоненькая былинка! Глава XIX О ЗАРОДЫШАХ Итак, философы попытались создать систему, предназначенную для изгнания из природы зародышей, благодаря которым поколения людей, животных и растений сохранились до наших дней. Напрасно наши глаза видят и наши руки ощупывают семена, бросаемые нами в землю; напрасно все живые существа явно развиваются из зародышей: люди забавлялись, пытаясь уличить природу в обмане, с тем чтобы учредить иную систему, чуждую ей. Система, утверждающая, что животные являются носителями семени, по-видимому, совсем не противоречит физике; тем не менее ею пресытились, как пресыщаются модой. В те времена было обычным для всех философов, за исключением тех, кому исполнилось восемьдесят, похищать во время соития двух полов семенную жидкость — производительницу рода человеческого — и усматривать в этой жидкости с помощью микроскопа О ФЕНОМЕНАХ ПРИРОДЫ
==435 плавающих там маленьких червячков, коим в дальнейшем надлежало стать людьми,— подобно тому как наблюдают в прудах головастиков, которым суждено стать в дальнейшем лягушками. Согласно этой системе, самцы являются главными хранителями вида, в то время как по главенствовавшей до тех пор теории яиц именно самки являлись вместилищем всех поколений и истинными матерями. Значением самца, согласно этой теории, было лишь оплодотворение яиц, подобно тому как петух оплодотворяет кур. Теория эта имела огромное преимущество хотя бы в силу каждодневной и неопровержимой практики многих" видов; но в конце концов стали сомневаться как в той, так и в другой. Однако содержит ли самец в своем организме живородящее существо или содержит его в своем яичнике самка, а жидкость самца служит только его развитию, ясно, что в обоих случаях мы имеем дело с зародышем; этот-то зародыш и задумали истребить любовь к новшествам, яростное системосозидание и не менее яростное себялюбие. Автор маленькой книжечки, озаглавленной «Физическая Венера»28, вообразил, что все совершается в матке с помощью притяжения: правая нога притягивает к себе левую, стекловидная влага глаза, его сетчатка, роговица и конъюнктива притягиваются соответствующими частями другого глаза. Никто никогда не извращал с такой непостижимой утрировкой притяжение, доказанное Ньютоном совсем для других случаев; подобная химера была достойна идеи рассечения голов гигантов для познания природы души и возбуждения этой души с целью заставить ее предсказывать будущее. Однако подобная глупость едва не дискредитировала дух системосозидания, столь полезный для прогресса наук, когда речь идет о порядке и когда этот дух управляется разумом,
==436 вольтер Глава XX
О ПРЕСЛОВУТОЙ ПОРОДЕ УГРЕЙ, ОБРАЗОВАННЫХ МУКОЙ и БАРАНЬИМ СОУСОМ Тот, кто первым сказал, что нет той глупости, на которую не был бы способен человеческий ум, явился великим пророком. Некий ирландский иезуит Нидгем29, путешествовавший по Европе в мирском одеянии, поставил ряд опытов, применив несколько микроскопов. Он посчитал, что обнаружил в порченой пшеничной муке, поставленной предварительно в печь и оставленной затем в прочно закупоренном сосуде, из которого он выкачал воздух, угорьков, тотчас же порождающих другие угри. Тот же самый феномен он вообразил обнаруженным в кипяченом бараньем соусе. Тотчас же некоторые философы стали натужно кричать о чуде и вести такие речи: зародышей не существует; все вершится и .все управляется животворящей силой природы. Сила эта — притяжение, утверждал один; это — организованная материя; или: это—живые организованные молекулы, принявшие свои конечные формы, твердил другой. Ученые-физики были обмануты иезуитом. Точно таким же образом служащий одной из нижнебретонских ферм сумел внушить всем парижским острословам, будто он знал красивую женщину, отлично рожавшую червей *. Надо признать вечным позором для человеческого разума злосчастную поспешность, с которой некоторые философы начинают строить универсальные системы на основе частного факта, являющегося всего лишь смешным заблуждением, недостойным даже того, чтобы его разоблачить. При этом не подумали хотя бы о том, что, если испорченная мука порождает угрей, это еще не значит, будто хорошая мука породит людей. Распространенная ошибка иногда пускает столь глубокие корни, что многие продолжают ее поддерживать даже тогда, когда она признана таковой и вызывает общее пренебрежение; так, некоторые исторические журналы повторяют лживые новости, попавшие в газеты Непереводимая игра слов: ver—«червь» (мн. ч. vers—«стихи»).— Примеч. переводчика. О ФЕНОМЕНАХ ПРИРОДЫ
==437 , даже тогда, когда они теми же газетами уже опровергнуты. Новый автор изящного и точного перевода Лукреция30, снабженного учеными комментариями, пытается в примечаниях к третьей книге опровергнуть самого Лукреция, опираясь на злополучные опыты Нидгема, столь основательно уличенные в фальсификации г-ном Спалланцани31 и отвергнутые каждым, кто хоть сколько-нибудь исследовал природу. Старинная ошибка, гласящая, что гниение — мать рождения, казалось, воскресла к жизни: зародыши были отброшены, и то, что Лукреций в согласии со всей античностью считал невозможным, казалось, было намерено совершиться. Ex omnibu rebus Omni genus nasci posset, nil semine egeret. E mare primum homines, e terra posset oriri Squammigerum genus, et volucres; erumpere coelo Armenia atque aliae pecuaes ........ ... ferre omnes omnia possent *. Всем владел бы тогда невернейший случай: Жил бы без семени зверь и следствие — без причины. Род человеческий море б, наверно, рождало, Четвероногих стада, конечно же, падали б с неба, Рыбы в кущах зеленых свою начинали бы жизнь: Все бы стало причиной всего — но не природа. Лукреций в этом вопросе физики, несомненно, был прав, каким бы невеждой он ни был во всем остальном. Ныне доказано наглядно и умозрительно, что без своего зародыша не существует ни одно растение, ни одно животное. Зародыш содержится в яйце курицы, точно так же как в желуде дуба. Созидающая потенция руководит Лукреций. О природе вещей, I, 160—167. В переводе. Ф. А. Петровского (М.; Л., 1945): Если бы из ничего в самом деле являлися вещи, Всяких пород существа безо всяких семян бы рождались; Так, например, из морей возникали бы люди, из суши — Рыб чешуйчатых род и пернатые, с неба срывался б Крупный и мелкий скот [и породы бы диких животных Разных, неведомо как, появлялись в полях и пустынях. И на деревьях плоды не имели бы стойкого вида], Но изменялись бы все произвольно [на дереве каждом].
==438 вольтер всеми этими процессами развития от одного конца универсума до другого. Необходимо признать зародыши, потому что мы видим их и их сеем и потому что дуб в малом объеме содержится в желуде. Разумеется, — и все это хорошо знают—такой зародыш не является дубом шестидесяти футов в высоту, но он — эмбрион, который вырастет затем при подмоге земли и воды, подобно тому как ребенок растет благодаря своему—другому—питанию. Отрицать существование такого зародыша лишь на том основании, что трудно постичь, каким образом он содержит в себе другие зародыши—до бесконечности,— значит отрицать существование материи на том основании, что она бесконечно делима. Я этого не понимаю, а значит, это не существует. Подобное рассуждение недопустимо в отношении вещей, кои мы видим и осязаем. Оно превосходно, когда его выдвигают против гипотез, но не тогда, когда с его помощью пытаются опровергнуть факты. . Какая бы система ни подводилась под эти факты, она будет такой же абсолютно непостижимой и, становясь над фактом существования зародышей, она, к несчастью, окажется основанной на непонятном первоначале, вместо того чтобы строиться на вполне осязаемом принципе, известном всему миру. Все системы, объясняющие причину рождения, роста, питания, способности ощущать и мыслить, одинаково необъяснимы. Монады, предназначавшиеся к тому, чтобы быть зеркальным фокусом Вселенной, предустановленная гармония между часовым механизмом души и часовым механизмом тела, врожденные, идеи, то осуждаемые, то принимаемые Сорбонной, sensorium commune *, коего нигде нет, детерминация момента, когда дух одушевит материю, — возвращайтесь в страну химер вместе с Таргумом, Талмудом, Мишной, Каббалой, Хиромантией, Элементами Декарта и Новыми сказками! Навечно ли мы осуждены не знать самих себя? Да. Общее чувствилище (лат.).—Примеч. переводчика.' О ФЕНОМЕНАХ ПРИРОДЫ ==439 Глава XXI О ЖЕНЩИНЕ, РОЖДАЮЩЕЙ КРОЛИКА Куда только не заведет жажда прославиться в качестве творца системы! Пресловутая теория произвольных рождений получила столь широкое распространение в начале века, что многие были убеждены, будто морская рыба способна породить лягушку. Для этого, утверждали те люди, нужно только, чтобы в матках морской рыбы содержались органические части лягушек. Один лондонский хирург, по имени Сент-Андрэ, изо всех сил пропагандировал в 1726 году эту доктрину и завоевал восторженное поклонение новых приверженцев. Одна из его соседок по дому, женщина бедная и достаточно наглая, решила извлечь для себя пользу из учения этого хирурга. Она поведала ему, будто родила кролика и будто стыд вынудил ее избавиться от своего ребенка; правда, сказала она, материнская нежность помешала ей его съесть. Сент-Андрэ, найдя в признании этой женщины подтверждение своей системы, нисколько не заподозрил подобную авантюру и восторжествовал вместе со своими последователями. По истечении восьми дней та же женщина послала за ним с просьбой навестить ее в ее мансарде; она сказала ему, что чувствует схватки так, словно ей снова предстоит родить. Сент-Андрэ заверяет ее, что это новая беременность. Он сам принимает у нее роды в присутствии двух свидетелей. Она рожает маленького кролика, еще живого, и Сент-Андрэ всюду демонстрирует сына своей соседки. Мнения разделяются: одни кричат о чуде; сторонники Сент-Андрэ уверяют, будто удивительно, если исходить из законов природы, что такие вещи не случаются чаще. Здравомыслящие люди смеются, однако все ссужают деньгами эту кроличью мать. Она нашла сие занятие столь прибыльным, что стала рожать каждые восемь дней. В конце концов в делишки этой семьи вмешалось само правосудие. Ее заперли в одиночку и сторожили; был перехвачен молодой кролик, которого она велела себе принести и которого запихнула в отверстие, созданное вовсе не для него. Ее подвергли наказанию; Сент-Андрэ укрылся от правосудия. Газетные листки веселились по поводу этого крольчатника
==440 вольтер
так же, как позднее они веселились по поводу человека, обещавшего уместиться в двухпинтовой бутыли, и публики, привалившей толпой на этот спектакль. Здравая физическая наука развеяла в прах все эти мошенничества, подобно тому как она изгнала одержимых и колдунов. Из всего этого следует, что надо остерегаться крольчат Сент-Андрэ, угрей Нидгема, произвольных рождений, предустановленной гармонии—теории, впрочем, весьма остроумной, а также органических молекул, которые еще более остроумны. Глава XXII О ДРЕВНИХ ОШИБКАХ В ОБЛАСТИ ФИЗИКИ Ошибок ложной физики существует гораздо большее количество, нежели открытых истин. Почти все абсурдно у Лукреция: стоит лишь посмотреть четвертую и пятую книги его поэмы, и вы обнаружите там, что призраки отделяются от тел, чтобы поражать наш взгляд и наше обоняние: Quam primum noscas rerum simulacra vagari, etc. (кн. IV. 126) * Ergo multa brevi spatio simulacra geruntur. (160) *•* Голоса рождают друг друга: Ex aliis aliae quoniam gignuntur... (608) *** Вольтер явно имеет в виду стихи 127—128 той же, IV книги поэмы Лукреция «О природе вещей», звучащие так: Quin potius noscas rerum simulacra vagari («Так что не лучше ль признать, что [во множестве, многоразлично]//Призраки реют вещей...». Перевод Ф. А. Петровского.— Примеч. переводчика. * Это стих 159 указанного выше издания. В переводе Ф. А. Петровского: «Так что мы вправе сказать, что они (призраки.— Примеч. переводчика) зарождаются быстро». ** В переводе Ф. А. Петровского—ст. 607—608: «Так в потаенных местах голоса .постоянно роятся // И раздается их звук...».— Примеч. переводчика. О ФЕНОМЕНАХ ПРИРОДЫ
==441 Лев содрогается и бежит при виде петуха: Hunc nequeunt rapidi contra constare leones. (716)9 Животные засыпают, когда из трех частей души одна изгоняется наружу, вторая забивается в самые недра тела, третья же, рассеявшись по сочленениям, не в состоянии сплотиться воедино: ... ut[i] pars inde animal Ejiciatur, et introrsum pars abdita cedat, Pars etiam distracta per artus non queat essc Conjuncta inter se, nec motu mutua fungi. (942—945) ** Солнце и остальные светила утоляют жажду Земли: ... Cum sol et vapor omnis Omnibus epotis humoribus exsuperarint. (кн. V. 384—385) *** Солнце и Луна, согласно Лукрецию, не более с.елнки, чем это нам кажется: Nec nimio solis major rota, nec minor ardor Esse potest... Lunaque... nihilo fertur major figura. (565—577) **** Ночь наступает только потому, что Солнце исчерпало свой жар в течение дня: Ссылка ошибочна: это стих 712 по указанному русскому академическому изданию 1945 г.; в переводе—ст. 710—712: «Мало того: петуха, привыкшего крыльями хлопать... // Ярые львы выносить совершенно не в силах...».— Примеч. переводчика. * По русскому академическому изданию это стихи 944—947; в переводе Ф. Л. Петровского: «...Душа изгоняется частью наружу,// Частью, гонимая внутрь, забивается в самые недра, // Частью ж, рассеясь везде по суставам, она не способна // Вместе сплотиться уже и взаимные делать движенья».—Примеч. переводчика. ** По русскому академическому изданию это стихи 383—384; в переводе Ф. А. Петровского: «Например, если солнцем и жаром влага осушится (букв.: «выпьется»—epotis)//вся и они, наконец, одолеют?».— Примеч. переводчика. *** По русскому академическому изданию это стихи 564—577; в переводе: «Солнечный диск, как и жар, исходящий от солнца, не могут//Больше значительно быть или меньше, чем кажется [чувствам]»; «Да и луна... по размерам не больше...».—Примеч. переводчика
==442 вольтер .„ Efflavit languidus ignes, (651) * или же потому, что оно прячется под Землю: „. Quia sub terras cursum convertere cogit. (653) ** Не следует думать, будто мы обнаружили больше истин в «Георгинах» Вергилия. Его наблюдения над природой не более точны, чем его печальный апофеоз Октавиану, прозванному Августом, которому он говорит, что пока не известно, предпочел бы тот быть богом Земли или моря, и что Скорпион сжимается, дабы освободить ему место в небе. Однако этот Скорпион лучше бы сделал, если бы вытянулся и вонзил свое жало в автора проскрипций и убийцу граждан Перузии. Вергилий начинает свои «Георгики» словами о том, что лен и овес сжигают землю: Urit enim lini campum seges, urit avenae. (Георг.. I, 77) *** По его мнению, народы, обитающие в северных странах, погружены в вечную ночь или же вечерняя звезда сияет им тогда, когда у нас занимается заря: Illic (ut perhibent) aut intempesta silet nox Semper, et obtenta densantur node tenebrae, Aut redit a nobis Aurora, diemque reducit; Nosque ubi primus equis Oriens afflavit anhelis, Illic sera rubens accendit lumina Vesper. (257—261) **** По русскому академическому изданию ст. 652; в переводе — ст. 651—652: «...Солнце,//[к неба подходит краям] и гаснет, огни выдыхая».— Примеч. переводчика. ** По русскому академическому изданию ст. 654; в переводе: «Иль потому, что оно под землю уводится силой».— Примеч. переводчика. *** «Поле сжигают посевы овсов ведь и лены».—Перевод наш.— С. Ш.-Т. *** «Там (говорят) либо вечная ночь, глубока, молчалива,//И с наступлением ночи сгущаются темные тени,//Либо от нас возвращается утра Аврора,//День принося; а чуть нас резвых огненных коней // Паром обдаст Восток, поздний там возгорается Веспер».— Перевод наш.— С. Ш.-Т. О ФЕНОМЕНАХ ПРИРОДЫ
==443 Достаточно известно: действительно, у наших восточных антиподов ночь наступает тогда, когда у нас зажигается дневное светило, но вовсе не у северных народов, могущих жить на одном с нами меридиане. Не предпринимайте ничего, говорит Вергилий, на пятый день новолуния, ибо в этот день Титаны восстали против богов: Quintam fuge, etc. (277) a. Семнадцатый день после новолуния, согласно Вергилию, весьма удачлив для посадки виноградной лозы и укрощения быков: Septima post decimam felix, etc. (284) *« Звезды падают с неба в ветряном вихре: Saepe etiam Stellas vento impendente videbis Praecipites coelo labi... (365—366) *** Кобылицы оплодотворяются Зефиром; их матка выделяет слизистый яд. Все реки берут начало в недрах Земли; заканчиваются «Георгики» советом выводить пчел из бычьей кожи. Одним словом, тот, кто решил бы, что он познает природу, читая Лукреция и Вергилия, уснастил бы свои мозги таким же количеством заблуждений, какое содержится в «Секретах маленького Альберта» или в старинных «Льежских альманахах». Но почему же эти поэмы пользуются такой славой? Почему их читают столь жадно все, кто знает латынь? Причина тому — прекрасные описания, здравая мораль, восхитительные картины жизни людей. Очарование поэзии заставляет прощать все ошибки, и ум наш, проникшись красотами стиля, даже и не помышляет о том, что обманут. «Пятого дня избегай, и т. д.».«День ведь семнадцатый после десятки удачлив, и т. д.».— Перевод наш.— С. Ш.-Т. *** «Часто увидишь, как звезды в вихре ветряном//С неба низринутся вдруг...».—Перевод наш.—С. Ш.-Т.
==444 вольтер Глава XXIII О ЧЕЛОВЕКЕ, ИЗГОТОВЛЯВШЕМ СЕЛИТРУ Всегда надо помнить эту испанскую пословицу: De las cosas mas seguras, la mas segura es dudar*. После выполнения какого-то опыта самое лучшее — надолго усомниться в том, что было сделано и увидено. В 1753 году некий германский химик, родом из небольшой провинции, соседней с Эльзасом, решил, на недостаточном основании, что он открыл секрет легкого изготовления селитры, с помощью которой можно было бы составлять порох, действующий в двадцать раз лучше, чем обычный, и со значительно более высокой скоростью. Он действительно изготовил этот порох и дал его принцу, своему суверену, использовавшему его на охоте. Такая охота была сочтена более изысканной и волнующей, чем любая другая. Принц этот во время своего путешествия в Версаль подарил тот же порох королю, часто испытывавшему его в деле и всегда точно так же остававшемуся довольным. Химик настолько уверовал в свой секрет, что не желал продать его меньше чем за миллион семьсот тысяч франков наличными и за четвертую часть прибыли в течение двадцати лет. Сделка была заключена; глава пороховой компании, позднее—хранитель королевских сокровищ, прибыл в Эльзас от лица короля в сопровождении одного из самых ученых французских химиков. Немец продемонстрировал им свое достижение в окрестностях Кольмара, причем за свой собственный счет, — последнее явилось лишним доказательством его добросовестности. Я не видел самих работ, но когда хранитель королевской казны прибыл ко мне вместе со своим химиком, я ему сказал, что, если он заплатит миллион семьсот тысяч ливров лишь по изготовлении этой селитры, он вернее сбережет свои деньги. Химик заверил меня, что селитра получается. Я повторил, что ему не верю. На его вопрос «почему?» я ответил: «Да потому, что люди ничего не создают заново. Они просто соединяют и разъединяют; созидание же — дело природы». «Из самых достоверных вещей самая достоверная — сомнение».Примеч. переводчика. О ФЕНОМЕНАХ ПРИРОДЫ
==445 Немец трудился целых три месяца, в конце которых признался в своей несостоятельности. «Я не могу превратить землю в селитру,—сказал он.—Я возвращаюсь к себе, чтобы заняться превращением меди в золото». Он отправился восвояси, и золото у него получилось так же хорошо, как раньше селитра. Но какой же неверный опыт подвел этого бедного немца и герцога, его господина, а также хранителя королевской казны, парижского химика и короля? А вот: Немец-алхимик нашел кусок земли, пропитанный селитрой, и отличным образом выпарил эту последнюю, сделав затем из нее великолепный стрелковый порох; но он не заметил, что на этом небольшом участке почва была смешана с обломками древних подземелий, конюшен и с остатками известковых стен. Он обратил вниманье только на землю и решил, что достаточно ее подогреть, чтобы достичь наилучшего изготовления селитры. Глава XXIV О СУДНЕ МАРШАЛА ДЕ САКСА У маршала де Сакса был, без сомнения, ум творческий, проницательный и бдительный — качества, создающие великого капитана. Между тем в 1729 году ему пришла в голову идея построить безвесельную и беспарусную галеру, которая поднялась бы вверх по реке Сене от Руана до Парижа, на расстояние в девяносто миль, в течение двадцати четырех часов: расстояние это не меньше указанного из-за извилистости реки. Такие машины строились и раньше — в них можно было совершить прогулку по стоячей воде при помощи двух широколопастных колес, которым сообщает движение вертлюг. Он не подумал о том, что судно его не сможет противостоять течению, что выигрыш во времени будет адекватен потере в мощности, и наоборот. Несмотря на все это, он получил аттестации от двух членов Академии наук и приобрел исключительные права на свою машину. Он ее апробировал, и провал его стал очевиден. Мадмуазель Лекуврер воскликнула тогда, как Геронт: «Какого дьявола собирался он делать на этой галере?!» Попытка сия обошлась ему в десять тысяч экю, а ведь
==446 вольтер он был тогда богат. Позднее на земле он вполне исправил свою ошибку на реке Сене. Он научился более удачно распоряжаться временем и силой, проделав высоконаучные военные маневры. Подобные просчеты в области гидравлики и движущих сил каждодневно случаются у многих мастеров. Глава XXV МАТЕМАТИЧЕСКИЕ ОШИБКИ Геометрический скандал произошел тогда, когда в начале этого века французские и немецкие математики вступили в спор по поводу силы движущихся тел. Ученики Лейбница утверждали, что сила эта пропорциональна квадрату скорости и весу тела. Французы, напротив, измеряли эту силу лишь произведением скорости на массу. Г-н де Мэран изложил это недоразумение с большой ясностью. Победа осталась за древней философией, и надо отметить, что ни один английский геометр не пожелал и слушать о новом способе измерения, введенном в Германии Лейбницем. В течение некоторого времени парижская Академия наук заблуждалась по более важному поводу. Вот в чем заключается дело, как оно изложено в «Основах [философии] Ньютона»: «Людовик XIV ознаменовал свое царствование этим меридианом, пересекающим Францию; славный Доминик Кассини32 приступил к делу вместе со своим старшим сыном; в 1701 году он провел от подножия Пиренеев до Обсерватории настолько правильную прямую, насколько позволяли такие почти непреодолимые препятствия, как горные, высоты, изменения в преломлениях световых лучей и смены измерительных приборов, без конца мешавшие при этом грандиозном и тонком предприятии; итак, в 1701 году он промерил шесть градусов и восемнадцать минут этого меридиана. Но к какому бы месту ни относилась ошибка, его градусы, прилегающие к Парижу, то есть отмеренные в северном направлении, оказались меньшими, чем те, что были отмерены в южном; такое измерение противоречило и измерению Норвуда, и новой теории сплюснутости земных полюсов. Правда, эта новая теория получила столь широкое одобрение 0 ФЕНОМЕНАХ ПРИРОДЫ
==447 , что секретарь Академии 33 в своей „Истории" за 1701 год не колеблясь заявил: новые измерения, принятые во Франции, доказывают, что Земля — сфероид, полюсы коего сплюснуты. Измерения Доминика Кассини подразумевали, действительно, прямо противоположный вывод; но, поскольку форма Земли тогда не представляла собой проблемы, волновавшей Францию, никто не стал в то время опровергать этот ложный вывод. Градусы меридиана—парижского колюра—считались точно измеренными, а полюс, оказавшийся в результате этих измерений явно вытянутым, считался уплощенным. Некий инженер, по имени г-н де Рубэ, удивленный. подобным выводом, доказал, что согласно измерениям, принятым во Франции, Земля должна представлять собой продолговатый сфероид, меридиан которого, тянущийся от одного полюса до другого, длиннее экватора, а полюсы — вытянуты. Однако из всех физиков, кому он посылал свою диссертацию, ни один не пожелал содействовать ее опубликованию, поскольку казалось, что Академия изрекла свое мнение, и представлялось чрезмерно дерзостным со стороны частного лица это мнение опровергать. Некоторое время спустя ошибка 1701 года была признана; Академия отреклась от своего заблуждения, и Земля стала вытянутой на основании точного вывода из ложной предпосылки». В конце концов ошибка была полностью исправлена. Сообщество ученых скоро вернулось на истинный путь. Всем миром ныне признано, что планета Землянеправильный сфероид, несколько сплюснутый у полюсов; и это гораздо вернее доказано теориями Гюйгенса и Ньютона, чем всеми мыслимыми измерениями, слишком уж подверженными неизбежным ошибкам'. Таким образом, англичане, столь великие любители путешествий, не совершили ни одного путешествия для удостоверения с помощью все же чуть-чуть неточного способа того факта, который казался им доказанным самими законами природы.
==448 вольтер Глава XXVI ОСУЖДЕННЫЕ ИСТИНЫ Вот приличное число ошибок,, в кои впали самые великие люди и самые ученые корпорации, ибо величайшие и самые высокочтимые гении бывают до какой-то степени отмечены человеческой слабостью. К этому перечню можно было бы добавить приговоры, вынесенные Галилею. Две кардинальские конгрегации осудили его за то, что он защищал движение Земли вокруг Солнца — движение, в то время уже почти доказанное со всей строгостью. Его вынудили на коленях просить прощения и признать, что он возвестил абсурдное учение. Кардиналы внушали ему в согласии с писаниями всех их теологов, будто Иисус остановил Солнце на его пути в Гаваон. Галилею ничего не оставалось, как им отвечать, что и после Иисуса Навина Солнце оставалось вполне неподвижным. И все-таки в результате он был осужден, к стыду человеческого разума; как мы уже говорили в другом месте, этот приговор покрыл бы Италию вечным позором, если бы Галилей не принес ей вечную славу той самой своей философией, которая подверглась запрету. Достаточно хорошо известно, какой значительной корпорацией34 были осуждены и подверглись запрету врожденные идеи Декарта и что та же самая корпорация в дальнейшем осудила тех, кто опровергал врожденные идеи. Факт этот достаточно убедительно показывает, что теологи не должны вмешиваться в философию. Между двумя этими областями науки лежит бесконечность. В ряде стран выносились еще более странные суждения по вопросам физики, которые никак не входят в компетенцию Кюжаса и Бартоля. Известно, какому преследованию подвергся за свое несогласие с Аристотелем ученый Рамус, которого не поняли ни его противники, ни его судьи. В результате Аристотель стоил ему жизни во время Варфоломеевской ночи. Врачи, стоявшие на точке зрения древних, затеяли процесс против тех, кто доказал циркуляцию крови. Творцы ошибок всегда прибегают для обоснования своих О ФЕНОМЕНАХ ПГИРОДЫ ==449 взглядов к авторитету. Примеры людей, осужденных за то, что они просвещали человеческий род, почти столь же многочисленны в физике, сколь и в морали, Глава XXVH ОТСТУПЛЕНИЕ Если столькие физические ошибки ослепили целые нации, если в течение стольких веков нам неведомы были направление магнитной стрелки, циркуляция крови и вес атмосферы, то какие огромные ошибки должны бы-. ли допускать люди в деле правления? Когда речь идет о физическом законе, его исследуют — по крайней мере, в наше время — с определенной беспристрастностью; яростные страсти и настоятельная необходимость занять определенную позицию ослепляют человеческий ум вовсе не при исследовании первоначал природы; в деле же государственного правления очень часто руководствовались исключительно страстями, предрассудками, и требованиями момента. Здесь заключены три причины скверного управления, явившегося несчастьем для стольких народов. Именно это породило столькие войны, начинавшиеся по безрассудству, широким потоком разливавшиеся без руля и ветрил и оканчивавшиеся бедой и позором; именно это дало ход стольким законам, гораздо худшим, нежели отсутствие всякого закона; именно это разорило столькие семьи — правопорядок, изобретенный во времена невежества и освященный обычаем; это сделало и общественные финансы игрушкой опасного случая. Именно это ввело в культ божества столько чудовищных злоупотреблений и столько неистовства, быть может более омерзительного, чем невежественный культ дикарей. Заблуждение по всем этим основным пунктам закреплялось, передаваясь от отца к сыну, из книги в книгу, с кафедры на кафедру, и зачастую оно делало людей более несчастными, чем если бы они продолжали спорить в лесах из-за желудя. Довольно легко преобразовать физику, когда, наконец, открыта истина. Небольшого количества лет оказалось достаточно, чтобы утвердить вращение Земли вокруг Солнца вопреки римским декретам, установить -ч 15 Вольтер
==450 вольтер назло университетам — законы тяготения и определить пути света. Законодателям в области природы тотчас же начинает повиноваться и их уважать весь мир— от одного конца до другого; но не так обстоит дело в области политического законодательства. Оно было и продолжает оставаться почти повсюду в хаотическом состоянии; люди привыкли руководствоваться случайностью во всем, что относится к их жизни, богатству и ко всему их существованию в настоящем и будущем. Глава XXVIII ЭЛЕМЕНТЫ Существуют ли элементы? Три элемента, которые выдумал Декарт и которые во времена моего детства преподавались в большинстве школ, стоят значительно ниже сказок «Тысяча и одна ночь»: ведь ни одна из этих сказок не отвергает законы природы, и они все-таки прелестны. Пять первоначал, о которых учили химики, почти не получили признания, и они сами вынуждены были свести их к трем, а затем — к двум. Позднее вернулись к огню, воде и земле. Раз так, то нужно было допустить и воздух. В результате четыре элемента Аристотеля вернули себе весь почет. Но из чего состоят сами эти элементы? Если они состоят из частей, значит, они — не элементы. Переходят ли воздух, огонь, вода и земля друг в друга? Подвержены ли они метаморфозам? И что это такое, строго говоря, — «метаморфоза»? То бытие, перешедшее в иное бытие; по сути, это уничтожение первого бытия и сотворение другого. Дабы вода полностью стала землей, необходимо, чтобы вода эта погибла и образовалась земля: ведь если бы вода содержала в себе самой первоначала земли, в которую она превращается, это уже не преобразование, но всего лишь вода, содержавшая в себе немного земли; будучи выпаренной, она оставляет эту землю на обозрение. Знаменитый Роберт Бойль35 ошибался на этот счет и увлек своим заблуждением Ньютона. Продержав воду долгое время в реторте на равномерном огне, химик, помогавший Бойлю, решил, что по истечении нескольких месяцев вода перешла в землю, — факт оказался неверным О ФЕНОМЕНАХ ПРИРОДЫ
==451 ; однако Ньютон, поверив в него, предположил, что четыре элемента могут переходить один в другой. Бургаве36 впоследствии показал, в чем состояла ошибка Бойля. Однако эта ошибка привела Ньютона к созданию Системы, представляющейся ошибочной. Но если великие люди, такие, как Бойль и Ньютон, впали в ошибку, кто из людей осмелится льстить себя мыслью о собственной непогрешности? И не следует ли с величайшим недоверием относиться к принятым мнениям и к собственным идеям? Глава XXIX О ЗЕМЛЕ Что такое земля? Является ли ее существенным прирнаком то, что она состоит из глины или из грязи? Разумеется, нет, ибо и мергель, и мел, и гончарная глина, и песок, и гипс, и известняк — все это зовется землей. Итак, Бехер проводил различие между истинной землей, Землей воспламеняющейся и ртутной. Является ли земля сочетанием всего содержимого нашей планеты? Входят ли в нее вода, огонь и воздух? И каким образом в этом случае можно ее назвать элементом? В течение долгого времени воображали, будто существовала первичная, девственная земля, не являвшаяся ничем из того, что мы видим, и способная воспринять в себя все, что содержит в себе наш шар; однако такая земля явно находится в земном раю, к коему больше ни у единого человека нет доступа. Нам известны лишь различные виды земляных субстанций, и мы не можем ни об одной из них сказать: это—первоначало других субстанций, или матрица, в коей все образуется, а также могила, в которую все уходит обратно. Глава XXX О ВОДЕ ,.. Что такое вода? Жидка она или плотна по своей природе? Не требуется ли для ее течения, чтобы некий тайный жар разъединял ее части? Уберите значительную часть этого жара, и вода станет льдом. Но что это 15*
вольтер за элемент, нуждающийся в другом элементе для своего существования? Иной ли природы морская вода, нежели воды наших источников и рек? Существуют ли в Океане и Средиземном море обширные соляные отмели и смоляные шахты, придающие их водам иной вкус, чем у нашей обычной воды, когда мы в нее погружаем морскую соль? Никто никогда не видал пресловутых соляных шахт; никто никогда не извлекал смолу из морской воды., Почему вода несжимаема? Почему у нее нет никакой упругости? И что это такое — упругость? Почему, если вода заключена в шар из золота, она проступает через поры его стенок после удара молотком по этому шару, хотя золото почти в двадцать раз плотнее воды? И почему она не может проступить сквозь поры стеклянного сосуда, каким бы это стекло ни было прозрачным? Почему вода в парообразном состоянии обладает такой огромной силой? На все эти вопросы трудно ответить. Пока нам еще не известно точно, почему вода гасит огонь. Глава XXXI О ВОЗДУХЕ Некоторые философы отрицают существование воздуха. Они говорят, что бесполезно допускать бытие,коего никто никогда не видел и все действия которого столь легко объяснить как действие паров, выходящих из недр Земли. Ньютон доказал, что самые твердые тела обладают меньшим количеством материи, чем пор. Постоянные испарения во множестве отделяются ото всех частей нашей планеты. Молодой, сильный конь, когда его, взмыленного, приводят посреди зимы обратно в конюшню, бывает окутан в тысячи раз менее значительной массой атмосферы, чем наша планета бывает окутана массой своего собственного дыхания. Это дыхание, или испарение, эти бесчисленные пары без конца выделяются из бесчисленных пор и сами имеют поры. Именно это постоянное во всех смыслах движение без конца образует и разрушает растения, минералы, металлы, животных. Именно это заставило многих считать, что движение присуще материи, ибо не существует 0 ФЕНОМЕНАХ ПРИРОДЫ
==453 частички, коя не. имела бы постоянного движения. И если вечная созидательная сила, руководящая всеми сферами, является творцом всяческого движения, то она пожелала, по крайней мере, чтобы движение это не исчезало вечно. Но то, что постоянно пребывает неразрушимым, могло, конечно, показаться существенным, как показались существенными протяженность и плотность; ведь только злонамеренная и недобросовестная ошибка не заслуживает прощения. Однако будем ли мы -рассматривать движение как присущее материи или нет, несомненным остается, что испарения нашей сферы без устали поднимаются намилю, две или три выше наших голов и падают с этой высоты обратно. На Атласских горах, на вершине Тавра любой может увидеть всякий день, как у его ног образуются облака. Путешественникам тысячекратно случалось оказываться стоящими выше радуги, молний и раскатов грома. Быть может, огонь, разлитый внутри планеты, этот огонь, в скрытом виде содержащийся в воде и даже в стекле, и является неуничтожимым источником таких выделений — этих паров, коими мы постоянно окружены. Они образуют голубое небо в ясную пору, когда находятся на достаточной высоте и бывают настолько тонки, что посылают нам лишь голубые лучи, как это происходит с тонкими лепестками из золота, на которые падают солнечные лучи в затемненной комнате. Те же самые пары образуют громовые раскаты и молнии. Будучи сжатыми, а затем распространившись под воздействием этого сжатия в недрах Земли, они изливаются в вулканических извержениях, образуют и разрушают невысокие горы, ниспровергают в бездну города и иногда расшатывают землетрясением большую часть планеты. Море испарений, в коем мы плаваем, которое постоянно нам угрожает и без которого мы не могли бы жить, сжимает со всех сторон наш земной шар и его обитателей с той силой, как если бы на наши головы давил океан в тридцать два фута глубины; при этом на долю каждого человека достается около сорока тысяч фунтов веса. Ввиду всего этого философы, отрицающие воздух, говорят: почему мы должны приписывать неведомому и невидимому элементу действия, которые мы постоянно
==454 вольтер наблюдаем как производимые этими зримыми и ощутимыми испарениями? Воздух упруг, говорят нам; однако пары одной только воды часто еще более упруги. То, что вы именуете» элементом «воздух», будучи сжатым в выдувном стеклянном сосуде, переносит шар лишь на весьма малое расстояние; однако в пожарном насосе йоркских зданий в Лондоне пары производят в сто раз более мощный эффект. Упомянутые философы продолжают рассуждать так: о воздухе нельзя сказать ничего, что не было бы возможности - повторить относительно земных испарений: они обладают тем же весом, что он, и той же способностью проникновения; они точно так же расширяются и конденсируются и способствуют возгоранию огня. Здесь, правда, возникает серьезное возражение, а именно огонь сразу гасится грубыми парами. Испарения молодого вина гасят свечу, поставленную в закрытом погребе; то же самое происходит при входе в собачью пещеру возле Неаполя. Более того, эти пары убивают человека, чья жизнь поддерживается свежим воздухом. Противники воздуха находят этому объяснение в одном только выражении «грубые пары». Они утверждают, что, когда такие пары бывают более разреженными, они оказываются целительными, а кроме того, не гасят в этом случае факел, но поддерживают его слабое пламя. Система эта, по-видимому, имеет большое преимущество в сравнении с теорией воздуха, ибо она полностью обосновывает тот факт, что атмосфера тянется вверх не более чем ,на три или, самое большее, четыре мили; если же допустить существование воздуха, то нельзя обнаружить причину, по которой он не распространяется выше и не охватывает собой орбиту Луны. Самое серьезное возражение, делаемое против системы земных испарений, гласит, что пары теряют свою упругость в пожарном насосе, когда охлаждаются, в то время как воздух якобы всегда упруг. Но, прежде всего, неверно, будто упругость воздуха налицо всегда: его упругость равна нулю, когда предполагается, что воздух находится в состоянии равновесия; да и, кроме того, нет растения или животного, кои не взорвались бы и не разлетелись на сотни мелких кусков 0 ФЕНОМЕНАХ ПРИРОДЫ
==455 , если бы тот воздух, что, согласно предположению, содержится в их телах; сохранял свою упругость. Действие паров сводится к нулю, когда они находятся в равновесии; высокая действенность паров бывает обусловлена их расширением. Одним словом, все -свойства, приписываемые воздуху, по-видимому, явно характерны, по мнению этих философов, и для испарений земного шара. Если им возражают, что воздух иногда бывает тлетворен, то ведь то же самое гораздо скорее надо сказать об испарениях. Они несут в себе частицы серы, купороса, мышьяка и всех вредных растений. Когда говорят: «В таком-то кантоне чистый воздух», это означает, что данный кантон не заболочен и в нем нет опасных для здоровья растений и копей, из которых постоянно выделялись бы вредные частицы и проникали в тела животных. И вовсе не пресловутый элемент «воздух» делает римские окрестности столь нездоровыми; нет, то стоя,чие воды и древние каналы, которые, будучи вырыты под землей во всех направлениях, превратились во вместилище всяческих ядовитых существ. Именно из •этих каналов постоянно источается смертоносный яд. Поезжайте во Фрескати: это — совсем другая земля, здесь нет таких испарений. Но почему же предполагаемый элемент «воздух» изменяет свою природу во Фрескати? Говорят, именно в окрестностях Рима он оказывается перегружен смертоносными испарениями, во Фрескати же их нет, и потому он становится там более целительным. Но еще раз: коль скоро эти испарения существуют, поскольку все воочию видят, как они поднимаются под вечер ввысь и образуют там облака, какая необходимость приписывать их иной причине? Они вздымаются в атмосферу, рассеиваются там, меняют свою форму; ветер, которому они служат первопричиной, уносит их, разделяет; они разрежаются, становятся целительными из смертоносных, какими являлись раньше. Другое возражение — то, что эти пары и выделения, заключенные в стеклянный сосуд, сцепляются с его стенками и падают на дно; а этого никогда не случается с воздухом. Но кто вам сказал, будто, если влажные испарения падают на дно хрустального сосуда, внутри него не содержится несравненно больше сухих и упругих
==456 вольтер паров? Воздух, говорите вы, после дождя очищается. Но мы вправе вам возразить, что очистке при этом подвергаются земные испарения; самые грубые из них и больше всего насыщенные влагой, будучи возвращены земле, оставляют над нашими головами наиболее сухие и разреженные пары, и именно эти попеременные взлет и падение поддерживают вечную игру природы. Вот ряд доводов, могущих быть приведенными в пользу мнения, гласящего, что элемента «воздух» не существует. Среди этих доводов есть весьма-несостоятельные и способные, по крайней мере, породить сомнения; но такие .сомнения всегда должны будут уступить место общераспространенному мнению, по-видимому основанному на более веских принципах, нежели те, что допускают вместо воздуха одни лишь земные пары. _ Глава XXXII ЭЛЕМЕНТАРНЫЙ ОГОНЬ И СВЕТ В «Основах философии Ньютона», изданных в 1738 году, есть такие слова: «Ньютон, произведя анатомию света, не раскрыл его глубинной природы. Но он хорошо знал, что у элементарного огня есть свойства, не присущие другим элементам. Такой огонь пробегает 130 миллионов миль — от Юпитера до нашей планеты — менее чем за четверть часа; по-видимому, он не обладает центростремительным тяготением, подобно телам, но распространяется единообразно и равномерно во всех направлениях, в противоположность другим элементам. Сила его притяжения к объектам его касания, от поверхностей которых он отражается, не находится ни в каком соотношении со всеобщим тяготением материи. Не доказано даже — если мы решимся это сказать,— что лучи элементарного огня не проникают каким-то образом одни через другие. Поэтому-то Ньютон, пораженный всеми этими феноменами, видимо, всегда сомневался в том, будто свет — тело. Что до меня, то, коль скоро я уж дерзаю высказать свои сомнения, я одновременно признаю вполне возможным, что элементарный огонь — особое бытие, одушевляющее природу и занимающее промежуточное положение между телами и каким-то О ФЕНОМЕНАХ ПРИРОДЫ
==457 другим бытием, нам неизвестным; это подобно тому как определенные растения служат переходным связующим звеном между царством растении и царством животных». Вот вопросы, возникающие относительно элементарного огня и световых лучей, о которых Ньютон так. часто говорил: Corpora sint, пес пе*. Является ли этот огонь такой же полноценной материей, как прочие элементы — вода, земля и то, что определяют словом «воздух» или эфир? Любое тело, каким бы оно ни было, тяготеет к центру; но огонь и свет равномерно во все стороны рассеиваются от центра.. Следовательно, свет не подчиняется закону тяготения, характеризующему всю материю. Любое тело непроницаемо; однако лучи света, по-видимому, проникают друг друга. Поместите тело, окрашенное лучами в красный цвет, на некотором расстоянии от тела, освещенного зелеными лучами, и пусть сто миллионов человек рассматривают эту красную и эту зеленую точку — они увидят их обе окрашенными одинаково; при этом абсолютно необходимо, чтобы зеленые и красные лучи пересекались. Однако как могут они пересекаться, не проникая друг друга? Вопрос этот был предложен многим философам, но ни один из них на него не ответил. Правда, существовало мнение, что пламя имеет вес; но не смешивали ли при этом иногда частички, присоединившиеся к пламени, с пламенем как таковым? Кому не известны опыты, показавшие, что кальцинированный свинец, превращенный в известь, весит больше, чем весил до этого? Подозревали, что прибавка в весе является единственно лишь результатом введения в свинец огня; но разве не более вероятно, что часть разреженного атмосферного воздуха соединяется с этим расплавленным металлом и таким образом увеличивает его вес? Огонь, необходимый всем телам и дающий им жизнь, может обладать природой самих этих тел; и разве не вполне вероятно, что оживляющему началу присуще нечто сверх -того, что есть в оживляемом? «Это—тела, и ничто иное» (лат.).— Примеч. переводчика.
==458 Понятен ли как следует тот феномен, что нечто сущее, передвигающееся в нашей атмосфере со скоростью в 1 600 000 раз большей, чем пушечное ядро, и, быть может, с несравнимо более высокой скоростью в пространстве, лишенном сопротивления, может оказаться тем, что мы именуем материей? Не должны ли мы признать вместе с Мушенброком: «Ничто нам не известно меньше, чем причина эманации света»? «Следует признать,—продолжает он,—[что] человеческий ум никогда не сумеет постичь столь поразительный феномен». Не является ли этот элементарный огонь принципом электричества, поскольку в одно и то же мгновение ока электрический разряд чувствуют триста человек, выстроенных вереницей? Первый в ряду получает удар, и последний ощущает этот электрический удар в то же мгновение. Не является ли огонь в живых существах принципом мгновенного ощущения, служащим причиной того, что малейший укол в конечности тела незамедлительно возбуждает центр, именуемый нами sensorium *? Одним словом, не является ли это сущее, имеющее столь всеобщее и столь необычное действие на все тела, неким промежуточным бытием между материей, свойствами коей оно обладает, и другими видами бытия, связанными каким-то образом с остальными и отличающимися от них? Идея эта, гласящая, что простой огонь, с одной стороны, связан какими-то своими свойствами с известной нам материей, а с другой—отличается от нее, может быть отброшена, но к ней не следует относиться с пренебрежением. Какую службу сослужили нам открытия в области физики и творческие свершения гения при том глубоком невежестве, в котором прозябает как управляемая, так и правящая толпа в отношении сих четырех элементов? Вместо того чтобы лучше возделывать землю, мы ее обагряем кровью; мы используем огонь и воздух для того, чтобы превращать города в пепелища; воды морей служат нам, чтобы приносить разруху во все части мира. Металлургия, первоначально изобретенная для пользования плугом, привела к гибели тысяч миллионов лю- Чувствилище (лат.).— Примеч. переводчика, f О ФЕНОМЕНАХ ПРИРОДЫ ==459 дей. Теория движущих сил, использовавшаяся вначале для облегчения наших трудов, вскоре оказалась чревата смертоубийственными механизмами. Наконец, изобретение химика-бенедиктинца, принеся новый способ войны всем народам, придав им бесполезную храбрость и силу, привело к тому, что Густав и Тюренн были убиты трусами. В настоящее время в Европе вместе с турками и татарами миллион пятьсот тысяч солдат стоят под ружьем. Но ни один из них не знает, что он был вооружен монахом-математиком. Глава XXXIII О НЕПОЗНАННЫХ ЗАКОНАХ Если Ньютон подобрал тот ключ к природе, согласно действию которого камень или снаряд падают обратно на Землю, устремляясь к ее центру, а планеты движутся по своим орбитам; если этот закон притяжения действует в отношении не к поверхностям, подобно импульсу, производимому какой-либо жидкостью, но в отношении к массам; если его действие проникает до центра материи в обратной пропорции к квадрату расстояний, почему не действует он в тех же самых соотношениях при феноменах магнитного притяжения, электричества, подъема жидкостей в полых капиллярных трубках, сцепления тел, отскакивания солнечных лучей от поверхности кристалла без реального соприкосновения с этой поверхностью? Ни в одном из этих случаев нельзя прибегнуть к законам движения или к импульсу промежуточных корпускул. Следовательно, несомненно, существуют непознанные вечные законы, согласно которым все это совершается, хотя мы и не можем объяснить их через материю и через движение. Законы эти напоминают те, с помощью которых все живые существа приводят в движение свои члены по своему произволу. Кто сумеет раскрыть соотношение между волей животного и движением его ног? Итак, существуют законы, никак не связанные с известной нам материей. Корпускулярная философия, таким образом, не в состоянии объяснить первопричины вещей. Декарт, казалось бы всегда выступавший как философ, тем не
==460 вольтер менее произнес совсем нефилософскую фразу, сказав: «Дайте мне материю и движение, и я создам мир». В любой академии существует незанятая кафедра для непознанных истин, подобно тому как в Афинах существовал алтарь для неизвестных богов. Глава XXXIV ВЕЧНЫЕ ВОПРОСЫ Разве природа наших ощущений, идей, нашей памяти не остается пока весьма неизведанной? Как получается, что живое существо чувствует? Какое соотношение существует между известной [нам] материей и чувством? Каким образом идея умещается в нашем мозгу? Можно ли получить ощущение, не получая при этом идеи, сознания, внутреннего свидетельства, что данное ощущение испытывается? Каким образом животное, коему я отсек голову, продолжает испытывать ощущения, хотя оно лишено мозга, от которого ответвляются нервы — источник всякого ощущения? Почему, живя без головы целыми неделями, оно продолжает чувствовать мои уколы? Почему оно прячется в свою оболочку при малейшем неприятном ощущении, какое я ему причиняю? Что такое память? И что это за кладовая, в которой иногда, помимо нашего желания, отыскивается целая куча идей и слов, о которых мы не сохранили никакого воспоминания? Каким образом живые существа получают во сне ощущения и идеи, которых они не имели во время бодрствования? Благодаря какой непостижимой согласованности воля немедленно заставляет повиноваться ей определенные мускулы и внутренние органы, в то время как существуют другие мускулы и органы, над которыми у нее нет ни малейшей власти? Наконец, почему мы обладаем существованием? Почему существуют вещи? Если в результате таких размышлений не возникает сомнения, можно очень собой гордиться. О ФЕНОМЕНАХ ПРИРОДЫ ==461 Глава XXXV СОМНЕНИЯ В ОБЛАСТИ АНАТОМИИ Вопреки всемерному содействию, оказанному микроскопом анатомии, вопреки великим открытиям многи-х искусных хирургов и знаменитых врачей, сколько поднялось нескончаемых диспутов и в каких сомнениях мы до сих пор пребываем! Спросите Борелли37 относительно силы, развиваемой сердцем во время его расширения, его диастолы, — он вас станет уверять, что сила эта равна весу в сто восемьдесят тысяч фунтов. Адресуйтесь к Кейлю, и он вас заверит, что сила эта не превышает пяти унций. Явился Жюрен и, решив, что оба они ошиблись, произвел новый подсчет; однако четвертый нежданный пришелец утверждает, что Жюрен также ошибся. Природа же смеется над всеми ними и, пока они дискутируют, печется о нашей жизни: она заставляет сердце сокращаться и расширяться способами, кои человеческий ум еще не постиг. После Гиппократа не прекращаются споры по поводу того, каким образом происходит пищеварение: одни приписывают желудку пищеварительные соки; другие ему в этом отказывают. Химики превратили желудок в лабораторию; Геккэт сделал из него мельницу. По счастью, природа позволяет нам переваривать пищу, не делая для нас обязательным знание секрета пищеварения. Она дарует нам аппетит, вкус и отвращение к определенным видам пищи, но причины всего этого нам никогда не известны. Говорят, будто хилус человека находится в готовом виде в самих продуктах питания, например в жареной куропатке. Но пусть все химики мира кладут куропатку в реторту — они не извлекут оттуда ничего, что напоминало бы куропатку или же хилус. Следует признать: мы перевариваем пищу точно так же, как получаем жизнь, как ее даем, как мы спим и чувствуем, мыслим, иначе говоря, без понимания того, каким образом это все совершается. Мы располагаем целыми библиотеками по вопросам рождения, однако никто до сих пор не знает даже того, каков механизм набухания мужского детородного члена.
==462 вольтер Говорят о соке нервных волокон, придающем чувствительность нашим нервам, однако сок этот не был открыт ни одним из анатомов. Да и животные духи, пользующиеся столь великой славой, еще предстоит открыть. Ваш врач прописывает вам лекарство, но не знает, каким образом оно очищает ваш организм. Способ, каким образуются наши волосы и наши ногти, нам так же неизвестен, как и способ образования нами идей. Последнее из выделений нашего тела приводит в смущение всех философов. Уинслоу и Лемери нагромождают томы записок, долженствующих объяснить порождение мулов. Мнения ученых разделяются; а меж тем осел, гордый и невозмутимый, не суя свою морду в эту дискуссию, покрывает свою кобылицу, каковая и рожает ему красивого сына-мула. Природа действует, а мы дискутируем. Г-н Юллоа38, столь знаменитый своими заслугами перед физ-икой, а также философской историей своих путешествий, уверяет, будто в одном из кантонов южной Америки он неоднократно видел, наблюдал и ел раков, всегда бывших более мясистыми во время полнолуния и более тощими, когда Луна стояла на ущербе. Он видел и использовал толстый камыш, подверженный тем же влияниям: камыш этот был больше насыщен влагой во время полнолуния, чем во время убыли и роста Луны. Было бы желательно, чтобы он подробнее описал эти удивительные феномены. Ни раки, ни камыши наших мест не подвержены подобного рода переменам. Почему же Луна воздействует на перуанских раков и пренебрегает раками нашего континента? И почему только в одном перуанском кантоне камыши и раки подвластны Луне? Но я написал бы толщенный том, если бы пожелал подробно разобраться во всем том, чего никогда не умел понять, Глава XXXVI МОНСТРЫ И РАЗЛИЧНЫЕ РАСЫ Нет никакого согласия по вопросу происхождения монстров. И откуда может оно быть, если до сих пор не пришли к единому мнению относительно происхождения нормальных животных? О ФЕНОМЕНАХ ПРИРОДЫ ==463 Ньютон сказал: Natura est sibl'semper consona (природа всегда подобна* себе самой). Да, тела обладают центростремительным тяготением во всех странах мира; огонь повсюду вызывает пожар; однако природа действует весьма дифференцированно в отношении порождений, ибо среди животных одни откладывают яйца, другие — живородящие, эти — однополые, те — двуполые, многие же рожают детенышей без спаривания. Quo teneam vultus mutantem Protea nodo? (Hor-.llb. I, ep. 1,90)** И разве негроидная раса не полностью отлична от нашей? Существуют еще невежды, публикующие заявления, гласящие, будто негры и негритянки, переселенные в наш климат, рожают белых детей. Нет более грубой ошибки, и все наши американские колонисты, среди которых живут и негры, являются свидетелями противоположного положения дел. Как можно в наше время писать и печатать, что черные — это белая раса, почерневшая в результате климатических условий, в то время как хорошо известно, что при подобном же климате в Америке в момент ее открытия не было обнаружено ни единого негра и там живут теперь лишь негры, переселенные туда из Африки и всегда рожающие таких же негров, как они сами? Недуг системосозидания может помрачить разум до такой степени, что возникнут утверждения, будто швед и нубиец принадлежат к одному и тому же виду, хотя у нас перед глазами абсолютно черная retlculum тисоsum*** негров, являющаяся очевидной причиной присущей им специфической черноты? Я знаю: можно найти черный и белый мрамор в одном и том же карьере; но ведь ясно, что не белый камень породил черный, точно так же как негроидные расы не более происходят от белых, чем эбеновое дерево происходит от вяза, а тутовая ягода — от абрикоса. Составитель «Экономического журнала» **** никогда никуда не выходивший дальше улицы Сен-Жак, сказал Букв.: созвучна (consona) (лат.).—Примеч. переводчика. * «Лик Протея изменчивый как мне постичь и распутать?» {Гораций. Эподы, I, 90; перевод наш.—С. Ш.-Т.). ** Букв.: слизистая сетка (лат.).—Примеч. переводчика. **** «Journal economique».— Примеч. переводчика.
==464 вольтер мне менторским тоном, что караибы вовсе не красные; просто их матери забавляются тем, что красят своих детей в красный цвет. А вот свидетельство моих соседей, прибывших из Гваделупы, которые утверждают, что «на берегах бухточки Бертран живет еще пять или шесть караибских семейств; кожа их — цвета нашей красной меди; они стройны, длинноволосы и безбороды». Караибы — не единственный народ этого цвета. Я разговаривал с островным индийцем, приехавшим'во Францию около 1720 года просить правосудия в королевском суде против г-на Гебера, бывшего губернатора Пондишери, и добившимся этого правосудия. Он был красного цвета и между тем очень красив. Майе в отдельных случаях бывает прав. Он многое видел и многое подвергал исследованию. «Американцы, — говорит он на странице 125 первого тома своего собрания сочинений, — и особенно канадцы, за исключением эскимосов, не имеют ни волос на теле, ни бороды и т. д.». Издатель Майе, выпустивший в свет его рукопись у вдовы Дюшень, делает к этому месту примечание, гордо заявляя: «Телиамед ошибается; американские дикари вовсе не лишены волос на теле и бороды; у них нет этих признаков потому, что, вырывая свой волосяной покров или уничтожая его любым другим угодным им способом, они затем натирают свое тело соком определенных трав, дабы помешать волосам вырасти заново». С какой нелепой доверчивостью, с каким отважным невежеством этот парижский зевака утверждает, будто бразильцы, канадцы и патагонцы дали себе зарок вырывать у себ.я с тела волосы без пинцетов! Какой секрет обнародовали они от берегов реки Сен-Лоран и до мыса Горн, препятствующий росту бород? И существует ли путешественник или американский переселенец, каковой бы не знал, что у этих народов никогда не было волосяного покрова ни на одной из частей их тела? Люди Нового света так же лишены волос, как тамошние львы лишены грив *; вся природа Америки от- Вот письмо, присланное мне одним инженером-аншефом, бывшим в длительной командировке в Канаде и оказавшим мне честь написать, 1 декабря 1768 года: «Я видел в Канаде тридцать две различные народности, собранные в нашей армии во время двух последовательных кампаний, и я достаточно пристально их расличалась О ФЕНОМЕНАХ ПРИРОДЫ ==465 от нашей, когда мы ее открыли, точно так же как на южных оконечностях Африки не было ничего, что напоминало бы творения нашей Европы, — ни подобных людей, ни четвероногих, ни птиц, ни растений. Можно ли искренне верить в то, что какой-нибудь лапландец или самоед принадлежат к расе древних обитателей берегов Евфрата? А их ветвисторогие, или олени — животные, нигде более не встречающиеся и нигде .более не способные жить,—неужели они происходят от ланей лесов Санлис? Разумеется, природе не более трудно было создать лапландцев и ветвисторогих оленей, чем негров и слонов. Белые негры, которых я видел,— эти маленькие человечки с глазами куропатки и самой шелковистой и бледной кожей на голове, напоминающие негров лишь приплюснутым носом и округлостью их глазной конъюнктивы, — представляются мне не более происходящими от выродившейся черной расы, чем от породы попугаев. Автор «Естественной истории» считает, что они принадлежат к черной расе, потому что все негры обитают почти на одной и той же широте — в Дариане, на юге Заира и в Сейлане. Что до меня, то именно потому, что они обитают на одной широте с неграми, я отношу их к особой расе. Действительно ли верно, что на отдельных островах Филиппин и Марианского архипелага живут семьи, члены которых имеют хвосты, подобно тому как греки и римляне изображали сатиров и фавнов? Миссионерыиезуиты заверяли, что это так; множество путешественников не сомневается в этом; Майе пишет, что он это видел. Слуги-негры покойного г-на де Бурдоннэ, победителя Мадраса и жертвы своей службы, клялись мне, что не раз видели эти хвосты. Было бы не более странным, если бы у некоторых человеческих рас копчик удлинился и приподнялся, нежели тот очевидный факт, что можно наблюдать целые семьи, члены коих рождаются рассматривал, чтобы заверить вас, что они безбороды. Женщины их таковы же, и на этот факт вы равным образом можете полагаться. Более того, месье, американцы не только совсем не имеют волос на подбородке, но они не имеют их ни на одной из частей своего тела. Они обязаны этим природе, а вовсе не пресловутой траве, которой, как утверждает ученый автор с улицы Сен-Жак, они будто бы натираются».— Примеч. Вольтера,
==466 с шестью пальцами на руках. Но существовало ли на свете несколько человек с хвостами или нет, это совсем не важно, и хвосты эти надо отнести к разряду уродств. Существовала ли в действительности порода сатиров,. или, иначе, могли ли девицы зачинать на манер обезьян и рожать полукровок, подобно тому как кобылы рожают мулов и лошаков? Вся античность свидетельствует о сих необычных феноменах. Многие святые видели сатиров. Подобная вещь —не догмат веры. Она вполне вероятна, но должна редко встречаться. Верно, что. обезьянам очень нравятся девушки, однако наши девушки питают к ним отвращение и их боятся, бросаются от них прочь. Тем не менее нельзя сомневаться во множестве противоестественных соитий, случающихся время от времени в жарких странах. Наказания, провозглашаемые в иудейских законах за подобные сожительства, являются неоспоримым доказательством их реальности, и весьма вероятно, что от этих смешанных совокуплений рождаются животные, неизвестные в наших городах, но образчики которых можно наблюдать по деревням. Глава XXXVII О НАСЕЛЕНИИ [ЗЕМЛИ] Всегда ли население [Земли] было избыточным? Без сомнения, нет; ленивые народы, какими являются большинство американцев, всегда должны были быть немногочисленными; они оставляют свои земли девственными; реки заливают их наводнениями; необъятные болота заражают воздух; люди дышат ядами. Малочисленность человеческого рода делает землю необитаемой, и эта земля, будучи заброшенной, в свою очередь, способствует убыли населения. Наш континент бывает заселен то больше, то меньше. Число римских граждан чувствительно уменьшилось после страшных злодеяний Суллы и Мария и вплоть до злодеяний трусливого Октавиана, прозванного Августом, и разнузданного Антония. Во Франции человеческая порода сильно поредела во время гражданских войн и вплоть до прекрасного времени божественного Генриха IV. Я читал, не помню уже в какой книге, что при Карле IX, во времена Варфоломеевской
==467 ночи, Франция имела двадцать девять миллионов обитателей. Подобного рода ошибка не заслуживает даже опровержения. Достоверно, что чума, война, голод и инквизиция опустошали целые королевства. С другой стороны, существуют весьма населенные провинции, например Нижненемецкая, из которой выселилось в английские колонии более двадцати тысяч семейств в поисках земли. Страна римского папы нуждается в людях, а земля Соединенных Штатов от них задыхается; причина этого достаточно хорошо известна: первую населяют духовные пастыри, приносящие будущие поколения в жертву упованию на небольшой доход,, вторая заселена коммивояжерами Старого и Нового света. Если бы Траяну39 на его великолепном форуме кто-либо сказал: Лондон в один прекрасный день окажется в шесть раз более населенным, чем ваш Рим, — он был бы сильно удивлен. Более ли сейчас населена Европа, чем во времена Карла Великого? Да, назло монахам; взгляните на Амстердам, Венецию, Париж, Лондон, Милан, Неаполь, Гамбург и множество других городов, бывших в прежние времена жалкими деревушками либо не существовавших вовсе. Большая часть Герцинских лесов покрыта городами, поселками и засеянными полями. В наши дни почти всюду ощущается недостаток деревьев; Европа наша столь густо населена, что становится невозможным для каждого ее жителя иметь белый хлеб и съедать четыре фунта говядины в месяц. Вот к чему мы теперь пришли; так слишком ли велик для нас мир? Или, может быть, недостаточно велик? Наконец, никогда н-е следует упускать случай отметить чудовищную смехотворность утверждений тех, кто приписывает каждому сыну Ноя сотни миллиардов потомков в течение нескольких лет. Знаменитый шотландец г-н Темплемен подсчитал, что, если бы вся обитаемая земля была населена так густо, как Голландия, на ней жили бы 34720 миллионов человек, а если бы она имела густоту населения, как в России, их было бы всего 435 миллионов. Автор «Опыта о нравах и духе народов»40 насчитывает в человеческом роде 900 миллионов душ. Я полагаю, что он не очень далек от истины. Если в подобных подсчетах ошибаются
==468 вольтер не более чем на миллион, зло еще не столь велико. Не знаю, недостает ли Земле людей, но, без сомнения, ей недостает людей счастливых. Глава XXXVIII ТУПОЕ НЕВЕЖЕСТВО И ПАГУБНЫЕ ОШИБКИ Хотя представляется, что натуралисты осуждены на; вечное неведение относительно первоначал вещей, тем не менее дистанция между ними и толпой огромна. Ведь большая разница существует между выдающимся часовых дел мастером и дамой, покупающей у него часы. Она даже не осведомляется о том искусстве, что сумело разделить на равные части часы дня. В Париже есть не менее ста тысяч душ, кои, раздувая огонь в своих каминах, никогда не помыслили даже о механизме, помогающем огню, поступающему в выдувную трубу, захлопнуть после этого приделанный к ней клапан. Дамы, принцессы, королевы проводят часть утра перед своим зеркалом, даже не представляя себе, что есть лучи света, образующие угол падения, равный углу отражения. Каждодневно люди поедают члены и внутренности животных, не полюбопытствовав, что именно они едят. Число людей, стремящихся разобраться в пружинах своего организма и своей мысли, крайне невелико. Отсюда случается, что часто они отдают и то и другое на растерзание шарлатанам. Значительное большинство людей в этих случаях привержено к вещам, более всего их интересующим. Рутина руководит ими во всех поступках их жизни; размышлению обычно предаются лишь по особым случаям и когда на него уже не осталось времени. Такое положение сделало почти все правящие посты порочными; причина эта породила столько же ошибок в правлении государством, сколько и в философии. Приведу выразительный пример из области арифметики. Когда-то давно шведское правительство испытывало нужду в деньгах; министр произвел заем и назначил заимодавцам постоянную ренту в пять процентов, как это делали и его предшественники. Денежный паритет составлял тогда двадцать пять полновесных серебряных ливров за марку; таким образом, и шведский гражданин О ФЕНОМЕНАХ ПРИРОДЫ ==469 , и иностранец, каждый из которых ссудил казне сорок марок, должны были получать пять процентов от этой суммы, т. е. две марки или, иначе говоря, пятьдесят полновесных ливров; экю тогда соответствовало двум с половиной условным ливрам, равнявшимся по номиналу пятидесяти условным су. Две эти реальные марки составляли для рантье двадцать экю ренты, имевшие номинальную стоимость, равную пятидесяти ливрам. Между тем расходы казны возрастали; государство все больше обременялось долгами; денег не было. Министру посоветовали поднять стоимость марки до пятидесяти ливров вместо двадцати пяти и, следовательно, сделать для того самого экю, кое раньше стоило два с половиной ливра, номинальную стоимость, равную пяти ливрам. В силу данного им обещания он выплатил, как тогда говорили, в идеале всю сумму назначенной ренты, но на самом деле вернул лишь ее половину. Был издан эдикт, согласно которому одно экю внезапно обрело стоимость двух; пятьдесят номинальных су превратились в сто номинальных су. Глупый народ, которому объявили, что стоимость его денег у него в кармане удвоилась, решил, что он вдвое разбогател, а те, кто дал взаймы свои деньги, раз и навсегда потеряли половину своего состояния. Однако чем закончилась эта столь же нечестная, сколь и нелепая операция? Правительство получает лишь половину налогов; землепашец, чей оброк составлял одно экю или два с половиной полновесных ливра, платит теперь лишь реальную половину экю, и правительство, обманувшее своих кредиторов, оказывается еще больше обманутым своими должниками. Ему остается одно лишь средство — удвоить сумму налогов, но средство это означает разорение налогоплательщиков. Не существует более показательного примера. В ряде государств можно наблюдать тысячи других злоупотреблений, не менее опасных. Их не стараются устранить; подпирают, как могут, стены дома, готового рухнуть, а заботу о его восстановлении оставляют своему преемнику, который не успеет прийти к своей цели41. Существуют пороки управления, более заразные, чем чума, и неизбежно несущие с собой беды для Европы от одного ее конца до другого. Какой-нибудь из
==470 вольтер государей затевает войну, и, веруя в то, что бог—• всегда с большими батальонами, он удваивает число своих войск; и вот его сначала разоряет надежда стать победителем; это разорение, бывавшее до того следствием войны, начинается у него раньше первого пушечного выстрела. Сосед его принимает те же меры, дабы оказать ему сопротивление; постепенно все государи — каждый в свой черед — удваивают, таким образом, свои армии; сельские местности вдвойне разоряются; земледелец, выжатый дважды, неизбежно остается при половине своего скота, помогающего ему утучнять его землю, и при половине средств, предназначенных для ее обработки. Итак, весь свет страдает от этого почти равнозначно, даже если преимущества обеих сторон равны. Законы, касающиеся справедливого распределения благ, часто бывают подготовлены столь же скверно, как и ресурсы обремененного долгами правительства. Поскольку все люди обладают одними и теми же страстями, одной и той же приверженностью к свободе, поскольку почти каждый человек являет собой сочетание гордости, алчности, корысти, великой склонности к сладкой жизни и беспокойства, требующего активной деятельности, то не должны ли они все иметь одни и те же законы, подобно тому как в госпитале потчуют одинаковой хиной всех больных, страдающих перемежающейся лихорадкой? На это обычно отвечают, что в достаточно цивилизованном госпитале каждая болезнь имеет свое специфическое лечение; однако это не относится к нашим правительствам: .все народы больны нравственно, но нет даже двух режимов, кои походили бы друг на друга. Законы любого рода, предназначенные быть лекарством души, почти всюду составлены шарлатанами, лечащими нас полумерами; некоторые же из этих шарлатанов прописывают нам яды. Если одна и та же болезнь охватила весь мир, если какой-нибудь баск испытывает столь же великую алчность, как некий китаец, ясно, что требуется один и тот же режим и для китайца, и для, баска. Разница в климате не имеет в этом случае никакого значения. То, что справедливо в Бильбао, должно быть справедливым также в Пекине, на том простом основании, что как на
==471 Атлантическом побережье, так и на берегах реки Инд прямоугольный треугольник является половиной квадрата, имеющего стороны, равновеликие его катетам. Истина всюду одна, законы же между собой расходятся; поэтому-то большинство законов не стоят лрманого гроша. Какой-нибудь юрист, если он хоть немного философ, мне скажет: законы подобны правилам игры, и каждая Нация играет различными шахматами. У одних король может сделать двухступенчатый ход, у других его передвигают лишь на одну клетку; здесь принята рокировка, там — нет. Однако во всех странах игроки подчиняются установленным там законам. Я ему отвечаю: все это хорошо, когда речь идет лишь об игре. Я выручаю прибыль, помещая свое состояние в Голландии под два с половиной процента, тогда как во Франции я бы мог поместить те же деньги под пять. За одни и те же продукты в Англии пошлина выше, чем в Испании. Действительно, правила таких игр вполне произвольны. Однако существуют игры, в которых дело идет о свободе, чести и жизни. Тот, кто пожелал бы подсчитать несчастья, связанные с порочным правлением, вынужден был бы написать историю человечества. Из всего этого вытекает, что если люди ошибаются в физике, то они еще больше делают ошибок в морали и мы обречены на невежество и несчастье в жизни, которая — поскольку одно вытекает из другого, — если очень правильно подвести итог, не содержит и трех лет, заполненных приятными ощущениями. Как! — возразит нам какой-нибудь рутинер. — Разве людям было лучше во времена готов, гуннов, вандалов, франков и великого западного раскола? Я отвечу, что тогда нам было гораздо хуже. Но я утверждаю: люди, стоящие ныне во главе правительств, будучи гораздо более просвещенными, нежели тогда, должны понимать позорность того, что общество не усовершенствовалось в соответствии с приобретенными знаниями. Я утверждаю: все эти светочи до сих пор мерцают во мраке. Мы выходим на свет из глубокой ночи и питаем надежду на яркий день.
==472 00.htm - glava10 жүктеу/скачать 3.42 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|