Перевод: Ваагн Малоян

АПРИДЖУ.

Где она сейчас?

СЕЛЬМИНЬЯ (игнорирует вопрос).

Как они смеют, эти газетчики! А ты еще защищал этого журналюгу, Самюэля Вайнера! Как смеют они распространять такое вранье?

АПРИДЖУ (ходит взад и вперед по комнате. Услышав «вранье», быстро поворачивается к дочери).

Это не вранье!

СЕЛЬМИНЬЯ.

Только посмотри на заголовок: «Поцелуй смерти»! (Реагирует с опозданием.) Что ты сказал? (Растерянно.) Не вранье?

АПРИДЖУ.

По крайней мере, не совсем!

СЕЛЬМИНЬЯ (повторяет).

Не вранье?

АПРИДЖУ.

Сельминья, малышка, выслушай меня. Только сначала успокойся.

СЕЛЬМИНЬЯ (в растерянности).

Ты хочешь сказать, все, что написано в этой газете... вся эта гадость... Хочешь сказать, что все это правда?

АПРИДЖУ.

Послушай...

СЕЛЬМИНЬЯ (выходит из себя).

Ты считаешь...

АПРИДЖУ.

Послушай, Сельминья! Тот газетчик, Амаду Рибейру, ты слушаешь? (Повышает голос.) Тот газетчик был при этом! И видел все собственными глазами!

СЕЛЬМИНЬЯ (в ужасе).

Что видел?

АПРИДЖУ.

Все, что там произошло.

СЕЛЬМИНЬЯ.

Тогда скажи мне... Скажи мне, что там произошло? Мне нужно это знать! Нужно!

АПРИДЖУ (уверенно).

Ангелочек, я вчера уже все рассказал.

СЕЛЬМИНЬЯ (в ярости).

Ничего ты мне не рассказывал!

АПРИДЖУ (осторожно).

Нет, рассказывал.

СЕЛЬМИНЬЯ.

Папа, ради Бога!

АПРИДЖУ.

Сельминья...

СЕЛЬМИНЬЯ.

Я уверена в Арандире больше чем в себе. Если бы все было так, как пишут в газетах... дай мне досказать, папа! (Энергично.) Арандир мне бы все рассказал. У него нет от меня никаких тайн. Арандир мне всегда все рассказывает!

АПРИДЖУ.

Не всегда!

СЕЛЬМИНЬЯ.

Всегда!

Помнишь, я тебя вчера спрашивал, хорошо ли ты знаешь своего мужа.

СЕЛЬМИНЬЯ (раздраженно).

Конечно знаю! Ты забываешь, что я его жена! И что... Папа, Арандир просто не способен утаить от меня что-либо. Он мне обязательно все бы рассказал, и сразу же. На днях... сломался замок на двери ванной комнаты. Арандир открывает дверь и видит Далию, голой. Конечно, он не хотел и даже не думал... Но представляешь? Совсем голой! Она как раз принимала душ. И что ты думаешь: Арандир сразу же идет ко мне, без промедления. И говорит: так мол и так, вот как все было... Я Далии ничего не сказала, чтобы ее не смущать. Но как он был искренен! Знаешь, это было так чудесно! Чудесно!

АПРИДЖУ.

А теперь послушай ты меня...

СЕЛЬМИНЬЯ (сердито).

А теперь эта газетка пишет, что мой муж поцеловал другого мужчину прямо в губы!

АПРИДЖУ.

Но это же правда!

СЕЛЬМИНЬЯ (в растерянности, почти шепотом).

Арандир бы мне сказал...

АПРИДЖУ (упорно).

Он его поцеловал!

СЕЛЬМИНЬЯ (отступая).

Не говори так! Ты не имеешь права!

АПРИДЖУ (тяжело дыша).

Я твой отец!

СЕЛЬМИНЬЯ (почти в слезах).

Не надо!

Я все видел, и я твой отец. Отец, поняла? Я видел как мой зять... После того как автобус переехал того типа...

СЕЛЬМИНЬЯ (в ярости).

Это все он, тот парень. Перед смертью. Он попросил его поцеловать.

АПРИДЖУ (со злорадством).

Тот тип упал ничком на асфальт. Лицом вниз. А твой муженек подошел к нему и перевернул. А потом поцеловал. Прямо в губы.

СЕЛЬМИНЬЯ (выходит из себя).

Мой муж сказал бы мне! У него нет тайн от меня!

АПРИДЖУ (хватает и держит дочь крепко за обе руки. С неожиданной энергией).

Ну давай! Отвечай! Ты же видела фотографию погибшего. (Умоляющим тоном.) Говори! Ты же его узнала? Мне нужно это знать! Вспомни! Среди знакомых твоего мужа... (Повышает голос.) Тот парень, он похож на кого-нибудь из его друзей? Посмотри еще раз на это фото! Смотри внимательно!

СЕЛЬМИНЬЯ (растерявшись).

Неужели ты хочешь сказать...

АПРИДЖУ (в отчаянии).

Он ведь заходил сюда, так?

СЕЛЬМИНЬЯ.

Да не были они знакомы! Чтобы мой муж... да никогда, никогда в жизни!

АПРИДЖУ (живо).

Слушай! Малышка, я тебе вот что скажу! Вчера я решил сюда прийти, лично. Мог бы ведь и по телефону передать... Но я пришел сюда лично, чтобы спросить тебя... Сельминья, они ведь знали друг друга!

СЕЛЬМИНЬЯ (в ужасе, еле переводя дыхание).

Неправда!

АПРИДЖУ (кричит).

И целовались они не в первый раз! Не в первый!

СЕЛЬМИНЬЯ (взбесившись).

А Далия-то верно говорила!

АПРИДЖУ (не понимая).

При чем тут Далия?

СЕЛЬМИНЬЯ.

Ты просто ревнуешь!

АПРИДЖУ (растерявшись).

Я?

СЕЛЬМИНЬЯ.

АПРИДЖУ (в замешательстве).

Но, честное слово...

СЕЛЬМИНЬЯ.

Ты не хотел, чтобы я выходила замуж! Все отговаривал!

АПРИДЖУ (живо, умоляющим голосом).

Да пойми, я же отец тебе. Отец! Мне нужно знать, были ли они просто друзьями, или больше...

СЕЛЬМИНЬЯ.

Почему ты снова не женишься?

АПРИДЖУ.

СЕЛЬМИНЬЯ.

Ты просто не умеешь любить, папа! Ты и меня не любишь!

АПРИДЖУ.

СЕЛЬМИНЬЯ.

Папа! (Истеричным голосом.) А теперь послушай ты меня! (Напористо.) Ты хоть кого-нибудь когда-нибудь любил? Хоть раз в жизни?

АПРИДЖУ.

СЕЛЬМИНЬЯ (уверенно).

Мама уже давно в могиле, а у тебя все еще никого нет. Нельзя же жить совсем одному. Ответь мне на всего один вопрос, папа.

АПРИДЖУ.

СЕЛЬМИНЬЯ.

Нет! После того, как ты меня так обидел, ты обязан меня выслушать. Всего один вопрос. Я хочу знать... Слышишь? Я хочу знать, способен ли мой отец на любовь. (Умоляющим тоном.) Ты кого-нибудь любишь? Вот сейчас, в эту секунду? Ты любишь кого-нибудь, папа?

АПРИДЖУ.

СЕЛЬМИНЬЯ.

Хочу!

АПРИДЖУ (потерянно).

Вы хотели поговорить со мной?

АМАДУ РИБЕЙРУ.

Вы вдова погибшего?

ВДОВА (в слезах, комкая платок).

А вы из полиции?

АМАДУ (резко и неумолимо).

Да, мы полицейские. Я вызвал вас по вопросу…

ВДОВА (смущенно).

Но как же с похоронами…

АМАДУ.

Всего одну минуту!

Они вот-вот закроют гроб!

АМАДУ (вдове).

Не беспокойтесь! Аруба все уладит! (Коллеге.) Иди. Скажи им, чтоб ждали.

ВДОВА (измученно).

И скажите им, сеньор... Как ваше имя?

АРУБА.

Аруба.

Сеньор Аруба, скажите им, что я скоро буду. Чтоб без меня не начинали.

АМАДУ.

Пошел!

Минутку! Сеньор Аруба, найдите там высокого мужчину, очень прыщавого... Такой, весь в прыщах... высокий... Скажите ему... Это мой деверь... Так скажите, чтоб ни в коем случае не закрывали гроб... Пусть дождутся меня.

Я вас слушаю.

АМАДУ (быстро и резко).

Мадам. Давайте не терять зря время. Я навел справки относительно вас. Один вполне надежный источник сообщил… да погодите… так вот, один надежный источник сообщил мне, что у вас есть любовник!

ВДОВА (отшатываясь).

У меня?

У вас есть любовник. Очень богатый. Что скажете?

ВДОВА.

Вы оскорбляете меня.

Разве вас можно оскорбить?

ВДОВА (между негодованием и паникой).

Я женщина порядочная!

АМАДУ.

Заткнись! Кому сказал! (Другим тоном.) А теперь слушай. Ты завела себе хахаля и имеешь на то право. Полное право. Я знаю все подробности вашей жизни. Вы завели… Закрой пасть! Вы завели себе мужика, когда заметили… все понятно? Когда вы заметили, что у вашего мужа необычные отношения с другим мужчиной, вы… Правда ведь?

Не так громко!

АМАДУ.

Газету читала?

Газету? Да.

АМАДУ (вытаскивает газету из кармана).

Чудненько! А теперь слушай. (Быстро.) Посмотри-ка на эту фотку. Это тот тип, который поцеловал вашего мужа. Разумеется, вы знакомы с этим молодчиком.

ВДОВА (неуверенно).

Нет.

Мадам. Никогда не видели?

ВДОВА.

Никогда в жизни!

Я их предупредил.

АМАДУ (вдове).

Вы наверняка его видели! Видели!

ВДОВА (в панике).

Клянусь!

Врешь! Врешь!

АРУБА (перебивает его).

Амаду, тот труп...

АМАДУ.

Чего?

Ну, тот труп...

АМАДУ.

Громче!

Жара ведь, а там труп. В общем, воняет жутко.

АМАДУ(в ярости).

Ну и черт с ним! (Вдове.) А ты слушай. Или вы скажете правду. В полиции с женщинами не миндальничают, только потому что женщины. Могут и по морде схлопотать, так-то вот! (Другим тоном.) Слушай, дуреха. Запомни. У тебя есть хахаль. Ну и на кой, на кой он тебе? Потому что ваш муженек, ты слушай, слушай!... потому что муженек ваш вел себя как пидор. Путался с парнем. (Грязно.) У вашего мужа был дружок по имени Арандир, вот этот, вы ведь его опознали по фотографии...

ВДОВА (оглядывается).

Говорите потише!

Я очень извиняюсь.

АРУБА.

Чего тебе, дружище!

Ну… в общем…

АМАДУ.

Выкладывай.

Можно нам закрыть крышку гроба?

АМАДУ.

К чему такая спешка, дружище?

Сеньор доктор, он уже того. (Умоляющим тоном.) Воняет!

АМАДУ (в ярости).

Ну так закрой его! Закрой этот чертов гроб! Это приказ полиции! Живо! Пошел! Выполняй приказ!

АРУБА (выталкивает соседа).

Давай, живо! Кончай с ним!

ВДОВА (грустно и растерянно).

Нельзя же так… о покойнике…

АМАДУ (испускает короткий смешок).

Ага, покойник, который тебе мало того что изменял, так еще и с мужиком. Даже отдавая концы с ним лизался.

АРУБА (невпопад).

Класс!
2.5

Ну наконец-то!

АРАНДИР.

Радость моя! (Берет жену за руки.)

СЕЛЬМИНЬЯ.

Где ты был?

АРАНДИР.

У тебя руки холодные.

СЕЛЬМИНЬЯ.

Это из-за озноба.

АРАНДИР (Тоже будто в ознобе).

Я задержался потому... Где-то час я бродил вокруг дома. Трижды подходил к двери и так и не зашел, все потому что... (С опаской.) Там за углом стоял человек.

СЕЛЬМИНЬЯ.

Ты его знаешь?

АРАНДИР (в страхе, не слушая).

Он глядел в мою сторону.

СЕЛЬМИНЬЯ (с усилием).

Ты говоришь так, как будто скрываешься от кого-то, любимый.

АРАНДИР (замирает. Резко поворачивается к жене, старается говорить весело и естественно).

Скрываюсь? (Натужно смеется.) С чего бы это? Я же ничего дурного не делал, я не преступник.. Я всего лишь... (Внезапно с жалобной и вместе с тем упрекающей интонацией) Я звонил тебе сюда, все время занято!

СЕЛЬМИНЬЯ (стараясь говорить естественно).

Ах да телефон, любимый. Мне пришлось в конце концов отложить трубку в сторону. Все время звонят и говорят гадости. Таких слов наслушалась, какие мне в жизни еще не говорили.

АРАНДИР.

Послушай, Сельминья, это очень важно. Если меня будут искать. Скажи и Далии. Меня ни для кого нет. Ни для кого.

СЕЛЬМИНЬЯ (не слушая).

Ты уже читал газеты?

АРАНДИР (в отчаянии, просяще).

Бога ради. Оставь эту тему!

СЕЛЬМИНЬЯ.

Только один вопрос.

АРАНДИР.

Нет. Сельминья, нет! Я не в том состоянии. Совсем не в настроении, чтобы...

СЕЛЬМИНЬЯ (нежно, но не сдаваясь).

Арандир, посмотри на меня, ну посмотри же.

АРАНДИР (покорно, смягчаясь).

Ну!

То, что пишут газетчики… Я просто хочу знать. Я должна знать, любимый. То, что написали в газете – это правда?

АРАНДИР (отворачивается от нее).

Я потерял работу.

СЕЛЬМИНЬЯ.

Тебя уволили?

АРАНДИР.

Я сам ушел. (Меряет шагами комнату, возбужденно.) Пришел сегодня на работу. Только явился, сразу началось. (Взрываясь.) Чертовы зубоскалы! (Внезапно впадает в панику, прислушивается.) Какая-то машина остановилась. Перед нашим домом. Прямо перед нашей дверью – какая-то машина. (Хватает жену за руку.) Слышишь?

СЕЛЬМИНЬЯ.

Это не к нам.

АРАНДИР (почти беззвучно).

Не к нам?

СЕЛЬМИНЬЯ (заражаясь его страхом).

Это к соседям! (Внезапно с отчаянием цепляется за мужа.) Что они говорили – эти зубоскалы?

АРАНДИР (отвернувшись от жены, дрожащим ясным голосом).

Они называли меня вдовцом.

СЕЛЬМИНЬЯ.

Что?

Вдовцом! Вдовцом – того погибшего парня! Понимаешь? По-твоему, что мне было после этого…

СЕЛЬМИНЬЯ (растерянно).

И что ты...?

АРАНДИР.

Что — я?

Что же ты сделал в ответ?

АРАНДИР.

Что я мог? Что?

СЕЛЬМИНЬЯ (разъярившись).

Ты должен был дать ему в морду!

АРАНДИР.

Даже начальник. Говорил со мной и при этом так глядел. Меня просто трясло. Кошмар. Как будто… Он ведь нормальный человек, вполне приличный. А тут – как будто его от меня тошнило, как будто я...

СЕЛЬМИНЬЯ (резко останавливает его).

Арандир!

Любовь моя!

СЕЛЬМИНЬЯ

Я прошу тебя как твоя жена. Ты пойдешь завтра туда и набьешь этому гаду морду. Как следует, по-мужски. Расквасишь ему физиономию.

АРАНДИР.

Знаешь, мне кажется... Мне кажется – теперь везде, в любой фирме они будут глядеть на меня так, как будто... И зубоскалить повсюду, повсюду...

СЕЛЬМИНЬЯ (запальчиво).

Ты должен им ответить!

АРАНДИР.

Сядь со мной рядом.

СЕЛЬМИНЬЯ.

Это правда…?

АРАНДИР.

Дай поцелую.

СЕЛЬМИНЬЯ (глухо, раздраженно).

Сначала ответь. Мне надо знать. В газете пишут, что ты его целовал.

АРАНДИР.

Подумай о нас с тобой.

СЕЛЬМИНЬЯ.

Если бы еще с другой женщиной... Я твоя жена. А ты целовал его в губы...

АРАНДИР (неохотно).

Я тебе уже все сказал. Хотя нет, не совсем. Слушай. Когда я над ним наклонился... Этот парень попросил о поцелуе. Об одном поцелуе. Он не мог говорить. Он ухватил меня за голову, вот так. И потянул к себе. И вот так, умирая, поцеловал.

СЕЛЬМИНЬЯ.

В губы?

Я уже ответил.

СЕЛЬМИНЬЯ (отшатываясь).

Почему же ты вчера..?

АРАНДИР.

Сельминья

СЕЛЬМИНЬЯ (плачет).

Вчера ты мне об этом не рассказывал! А я еще повздорила с отцом! Клялась, что ты от меня ничего не скрываешь!

АРАНДИР.

Речь идет о человеке! Послушай! Этот человек был при смерти. Сельминья. Любовь моя.

СЕЛЬМИНЬЯ (сопротивляется).

Нет! (Силой освобождается из объятий мужа. Инстинктивно, не осознавая, проводит тыльной стороной руки по губам, как будто хочет их вытереть.)

АРАНДИР.

СЕЛЬМИНЬЯ

Только не в губы!

АРАНДИР (не приближаясь, протягивает к ней дрожащие руки).

Послушай, радость моя. В конторе и здесь, в нашем квартале… Никто не хочет мне верить. И сегодня, когда я лишился работы… Бродил по городу. И казалось, будто все за мной наблюдают. В автобусе, повсюду; наверное узнали меня по фотографии. Я выскочил из автобуса, сел в другой. И снова то же самое. И тут я сказал себе: «У тебя же есть Сельминья!» Сельминья! Пойми, я хочу знать, почувствовать… Знать, что ты со мной, на моей стороне! Ты – все, что у меня есть!

СЕЛЬМИНЬЯ (плачет, закрыв лицо одной рукой. Всхлипывает).

Перестань!

АРАНДИР (внезапно впадает в панику).

Какой-то шум. Слышишь?

СЕЛЬМИНЬЯ.

Нет.

АРАНДИР (отшатывается).

СЕЛЬМИНЬЯ (глухо, раздраженно).

Тебе померещилось.
(Входит Далия.)
АРАНДИР.

О, Далия.

ДАЛИЯ (удивленно, сестре).

Ты чего плачешь?

АРАНДИР.

Это все нервы.

ДАЛИЯ (Арандиру).

Я решила не перезжать, Арандир. (Сестре.) Вот дура! Чего нюни распустила? Бери пример с меня! Я только что поставила донью Матильду на место… Слышишь, Арандир? Возвращаюсь из церкви, встречаю донью Матильду. Ну ты ее знаешь. Вот я ей и говорю: Послушайте вы, сплетница поганая! Не смейте распускать свой грязный язык. И знайте – мой деверь как мужик заткнет вашего благоверного за пояс.

АРАНДИР (вздрагивает).

Они стоят у двери!

СЕЛЬМИНЬЯ (тоже вздрогнув).

Далия, пойди открой. Скажи, что Арандира нет дома.

ДАЛИЯ.

АРАНДИР.

СЕЛЬМИНЬЯ.

Ну иди же!
(Далия выходит.)
АРАНДИР (с мольбой в голосе).

Скажи, что любишь меня!

СЕЛЬМИНЬЯ (устало).

Ты и так знаешь.

АРАНДИР.

Хочу, чтобы ты повторила. Любишь меня? Трудно повторить?

ДАЛИЯ (входит).

Это полиция!

ТРЕТИЙ АКТ
3.1
(Комиссар Кунья и Амаду Рибейру в доме одного из друзей в пригороде Бока ду Мату. Входят Аруба и Сельминья. Она очень напугана. Комиссар Кунья — он одет в короткорукавку с приспущенными подтяжками и большим револьвером за поясом — , завидев Сельминью, направляется к ней. Манере его речи присуща мерзкая покровительственная фамильярность, типичная для подонков.)
КУНЬЯ.

Заходите, сударыня! Заходите!

СЕЛЬМИНЬЯ (близка к слезам).

Комиссар — это вы?

КУНЬЯ (угодливо кланяясь).

И даже главный комиссар!

АРУБА.

Доктор Кунья!

Значит это вы приказали меня запугать?

КУНЬЯ.

Что вы, сударыня! Как можно!

Этот тип мне угрожал!

АРУБА (с хамской жестикуляцией).

Дамочка устроила целый спектакль, ни в какую не соглашалась идти. Сопротивление при исполнении, так сказать.

СЕЛЬМИНЬЯ (обращается поочередно то к Кунье, то к Арубе).

Ложь! (Комиссару.) Сеньор комиссар, я всего лишь... Поверьте, я только спросила: «Куда меня ведут?»

КУНЬЯ (с наигранным порицанием).

Так, Аруба! Ты невежливо обошелся с этой дамой? Отвечай, Аруба?

АРУБА.

Никак нет!

Он сказал... сказал... Если начну кричать, он мне рот заштопает! А потом заломил мне руку. (Инспектору.) Вы мне чуть руку не сломали!

АМАДУ (вмешивается в разговор).

Сударыня, да он просто жеребец! Форменная скотина!

АРУБА (парирует).

От скотины слышу!

АМАДУ.

Этот тип позорит честь мундира!

Заткнись! (Другим тоном, обращаясь к Сельминье.) К несчастью, сударыня, в наших рядах попадаются такие субъекты... (Арубе, с наигранной яростью.) Убирайся! (Снова к Сельминье, обходительно.) Прошу вас... (Арубе.) Пошел вон!

АРУБА.

Но позвольте, сеньор доктор!

Не позволю! Я вас освобождаю от должности!

АРУБА (в полном недоумении).

Но я всего лишь следовал вашим указаниям!

КУНЬЯ.

Врешь, мерзавец! Пошел вон!

Я лишь пожаловалась на... (Резко.) Но это не полицейский участок!

КУНЬЯ.

Успокойтесь, донья Сельминья!

Это частная квартира!

КУНЬЯ (вкрадчиво).

Вот именно, так и есть. Мы на частной квартире. Признаюсь! Послушайте, сударыня.

СЕЛЬМИНЬЯ.

Но, сеньор комиссар!

АМАДУ (успокаивающим тоном).

Обождите секундочку!

КУНЬЯ.

Это чтобы избежать шумихи. Чтобы избежать шумихи, мне было предпочтительнее встретиться здесь.

Где это - «здесь»?

КУНЬЯ (начинает злиться, готов перейти к угрозам).

Здесь, донья Сельминья, прямо здесь! В комиссариате работать просто невозможно! Повсюду репортеры, фотографы! Мы от вас ничего не скрываем, донья Сельминья. Этот дом находится в Сан Жоану де Мерити и принадлежит другу сеньора Амаду Рибейру. (Представляя репортера.) Амаду Рибейру из «Вечерней почты».

АМАДУ (цинично).

Очень приятно.

СЕЛЬМИНЬЯ (волнуясь все больше).

Кто вы? Самюэль Вайнер?

АМАДУ.

Амаду Рибейру.

Но ведь статьи в «Вечерней почте» подписаны Вайнером?

АМАДУ.

Совершенно верно.

Так может вы еще и Карлос Ласерда из «Трибуны»?

КУНЬЯ (перебивая).

Донья Сельминья, где сейчас ваш муж? (Быстро меняет тон, с преувеличенной вальяжностью.) Впрочем, обождите с ответом. (Без паузы.) Слушай, Амаду... (Вновь обращается к Сельминье.) Тут рядом есть маленькое кафе. Может, принести вам оттуда что-нибудь. Ну, скажем...

СЕЛЬМИНЬЯ.

Нет, спасибо.

АМАДУ.

Может минералки?

Да, принеси минералки, Амаду

СЕЛЬМИНЬЯ (резко).

Нет, не надо. (Натянуто.) Спасибо.

КУНЬЯ (Амаду).

Значит не надо. (Сельминье, вкрадчиво.) Ну как, успокоились?

СЕЛЬМИНЬЯ.

Да.

Или боитесь?

СЕЛЬМИНЬЯ (напряженно).

Есть немного.

КУНЬЯ (решает покуражиться. Встает с места, где сидел с начала этой сцены. С деланным смехом).

Меня боитесь? (Разводя руками, репортеру.) Она боится меня, Амаду! Меня!

АМАДУ.

Послушайте, донья Сельминья...

Да нет же! Вы не так поняли. Я просто вся на нервах!

КУНЬЯ (все еще смеется взахлеб).

Ну давай, Амаду, скажи ей. (Расхаживает по комнате, явно выделываясь.) Боится меня, надо же!

АМАДУ (настойчиво).

Донья Сельминья, насчет Куньи. Поймите, донья Сельминья, наш Кунья ведь не такой, как все.

КУНЬЯ (оживленно расхаживает по комнате).

Говори, говори, Амаду.

АМАДУ.

А я и скажу. Я ведь ментов как облупленных знаю. Так вот Кунья — один из немногих. Один из немногих, понимаете? (С циничным восторгом.) Он — человечный!

Послушай, малышка. Ты ведь для меня как дочка.

СЕЛЬМИНЬЯ (извиняясь).

Я совсем не хотела...

КУНЬЯ.

Я ведь тоже отец. В первую очередь, отец. Амаду знает, моя дочка, моя единственная...

Недавно обручилась.

КУНЬЯ.

Обручилась. Скоро выйдет замуж. Вот смотрю на тебя и думаю о своей дочке. О ее будущем. Никогда ведь не знаешь. А вдруг мой зять... Бывает же такое. (Репортеру.) Что скажешь, Амаду? (Снова Сельминье.) Я хочу, чтобы ты со мной тоже...как с родным отцом. А теперь скажи: все еще боишься меня?

Нет.

Конечно, нет.

КУНЬЯ (с глухим смешком).

Значит мы можем поговорить по душам?

СЕЛЬМИНЬЯ (покорно, как маленькая девочка).

Да.

Кунье можно довериться!

КУНЬЯ (доброжелательно).