572
свой смысл, а, наоборот, само произведение своей выразительной силой создает условия для
осуществления любых возможностей.
Так. Карл Шмит попадает, например, под власть фальшивого историзма, когда он политически
интерпретирует открытый вопрос о вине королевы и видит в нем табу. На самом деле
действительность действия составляет то, что допускает вокруг основной темы постоянный ореол
неопределенности. Драма, в которой все насквозь мотивировано, скрипит, как машина. Такая
действительность, где все происходило бы как на счетах, была бы фальшивой. Действительностью
игра становится скорее тогда, когда она позволяет зрителю понимать не все, а только немного
больше, чем он обычно понимает в суете своих дней. Чем больше при этом остается ему
открытым, тем скорее удается понимание, то есть пересадка того, что показано действием, в
собственный мир и, конечно, в собственный мир политического опыта.
Необозримо многое оставлять открытым вообще свойственно, кажется, сущности плодотворной
фабулы и относится, например, ко всем мифам. Именно благодаря своей явной неопределенности
миф позволяет создавать все новые выдумки, причем тематический горизонт используется каждый
раз в другом направлении. (Вспомним, например, о разнообразных попытках воплощения сюжета
с Фаустом — от Марло до Поля Валери.)
Если же видят в нерешенных вопросах политический умысел, как поступает Карл Шмит, когда он
говорит о табу королевы, то недооценивают то, что, собственно, означает действие, а именно
разыгрывание путем «примеривания» возможного. Разыгрывание действия коренится как раз не в
замкнутом мире эстетических явлений, а происходит как постоянное вмешательство в настоящее.
Плодотворная многозначность, которая составляет сущность произведения искусства, является
только другим выражением для определения сущности игры: становиться постоянно новым
Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.
Янко Слава
(Библиотека
Fort/Da
) ||
slavaaa@yandex.ru
294
событием. В этом основном смысле понимание в гуманитарных науках очень сильно сближается с
непосредственным опытом произведения искусства. Понимание, которое дает наука, тоже
позволяет разыгрывать в определенных пределах смысл передаваемого и состоит в его
«примеривании». Именно поэтому понимание даже еще происходящего показано как бы в ходе
данного исследования.
Достарыңызбен бөлісу: |