Тайны нашего мозга, или Почему умные люди делают глупости pdfdrive com

раннем возрасте с гораздо меньшими усилиями. В сенситивные периоды
учиться проще, но это можно делать и позднее. Некоторым людям удается
выучить иностранный язык так, что их речь невозможно отличить от речи
носителя языка. Но даже в этом случае исследования мозга показывают,
что язык, выученный во взрослом состоянии, все равно воспринимается
иначе, нежели родной, при этом активизируется другая, соседняя, область
мозга. Поэтому дети не только лучше взрослых учат второй язык, но они
еще и пользуются единой структурой мозга для владения несколькими
языками. Образно говоря, взрослому для второго языка требуется еще одна
запасная комната.
Знаете ли вы? Является ли язык врожденным?
Нельзя отрицать, что обучение – важный компонент развития языка. В
конце концов, китайские младенцы, усыновленные американцами,
разговаривают на английском языке, а не на языке своих предков. Однако
одна из теорий предполагает, что мозг не может идеально приспособиться
под любой тип языка. Наоборот, у людей в мозгу заложен ряд базовых
правил, согласно которым они и стараются строить предложения.
Идея универсальной грамматики была изначально предложена лингвистом
Ноамом Чомски, который заявил, что языки мира не так сильно
отличаются друг от друга, как это может показаться на первый взгляд. По
лексике языки могут отличаться до бесконечности, но количество
возможностей построения предложений ограничено. С этой точки зрения
грамматика конкретного языка определяется несколькими десятками
параметров – например, ставятся ли прилагательные перед
существительным, как в английском, или после него – как в испанском.
Как будто младенцы просто переключают рычаги в своем мозгу, учитывая
различные параметры и осваивая в результате всю сложную
грамматическую структуру языка с помощью небольшого количества
простых инструкций.
Пытаясь определить эти параметры, лингвисты сравнили многие языки
мира. Эта работа заняла много времени, в частности потому, что многие
языки являются родственными. Например, французский, испанский и
итальянский входят в романскую группу, и их словарный состав похож,

итальянский входят в романскую группу, и их словарный состав похож,
поскольку они произошли от одного предка. Поэтому лучшим примером
для проверки гипотезы универсальной грамматики являются самые
необычные наречия, никак не связанные с основными мировыми языками,
и поэтому их сложнее идентифицировать и анализировать.
Более надежная поддержка этой идеи видится в попытках научить людей
искусственному языку, который не основывается на правилах
универсальной грамматики. Например, некоторые учителя глухих детей
пытались изобрести новые языки жестов, приближенные к разговорной
речи. Многие из этих языков не следовали правилам универсальной
грамматики, и дети не могли их хорошо выучить. Часто случалось, что
дети выучивали этот язык «неправильно», меняя его в соответствии с
универсальной грамматикой, а не следуя в точности указаниям учителя.
Когда заканчивается сенситивный период для выучивания родного языка,
сказать трудно – ведь мы знакомимся с родным языком с самого раннего
детства. С этой точки зрения особый интерес исследователей вызывают
глухие дети, которые обучаются речи достаточно поздно по общим
меркам.
Глухие дети практически всегда рождаются у слышащих родителей, и
некоторые из них не начинают изучать язык жестов до поступления в
школу. Некоторые глухие дети сталкиваются с людьми, знающими язык
жестов, только в подростковом возрасте или даже позже. Основу этого
языка составляют не звуки, а жесты, однако в остальном он очень
напоминает обычную речь. В нем есть своя грамматика. Например, в
американском языке жестов грамматика схожа не с разговорным
английским языком, а с языком племени навахо. Подобно разговорной
речи, язык жестов не един, а скорее представляет собой целую группу
довольно разных языков. Глухие люди из Англии не смогут общаться с
глухими жителями Америки, если только кто‑то из них не выучит язык
жестов другой страны, хотя в обеих странах говорят по‑английски.
Язык жестов и разговорная речь основываются на работе аналогичных
механизмов мозга. Оба затрагивают одни и те же речевые области,
расположенные у 97% людей в левом полушарии. Поле Брока в лобной
доле коры головного мозга отвечает за генерирование речи, поле Вернике в

доле коры головного мозга отвечает за генерирование речи, поле Вернике в
височной доле – за ее понимание. В языке жестов также существует
эмоциональная интонация – просодия. Просодия создается в областях
правого полушария, связанных с полями Брока и Вернике. Два типа языка
основываются на схожих грамматических правилах (см. «Знаете ли вы?
Является ли язык врожденным?»). В языке жестов есть даже эквивалент
акцента, когда плохо владеющие языком люди постоянно путают жесты.
Исследования показали, что дети, изучившие жестовый язык в более
раннем возрасте, владеют им более бегло, чем приступившие к занятиям в
более взрослом возрасте. До 7–8 лет дети способны выучить иностранные
языки, разговорные или жестовые, без каких‑либо проблем. А вот после 12
лет почти невозможно изучить язык в совершенстве: оставляет желать
лучшего грамматика, для речи характерен акцент (см. выше). В
промежутке между этими возрастами существовало множество
индивидуальных различий в степени овладения языком жестов.
У некоторых детей, выучивших язык в промежуточном возрасте, оставался
акцент, однако речь была построена грамматически правильно. Точно так
же слышащие дети в возрасте где‑то до начальной школы обладают
способностью произносить звуки иностранного языка в точности так, как
это делает носитель языка. Способность выучить грамматические правила
остается дольше – возможно, до 7_8_го класса. Однако в определенный
момент почти каждый человек достигает возраста, в котором второй язык
будет уже изучаться как иностранный.
Колебание возраста, в котором различные языковые навыки становятся
менее пластичными, иллюстрирует другое важное положение, относящееся
к сенситивным периодам: их возрастные рамки различаются для разных
типов обучения. Временной промежуток для изучения звуков иностранной
речи бывает раньше, чем период для изучения грамматики. Точно так же
способность видеть движение возникает раньше, чем способность
различать предметы (см. главу 6). Это означает, что не существует такого
понятия, как просто сенситивный период, есть только специфические
сензитивные периоды для конкретного типа обучения.
Знаете ли вы? Похожа ли музыка на язык?

