24
Красноярск), 36,9% - в 18 крупных городах, 7,4% - в 12 средних, оставшаяся его треть
распределялась между 84 малыми городами и 310 ПГТ. Формирование городского населения
рассмотрено как динамичный процесс, протекавший под влиянием естественного и
механического факторов.
Рождаемость практически в течение всего периода значительно сокращалась.
Субъективная переориентация репродуктивного поведения горожан на малодетность совпала
по времени с отдаленным демографическим эхом войны. В Сибири эта тенденция проявилась
более рельефно, чем в целом по стране. Ситуация усугублялась и ростом показателей
смертности населения. В результате общие параметры естественного прироста сократились по
городскому населению Сибири на 38,5%. В условиях «демографического провала» и
форсированного регионального освоения существенно возрастала роль традиционно значимого
для Сибири механического фактора.
Для решения этой проблемы был задействован широкий спектр административных,
экономических, идеологических мер: распределение выпускников вузов и техникумов, перевод
по работе, оргнабор, общественные
призывы на крупнейшие стройки, заинтересованность
рублем, высылка преступных и нежелательных элементов из других районов страны,
привлечение условно-досрочно освобожденных заключенных. Но подавляющее большинство
людей переселилось по собственному желанию. Миграция не была единым потоком, в ней
четко прослеживается сибирская специфика, выделяются различные типы переселенцев.
Магистральным направлением перемещений являлось вселение в города, давшее примерно 65%
всего потока. Опережающий прирост городского населения при отрицательном сальдо внешней
миграции достигался в основном за счет сибирских селян.
Половозрастной состав населения характеризовался вымыванием детских возрастов и
общим «постарением» горожан, среди которых по-прежнему преобладали женщины. По
социальному составу городское население состояло в основном из рабочих и служащих, по
национальному признаку доминировали русские (около 90%).
Во
втором параграфе «
Городской образ жизни и проблема идентификации» ставится
вопрос о соотношении количественных и качественных характеристик городского населения
Сибири как особой социально-территориальной общности.
Наиболее перспективным в этой связи представляется анализ степени включенности
городского населения в городской образ жизни, понимаемый как система типичных видов
повседневной
жизнедеятельности,
сформированных
специфической
социально-
пространственной городской средой. В качестве основных атрибутивных и сущностных
характеристик ГОЖ выделены: одновременная концентрированность и гетерогенность
деятельности; высокая территориальная, социальная,
профессиональная, образовательная
25
мобильность; большая степень свободы в выборе образцов; более комфортные по сравнению с
сельскими условия проживания; принципиально отличный бюджет времени; наличие мощного
информационного поля и активизация общественно-политической жизни; изменение
субъективного коммуникативного пространства; повышенная значимость самоконтроля;
быстрая трансформация традиционной семьи в простую малую нуклеарную группу;
самоидентификация горожан и др. С учетом большинства из обозначенных факторов
разработана шкала идентификаторов, апробированная на основе народных мемуаров жителей
г. Красноярска.
В результате формализации вербальных источников по значимым
маркерам составлена
статистическая и информационная модель образа жизни, давшая интересные результаты.
Наиболее проявленными признаками ГОЖ явились показатели мобильности: массовые
жилищные переезды в основном в благоустроенные квартиры, быстрое изменение социального
статуса, повышение квалификации и продвижение по службе, перемена места работы с
улучшением условий труда и его оплаты, а также насыщенная досуговая деятельность. К
средне проявленным характеристикам можно отнести процесс перестройки семьи, уменьшение
роли личного подсобного хозяйства, формирование нового интерьера, гардероба, что
свидетельствует об активизации, но незавершенности
данных процессов в рамках
рассматриваемого периода. А наименее проявленными чертами ГОЖ оказалось пользование
горожанами сферой услуг на фоне практически полного самообслуживания, а также признаки
индивидуализации их поведения и общения, при сохранении явно выраженного коллективизма.
Данный расклад вполне согласуется с субъективными представлениями респондентов о городе
и преимуществах жизни в нем. Основная мотивация переездов в город была связана именно с
получением образования, профессии, более высокого социального статуса, благоустроенного
«казенного», жилья, высвобождением времени от хозяйственных дел для отдыха и досуга.
Информационная модель подтвердила высокое качество исходной теоретической
разработки и важность всех входных параметров, что позволило не только описать их, но и
«измерить», установив коэффициенты значимости и тесноты связи всех факторов. В результате
успешной кластеризации респондентов обоснована правомерность выделения трех подгрупп
горожан, условно обозначенных автором как «истинные горожане», «формирующиеся
горожане» и «горожане – не горожане». В
частности, применительно к красноярцам шкала
показала, что достаточно сформированный на конец периода ГОЖ был характерен лишь для
27% жителей краевого центра. На противоположном полюсе оказалось около 9% тех, кто
практически не вписывался в урбанизационную среду и культуру, подавляющую же массу
(почти 65%) составили горожане, находящиеся на стадии формирования. Эти данные
представляются
репрезентативно-опережающими,
поскольку
характеризуют
степень
26
включенности в ГОЖ населения крупного регионального центра. Правомерно предположить,
что более значительный отсев из числа горожан был характерен для жителей малых городов,
городских окраин,
удаленных от крупных административно-культурных центров
провинциальных селений, молодых
городов с сельской историей, ПГТ. Для доказательной
аргументации данной гипотезы в следующих разделах диссертации анализируется городская
семья, условия жизни и деятельность горожан.
Достарыңызбен бөлісу: