Печатается по постановлению центрального комитета коммунистической партии

Чтобы определить самое основное в различии трех главных районов, мы можем на­звать их: промышленный север, бывший рабовладельческий юг и колонизуемый запад.

Вот данные о размерах площади, о проценте обработанной земли и о населении:

Вся площадь Из нее <sub>тт

π</sub> „ , , Население

Районы: земли в млн. обработано: /im™

Север 588 49% 56

Юг 562 27% 29

Запад 753 5% 7

Все Соед. Штаты 1903 25% 92

По размерам площади север и юг приблизительно одинаковы, а запад почти в полто­ра раза больше того и другого. Но населения на севере в 8 раз больше, чем на западе. Запад, можно сказать, почти не населен. С какой быстротой идет его заселение, видно из того, что за 10 лет с 1900 по 1910 г. население возросло на севере на 18%, на юге на 20%, а на западе на 67%! Число ферм на севере почти совсем не увеличивается: 2874 тыс. в 1900 г. и 2891 тыс. в 1910 г. (+0,6%); на юге оно возросло на 18%, с 2,6 до 3,1 миллиона, а на западе на 54%, т. е. увеличилось более чем в полтора раза, с 243 до 373 тысяч.

В какой форме идет занятие земель на западе, видно из данных о гомстедах — уча­стках земли, большей частью по 160 акров, т. е. около 65 десятин, раздаваемых прави­тельством даром или за номинальную плату. За 10 лет, с 1901 по 1910, число занятых гомстедов составляло на севере — 55,3 млн. акров (в том числе 54,3 млн., т. е. более 98%, в одном только районе, именно в центральном северо-западном); на юге — 20,0 млн. (в том числе 17,3 млн. приходится на один район: центральный юго-западный) и на западе — 55,3 млн. акров, падающие на оба района запада. Это значит, что запад — сплошной район гомстедов, т. е. даровой раздачи незанятых земель — нечто вроде за­хватного землепользования на далеких окраинах России, только урегулированного не крепостническим государством, а демократически (я чуть не сказал: народнически; американская республика осуществила на капиталистический манер «народническую» идею

138 В. И. ЛЕНИН

раздачи незанятых земель каждому желающему). На севере же и на юге мы имеем только по одному району гомстедов, являющемуся как бы переходным типом от неза­селенного запада к заселенным северу и югу. Отметим кстати, что совершенно нет роз­данных за последнее десятилетие гомстедов только в двух районах севера: Новой Анг­лии и Средне-Атлантическом. На этих двух, наиболее промышленных, районах, где со­всем уже не происходит процесса колонизации, нам придется останавливаться ниже.

Приведенные данные о занятых гомстедах относятся к первоначальным заявкам на гомстеды, а не к окончательно занятым участкам; данных последнего рода, распреде­ленных по районам, в нашем распоряжении не имеется. Но если, как абсолютные вели­чины, приведенные данные и преувеличены, то они, во всяком случае, точно изобра­жают отношение между районами. На севере всего земли под фермами было в 1910 г. — 414 млн. акров, так что заявленные за последние 10 лет гомстеды составляли около Vg, на юге около ¹/п (20 из 354), на западе — половину (55 из 111)! Понятно, что смеши­вать в одну кучу данные о районах, где фактически почти еще нет поземельной собст­венности, и о районах, где все земли заняты, было бы насмешкой над приемами науч­ного исследования.

Америка особенно наглядно подтверждает ту истину, которую подчеркнул Маркс в III томе «Капитала», именно, что капитализм в земледелии не зависит от формы земле­владения и землепользования. Капитал застает средневековое и патриархальное земле­владение самых различных видов: и феодальное, и «надельно-крестьянское» (т. е. зави­симо-крестьянское), и клановое, и общинное, и государственное и т. д. Все эти виды землевладения капитал подчиняет себе, но в различной форме, различными способа­ми . Сельскохозяйственная статистика, если бы она была поставлена осмысленно, ра­зумно, должна бы была видоизменять свои методы исследования, приемы группировок и т. д. в соответствии с формами проникновения капитализма в земледелие, например, особо выделять гомстедные

участки и прослеживать их хозяйственную судьбу. К сожалению, в статистике слишком часто царит рутина, бессмысленное, шаблонное повторение однообразных приемов.

Насколько экстенсивно земледелие на западе по сравнению с другими районами, видно, между прочим, из данных о величине расходов на искусственные удобрения. По расчету на 1 акр обработанной земли эти расходы составляли в 1909 году на севере 13 центов (0,13 доллара), на юге 50, на западе всего 6. Превосходство юга объясняется тем, что культура хлопка требует много удобрений, а эта культура занимает на юге са­мое видное место: хлопок вместе с табаком дают здесь 46,8% стоимости всех земле­дельческих продуктов, зерновые хлеба — только 29,3%, сено и травы — 5,1 %. Напро­тив, на севере первое место занимают зерновые хлеба — 62,6%, затем сено и травы — 18,8%, причем преобладают посевные травы. На западе зерновые хлеба дают 33,1% стоимости всех земледельческих продуктов; — 31,7% дают сено и травы, причем по­севные травы уступают первенство луговым. 15,5% стоимости дают фрукты — особая отрасль торгового земледелия, быстро развивающаяся на тихоокеанском побережье.

2. ПРОМЫШЛЕННЫЙ СЕВЕР

На севере процент городского населения достигал в 1910 г. 58,6% против 22,5% на юге и 48,8% на западе. Роль промышленности видна из следующих данных:

Стоимость продуктов (в миллиардах долл.)

промышленности, за вычетом стоимо­сти сырья

Общая сумма стоимости продуктов сельского хозяйства получается здесь преувели­ченной, ибо часть продуктов земледелия повторяется в стоимости продуктов скотовод­ства, например, корм скота. Но во всяком случае получается несомненный вывод о концентрации около ⁵/б всей американской промышленности севером и о преобладании в этом районе промышленности над сельским хозяйством. Юг и запад, наоборот, носят преимущественно земледельческий характер.

Как видно из приведенных данных, север отличается от юга и запада сравнительно гораздо более высоким развитием промышленности, создающим рынок для сельского хозяйства, обусловливающим его интенсификацию. Но «промышленный» — в таком смысле — север продолжает оставаться тем не менее главным производителем сель­скохозяйственных продуктов. Больше половины всего сельскохозяйственного произ­водства, около трех пятых его, сосредоточено на севере. Насколько интенсивнее земле­делие на севере по сравнению с остальными районами, можно видеть из следующих данных о стоимости всего сельскохозяйственного имущества — земли, строений, ору­дий и машин, скота — по расчету на 1 акр земли: на севере эта стоимость составляла в 1910 г. 66 долларов против 25 на юге и 41 на западе. В частности стоимость орудий и машин на 1 акр земли составляла 2,07 доллара на севере, 0,83 на юге и 1,04 на западе.

При этом особо выделяются районы Новая Англия и Средне-Атлантический. Коло­низации здесь, как мы уже указывали, нет. Число ферм абсолютно уменьшилось с 1900 по 1910 г., количество обработанной земли, как и всей земли в фермах, тоже. По стати­стике занятий, здесь занято сельским хозяйством только 10% населения против 33% в среднем для всех Соединенных Штатов, 25%—41% в остальных районах севера, 51— 63% на юге. Под зерновыми хлебами здесь занято всего 6—25% обработанной земли (среднее для Соединенных Штатов — 40%, для севера — 46%), под травами (большей частью посевными) — 52—29% (про-

тив 15% и 18%), под овощами — 4,6—3,8% (против 1,5% и 1,5%). Это — самый интен­сивный земледельческий район. Средний расход на удобрения на 1 акр обработанной земли составлял в 1909 г. — 1,30 и 0,62 доллара; первая цифра максимальная, вторая уступает только одному району юга. Средняя стоимость орудий и машин на 1 акр обра­ботанной земли — 2,58 и 3,88 доллара — цифры максимальные в Соединенных Шта­тах. Мы увидим в дальнейшем изложении, что эти наиболее промышленные районы промышленного севера, отличающиеся наиболее интенсивным земледелием, отлича­ются также наиболее капиталистическим характером сельского хозяйства.

3. БЫВШИЙ РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКИЙ ЮГ

Соединенные Штаты Америки, пишет г. Гиммер, это — «страна, никогда не ведав­шая феодализма и чуждая его экономическим пережиткам» (стр. 41 назв. статьи). Это — утверждение прямо противоположное истине, ибо экономические пережитки рабст­ва решительно ничем не отличаются от таковых же пережитков феодализма, а в быв­шем рабовладельческом юге Соединенных Штатов эти пережитки очень сильны до сих пор. На ошибке г. Гиммера не стоило бы останавливаться, если бы можно было счесть это только ошибкой в спешно написанной журнальной статье. Но вся либеральная и вся народническая литература России доказывает, что по отношению к русской отрабо­точной системе — нашему пережитку феодализма — совершенно одинаковая «ошиб­ка» делается систематически и с необыкновенным упорством.

Юг Соединенных Штатов был рабовладельческим, пока гражданская война 1861— 1865 гг. не смела рабства. До сих пор количество негров, не превышающее 0,7—2,2% в населении северных и западных районов, составляет на юге от 22,6 до 33,7% всего на­селения. Среднее для всех Соединенных Штатов — 10,7% негров в населении. О при­ниженном положении негров нечего и говорить: американская буржуазия

142 В. И. ЛЕНИН

в этом отношении ничем не лучше буржуазии других стран. «Освободив» негров, она постаралась на почве «свободного» и республикански-демократического капитализма восстановить все возможное, сделать все возможное и невозможное для самого бес­стыдного и подлого угнетения негров. Для характеристики культурного уровня доста­точно указать один маленький статистический факт. В то время как число неграмотных среди белого населения Соединенных Штатов составляло в 1900 году 6,2% населения (считая население 10 и более лет от роду), для негров этот % был 44,5%! ! Более чем в 7 раз выше! ! На севере и западе неграмотных 4—6% (1900 год), на юге 22,9—23,9%! ! Не­трудно представить себе, какая совокупность фактов из области правовых и бытовых отношений соответствует этому позорнейшему факту из области народной грамотно­сти.

На какой же экономической основе выросла и держится эта милая «надстройка»?

На основе типично русской, «истинно русской» отработочной системы, именно: издольщины.

Число ферм, принадлежащих неграм, составляло в 1910 году 920 883, т. е. 14,5% все­го числа ферм. Из общего числа фермеров арендаторов было 37,0%, собственников — 62,1%, остальные 0,9% ферм были в заведовании управляющих. Но у белых % аренда­торов составляет 39,2%, а у негров — 75,3%! Типичный белый фермер в Америке есть собственник своей земли, типичный фермер негр — арендатор. На западе % арендато­ров равняется всего 14,0% — колонизуемый район, новые, свободные земли, эльдорадо (кратковременное и непрочное эльдорадо) мелкого «самостоятельного земледельца». На севере % арендаторов составляет 26,5%, а на юге 49,6%! Половина южных ферме­ров — арендаторы.

Но этого мало. Перед нами вовсе не арендаторы в европейском, культурном, совре­менно капиталистическом смысле. Перед нами преимущественно полуфеодальные или, — что то же в экономическом отношении, — полурабские издольщики. На «вольном» западе среди арендаторов меньшинство издольщиков

(25 тыс. из 53 тыс.). На старом, давно заселенном севере из 766 тыс. арендаторов — 483 тыс. издольщиков, т. е. 63%. На юге из 1537 тыс. арендаторов 1021 тыс. издольщики, т. е. 66%.

В свободной, республикански-демократической Америке в 1910 году было 1V2 мил­лиона арендаторов-издольщиков, из них свыше 1 миллиона негров. И число издольщи­ков в отношении к общему числу фермеров не уменьшается, а неуклонно и довольно быстро возрастает. В 1880 г. процент издольщиков к общему числу всех фермеров в Соединенных Штатах равнялся 17,5%, в 1890 г. — 18,4%, в 1900 г. — 22,2%, в 1910 г. — 24,0%.

«На юге, — читаем в заключениях американских статистиков по поводу переписи 1910 года, — на юге условия всегда были несколько отличны от севера, и многие из арендаторских ферм являются частя­ми плантаций, обладающих значительным размером и происходящих от эпохи, предшествующей граж­данской войне». На юге «система хозяйничанья посредством арендаторов, главным образом негров, за­менила систему хозяйничанья посредством рабского труда». «Развитие арендной системы всего более бросается в глаза на юге, где большие плантации, в прежнее время обрабатывавшиеся рабским трудом, во многих случаях были разбиты на маленькие участки (парцеллы), сдаваемые арендаторам. ... Эти план­тации во многих случаях до сих пор еще обрабатываются в сущности как сельскохозяйственные едини­цы, так как арендаторы подчинены до известной степени надзору, более или менее аналогичному с тем, которому на севере подчинены наемные рабочие на фермах» (назв. соч., V, 102, 104).

Для характеристики юга необходимо добавить еще, что население бежит из него в другие капиталистические районы и в города, как бежит в России крестьянство из наи­более отсталых, наиболее сохранивших пережитки крепостничества центрально-земледельческих губерний, из-под власти Валяй-Марковых, в более капиталистические районы России, в столицы, в промышленные губернии и на юг (см. «Развитие капита­лизма в России») . Район издольщины и в Америке и в России есть район наибольшего застоя, наибольшего принижения и угнетения трудящихся масс. Иммигранты

* См. Сочинения, 5 изд., том 3, стр. 587—592. Ред.

в Америке, которые играют такую выдающуюся роль в хозяйстве страны и всей ее об­щественной жизни, избегают юга. В 1910 году процент населения, родившегося вне Америки, был 14,5%. Но на юге этот процент составляет всего 1,0—4,0% по отдельным районам, тогда как в остальных районах страны пришельцев не меньше 13,9% и до 27,7% (Новая Англия). Замкнутость, заскорузлость, отсутствие свежего воздуха, какая-то тюрьма для «освобожденных» негров — вот что такое американский юг. Наиболь­шая оседлость населения, наибольшая «привязанность к земле»: за исключением того района юга, где есть значительная колонизация (центральный юго-западный район), в обоих остальных районах юга 91—92% населения родились в том самом районе, где они живут, тогда как вообще в Америке этот процент составляет 72,6%, т. е. подвиж­ность населения гораздо больше. На западе, который представляет из себя сплошной район колонизации, только 35—41 % населения родились в том районе, в котором они живут.

Из двух, не знающих колонизации, районов юга негры бегут: за 10 лет, прошедших между двумя последними цензами, эти два района отдали другим местностям страны почти 600 000 «черного» населения. Негры бегут, главным образом, в города: на юге 77—80% всех негров живут в деревнях, в остальных же районах всего 8—32%. Эконо­мическая однородность положения негров в Америке и «бывших помещичьих» крестьян в центре земледельческой России оказывается поразительной.

4. СРЕДНИЙ РАЗМЕР ФЕРМ. «РАЗЛОЖЕНИЕ КАПИТАЛИЗМА» НА ЮГЕ

Рассмотрев основные отличительные черты трех главных районов Соединенных Штатов и общий характер хозяйственных условий, мы можем перейти к разбору тех данных, которыми обыкновенно оперируют. Сюда относятся прежде всего данные о среднем размере ферм. На основании этих данных весьма многие эконо-

НОВЫЕ ДАННЫЕ О ЗАКОНАХ РАЗВИТИЯ КАПИТАЛИЗМА В ЗЕМЛЕДЕЛИИ

145

Мы видим, что количество обрабатываемой земли, в среднем на одну ферму, в гро­мадных размерах уменьшилось за 1860—1870 гг. на юге (101,3—69,2) и немного изме­нилось в сторону увеличения на севере (68,3—69,2). Дело, значит, именно в условиях эволюции юга. Там и после отмены рабства мы наблюдаем, хотя медленное и не непре­рывное, все же уменьшение среднего размера ферм.

«Мелкотрудовое земледелие здесь расширяет поле своего господства, — умозаключает г. Гиммер, — а капитал оставляет сельское хозяйство для иных областей своего приложения». «... Стремительное раз­ложение земледельческого капитализма в Южно-Атлантических Штатах...»

Вот курьез, которому, кажется, можно найти параллель только в рассуждениях на­ших народников о «разложении капитализма» в России после 1861 года вследствие пе­рехода помещиков от барщинной к отработочной (т. е. полубарщинной!) системе хо­зяйства. Раздробление рабовладельческих латифундий называется «разложением капи­тализма». Превращение необрабатываемой земли рабовладельцев вчерашнего дня в мелкие фермы негров, наполовину издольщиков (вспомним, что процент издольщиков возрастает неуклонно от ценза к цензу!), называется «разложением капитализма». Дальше некуда идти в извращении основных понятий экономической науки!

В 12-ой главе объяснительного текста к переписи 1910 года американские статисти­ки привели данные о типичных «плантациях» юга — в наши дни, а не во времена раб­ства. В 39 073 плантациях мы имеем 39 073 «господских ферм» (landlord farms) и 398 905 арендаторских ферм. В среднем, значит, по 10 арендаторов на одного «господина», «помещика», «лендлорда». Средний размер плантации 724 акра. Из них обработанной земли только 405 акров: свыше 300 акров на плантацию приходится необрабатываемой земли. Недурной запасец для будущих эксплуататорских планов господ вчерашних ра­бовладельцев...

Распределение земли средней плантации таково: «господская ферма» 331 акр земли, из них обрабаты-

вается 87. «Арендаторские» фермы, т. е. участки земли негров-издолыциков, работаю­щих по-прежнему на «господина» и под его присмотром, имеют в среднем по 38 акров земли, из коих обрабатывается 31 акр.

Вчерашние рабовладельцы на юге, обладая громадными латифундиями, в которых свыше ⁹/ю земли и посейчас остаются необработанными, постепенно переходят, по ме­ре роста населения и спроса на хлопок, к продаже этих земель неграм, а еще чаще к раздаче им мелких участков исполу. (С 1900 по 1910 год на юге число фермеров, яв­ляющихся полными собственниками всей своей земли, увеличилось с 1237 тыс. до 1329 тыс., т. е. на 7,5%, тогда как число фермеров-издольщиков увеличилось с 772 тыс. до 1021 тыс., т. е. на 32,2%.) И вот является экономист, называющий это явление «разло­жением капитализма»...

К латифундиям мы относим фермы, имеющие 1000 и более акров земли. Всего в Со­единенных Штатах в 1910 г. таких ферм было 0,8% (50 135 ферм), а земли у них 167,1 миллиона акров, 19,0% всего числа. Это дает по 3332 акра в среднем на латифундию. Процент обработанной земли в латифундиях всего 18,7% — вообще же для всех ферм 54,4%. При этом меньше всего латифундий на капиталистическом севере: 0,5% всего числа ферм с 6,9% всей земли, причем доля обработанной земли в латифундиях состав­ляет 41,1%. Больше всего латифундий на западе: 3,9% всего числа ферм с 48,3% всей земли; 32,3% земли в латифундиях обработано. Больше всего процент необработанных земель в латифундиях в бывшем рабовладельческом юге: 0,7% ферм — латифундии; у них 23,9% земли; обработано всего 8,5% земли в латифундиях!! Эти подробные данные наглядно показывают, между прочим, как неосновательно бывает столь распространен­ное отнесение латифундий — без особого разбора конкретных данных каждой отдель­ной страны и каждого отдельного района — к капиталистическому хозяйству.

За 10 лет, 1900—1910, именно в латифундиях и только в латифундиях уменьшилось все количество

148 В. И. ЛЕНИН

земли. Уменьшение это очень значительное: с 197,8 до 167,1 млн. акров, т. е. на 30,7 млн. акров. На юге это уменьшение составляет 31,8 млн. акров (на севере увеличение на 2,3 млн., на западе уменьшение на 1,2 млн.). Следовательно, как раз юг и только ра­бовладельческий юг характеризуется процессом раздробления латифундий в громад­ных размерах, при ничтожном проценте (8,5%) обработанной земли в этих латифунди­ях.

Из всего этого с неизбежностью следует, что единственно точным определением происходящего экономического процесса будет такое: переход от рабовладельческих латифундий, на девять десятых вовсе не обрабатываемых, к мелкому торговому земле­делию. Не «трудовому», как любит говорить г. Гиммер и народники вместе со всеми буржуазными экономистами, поющими дешевые гимны «труду», а торговому. Слово «трудовой» не имеет никакого политико-экономического смысла и косвенно вводит в заблуждение. Оно лишено смысла, ибо при всех и всяких общественных укладах хо­зяйства мелкий земледелец «трудится»: и при рабстве, и при крепостничестве, и при капитализме. Слово «трудовой» есть пустая фраза, бессодержательная декламация, прикрывающая выгодное для одной только буржуазии смешение самых различных об­щественных укладов хозяйства. Слово «трудовой» вводит в заблуждение, обманывает публику, ибо оно намекает на отсутствие наемного труда.