Writers of the American South, abolitionist movement, children and adult vision, formation
писателями в мировой литературе. Эту же историю в полной мере можно связать с именем
Харпер Ли, которая вошла в литературу второй половины ХХ века наряду с именами
писателей американского Юга и заняла там особое место. «Необходимо отметить, в то же
время, что при рассмотрении литературного процесса невозможно в любом случае обойтись
без анализа национальной почвы, временных социально-исторических и общественных
особенностей, его сформировавших» [1: 84]. Описывая глухую провинцию с живописной
местностью, нравы, обычаи и воззрения, автор умело характеризует жизнь американского
Юга в целом. Мейкомб – старый, маленький город, где всегда очень жарко, где все люди
знают друг друга. А когда вызываешь по телефону – не надо называть себя, телефонистка и
так знает всех по голосу.
Не являясь автобиографической книгой, роман «Убить пересмешника…», во многом,
отображает жизнь и традиционный уклад американского городка штата Алабама, в котором
родилась и выросла сама писательница. Стараясь преобразить среду «изнутри», Харпер Ли
вводит читателя в сложившуюся в 30-е годы социальную обстановку, связанную с рабством
на территории Америки. Сформировавшееся в этот период аболиционистское движение
носило религиозно-этический характер. Представители различных религиозных конфессий
выступали против работорговли и рабовладения. В одной из своих петиций, направленных
американскому конгрессу, представители одного из таких движений писали: « Можно ли
полагать, что Всемогущий Творец, создавший из одной крови все народы на земле, остается
безразличен к тем своим созданиям, наделенных разумом, которые Он равно любит и
прощает, но которые томятся в рабстве?» [2: 181-182].
Суд над негром Томом Робинсоном, из-за которого люди, прежде всего, по
сложившимся устоям делятся на белых и черных, а значит - на хороших и плохих,
изображается переломным в романе. Переживание маленьких детей известного местного
адвоката Аттикуса Финча, наблюдавших за процессом, очень тонко передают отношения
автора романа к действительности. Все знали, что дело заведомо обречено. Об этом знал и
Аттикус Финч. Но всё же, то безграничное чувство долга, чести и острое ощущение
справедливости, заставляют адвоката взяться за это дело. Несчастный Робинсон погибнет
при попытке к бегству. Но в романе сквозной останется назидательная мысль писателя о том,
что зло – это редкость и исключение, а мир состоит в большей степени из хорошего.
Практически все обитатели Мейкомба подвержены традиционным предрассудкам,
расовым предубеждениям: «И здесь картины жизни и нравов, представляемые
писательницей, приобретают особенный смысл как сложная, внутренняя, противоречивая
среда, формирующая внутренний мир человека» [3: 283]. Именно поэтому роман «Убить
пересмешника …» – это, прежде всего, роман о становлении человеческой личности.
Усвоив уроки Марка Твена, который заявлял, что именно дети являются «самыми
чистыми и последовательными демократами», Харпер Ли находит свой путь, позволяющий
показать мир взрослых глазами ребенка, не упрощая и не обедняя его. Не напрасно автор
ставит в центре повествования маленькую девочку, которая провоцируя взрослых на
высказывания и поступки, приобретает для себя уроки мировоззрения и нравственности.
Мир глазами ребенка делится на мир Добра и Зла. Любое проникновение в мир
взрослого и те знания, которые получает ребенок, наблюдая за поведением, могут разрушить
или укрепить стремление к Добру. В связи с этим, нетрудно выделить две сюжетные линии
романа. Причем одна из них – «детская», которая является фоном данного произведения, так
как всё повествование ведется от лица шестилетней девочки (в романе Глазастик), но через
воспоминания тридцатилетней Джин-Луизы Финч. Другая линия – «взрослая», которая
отображает скорее трагическую сторону всего населения Мейкомба, связана с судебным
процессом над негром.
