Посвящается

На наш взгляд, есть две причины, чтобы не согласиться полностью с такой оценкой. С одной стороны, мы не находим достаточно корректным само противопоставление анализа культурной эволюции западной цивилизации, проведенного Д.Беллом, и его исследований постиндустриального строя. Хотя тот же М.Уотерс утверждает, что Д.Белл не только анализирует эти две проблемы в малой зависимости друг от друга, но и подчеркивает, что установление подобной зависимости никогда не было его задачей⁹⁷, более правдоподобно и продуктивно, с нашей точки зрения, полагать, что исследование Д.Беллом культурных противоречий современного общества в первую очередь служит подтверждению и дополнительному обоснованию его постиндустриальной парадигмы. С другой стороны, культурные тенденции в книге Д.Белла не оказались столь же комплексно и непротиворечиво исследованы как постиндустриальные тенденции. Это обстоятельство отнюдь не принижает значения работы Д.Белла, так как ее противоречивость никоим образом не превосходит противоречивости описанных в ней реальных процессов, и не оставляет, на наш взгляд, возможности поставить ее выше труда о постиндустриальном обществе.

Вернемся, например, к данному автором определению культуры и его оценкам тех идеологических и культурных течений, которые зачастую обобщаются в понятии постмодернизма. Как мы уже видели, Д.Белл определяет культуру с двух точек зрения: с позиции нормативного подхода и с точки зрения внутренней свободы человека. Он считает, что культурные ценности должны базироваться на эстетических и моральных устоях, на неких традициях, продолжающихся от эпохи к эпохе и в этом отношении несущих элементы преемственности и даже инертности. В то же время из центрального тезиса о доминирующей роли культуры в современном обществе непосредственно следует, что большей

LVI

автономностью должна пользоваться не только сфера культуры как абстрактное целое, но и отдельные личности как ее носители. Однако признание возрастающей непредсказуемости поведения людей фактически идентично тому, что культура во все большей мере определяется результатами такого творчества, которое не только не субординируется прежними авторитетами, но и непосредственно нацелено на противостояние и даже конфликт с ними. Таким образом, оказывается, что для того, чтобы обеспечить себе реальное доминирование над экономикой, культура должна перестать быть самою собой.

Д.Белл не пытается разрешить данное противоречие; отмеченный выше культурный консерватизм одерживает верх, и в результате на проявления новых тенденций обрушивается уничтожающая критика. Исключительно интересным представляется нам сам ее характер.

Твердо заявив свою приверженность ценностному подходу, предполагающему строгое отделение канонического от неканонического, этичного от неэтичного и позитивного от нигилистического, Д.Белл весьма избирательно подходит к оценке культурных проявлений в условиях формирующегося постиндустриального общества. В той части своей работы, которая в большей мере посвящена сугубо теоретическим аспектам (в первую очередь во введении, а также в первой и второй главах первой части), он выступает последовательным противником постмодернистских тенденций, отмечая их нигилистический характер, недопустимый разрыв с традицией и отсутствие в новой идеологии позитивного начала⁹⁸. Оценивая социальную и интеллектуальную реальность 60-х годов, он отмечает многочисленные явления, разрушающие привычный ход жизни и выражающиеся в активизации протестного типа сознания, отходе от канонов в искусстве, музыке, литературе, отступлении от принятых норм семейной и сексуальной жизни, растущем антиинтеллектуализме и т.д. " В результате фактически стираются те границы между социальными сферами (искусством, наукой, политикой и самой реальной

"См.: Ibid., 1996. P. 121-123.

LVII

Однако существует и иной аспект. Автор постоянно обращается в своей книге к различным проявлениям постиндустриальных тенденций, и в этой связи так или иначе отмечает, по крайней мере, что переход от протестантской этики и господства традиционных ценностей (что само по себе соответствует культурным ориентирам Д.Белла) к массовому обществу и затем к зарождению постиндустриальных явлений не противоречит основному направлению социального прогресса. Здесь также возникают весьма характерные алогизмы. Будучи противником постмодернизма, автор полагает, что уже сама эпоха модернити в значительной мере определила подрыв прежних культурных форм и обусловила современные изменения в сфере культуры. Если ранее сферы социальности и культуры были фактически слиты воедино, то в условиях массового общества возникает явная переоценка поверхностных форм, индивидуального опыта, разрушаются привычные центры власти и влияния, а само общество недопустимо атомизируется¹⁰¹. Между тем еще в первой главе утверждается, что культура в современных условиях обретает особую роль потому, что она направлена в будущее и имеет важное значение в формировании реалий нового, неизвестного еще сегодня общества. Культура становится доминирующей потому что «игра воображения художника предвосхищает... социальную реальность завтрашнего дня»¹⁰²; в результате Д.Белл заключает: «Задача культуры уникальна в том смысле, что это беспрестанный поиск нового чувствования»¹⁰³. Таким образом, нельзя не признать, что культурное развитие, каким бы противоречивым и нигилистическим оно порой ни представлялось, обусловливает реальный прогресс общества в направлении постиндустриализма, позитивный характер которого автором не оспаривается.

На наш взгляд, такой не всегда последовательный подход имеет два объяснения. С одной стороны, Д.Белл применяет недостаточно определенное понятие культуры; оно искусственно не охватывает целого ряда проявлений человеческой индивидуальности, обусловленных преодолением массового общества и становлением постиндустриальной социальной структуры. С другой стороны, Д.Белл, может быть, несколько неосознанно стремится применить в подходе к культуре триадичиый характер своих прежних теоретических схем и, по сути дела, выделить в истории как бы «до-культурный», «культурный» и, соответственно, «пост-культурный» периоды. Не отрицая такой возможности мы, однако, считаем подобное построение весьма искусственным.

Обратимся теперь к тем аспектам книги Д.Белла, где он развивает и углубляет анализ проблем, непосредственно связанных со становлением постиндустриального общества. Если рассматривать структуру и содержание работы с этой точки зрения, то ее можно (с определенной степенью условности, разумеется) считать продолжением прежних исследований автора, вполне находящимся в их русле. Так, во введении он дает комплексное определение индустриального строя, фактически отсутствовавшее в «Грядущем постиндустриальном обществе», и анализирует взаимосвязь индустриального и капиталистического обществ, их основные признаки и исторические пределы¹⁰⁴. Рассматривая соотношение культуры и религии, Д.Белл приводит обстоятельный анализ свойственных доиндустриальному, индустриальному и постиндустриальному обществам видов взаимодействия между человеком и природой, а также между отдельными людьми. Повторяя свое прежнее положение о возможности определения постиндустриального строя как «игры между людьми», подчеркивающее растущий индивидуалистический характер новой общности и субъективистские черты доминирующих в нем ценностей¹⁰⁵, автор как бы забывает, что в рамках сугубо культурологического анализа эти явления не находили положительной оценки. Нельзя не заметить, что Д.Белл как исследователь

¹⁰⁴ См.: Bell D. The Cultural Contradictions of Capitalism. N.Y., 1996. P. 14.

¹⁰⁵ См.: Ibid. P. 147-148.

Постиндустриальный мир Д.Белла

LIX

постиндустриального общества в большинстве случаев «преодолевает» усилия Д.Белла как культуролога; в контексте изучения конкретных проблем выдвигаемые им тезисы оказываются, как правило, не столь дискуссионными и радикальными, как пред-\агаемые в теоретических частях работы. Например, мы уже ■ ітмечали, что при оценке новой роли культуры в современном < ібществе автор прямо утверждал возможность если не преодоления социологии, то, по крайней мере, существенного снижения ее роли в среде других общественных наук; вместе с тем в четвертей главе, обращаясь к основным характеристикам по-• '('индустриального общества, он противопоставляет его как social vorld доиндустриальному и индустриальному состояниям, рас-| матриваемым им соответственно как natural и technical¹⁰⁶. В 'той связи уместно вспомнить слова, недавно сказанные Ф.Фу-іуямой, который совершенно справедливо заметил, что «американская демократия и экономика эффективны не столько из-за индивидуализма или коммунитаризма, сколько благодаря взаимодействию этих двух противоположных тенденций»¹⁰⁷. На наш и.чгляд, Д.Белл несколько искусственно противопоставляет способность личности к нестандартным и порой непредсказуемым действиям и ее социальность; в современных условиях эти факторы настолько взаимосвязаны, что разделение их вряд ли может быть плодотворным. Здесь важно отметить, однако, что формирование современной позиции в данном вопросе в значительной мере связано с дискуссиями 70-х и 80-х годов, в том числе и инициированными работами Д.Белла.

Немалое место в книге Д.Белла занимают проблемы, связанные с тенденцией к политизации постиндустриального общества и повышением роли коммунальных институтов. Они интересуют нас прежде всего в связи с тем, что содержат анализ экономического характера как современного, буржуазного, так и предшествовавших и последующих форм общества. Выделение в истории человечества некоей центральной стадии является, как мы уже отмечали, одним из активно используемых Д.Беллом методологических приемов; так, он совершенно определенно говорит

¹⁰⁶ См.: Bell D. The Cultural Contradictions of Capitalism. N.Y., 1996. P. 149.

¹⁰⁷ Fukuyama F. Trust. The Social Virtues and the Creation of Prosperity. N.Y., H)96. P. 273.

LX

В.Л. Иноземцев

о доиндустриальном, индустриальном и постиндустриальном обществах, достаточно уверенно проводит различия между общественными состояниями, которые можно было бы без натяжки обозначить «до-культурный», «культурный» и «пост-культурный» периоды, многократно заявляет о возможности преодоления «идеологического» общества, то есть допускает вероятность формирования «постидеологического» сообщества. В таком контексте кажется очень интересным вопрос о правомерности выделения в истории доэкономического, экономического и постэкономического состояния. По меньшей мере дважды Д.Белл обращается к нему в «Культурных противоречих капитализма».

В свое время он эпизодически применял понятие постэкономического общества¹⁰⁸, скорее всего, как мы полагаем, под влиянием попытки Г.Кана¹⁰⁹ использовать этот термин. В «Грядущем постиндустриальном обществе» этот сюжет не получил существенного развития, зато в «Культурных противоречиях капитализма» мы обнаруживаем интересный ход автора в данном направлении. В шестой главе, посвященной общественному сектору хозяйства и общесоциальным потребностям, Д.Белл анализирует различия между доиндустриальными и индустриальными обществами и приходит к выводу, что в первых общественное хозяйство было организовано на основе главным образом политической целесообразности, тогда как во втором речь должна идти об обеспечении максимальной хозяйственной эффективности. С таких позиций он утверждает, что античные хозяйственные структуры не могут считаться экономикой, а соответствующие общества — экономическими обществами¹¹⁰. Но несколько ниже в той же главе Д.Белл резко выступает против попытки обозначить формирующееся общество будущего как постэкономическое. Он пишет: «Обстоятельством, неизбежным для любого общества... является невозможность освободиться от экономических критериев», однако аргументом в пользу этого тезиса стало для него утверждение о том, что «люди постоянно меняют оценки своих

■XXI

Книга о культурных противоречиях капитализма породила среди социологов и философов даже более интенсивные дискуссии, нежели работа о постиндустриальном обществе. Причиной тому является, на наш взгляд, ее гораздо более всеобъемлющий и широкий характер, позволивший автору в той или иной мере затронуть фактически все основные социологические проблемы, встававшие перед исследователями в 70-е годы. В то же время эта работа завершила тот большой цикл исследований, который был начат «Концом идеологии» и продолжен «Грядущим постиндустриальным обществом». В дальнейшем автор главным образом сосредоточился на детализации выдвинутых им аргументов, на исследовании более конкретных проблем социальной трансформации в направлении становления постиндустриального порядка и, что наиболее существенно, на анализе соответствия реально происходящих изменений ранее выдвинутым теоретическим гипотезам. Подобная работа, и это совершенно очевидно, может приводить к новым и новым интересным и важным результатам, но при этом никогда, по-видимому, не будет иметь логического завершения.

ПОСТИНДУСТРИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ В РАБОТАХ 80-х и 90-х годов

В 1979 году Д.Белл был назначен президентом Дж.Картером членом Комиссии по разработке национальной программы на 80-е годы. Его работа в этой комиссии, участие в многочисленных

В.Л. Иноземцев

дискуссиях по проблемам постиндустриального общества, а в конечном счете — стремление более фундаментально обосновать ранее выдвинутые тезисы, наполнить их практическим смыслом по мере приближения нового столетия, — все это обусловило новое направление исследований Д.Белла, воплотившееся в углубленной разработке целого ряда вопросов, отражающих различные стороны становления постиндустриального общества.

Будучи не в состоянии представить здесь большинство работ из того огромного их объема, который был создан Д.Беллом в течение последних двадцати лет, отметим лишь некоторые. На наш взгляд, наиболее интересные концептуальные положения относительно технологических, социальных и политических тенденций, наблюдаемых в современном обществе, содержатся в выпущенном в 1980 году сборнике эссе под названием «Извилистый путь: социологические эссе и искания. 1960—1980 гг.», а также в статье «Человечество и Соединенные Штаты в 2013 году», опубликованной в 1987 году в журнале «Daedalus», издаваемом Американской академией гуманитарных и точных наук, и статье «Третья технологическая революция и ее возможные социально-экономические последствия», вышедшей в 1989 году в журнале «Dissent» и на следующей год напечатанной в расширенном варианте в Токио под тем же названием (издание Shukan Diamond, 1990). Оценки же соответствия разворачивающихся сегодня реальных процессов ранее выдвинутым гипотезам и концепциям представлены прежде всего в Послесловии, написанном Д.Беллом в 1996 году к юбилейному изданию «Культурных противоречий капитализма», в совместном Предисловии Д.Белла и С.Гро-барда к переизданной издательством Массачусетсского технологического института работе «Навстречу 2000 году: подготовка уже началась» (1997), в Предисловии, любезно написанном Д.Беллом для настоящего издания (апрель 1998 года), и еще в неопубликованном тексте, который будет предпослан новому изданию «Грядущего постиндустриального общества», выходящему в США в 1999 году.

Среди новых проблем, приковывающих к себе внимание Д.Белла, по-прежнему доминируют перспективы технологического прогресса, развитие социальной структуры постиндустриального общества и отношения между постиндустриальной частью мира и его остальными регионами.

Постиндустриальный мир Д.Белла

LXIII

На протяжении всего этого периода научные интересы Д.Белла приковывают все более конкретные вопросы технологического прогресса, при этом можно заметить даже некоторое снижение ннимания к его социальным аспектам. Так, в «Извилистом пути» автор дает, пожалуй, наиболее четкую и оригинальную картину воздействия технологического прогресса на общество, контуры которой были намечены им еще в «Грядущем постиндустриальном обществе». В центре этой картины оказываются проблемы возрастающей социализации общества по мере достижения им новых успехов в развитии технологий. Исходным пунктом для автора остается также противопоставление доиндустриального, индустриального и постиндустриального обществ как основных :>тапов социальной эволюции, однако в данном случае он акцентирует внимание на тенденциях, линейно пронизывающих все )ти этапы.

Доиндустриальные общества, отмечает Д.Белл, не были свя-іаньї единым хозяйственным механизмом. По его мнению, такие социумы были либо основаны на единстве пространства (space-bound), либо, что, однако, несколько условно, единстве времени (time-bound)¹¹². В первом случае речь идет о гигантских империях, поддерживавшихся политическими инструментами и силой оружия, во втором — о государствах, устойчивость которых основывалась прежде всего на сходных культурных, религиозных и этнических факторах. Можно достаточно уверенно говорить, что второй тип представляет собой прообраз того социального организма, который традиционно принято называть национальным государством (the nation-state). Далее автор рассматривает технологический прогресс, который сначала — через революцию в путях сообщения — сделал для человечества возможным осуществлять производственную и иную деятельность не в локальном, а в планетарном масштабе, а затем — через революцию в средствах связи — обеспечил производство, передачу и усвоение информации в режиме реального времени в различных точках земного шара. Мы акцентируем внимание на данной линии анализа в первую очередь потому, что здесь заметен отказ от противопоставления доиндустриаль-

¹¹² См.: Bell D. The Winding Passage: Sociological Essays and Journeys 1960 1980. New Brunswick, 1991. P. 62.

LXIV

ного, индустриального и постиндустриального обществ как своего рода элементов диалектической триады и предпринято рассмотрение их в виде некоего континуума, не имеющего сколь-либо заметных внутри него пределов.

Однако, и это хорошо видно на примере других работ Д.Белла, углубление в детали реальных процессов может приводить не только к снижению строгости теоретической схемы, но и к нарушению общего системного характера предпринимаемого исследования. Наиболее удачным примером тому служит идея «третьей технологической революции», оформившаяся во второй половине 80-х годов. В отличие от «Грядущего постиндустриального общества» и более ранних «Заметок о постиндустриальном обществе», в работе, посвященной «третьей технологической революции», внимание Д.Белла сосредоточивается прежде всего на довольно таки частных сдвигах в области науки и технологии. Рассматривая современный научно-технический прогресс, автор называет четыре важнейшие тенденции, определяющие, как он утверждает, его основные направления. Среди них — замена механических взаимодействий, на которых была основана техника индустриального общества, электронными технологиями; миниатюризация, проникающая во все сферы производства; переход к числовым методам хранения и обработки информации и, наконец, производство программного обеспечения, которое становится сегодня даже более важным, нежели создание самой применяющей его техники¹¹³.

Но при таком подходе становится необходимым определить и иные технологические изменения, которые могут быть поставлены в один ряд с названными. Поэтому Д.Белл обращается к двум наиболее значимым технологическим трансформациям, каждая из которых, пусть и не столь углубленно, рассматривалась им в «Грядущем постиндустриальном обществе». В первом случае объектом его внимания становится освоение паровой энергии, поскольку затем возможности производства уже не были ограничены масштабами мускульной силы живых существ и резко расширились пределы доступных человеку мощностей. Во втором случае рассматривается освоение химических технологий и элек-

LXV

Концепция трех технологических революций в том виде, как она представлена в работе 1989—1990 годов, вступает в резкое противоречие с теорией постиндустриального общества как гло-оальной методологической схемой. Если обратиться к хронологической определенности этапов, ограниченных каждой из трех указанных революций, становится очевидным, что первая из них шаменует становление индустриального строя, третья в той или иной степени может ассоциироваться с переходом к постиндустриализму, но вторая оказывается в таком ряду «лишней»; тем і амым и идея «третьей технологической революции» утрачивает і ной смысл в рамках постиндустриальной доктрины. Действительно, трудно представить, как концепция трех революций, предполагающая в развитии общества по меньшей мере четыре ста-\ии, могла бы дополнять и развивать идею трех исторических

Этот пример может служить лишь подтверждением тому важнейшему тезису, который не вполне принимается Д.Беллом и никогда им прямо не заявляется: членение человеческой истории на сколько-нибудь значимые периоды (эпохи) может быть проективным, если обращаться к революциям социального характера в качестве границ, а никак не технологического. Но, разумеется, когда речь идет о доиндустриальной, индустриальной и постиндустриальной эпохах, метод исследования предполагает первичными изменения в технологическом базисе (иначе теряет-• я определенность понятия «индустриальное общество»). Таким ■ >бразом, переоценка значения относительно частных технологических проблем и попытка построить на исследовании таковых іериодизацию, выявляющую подлинное значение современного

LXVI

периода, представляется способной если не разрушить, то в значительной мере подорвать внутреннюю целостность постиндустриальной доктрины.

Среди работ Д.Белла 80-х годов следует особо выделить те, в которых отдельные социальные тенденции изучались в контексте и с позиций теории постиндустриализма, но при этом автор не ставил перед собой задачу обогатить и развить методологические основания самой глобальной концепции. Весьма важное место в ряду таких работ занимает статья о перспективах США и мира в 2013 году — наиболее впечатляющее применение постиндустриальной парадигмы для выработки глобального социального прогноза.

Рассматривая эту работу через двенадцать лет после ее выхода в свет, следует отметить, что прогноз, непосредственно касающийся постиндустриальных стран, прежде всего США, удался автору в большей степени, нежели оценка глобальной расстановки сил в мире. Анализируя перспективы американской экономики, Д.Белл отмечал ее возрастающее тяготение к высокоразвитым центрам информационного хозяйства, расположенным на атлантическом и тихоокеанском побережье, и предупреждал в связи с этим о возможном упадке центральной части страны, ориентированной на индустриальный тип производства; он предсказывал также раскол традиционного среднего класса и формирование относительно неустойчивой системы социальных страт с доминированием работников сервисного сектора; наконец, автор обращал внимание на снижающуюся эффективность мер федерального правительства на фоне роста этнической и социальной неоднородности общества¹¹⁵. В этой связи, Д.Белл предвидел те проблемы, которые неизбежно будут вызываться к жизни демографическими процессами и связанными с ними тенденциями в развитии социальных услуг (в их ряду старение населения развитых стран выглядит центральной). Наконец, что весьма нетипично для авторов середины 80-х, Д.Белл не считал достаточно опасными проблемы, связанные с недостатком ресурсов, поскольку в рамках постиндустриальное

LXVII

Прогнозируя ситуацию в других регионах мира, Д.Белл отметил две тенденции: во-первых, возрастающее давление на национальные государства (исходящее как со стороны растущей глобализации хозяйства, так и усиливающегося регионализма) и, во-вторых, обострение демографических проблем в «третьем мире», обусловленных неконтролируемым ростом населения и увеличением количества больших городов при остающемся относительно низким уровне жизни. Его прогноз содержит относительно оптимистичный взгляд на развитие постиндустриальных тенденций в планетарном масштабе; соглашаясь с тези-

■ ще не осознаны.

Другая часть работ Д.Белла в большей мере посвящена оцен-| і¹ с точки зрения прошедших лет сделанного ранее. Среди них

■ >собенно интересно Предисловие Д.Белла и С.Гробарда к ново-\у изданию вышедшей под их редакцией в 1967 году работы Навстречу 2000 году: подготовка уже началась». Отмечая, что

LXVIII

«перечитывая эту книгу сегодня, спустя тридцать лет после ее выхода в свет, приятно отметить,., что многое из того, что обсуждалось на ее страницах, сохранило свою значимость и даже приобрело еще большую актуальность»¹¹⁷, авторы акцентируют внимание прежде всего на тех теоретических положениях, которые спустя столько лет воспринимаются как более или менее очевидное. Социальный прогресс стал гораздо более разнообразным, а его формы — намного более отличающимися друг от друга, нежели прежде. Это в полной мере подтверждает тезис, который был обоснован Д.Беллом в главных его работах, в соответствии с которым общество не представляет собой единой системы, а состоит из трех весьма разнородных сфер: экономической, политической и культурной. Первая имеет системный характер, вторая представляет собой скорее искусственно созданный порядок, или строй (order), третья же является полем господства стилей и направлений. Ввиду относительной автономности развития каждой из этих сфер и меняющегося механизма их взаимодействия, отмечают авторы, нельзя говорить о будущем как таковом, рассуждая лишь о перспективах человечества в той или иной области («не существует просто "будущего" , понимаемого как единое созвездие, к которому мы приближаемся сквозь время... необходимо уточнить, будущее какого объекта имеется в виду: будущее экономики, будущее ресурсов, будущее американской политической системы и т.д.»)¹¹⁸.

Авторы Предисловия рассматривают также две проблемы, которые не могут сегодня быть оставлены без внимания и которые в той или иной мере отражают определенный кризис технологизированного мировосприятия. С одной стороны, сравнивая понятия постиндустриального и информационного общества, они отмечают, что первое гораздо более содержательно, нежели второе, причем не только потому, что не акцентирует излишнего внимания на одной из характеристик совре-

Постиндустриальный тир Д.Белла

LXIX