HARMONIА MUNDI: ОТ ПИФАГОРА ДО ПАУЛИ
Протоиерей Кирилл Копейкин
Ключевые слова: внешний космос, внутренний олам, знание, гармония, моделирова-
ние мира, интерпретация, микромир, макромир, число.
То, что мы сегодня называем наукой
1
, – наука новоевропейская, – за-
нимается изучением структурных закономерностей объект(ив)ного ми-
ра. Суть принятого ею на вооружение объективирующего метода познания
состоит в том, что исследователь природы описывает мир не по отношению
к человеку (что неизбежно вносило бы момент «субъективности»), а по от-
ношению «к самому себе», точнее, описывает отношение качеств одного
выделенного «элемента» мироздания к другому (см. [1]). Вместо познания
сущности вещей (а именно такова была претензия античных и средневеко-
вых мыслителей) естествоиспытатель Нового времени ограничился описа-
нием отношений их качеств. При этом одно неизвестное соотносится с дру-
гим так, что сущность изучаемых объектов, то есть сам способ их бытия, как
бы «выносится за скобки», а в качестве «сухого остатка» остается лишь
«форма» взаимоотношения их качеств, именуемая «объективно измеримой
величиной». Таким образом, «физика, – говорит Гейзенберг –
…информирует нас, строго говоря, о фундаментальных структурах приро-
ды, а не о фундаментальных частицах» [2].
Языком, позволяющим описывать обнаруживаемые в мире струк-
турные закономерности, именуемые «законами природы», является язык
математики
2
. Удобство математического языка заключается именно в его
1
Примечательно, что само слово наука образовано от корня ук- – того же, что и в слове
привыкнуть – восходящего к и.-евр. *euk – привыкать, через привычку становиться близ-
ким, интимным. И действительно, наука есть привычная форма использования определен-
ных методов исследования и привычка к тем теориям, которые считаются научными сего-
дня (см.: Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. Изд. 3-е, испр. и доп. – М.:
Академический Проект, 2004. – С. 489–490).
2
Это не могло произойти в эпоху Античности, ибо тогда считалось несомненным, что ма-
тематика и физика имеют дело с онтологически различными объектами: математика – с
идеальными (а значит – неотмирными, сверхприродными) статичными конструкциями, фи-
зика – с разворачивающимися во времени целеустремленными процессами. Для того чтобы
математика смогла восприниматься как адекватный язык для описания природы, должно
было произойти «символическое со-единение» «реального» и «идеального» миров. Принци-
пиальная возможность такого соединения обусловлена, как представлялось людям той эпо-
хи, фактом Боговополощения, низведшего идеальное, а значит, в соответствии с представ-
лениями того времени, «математизируемое» небо на грешную землю. Только религия Лого-
са, ставшего плотью (Ин. 1:14), дала возможность «во-плот-ить» идеальные математиче-
ские конструкции в «плоть» реального физического мира, подчеркивает французский фило-
соф А. Кожев: «Если, как это утверждали верующие христиане, земное (человеческое) тело
может быть “в то же время” телом Бога, следовательно, божественным телом, и если, как
Метафизика, 2012, № 1 (3)
40
формальности: одно и то же уравнение способно описывать множество раз-
нообразных явлений. Однако оборотной стороной этого «формального
удобства» оказывается то, что формальная теория оказывается открытой
Достарыңызбен бөлісу: |