Конечно же, мир увиденный глазами ребенка имеет, с одной стороны, свою прелесть,
свою неповторимую окраску с долей непосредственности, с другой – понимание всей жизни
остается на уровне детского опыта. Но тот факт, что данное повествование предстает перед
нами в виде рассказа – воспоминания взрослой женщины, позволяют нам оценивать
поступки, мысли и представления, относящиеся к далекому прошлому. «Вполне логично и
естественно поэтому сплошь и рядом в детскую речь вплетаются интонации, передающие
знание и опыт взрослого человека» [3: 282].
«Дети есть дети, но они замечают увертки не хуже взрослых, и всякая увертка
только сбивает их с толку» [3: 129] – так скажет Аттикус Финч, отец маленького Глазастика
и Джима, который в романе занимает позицию человека, несущего Добро, борца за
справедливость. «Чтобы я мог жить в мире с людьми, я, прежде всего, должен жить в
мире с самим собой. Есть у человека нечто такое, что не подчиняется большинству, - это
есть совесть» [3: 104].
То «совершенство», с которым Харпер Ли вырисовывает образ Аттикуса, реализуется
более или менее в рамках семейных отношений. За её пределами оказывается все намного
сложнее. Он учит детей находить компромиссы и браться за «проигранное дело»:
«- Ты знаешь, что такое компромисс?
- Это когда обходят закон?
- Нет, когда уступают друг другу и приходят к соглашению» [3: 68].
Но кроме идеалов есть ещё и горькая действительность. Аттикус бессилен против
социального зла: «Я не обижаюсь на людей, я просто меняю о них мнение. Можно
вытащить человека из грязи, но нельзя вытащить грязь из человека» [3 :116]. И дети верят
ему…
Столкнувшись с «взрослым» миром вне дома, Глазастик и Джим начинают понимать,
что все люди разные:
«- Нет, Джим, по-моему, все люди одинаковые. Просто люди.
- В твои годы я тоже так думал. Если все люди одинаковые, почему же они тогда не
могут ужиться друг с другом? Если они одинаковые, почему они так задаются и так
презирают друг друга?» [3: 202].
Причем понятие «просто люди» в романе чаще всего расшифровывается как «хорошие
люди». Извечные вопросы, будоражащие мысли и сознание детей, не дают покоя и взрослым.
Сложно осознавать свою беспомощность перед законом общества, полного предрассудков.
«Атмосфере зла, которой насыщены страницы романа, противостоит светлое лирическое
начало. … Душевная чистота Глазастика выражает гуманистический идеал современной
писательницы» [4: 223].
Важную роль в сюжете занимает история Страшилы Рэдли, который никогда не
выходит из дому, тем самым провоцируя фантазии детей. Вся эта история показана автором
как некая игра, в которой участвуют только дети. Всеми правдами и неправдами они
пытаются вызволить из дома душевно больного человека, которого боялась вся округа. Этот
дом, окутанный легендой, обходили стороной все жители городка. И здесь Харпер Ли
определяет степень невежества всего населения Мейкомба, которое опирается на дикие
суеверия и ложные представления. Позже Джим заметит: «Кажется, я начинаю понимать,
почему Страшила Рэдли весь век сидит взаперти. Просто ему не хочется на люди» [3: 202].
В конце романа именно он спасёт Глазастика и Джима от рук убийцы.
Всё повествование романа укладывается в три года. Вначале перед нами шестилетний
ребенок, в конце мы наблюдаем за повзрослевшей девятилетней девочкой, которая уже кое-
что узнала об этой жизни. Но одно она усвоила точно: Аттикус был прав, говоря, что «
человека узнаешь только тогда, когда влезешь в его шкуру и походишь в ней» [3: 276].
На этом фоне происходит некое сближение двух миров – «детского» и «взрослого».
Эту задачу мастерски решает Харпер Ли, соединив к концу романа (в 28-ой главе) две
сюжетные точки зрения, которые обретают абсолютное единство. И тут же под занавес
Харпер Ли, исходя из веры, что человек от природы добр, словами Аттикуса Финча скажет:
«Почти все люди хорошие, когда их, в конце концов, поймешь…» [3: 278].
Достарыңызбен бөлісу: