Географические особенности расселения депортированных народов в местах высылки

Под конец 1945 года на спецпоселении находилось 967 085 семей, или 2 342506 чел.¹⁹ Общее число спецпоселенцев (включая ссыльнопоселенцев, ссыльных и высланных) за 1938–1945 гг. возросло в 2,2 раза — главным образом за счет представителей «наказанных народов», распределенных преимущественно между республиками Средней Азии и Казахстаном, для которых зафиксировано 6–9-кратное умножение числа таких «новоселов». Их суммарное число достигло 2,2 млн. чел., перевалив тем самым за 1-процентный рубеж, а в 1950 году их доля приблизилась к 1,5% (1,47%).

[…] Какой же предстает более детальная география расселения «наказанных народов» и вообще этнических спецпереселенцев?

В фонде Отдела спецпереселений НКВД сохранилась уникальная карта: «четырехмиллионка» СССР с территориальным делением по состоянию на 1954 год и с нанесенными на нее масштабированными пунсонами семи различных цветов, соответствующих семи «наказанным народам»²⁶. В каждой области РСФСР и Казахстана пунсоны выстроены в ряд наподобие картодиаграммы, но республики Средней Азии даны целиком, без учета их внутреннего деления. Рукописная помета на карте датирует ее июнем 1956 года, так что это скорее всего некая итоговая карта результатов тотальных депортаций «наказанных народов», составленная накануне или в процессе снятия с них ограничений по спецпоселению.

Анализ данных карты (там, где это возможно, мы дополнили их данными о не попавших на карту народах, в частности, о корейцах, финнах и турках-месхетинцах) приводит к весьма любопытным наблюдениям и выводам. Спецпоселенцы из «наказанных народов» совершенно отсутствовали на весьма значительной части СССР, а именно в его западной части (Украина, Белоруссия, Молдавия, Прибалтика, все области РСФСР к западу от Москвы), в ряде приграничных районов (Мурманская и Камчатская обл., Приморский край), а также в тех районах, откуда эти народы выселяли (Северный Кавказ, Нижняя Волга)²⁷.

В остальных регионах имеется то или иное сочетание представителей «наказанных народов». Бросается в глаза, что немцы представлены в них практически повсеместно. В европейской части есть регионы, где из «наказанных народов» кроме них вообще никого нет (например, Вологодская, Рязанская или Ульяновская обл.) или же контингенты других наказанных народов ничтожно малы (например, республики Коми, Карелия, Удмуртия, Татария, Бурятия, области Архангельская, Кировская, Челябинская, Курганская, Читинская и Иркутская, края Амурский и Хабаровский — в РСФСР, а также Уральская обл. в Казахстане и в целом Туркмения). Определенные уточнения вносит учет финнов-ингерманландцев, которых одно время тоже расселяли в европейской части, в том числе в таких регионах, как Вологодская обл. или Карелия (в 1944 году в европейской части расселяли также и крымских татар, о чем см. ниже).

Преобладают регионы европейского Севера, южного Урала, а также юга Дальнего Востока, из которых депортация немецкого населения, в основном, не производилась (если не считать мобилизации в трудармию и незначительных внутрирегиональных переселений, как, например, в Читинской обл., где немцев отселили от границы). Доля позднейших переселений на «запад», вызванных той или иной производственной необходимостью (например, на шахты Мосбасса в Московской и Тульской обл.), как правило, была незначительной. Самым многочисленным в этой группе регионов с немецким доминированием был немецкий контингент в Челябинской обл.

Случаи, когда немецкое население не входило в тройку лидеров среди «наказанных народов» в том или ином регионе, крайне редки. Если немцы не доминировали (как в вышеперечисленных случаях), то, как правило, они лидировали, причем с очень большим отрывом. Так, в сочетании с крымскими татарами, они лидируют в ряде других областей Центра европейской части, Поволжья и Урала (Московская, Тульская, Костромская, Ивановская, Горьковская, Куйбышевская и Свердловская обл., Чувашия и Башкирия), а кроме того в Якутии, в Магаданской и Кемеровской обл. и в Таджикистане. Обратное сочетание (крымские татары опережают немцев) встречается всего дважды — в Марийской АССР и в Узбекистане, причем подчеркнем, что в Узбекистане доминируют уже крымские татары (133 тыс. чел. против 8, 5 тыс. немцев, заметно уступающих также корейцам и туркам-месхетинцам).

В шести регионах Западной и Восточной Сибири (Тюменская, Омская, Томская и Новосибирская обл., Алтайский и Красноярский края) вторыми после немцев следовали калмыки, представленные, как правило, колониями в 10–15 тыс. чел., а на Сахалине (регионе, в общем-то малохарактерном как для тех, так и для других) калмыки даже опережали немцев.

В пяти казахстанских областях дуэты лидеров образовали немцы и чеченцы (Карагандинская, Семипалатинская, Северо-Казахстанская, Актюбинская и Гурьевская обл.). Еще в четырех областях, расположенных на севере Казахстана (Кустанайской, Кокчетавской, Акмолинской и Павлодарской) отмечалась следующая комбинация народов: «немцы + ингуши + чеченцы».

В одном случае (Восточноказахстанская обл.) чеченцы опередили немцев, в других это же сочетание дополняется еще каким-нибудь народом: например, в Каракалпакии — калмыками, а в Алма-Атинской и Талды-Курганской обл. на юго-востоке Казахстана— балкарцами. Еще в двух областях юга Казахстана по одному разу встречаются комбинации «карачаевцы + немцы + чеченцы» (Чимкентская обл.) и «чеченцы + карачаевцы + немцы» (Джамбульская обл.). Но самая сложная комбинация — «чеченцы + карачаевцы + немцы + балкарцы»— была отмечена в Киргизии.

Таким образом немецкая «монополия» на лидерство имела лишь 10 исключений, из них шесть приходилось на чеченцев, два — на крымских татар и по одному— на калмыков и карачаевцев.

Пространственная картина расселения основных депортированных народов показана на рис. 7. Еще раз подчеркнем, что главной особенностью расселения депортированных немцев была их условная повсеместность. Наибольшие очаги их концентрации (регионы с людностью не ниже 70 тыс. чел.) отмечались на Алтае, в Таджикистане, в Карагандинской, Новосибирской и Акмолинской обл. Такого же порядка концентрации помимо немцев встречались еще у трех народов— крымских татар и корейцев в Узбекистане и у чеченцев в Киргизии.

Б — балканцы;

Дальше всего на восток — в Сибирь (особенно в Западную)— был смещен основной ареал расселения калмыков. В таких регионах, как Алтайский и Красноярский край, Новосибирская, Омская, Томская и Тюменская обл., их насчитывалось более чем по 8–10 тыс. В Средней Азии они были заметны только в Каракалпакии, по природным условиям более напоминающей Калмыкию, чем, скажем, Сахалин, лидерство на котором калмыков смотрится скорее случайностью, чем закономерностью (в обоих случаях, по-видимому, сказалась рыболовецкая репутация калмыков). Отметим, что примерно в тех же регионах (Красноярский и Алтайский края, Новосибирская и Омская обл.) сосредоточилась и основная часть депортированного в начале войны финского населения.

Расселение же карачаевцев и балкарцев было сходным и между собой и в то же время как бы копировало чеченское: ареалы их концентрации — это Киргизия и граничащие с ней южные области Казахстана (в Чимкентской обл. самым многочисленным народом были именно карачаевцы).

Расселение турок-месхетинцев во многом следовало крымско-татарскому: они сконцентрировались в Узбекистане и Киргизии, в том числе в общей для обеих республик Ферганской долине. Расселение же корейцев — это Северный Казахстан в сочетании с Узбекистаном (и в этом смысле оно неплохо согласовывалось с первоначальным расселением части поляков, в частности, контингента 1940 года «административно-высланные»; большинство их было освобождено еще в 1941 году).

Если вспомнить о том, сколько кулаков, сколько немцев, корейцев и народов Северного Кавказа вобрал в себя за годы депортаций Казахстан, то думается, что демографический удар, полученный регионом в 1932–1933 гг. в результате голодной смерти и откочевки казахов в Китай, был скорее всего компенсирован и преодолен.

Более половины (52,4%) советских немцев в результате их массовой депортации оказались сконцентрированными в Казахстане. Большие группы немецкого населения (от 50 до 100 тыс. чел.) были поселены в краях и областях Сибири. В 1959 году немцы в Казахстане были четвертым по численности народом, а в 1989 году — даже третьим (потеснив украинцев). Их доля при этом сократилась с 7,1 до 5,8%. Одновременно шла культурная и языковая ассимиляция: если по переписи 1970 года немецкий язык считали родным 67% советских немцев, то в по переписи 1979 года— уже 57%.

По данным Переписи населения СССР 1989 года, в стране насчитывалось в общей сложности около 2,1 млн. немцев. За 1953–1989 гг. их число особенно возросло в Казахстане, Киргизии и Узбекистане (соответственно, с 448,6 до 957,5, с 15,8 до 101,3 и с8,4 до 39,8 тыс. чел.). В России в то время насчитывалось 842 тыс. немцев, из них в Саратовской обл. всего 17, а в Волгоградской— 14 тыс., что даже суммарно составляло не более 1,5% численности советских немцев.

«Базовым» стал Казахстан и для чеченцев (77,2%), ингушей (96,8%), карачаевцев (56,4%) и балкарцев (50,6%). В Узбекистане, напомним, немецкой монополии не было: здесь преобладало крымско-татарское, корейское и турецко-месхетинское население, а в Киргизии— чеченское, немецкое, карачаевское и турецко-месхетинское.

Если в масштабе СССР крупнейшими (по данным 1989 года) репрессированными народами были немцы, чеченцы, корейцы, крымские татары и ингуши, то в масштабе Российской Федерации — список и последовательность иные: чеченцы, немцы, ингуши, калмыки и карачаевцы (см. табл. 10).

Из той же таблицы видно, что большинство репрессированных народов, находясь на чужбине, сумело оправиться от демографического удара депортации и заметно приумножить свою численность. Исключениями тут являлись лишь балкарцы, немного не дотянувшие в 1959 году до своей численности в 1939 году, но в особенности — калмыки, чья численность и в 1959 году составляла лишь 78,9% от уровня 1939 года. Именно у калмыков зафиксирована максимальная среди репрессированных народов смертность: до 1 августа 1948 года их умерло 44 125 чел²⁸.