Знаете ли вы? Похожа ли музыка на язык?
И музыка, и язык включают в себя определенные элементы
последовательностей, которые варьируются, но подчиняются
определенным правилам. Это сходство подтолкнуло ученых к мысли о том,
что мозг может обрабатывать эти два типа информации аналогичными
способами. На настоящий момент имеющиеся данные противоречивы.
Сканирование мозга показывает, что задания, включающие в себя
музыкальные мелодии, активизируют область Брока, необходимую в
процессе понимания речи, а также связанную с ним область в правом
полушарии, ответственную за просодию (интонацию, которая сообщает
слушателю о вашей иронии или о том, что вы задаете вопрос). Как музыка,
так и язык активизируют мозговые области, принимающие участие в
определении времени подачи аудиоинформации. Однако люди с
повреждением мозга могут потерять способность говорить, хотя у них при
этом останется способность различать музыку, и наоборот, поэтому в мозге
эти две функции как минимум частично разделены. Трудно дать четкий
положительный или отрицательный ответ на этот вопрос. Похоже, регионы
мозга, обрабатывающие речь, частично совпадают со структурами,
обрабатывающими музыку.
Если эта точка зрения верна, то она может предоставить научную основу
для широко распространенного мнения о том, что музыке необходимо
учить с детства, чтобы добиться отличных навыков. Некоторые аспекты
восприятия звуков действительно с опытом улучшаются. У лабораторных
животных схема частот звуков в слуховой коре требует нормального опыта
во время сенситивного периода. У людей восприятие тональностей
развивается полностью где‑то к 12 годам. У глухих людей эти реакции
остаются ненормальными и во взрослом возрасте. Научиться различать тон
звуков гораздо проще в детстве. Абсолютный слух (способность
распознавать тон звука в изоляции, а не сравнивая его с другими тонами)
требует как генетической предрасположенности, так и полноценного
слухового опыта в возрасте до шести лет. Абсолютный слух встречается
гораздо чаще у людей, разговаривающих на тех языках, где очень важна
тональность, – например, на китайском, в котором от тона может зависеть
значение слова.
Есть ли конкретный сенситивный период для музыкального обучения?
Существует анатомическая разница между мозгом взрослого
профессионального музыканта и человека, не связанного с музыкой, но это
может быть следствием генетической наследственности. Электрические

может быть следствием генетической наследственности. Электрические
реакции мозга музыканта также специфичны – они особым образом
воспринимают звуки, производимые их собственным инструментом, что,
по‑видимому, является результатом опыта. Некоторые из этих эффектов
выражены сильнее у музыкантов, чье обучение началось в детстве, до 10
лет, а гармонические структуры вообще следует изучать в возрасте до 8
лет. Занятия музыкой в детстве, несомненно, дают определенный
дополнительный багаж, но более позднее обучение также оказывает
значимый эффект. К примеру, Стравинский вообще учился на юриста и
начал писать музыку только в 20 лет.
К счастью, в человеческом обществе существуют ограничения на
проведение экспериментов с участием младенцев, поэтому ученым
приходится ставить опыты над животными, чтобы проникнуть глубже в
биологию сенситивных периодов. Певчие птицы, например зебровые
амадины, учатся своим песням у других птиц, обычно – у своих отцов.
Если у молодого самца нет примера для подражания, то у него в результате
появится странно звучащая песня, с помощью которой ему не удастся
привлечь самку во взрослом возрасте.
Как и младенцы, певчие птицы не могут бесконечно учиться тому, что они
могут выучить. Зебровые амадины, выращенные своими близкими
родственниками – японскими амадинами, не смогли правильно выучить их
песню. В некоторых случаях зебровая амадина была способна скопировать
несколько звуков из песни своего приемного отца, но она вставляла эти
звуки в типичную для своего вида мелодию, которая, по‑видимому, была
врожденной.
Вам может казаться, что вы перегружены информацией в своей
повседневной жизни, но представьте себе, каково приходится
новорожденному! Не имея возможности отделить существенные стимулы
от несущественных, младенцы могли бы направлять свою энергию на
попытки выучить звуки птичьей песни, шум посудомоечной машины или
фена. Это привело бы их к очень странной социальной жизни во взрослом
состоянии. К счастью для всех нас, мозг не появляется на свет в виде
чистого листа бумаги и обладает своими собственными твердыми
представлениями о том, что нужно учить.

жүктеу/скачать 1.49 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: