Словарь терминов московской концептуальной школы. — М. Ad Marginem, 1999

Михаил Рыклин
роза ветров
Я познакомился с кругом КД (точнее, с неко­
торыми из его членов) в 1986 году, когда он на­
чал выходить из андеграунда, но недавняя 
принадлежность к элите репрессированных 
еще давала о себе знать. Правильнее сказать 
так: сначала я познакомился с А. Монастыр­
ским, В. Сорокиным, Н. Панитковым, а уже 
потом, от них, узнал, что существует круг КД, 
архив МАНИ и т.д. Такое относительно позд­
нее вхождение лишило меня права рассматри­
вать новую среду как семью.
Тогда я работал над коллективным трудом 
«Советское общественное сознание», кото­
рый, как это обычно бывает с грандиозными 
замыслами, так и остался нереализованным. 
К нему восходят такие словосочетания, как 
«речевая культура», «коллективн ая теле­
сность» и т.д. К моему приятному удивле­
нию, познакомившись с Монастырским, Ка­
баковым, Сорокиным, а потом и с членами 
будущей МГ, я понял, что они в своей обла­
сти делают нечто подобное тому, что стре-
11

М и х а и л Р ы к л и н
милея делать я сам: работают с местными ре­
алиями, не забывая о международном контек­
сте, тем самым делая их переводимыми на 
понятный не только для узкого круга язык. 
Стараясь при этом минимально жертвовать 
специфичностью именно этих реалий, ми­
фологем именно этого общества. Это помо­
гало мне преодолевать существовавшее тог­
да —да и сейчас существующее в других фор­
мах — чудовищное зияние между историей 
философии (аккуратными монографиями о 
том, к чему уже не надо никак относиться 
лично) и научным коммунизмом (описанием 
советского общества в идеологических терми­
нах, вне его реального функционирования). 
В работе с советскими реалиями тогдашнее 
концептуальное искусство оказалось более 
продвинутым, чем философия. Поэтому post 
factum я рад, что некоторые из изобретенных 
мной словосочетаний также вошли в новый 
контекст и стали его более или менее органи­
ческой частью.
Главными очагами концептуалистского сло­
вообразования были, как видно из рейтинга, 
круг КД и МГ. Наиболее популярны самона­
звания различных периодов: МАНИ, НОМА, 
СОЦ-АРТ и т.д. Они были также средообразу­
ющими (т.е. знаками, по которым члены оп­
ределенной среды опознавали друг друга). По­
хожее значение имели термины «пустое дей­
ствие», «полоса неразличения»(А.М.), «пус­
тотный канон»(П.П.).
Важная мутация связана со способом сло­
вообразования МГ. Исключения —прежде 
всего НОМА и «Шизокитай» Пепперштей-
12

Р о з а в е т р о в
на — здесь только подтверждают правило: 
большинство неологизмов изобретается МГ 
в расчете на внутреннее («галлюциногенное») 
потребление, причем изобретается в таких 
количествах, что возникает подобие собст­
венного языка внутри языка (к чему-то по­
добному внутри футуризма стремился Хлеб­
ников с его «самовитым словом»). Но в одном 
МГ продолжала концептуальную традицию, 
восходящую к отцам-основателям: она ра­
ботала одновременно с визуальными и рече­
выми (литературными) знаками, постоянно 
перекодируя одни в другие. Думаю, отдален­
ные отзвуки этого аутического перекодиро­
вания сказались и еще скажутся в группиру­
ющейся вокруг дискотек молодежной куль­
туре Москвы.
Создание словаря показывает, что, при всей 
преемственности, языков московского кон­
цептуализма множество, хотя позднейшие 
слои опосредованно взаимодействуют с бо­
лее ранними, даже если на первый взгляд ка­
жется, что они автономны и самодостаточны. 
Постепенно нарастает идиосинкразическое 
словотворчество галлюциногенного типа, ори­
ентированное прежде всего не на эстетику, а на 
то, чтобы удерживать «согласованную реаль­
ность» на удобном для грезящих почтительном 
расстоянии.
В результате понимаешь, что в м осков­
ском концептуализме, этом почтенном худо­
жественном течении, до настоящего време­
ни - и притом не только по не зависящим от 
него внешним причинам — сохраняется ос­
таток, след, нечто, принципиально не подда­
13

М и х а и л Р ы к л и н
ющееся музеефикации. Можно на выбор ви­
деть в этом источник торжества и/или фру­
страции.

жүктеу/скачать 5.01 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: