Павлов Н. В. Внешняя политика «большой коалиции»

Традиционный пассаж министр отвел защите климата, связывая прогресс в посткиотском процессе с провозглашенным Б.Обамой поворотом в природоохранной и энергетической политике США в сторону развития возобновляемых источников энергии и энергоэффективности.

Письмо Ф.-В.Штайнмайера выразило чаяния всей политэлиты ФРГ, которая видит Германию, да и всю Европу при новом главе Белого дома не рядовым статистом мирового представления по американскому сценарию, а равноправным партнером и активным соавтором партитуры для глобализирующегося мира. Это он дал понять и своей американской коллеге Х.Клинтон, прибыв в Вашингтон для первой «сверки часов». По итогам визита в интервью Второму каналу германского телевидения министр не скрывал своего восторга по поводу «громадных перемен в Вашингтоне» – всеобщий подъем, мощный свежий ветер, множество новых идей, новых личностей и новых тем, которые-де могут стать предметом взаимного обсуждения. Для него, мол, большая радость работать с Х.Клинтон. И теперь «многое будет проще, по-другому и лучше».

Среди германских экспертов нет единства в оценке перспектив развития отношений ФРГ-США. Если одни осуждают канцлера за медлительность и сдержанность (что, мол, может обернуться для нее в плане германо-американских связей повторением судьбы Г.Шрёдера), другие видят в трансатлантическом партнерстве при новой американской администрации много «жестких проблем». Дескать, Б.Обама и Х.Клинтон не самые удобные партнеры для Германии: А.Меркель не без основания предостерегает от американского протекционизма, который в условиях глобального экономического кризиса с особой силой может ударить по слабеющей германской экономике.

Тем не менее, имя Б.Обамы ассоциируется у немцев с возможностью трансформацию американской как внешней, так и внутренней политики в сторону большей прозрачности и кооперабельности с ЕС и прежде всего с Германией, которую Дж.Буш-старший охарактеризовал в свое время как «партнера в лидерстве». Очевидно, что планка их ожиданий явно завышена. Не подлежит сомнению, что приоритетом президента США, кем бы он ни был и какие бы круги ни представлял, были, есть и будут исключительно национальные интересы. И недооценивать этого нельзя.

А.Меркель ранжировала НАТО как «неотъемлемый инструмент трансатлантического партнерства», «союз, базирующийся на общих ценностях», который внес «решающий вклад в обеспечение мира и свободы в Европе». НАТО для нее – не только военный, но, прежде всего, политический союз, который в самом широком смысле должен позиционировать себя как «гарант коллективной безопасности» Запада. В этой связи с учетом появления новых глобальных угроз, прежде всего таких, как международный терроризм и негативные издержки распада государственности, она выступила за разработку новой концепции «сетевой безопасности», которую инициировала на юбилейном саммите альянса в апреле 2009 года. По мнению канцлера, новая стратегия альянса должна ориентироваться на комплексное применение гражданских и военных средств в урегулирования кризисов и конфликтов, а также содержать обязательство о «более интенсивном» участии в контроле над вооружениями и разоружении.

Выступая в бундестаге с правительственным заявлением в преддверии юбилейного саммита НАТО, канцлер ФРГ озвучила каталог пожеланий германского правительства, призвав прежде всего к «переработке» стратегической концепции альянса с учетом новых вызовов и угроз, а также необходимости закрепления в ней принципов «взаимосвязанной безопасности» и «стратегической состыковки» основных задач Организации Североатлантического договора. Отметив, что с момента принятия концепции прошло 10 лет, А.Меркель указала на фундаментальные изменения в мировой политике после терактов 11 сентября 2001 г. и начала широкомасштабной антитеррористической операции в Афганистане. При этом она подчеркнула незыблемость ст. 5-й Вашингтонского договора, на котором базируется солидарность его членов. Дескать, в нынешних условиях от НАТО требуются новые подходы к обеспечению безопасности, что предполагает, в частности расширение военной деятельности «вне зоны своей ответственности».

Канцлер высказалась за более тесную кооперацию с авторитетными международными организациями, такими как ООН, ЕС, ОБСЕ, АС. По ее словами, такая кооперация соответствует основополагающему принципу «взаимосвязанной безопасности», который должен стать стержнем стратегии альянса. А его успехи все больше будут зависеть от способности к взаимоувязке собственных военных ресурсов с политическими возможностями его многочисленных партнеров, в том числе НПО, которые действуют в кризисных точках. «НАТО – это часть взаимосвязанной безопасности». Будущая роль организации состоит, мол, также в том, чтобы «как можно больше» делать для предотвращения конфликтов и не доводить ситуацию до применения военной силы.

Глава германского правительства поддержала инициативы министра иностранных дел ФРГ Ф.-В.Штайнмайера по концептуальному закреплению в НАТО тематики разоружения и контроля над вооружениями, подчеркнув принципиальную приверженность целеустановки на строительство безъядерного мира. С ответственностью двигаться к этой цели, сказала она, значит фиксировать нужные этапы, но прежде всего, создавать надежные «механизмы проверки» с обязательным подчинением им всех государств без исключения.

Коснувшись афганской темы, канцлер отметила, что Афганистан является на настоящий момент «важнейшим испытанием» для НАТО, и выразила надежду на озвучивание на предстоящем саммите новой американской стратегии в ИРА и Пакистане. Она подчеркнула принципиальную цель, которую преследует ФРГ и ООН – не допустить, чтобы с ее территории вновь исходила террористическая угроза. При этом, мол, важно, чтобы афганцы сами проявляли большую ответственность в плане борьбы с криминалом и наркоторговлей. Выступление А.Меркель было поддержано всеми парламентским фракциями за исключением Левой партии, которая начертала на своих плакатах антинатовские лозунги.

Немцы сыграли конструктивную роль в разработке новой стратегической концепции НАТО еще в стадии ее разработки. В «группу мудрецов» под руководством бывшего госсекретаря США М.Олбрайт был включен профессиональный дипломат, бывший постпред ФРГ при НАТО и отставной посол в России Ф. фон Плётц. Отсутствие же на этой роли авторитетного политика объяснялось «тяжелой заключительной фазой» функционирования «большой коалиции». Учитывая взвешенное отношение Ф. фон Плётца к России, его назначение в совет натовских «мудрецов» было расценено в России как позитивный факт, тем более что его количественный состав был ограничен (14 человек).

Проявляя «атлантическую солидарность», правительство «большой коалиции» в первый раз продлило афганский мандат бундесвера в рамках антитеррористической операции «Несокрушимая свобода» 10 ноября 2006 г., сократив число военнослужащих до 1800 человек⁶. Спустя год, 15 ноября 2007 г., по запросу правительства германский бундестаг в очередной раз проголосовал 414 голосами против 145 за продление еще на год участия воинского контингента. В поддержку мандата выступили партии правящей коалиции ХДС/ХСС и СДПГ, а также СвДП, против были «зеленые» и Левая партия. Вместе с тем, следует отметить, что и в рядах левого крыла СДПГ уже начались нешуточные споры о целесообразности участия немецких солдат в операции в Афганистане под предводительством США.

Отныне немецкое участие в «Несокрушимой свободе» было ограничено в основном морской разведкой на африканском мысе Горн, а численность сокращена с 1800 до 1 400 военнослужащих. По признанию парламентского статс-секретаря в министерстве обороны ФРГ Вальтера Кольбова (СДПГ), спектр выполняемых бундесвером задач также существенно изменился: 80% германского контингента (в рамках операции «Несокрушимая свобода» - В.П.) осуществляло подготовку афганской полиции и армии. Когда же Афганистан сможет, наконец, самостоятельно заботиться о своей безопасности, международные военные силы смогут быть выведены из страны⁷.

Критика левых по данному вопросу выразилась, прежде всего, в том, что в данной операции нет никакого смысла, так как террористическая опасность не только не уменьшилась, а увеличилась. Заместитель председателя партии «зеленых» Ю.Триттин дал более четкое обоснование своего протеста: операция «Несокрушимая свобода» наносит ущерб успеху МССБ. В Афганистане должно быть лишь одно командование международными силами. Задачу по подготовке афганских солдат МССБ могли бы выполнять и сами»⁸.

За необходимость участия немецких вооруженных сил в рамках Международных сил содействия безопасности (МССБ) в Афганистане выступило и правительство «большой коалиции». В 2005 году бунде­стаг, в очередной раз продлив мандат бундесвера, разрешил довести численность контингента в случае необходимости до 3 тыс. чел.

Важным этапом в миротворческой миссии МССБ стало решение НАТО о разделе Афганистана на зоны ответственности и создании четырех региональных командований. С 1 июня 2006 г. бундесвер с санкции бундестага расширил зону своей ответственности на все северные районы Афганистана вплоть до границ с Туркменистаном, Таджикистаном и Узбекистаном и возглавил региональное командова­ние МССБ. Командование операциями «голубых касок» в этом регио­не было возложено на немецкого бригадного генерала Маркуса Кнайпа. Штаб-квартира северного командования и контингента бундесвера разместилась в городе Мазари-Шариф.

Ситуация для бундесвера, однако, существенно осложнилась, когда в августе 2006 года США передали весь неспокойный южный регион Афганистана под контроль МССБ, переподчинив им 13 тыс. находив­шихся там военнослужащих антитеррористической коалиции. Фак­тически это означало превращение «голубых касок» из миротворцев в боевую структуру. В этой связи возник вопрос о возможности напра­вления на юг Афганистана подразделений бундесвера, что было нега­тивно воспринято германской общественностью, опасающейся новых жертв среди немецких миротворцев. Руководство ФРГ выступило против такой перспективы. В конце ноября 2006 года перед отъездом в Ригу на саммит НАТО канцлер ФРГ А.Меркель заявила, что подразделения бундесвера могут быть направлены в южные районы Афганистана лишь при «крайней необходимости» для оказания помощи союзникам, а в остальных случаях место немецких миротворцев — на севере. Председатель ХСС, премьер-министр Баварии Эдмунд Штойбер заявил: «Расширение мандата недопустимо ни при каких обстоятельствах». Эта позиция в полной мере выразила настроение населения ФРГ. Социологические исследования показали, что против участия бундесвера в боевых действиях на юге Афганистана выступилм 82% взрослых немцев, 17% всего лишь допустили эту возможность.

По состоянию на апрель 2009 года ФРГ участвовала в 11 операциях по поддержанию мира (ОПМ), имевщих мандат ООН, задействуя 7300 военнослужащих и 250 полицейских, и занимала 29 место среди стран-поставщиков контингентов. Финансовый вклад ФРГ в миротворческий бюджет в 2008 году составил 585 млн. долл.
РОССИЯ И ГЕРМАНИЯ В РУСЛЕ «СТРАТЕГИЧЕСКОГО ПАРТНЕРСТВА»
Во внешнеполитической табели о рангах правительства «большой коалиции» Россия заняла четвертое место, пропустив вперед себя бундесвер с его миротворческими миссиями. Для экспертного сообщества не было секретом, что российско-германские отношения в период правления «большой коалиции» не претерпят коренных изменений, хотя и потеряют тот характер тесного не только межгосударственного, но и личного общения, который сложился при Путине и Шрёдере. Предполагалось, что двусторонние контакты будут развиваться больше в направлении их привязки к соседям Германии и к авторитетным международным организациям, прежде всего ЕС. Об этом прямо говорилось в коалиционном соглашении: «Совместно с нашими европейскими партнерами мы выступаем за стратегическое партнерство с Россией, которое мы развиваем во всех сферах на уровне двусторонних отношений и на уровне ЕС. У Германии особый интерес в том, чтобы с трудом идущая модернизация страны был бы подкреплена усиленным политическим, экономическим и общественным сотрудничеством».

Немцы продолжали рассматривать Россию как стратегического партнера, без которого и тем более вопреки которому невозможно решение ни региональных, ни глобальных вызовов и проблем. Помимо разоружения и нераспространения ОМУ у двух стран близкие или совпадающие подходы по основным пунктам международной повестки дня: безопасность, терроризм, энергоэффективность, наркотики и организованная преступность, торговля людьми, морское пиратство, охрана природы и защита климата и др. Значимой интегральной частью партнерства с Берлином оставалось взаимодействие в рамках международных организаций – ООН, ОБСЕ и др. С российской подачи был запущен механизм регулярных межмидовских консультаций по вопросу подключения России к ЕПБО, первый раунд которых в соответствии с договоренностью на высшем уровне состоялся в Москве в июне 2009 г.

Вопрос о расширении НАТО на Восток для немцев остался в принципе открыт при том понимании, что о членстве в альянсе Грузии и Украины можно говорить лишь в отдаленной перспективе. Это было подчеркнуто и на юбилейном саммите НАТО в Страсбурге/Келе в апреле 2009 года. Берлин выступил за интенсификацию диалога по линии СРН, считая, что Совет Россия-НАТО должен использоваться как площадка для «регулярного диалога» особенно в кризисных ситуациях. Немцы поддержали сотрудничество в тех областях, где есть потенциал для взаимодействия – транзит военных и невоенных грузов в Афганистан, подготовка афганских полицейских, борьба с пиратством у берегов Африканского Рога и т.д. В августе 2009 года была успешно завершена реализация на паритетной основе германо-российского проекта по передаче афганской стороне двух вертолетов российского производства в медико-эвакуационной комплектации.

Между тем, позиция ФРГ в отношении развития связей с Россией продолжала страдать дефицитами последовательности и изъянами. Действия Москвы по обузданию грузинской агрессии против Южной Осетии и защите своих граждан, признание независимости Цхинвала и Сухума не нашли понимания и поддержки со стороны Берлина. Немцы начали упрекать Москву в великодержавном экспансионизме и обвинять в сворачивании демократических прав и свобод граждан, зажиме оппозиционных политических сил, использовании энергоресуров в качестве средства политического давления на зарубежных партнеров.

Руководство Германии высказалось против предоставления России косвенного права вето в вопросах деятельности альянса, подчеркнув при этом необходимость получения в ходе взаимных контактов сторон четких представлений о взаимных опасениях и интересах. Как заявила канцлер, «если перестаешь друг с другом разговаривать, то не следует удивляться появлению предубеждений». Не в последнюю очередь благодаря позиции ФРГ удалось снять с повестки дня альянса вопрос о предоставлении «партнерства для членства» (ПДЧ) Грузии и Украине, а также возобновить деятельность СРН, замороженную по инициативе США после пятидневной войны на Южном Кавказе. В Берлине высказались за обсуждение вопроса о ТПР ПРО США как в СРН, так и в двустороннем российско-американском формате. Вместе с тем немцы подчеркнули, что германо-российское сотрудничество не должно развиваться в ущерб связям с США, а перспективы расширения мировой ответственности Европы просматриваются только в союзе с Вашингтоном.

Нужный тонус двустороннему диалогу задавали интенсивные, насыщенные контакты лидеров двух стран, которые в одном только 2006 году встречались в различных форматах шесть раз. В 2007 году В.В.Путин и А.Меркель встречались пять раз. По приглашению А.Меркель В.В.Путин посетил 9–10 февраля 2007 г. Федеративную Республику с рабочим визитом, в ходе которого выступил на 43-й Мюнхенской конференции по вопросам безопасности. Форум в Баварии вышел в последние годы на уровень одной из наиболее представительных дискуссионных «площадок» по актуальным проблемам политики безопасности в еe комплексном понимании, тем более что в нем принимают участие главы многих государств и правительств, министры иностранных дел и обороны, парламентарии и видные эксперты.

Германский канцлер первая из лидеров Запада приехала в марте 2008 года в Москву знакомиться с Д.А.Медведевым сразу после его избрания президентом России. В свою очередь последний в качестве своего европейского дебюта выбрал Германию, где 5 июня озвучил идею разработки юридически обязывающего Договора о европейской безопасности (ДЕБ). В свойственной для двустороннего диалога атмосфере доверия и открытости оба лидера проводили «сверка часов» и согласование подходов по ключевым аспектам стратегии российско-германского взаимодействия. Для российско-германских саммитов характерна ориентированность на стратегические перспективы, вытекающие из международной ответственности двух крупнейших европейских держав, а также на конкретные практические дела, интересы граждан России и Германии. Доброй традицией стали встречи лидеров обеих стран с участниками Петербургского диалога.

В ходе 10-го раунда российско-германских межгосударственных консультаций на высшем уровне (Санкт-Петербург, 2 октября 2008 г.) была принята стратегия, направленная на придание российско-германским отношениям нового качества «партнерства для модернизации». Ее цель - интенсификация и повышение практической отдачи от сотрудничества для экономической и социально-гуманитарной сфер, в области науки и техники, а также применительно к таким блокам, как демографическая политика, здравоохранение, энергоэффективность, академические обмены.

Важным инструментом российско-германского стратегического партнерства оставалась Рабочая группа высокого уровня по вопросам политики безопасности (РГВУ). В ходе 9-го пленарного заседания РГВУ (Берлин, 28-30 мая 2009 г.) был согласован доклад по итогам ее деятельности (представлен лидерам обоих государств на заседании межгосударственных консультаций в Мюнхене 15 июля 2009 г.). В нем были зафиксированы меры по повышению эффективности РГВУ и приданию ее работе более предметного характера. Утверждены доклады подгрупп РГВУ по стратегическим (военно-политическим) вопросам, по нераспространению ОМУ, по борьбе с международным терроризмом и оргпреступностью, а также проекты совместных позиционных документов по отдельным практическим вопросам взаимодействия двух стран на международной арене, в частности, по основным принципам многосторонних подходов к ядерным топливным циклам (ЯТЦ). В окончательном виде данный документ был представлен российской и германской делегациями на рассмотрение третьей сессии Подготовительного комитета обзорной Конференции ДНЯО (Нью-Йорк, 4-15 мая).
Подготовка экономической составляющей саммитов осуществляется в рамках действующей под эгидой Минэкономразвития России двусторонней Рабочей группы высокого уровня по стратегическим вопросам экономического и финансового сотрудничества (СРГ). СРГ сопровождает ряд совместных инвестиционных проектов-«маяков» в энергетике, транспорте, авиакосмической и автомобильной промышленности, сельскохозяйственном машиностроении, целлюлозно-бумажной промышленности, жилищно-коммунальном хозяйстве, в сфере здравоохранения, повышения квалификации инженерно-технических кадров.

В числе приоритетных тем – углубление научно-технического сотрудничества. В развитие Совместного заявления на высшем уровне от 11 апреля 2005 года о стратегическом партнерстве в области образования, научных исследований и инноваций ведется работа по наращиванию российского участия в крупном международном научно-техническом проекте — сооружении и эксплуатации в Гамбурге рентгеновского лазера на свободных электронах (XFEL); сооружение в г. Дармштадт Международного ускорительного центра по исследованию тяжелых ионов и антипротонов (FAIR).

ФРГ последовательно работала над продвижением проекта «Северный поток» (в том числе в поиске соинвесторов из третьих стран), помогая России в проведении непростых переговоров со скандинавскими и прибалтийскими партнерами. В то же время, руководствуясь необходимостью диверсификации поставок энергоресурсов в Европу, Берлин поддержал проект «Набукко».

Базовой основой и движущим фактором всего комплекса российско-германского сотрудничества традиционно выступают разветвленные экономические связи. До кризиса Германия долгий период занимала лидирующие позиции во внешнеторговом обороте России, оставаясь для отечественной экономики одним из ведущих инвесторов, прежде всего, в ее реальном секторе, наиболее значимом с точки зрения решения задач по его перевода на инновационный путь развития. Общий приток германских инвестиций в экономику России в 2007 году составил 3,4 млрд. долл. (в 2006 году - 2 млрд. долл.). В 2008 году приток германских инвестиций в экономику России увеличился в два раза по сравнению с 2007 годом и составил 10,7 млрд. долл. Накопленный объем германских капиталовложений в российскую экономику превысил 17,4 млрд. долл. (против 2,8 млрд. долл. российских инвестиций в Германии). На фоне общего ухудшения экономической конъюнктуры российско-германские внешнеэкономические, инвестиционные и производственные связи демонстрируют в целом устойчивость. Соглашения о запуске новых проектов уже подписаны с «Сименс АГ», «Даймлер АГ». Вместе с тем ввиду продолжающейся нестабильности на финансовых рынках важно придать дополнительные импульсы переходу от традиционных, преимущественно торговых, форм взаимодействия к масштабной научно-технологической, а также производственной и инвестиционной кооперации. На первый план выдвигается задача увеличения числа совместных проектов, прежде всего в сфере высоких технологий.

В докризисный период, в том числе в силу высокой степени взаимодополняемости экономик России и Германии, наблюдалась ежегодная динамика прироста двустороннего товарооборота в среднем в 25-30% в год. По итогам 2008 года был достигнут рекордный уровень в 68 млрд. долл. против 32,9 млрд. долл. в 2005 году. Доля ФРГ в российском импорте составила в 2008 году – 12,8%, в экспорте – 6,9%. Несмотря на кризис на российском рынке успешно действуют 4600 немецких фирм.

Состоявшийся 16 июля 2009 г. в Мюнхене 11-й раунд российско-германских межгосударственных консультаций на высшем уровне с участием 15 членов правительств двух стран стал центральным событием года в наших отношениях с Германией. В замке Шляйсхайм обсуждались прежде всего вопросы экономической кооперации. Важным событием стало учреждение Российско-германского энергетического агентства (РУДЭА), которое призвано координировать продвижение энергоэффективных проектов в различных отраслях экономики, трансфер в Россию передовых немецких ноу-хау и разработку финансовых механизмов с использованием кредитной линии, предоставляемой правительством ФРГ.

Кроме экономической составляющей большое значение имеют общественные связи между обеими странами. Ткань взаимодействия между гражданскими обществами включает в себя более чем 90 партнерских связей между городами, 500 – между высшими учебными заведениями и много другое.

Комментируя состояние российско-германских отношений газета «Бильд» писала: «Германо-российские отношения имеют для Москвы совершенно особое значение. Экспорт полезных ископаемых в Германию, передача технологий в Россию. К этому можно добавить, что оба наших народа исторически эмоционально глубоко связаны друг с другом. Ангела Меркель на правильном пути в обращении со все еще могучим соседом на Востоке, раскрывая объятья для кооперации с Россией, но твердо стоя на фундаменте трансатлантического альянса. Поддерживать этот баланс – высокое искусство германской внешней политики»⁹.