Продавец обуви. История компании Nike, рассказанная ее основателем



Pdf көрінісі
бет78/86
Дата25.01.2022
өлшемі1.74 Mb.
#454817
түріРассказ
1   ...   74   75   76   77   78   79   80   81   ...   86
2 5420469806698595334

Пожалуйста,  напиши  мне  слова  ободрения.  Мое  молчание.  Говорили  о
названии  «Найк»,  которое  приснилось  ему.  Говорили  о  Растяжке,
о  Джампьетро  и  «ковбое  Мальборо»,  о  бесчисленных  случаях,  когда  я
выдергивал его и посылал то в один, то в другой конец страны. Говорили о
том дне, когда его чуть было не вздернули на виселицу рабочие в Эксетере,
когда  банки  не  приняли  у  них  чеки  на  заработную  плату.  «И  после  всего
этого, — сказал мне однажды Джонсон, сидя на заднем сиденье лимузина и
направляясь на очередную встречу, — теперь мы шишки с Уолл-стрит».
Я  взглянул  на  него.  Все  меняется.  Но  он  не  изменился.  И  теперь  он
полез в свой портфель, достал книгу и стал читать.
Выездное  шоу  завершилось  за  сутки  до  Дня  благодарения.  Я  смутно
помню индейку, клюкву, семью вокруг меня, смутно припоминаю, что это
был  своего  рода  юбилей.  Впервые  я  полетел  в  Японию  на  День
благодарения в 1962 году.
За  обедом  отец  задал  мне  тысячу  вопросов  о  публичном  размещении
акций.  Мама  не  задала  ни  одного.  Она  сказала,  что  всегда  знала,  что  это
случится,  с  того  дня,  когда  она  купила  пару  кроссовок  Limber  Up  за  семь
долларов. Они, вполне понятно, размышляли о происходящем, испытывали
радость и хотели поздравить, но я быстро остановил их порыв, попросил не
делать это преждевременно. Игра продолжалась. Затевалась гонка.
Датой начала размещений мы выбрали 2 декабря 1980 года. Последним
барьером  оставалась  договоренность  о  цене  акции.  Накануне  вечером
Хэйес зашел ко мне в кабинет. «Ребята в банке Куна и Лёба рекомендуют
установить цену в двадцать долларов за акцию», — сказал он.
«Слишком низкая, — ответил я. — Это оскорбительно».
«Ну, цена не может быть и слишком высокой, — предостерег он. — Мы
же хотим, чтобы эта чертова штука продавалась».
Весь  процесс  походил  на  какое-то  сумасшествие,  потому  что  он  был
лишен  точности.  Не  было  правильной  цены.  Все  сводилось  к  чьему-то
мнению, вкусу, чувству, к продаже. Продажа — это то, чем я занимался по
большей  части  все  последние  восемнадцать  лет,  и  я  устал  от  этого.  Я
больше  не  хотел  продавать.  Наше  предложение  равнялось  двадцати  двум


долларам  за  акцию.  Такой  была  наша  цифра.  Мы  ее  заработали.  Мы
заслуживали  того,  чтобы  оказаться  на  верхней  границе  ценового
диапазона.  На  той  же  неделе  компания  под  названием  «Эппл»  тоже
становилась публичной и продавала свои акции по двадцать два доллара за
штуку, и мы стоили столько же, сколько они, сказал я Хэйесу. Если шайка
парней  с  Уолл-стрит  не  посмотрит  на  все  это  моими  глазами,  я  готов
отказаться от сделки.
Я  уставился  на  Хэйеса.  Я  знал,  о  чем  он  думал.  Ну,  вот  опять  за
прежнее.
«Заплатим «Ниссо» в первую очередь».
На  следующее  утро  мы  с  Хэйесом  поехали  в  центр  города  в  нашу
юридическую  фирму.  Сотрудник  ввел  нас  в  кабинет  старшего  партнера.
Помощник  юриста  набрал  номер  банка  Куна  и  Лёба  в  Нью-Йорке,  затем
нажал на кнопку динамика в середине большого стола из орехового дерева.
Мы  с  Хэйесом  уставились  на  динамик.  Бестелесные  голоса  заполнили
комнату. Один из голосов стал громче и четче: «Господа… доброе утро».
«Доброе утро», — ответили мы.
Обладатель  громкого  голоса  взял  на  себя  инициативу.  Он  долго  и
тщательно  разъяснял  мнение  инвестиционного  банка  Куна  и  Лёба  о  том,
какой  должна  быть  цена  акций,  и  его  разъяснение  было  «бармаглотным»
(см.  стихотворение  в  сказке  «Алиса  в  Зазеркалье»  Льюиса  Кэрролла.  —
Прим. пер.). «Поэтому, — сказал некто с громким голосом, — поэтому мы
никак не можем дать больше, чем двадцать один доллар».
«Нет, — сказал я. — Наша цена — двадцать два».
Мы услышали, как зашептались другие голоса. Они произнесли цифру
«двадцать один с половиной». «Боюсь, — произнес громкий голос, — это
наше окончательное предложение».
«Господа, наша цена — двадцать два доллара».
Хэйес уставился на меня. Я уставился на динамик.
Наступила  тишина,  прерываемая  потрескиванием.  Мы  слышали
тяжелое дыхание, что-то хлопало, царапало. Шуршали бумаги. Я прикрыл
глаза  и  настроил  себя  так,  чтобы  весь  этот  белый  шум,  обусловленный
микрофонным эффектом, прокатился волной через меня. Я как бы пережил
все переговоры, которые приходилось мне вести за всю свою жизнь вплоть
до этого момента.


Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   74   75   76   77   78   79   80   81   ...   86




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет