Посвящается
жүктеу/скачать 6.05 Mb.
|
Эпилог щади, и, таким образом, часто стали возникать перебои в снабжении продуктами питания. И наконец, когда в расчеты было заложено удвоение урожаев сельскохозяйственных культур, имело место колоссальное расширение промышленности, за которым последовал новый крах экономики вследствие катастрофического загрязнения окружающей среды. Из всего этого следовал очевидный вывод. Общество должно ограничить свой рост124. Сто лет назад, излагая свое видение остановившейся в развитии и истощенной планеты, Дж.Ст.Милль призывал человечество ограничить рост народонаселения и богатств и обратиться к поиску «стабильного состояния общества». Сегодня призывы Дж.Ст.Милля оказались возрожденными; для новых радикалов от экологии он заменил К.Маркса в качестве пророка нашего времени. Уязвимость модели Дж.Форрестера состоит в ее упрощенной трактовке количественных параметров. Экспоненциальный рост любого фактора в закрытой системе неизбежно достигает определенного потолка, а затем прекращается (см. дискуссию о логистических кривых, приведенную в третьей главе). Эта модель предполагает, что в поведении системы не только не происходит никаких качественных изменений, но что они даже невозможны. Однако очевидно, что это не так. Материалы могут быть повторно обработаны. Могут быть открыты новые источники энергии (например, солнечная энергия). Мы еще до сих пор не располагаем полными сведениями о запасах минеральных ресурсов на планете (в океанах, в Сибири, в бассейне Амазонки, в других регионах). При этом технологии открывают возможность новых форм использования ресурсов. Таконит, некогда считавшийся бесполезным минералом, стал в настоящее время важным источником получения железной руды; окись алюминия, бывшая некогда экзотическим материалом, превратилась в настоящее время в источник сотен миллионов тонн металла, поскольку химия промышленных материалов способствовала снижению издержек его добычи. В рамках экологических моделей физическая ограниченность планеты рассматривается в качестве главного лими- 124 Meadows D.H. et. at. The Limits to Growth. N.Y., 1972. Логические основы этой модели были впервые изложены Дж.Форрестером в книге: Forrester J. World Dymanics. Cambridge (Ma.), 1971. Повестка дня для будущего 629
тирующего фактора, но это является фундаментальной ошибкой. Ресурсы правильнее оценивать в экономических, а не физических категориях, ибо новые инвестиции осуществляются исходя из сравнительных издержек, и это делает возможным орошение засушливых земель, осушение болот, расчистку лесов, геологическую разведку новых ресурсов или совершенствование процессов добычи и переработки минерального сырья. Как указал К.Кей-зен, постепенное совершенствование методов приращения запасов «основных ресурсов» происходило на всем протяжении человеческой истории125. Если в ближайшем обозримом будущем — допустим, в течение ближайших ста лет — не реализуется Утопия и не произойдет Апокалипсиса, но сохранятся те же условия, которые существуют на протяжении последнего столетия, то есть сравнительно устойчивое действие феномена «сложных процентов», то очевидная банальность этого факта (как быстро нас утомляет рутина захватывающего зрелища!) не должна затмить того великого достижения, на которое указывал Кейнс. Он напоминал нам, что впервые в человеческой истории проблема выживания, понимаемая как свобода от голода и болезней, в прямом смысле этого слова перестала существовать. Проблема, стоящая перед человечеством, сводится отныне не к выживанию, но к обеспечению определенного жизненного уровня, не к биологии, а к социологии. Основные потребности оказались удовлетворенными, а возможность изобилия — вполне реальной. В этом смысле воззрения К.Маркса и Дж.М.Кейнса на экономический смысл индустриального общества оказались, безусловно, верными126. 125 См.: Kaysen С. The Computer That Printed Out W*O*L*F* // Foreign Affairs. July, 1972. Общий анализ апокалиптической истеричности экологического движения приведен в: Maddox J. The Doomsday Syndrome. L., 1972. 126 Однако тот факт, что проблема редкости носит преимущественно не экономический, а социологический характер, как подчеркивал Дж.М.Кейнс, затрудняет ее решение. Если принять доводы таких разных мыслителей, как А.Смит, Т.Веблен и Г.Зиммель, основополагающим импульсом человеческого поведения следует считать желание быть отличным от себе подобных. И настойчивый позыв продемонстрировать эти отличия (например, через получение больших индивидуальных доходов и способность создать жизненный стиль, отвечающий запросам личности) ведет к стремлению приобрести дефицитные и редкие виды продукции для подчеркивания этих различий. Для А.Смита, если следовать его «Теории нравственных чувств», основная устремленность человека имеет не экономическую направленности, поскольку 630 Эпилог
Но это значит определять будущее в терминах XIX века, надеясь при этом, что оно будет реализовано в XX или XXI столетиях. Преодоление дефицита, как оно рассматривалось в прошлом, предполагало использование машин, оборудования и ресурсов, технических и природных, для производства благ. Но постиндустриальное общество, поскольку оно основано не на взаимодействии человека и преобразованной природы, а на игре между людьми, влечет за собой такие дефициты, которые едва ли мог предвидеть какой-либо социальный мыслитель вплоть до последнего времени. Эти новые дефициты ставят перед человеческим обществом совершенно иные проблемы. НОВЫЕ ВИДЫ РЕДКИХ БЛАГ Трудность концепции редкости XIX века, которая перекочевала и в век ХХ-й, сводится к определению таковой в физических категориях; именно по этой причине изобилие стало противопоставляться дефициту. Но редкость не является «нулевой суммой» наличия или отсутствия. Она представляет собой измеритель относительных различий в предпочтениях благ при учете сравнительных издержек. В этом смысле идея редкости, сформулированная в виде аналитической концепции, есть основа всех современных социальных наук. Она аксиоматично гласит, что все ценности (престиж, власть, богатство) являются редкими по срав- большая часть людей могла бы довольствоваться минимальными благами, а является социологической, порожденной желанием быть признанным и возвеличенным. Люди страстно добиваются престижа и статуса, и благодаря этому «коварству социальной природы» человека цивилизация прогрессирует вследствие организации новых предприятий, которые люди создают ради утверждения своих отличий. Для Т.Веблена импульс к «престижному потреблению», который проанализирован им в «Теории праздного класса», является выражением стремления к статусной дифференциации, определяющего все формы социального поведения. Добиваясь ее, люди стремятся приобрести соответствующие статусу вещи, а те, кто лишь пытается занять должное положение, подражают образу жизни уже занимающих его слоев. Это служит основой моды как черты социального поведения. По Г.Зиммелю, люди вынуждены добиваться того, чего они не имеют, для удовлетворения своего эго, и «"трудности достижения" ...являются, таким об- Повеетка дня для будущего 631
нению с желаниями; что все ресурсы дефицитны по отношению к потребностям. Экономическая теория имеет дело с распределением ограниченной продукции, политическая социология — с регулированием конкуренции среди людей за обладание редкими ценностями. Экономизация представляет собой поиск «лучшей» формы использования ограниченных ресурсов среди конкурирующих между собой целей: определение наилучшего сочетания производственных факторов (при сравнимых издержках) с наиболее эффективными видами технологии (наиболее интенсивное использование) в рамках оптимального графика (программирование) производства продукции; результатом становится максимальный выпуск благ при наименьших издержках. По этой причине осевым принципом экономики является функциональная рациональность. Политическая социология занимается изучением закономерностей, регулирующих конкуренцию людей за обладание богатствами, властью и престижем. Но человек должен принять эти закономерности как справедливые, поскольку конкуренция должна развиваться и в дальнейшем; людям необходима справедливая власть. По этой причине осевым принципом политической жизни становится законность. Центральным является постулат о том, что производство любого блага предполагает издержки и что существует лишь небольшой круг, если таковой вообще имеется, бесплатных товаров. По этой причине измерителем дефицита выступает оценка сравнительных производственных издержек. Мы сталкиваемся с растущим загрязнением окружающей среды, поскольку компании рассматривают воздушные и водные разом, элементом, который специфически образует стоимость. Недостаток благ представляет собой только внешнее проявление этого элемента, только его объективацию в количественной форме» (Simmel G. Exchange // Levine D. (Ed.) George Simmel on Individuality and Social Forms. Chicago, 1971. P. 69). Диалектика дефицита и изобилия, которую мы находим у К.Маркса и Ж.-П.Сартра, предполагает первичными экономические потребности людей и приходит к выводу, что социальные конфликты, от отдельных стачек до национальных войн, обусловлены этой ограниченностью благ. Однако социологический аспект теории подчеркивает дифференциацию по статусу как их основной мотив, и в этой сфере конкуренция носит в значительной степени нерегулируемый характер. По мере того как общество расширяет производство товаров — и возникают новые возможности дифференциации, — статусная гонка будет обостряться. 632
Э п и до г ресурсы как бесплатные блага; им ничего не стоит утилизация их отходов. Но по мере увеличения издержек по очистке чистый воздух и незагрязненные воды в настоящее время становятся как никогда ранее дефицитными. Сравнительная дефицитность выступает измерителем дешевизны или дороговизны. Изобилие не обязательно означает, что благ в физическом измерении становится все больше, оно лишь предполагает, что они дешевеют вследствие сокращения производственных издержек, а также роста производительности при фиксированных ценах. Земля всегда имелась в изобилии, только ее урожайность была значительно меньше, чем сегодня; именно больший выпуск продукции при меньших издержках и ведет к изобилию. Достижение одного экономического эффекта может осуществляться только за счет изменений в других видах издержек (хотя и не всегда измеряемых), в совокупности составляющих цену тех или иных благ. Бесплатных средств решения экономических проблем не существует. Уменьшение безработицы может быть достигнуто за счет снижения производительности труда вследствие найма на работу малоквалифицированной рабочей силы или использования низкокачественных ресурсов, за счет возникновения побочного эффекта в виде инфляции, или же оно может повлечь за собой ограничение индивидуальных свобод. В техническом отношении преодоление редкости означает возникновение ситуации нулевых издержек, что невозможно. Таким образом, концепция устранения редкости является эмпирическим абсурдом. Если мы размышляем о редкости благ с точки зрения издержек, то постиндустриальное общество вызывает к жизни большое количество новых дефицитов. Условно они распадаются на информационные издержки, координационные издержки и затраты времени.
1) Колоссальный объем информации, который необходимо поглотить человеку вследствие расширения различных сфер — экономической, политической, социальной, — требующих его внимания и энергии. Классическая теория полезности предпола- Повестка дня для будущего 633
гала, что человек как homo economicus располагает полной информацией относительно доступных ему видов продукции, подсчитывает все издержки и осуществляет выбор в целях максимизации полезности. Но больший объем информации не означает ее полноты; напротив, увеличение количества данных делает информацию все менее и менее полной. В сфере международной политики необходимо тщательно отслеживать изменения хозяйственного положения в нескольких десятках стран и при этом держать в уме политическую ситуацию в полудюжине регионов земного шара. В результате издержки сбора соответствующей информации быстро растут ш. 2) Информация становится все более специфической. Сегодня обсуждение международных проблем предполагает знания о платежном балансе стран, ядерных силах первого и ответного ударов и т.п.; для вынесения суждений о решениях по проблемам безработицы и инфляции необходимо понимать особенности кривой Филлипса, соотношение денежной и налоговой политики и т.д. Информация, таким образом, становится все более трудной для восприятия; объект или событие, попадающие в фокус внимания, необходимо изучать более тщательно, чем когда-либо в прошлом. 3) Появляется большая потребность в осмыслении информации, или, говоря языком журналистики, новости уже больше не
(Но) человек живет в условиях, где информация совершенно недостаточна. Он не только не знает, каким образом оценить многие из стоящих перед ним альтернатив; он не осознает даже их сколько-нибудь значительной доли. Его система восприятия носит крайне ограниченный характер; его возможности оценки сильно уступают компьютерным во многих ситуациях; его способности поиска, обработки и запоминания информации оказываются очень изменчивыми. По мере того как растут скорости передачи информационных единиц и их объемы, ограничения, присущие индивиду, становятся все более заметными по отношению к обществу в целом» (Shubik M. Information, Rationality and Free Choice / Toward the Year 2000: Work in Progress // Daedalus. Summer 1967. P. 772). 634 Эпилог
сообщаются, но интерпретируются. Возникают проблемы отбора необходимых сведений из огромного информационного потока и их объяснения вследствие все более технического характера информации. Большую специализацию приобретают не только журналисты, но и журналы, которые становятся все более отличающимися друг от друга, вплоть до появления значительного числа «популярных» изданий (публикующих полный спектр сообщений — от утонченного анализа до банальных обобщений), объясняющих новые теории относительно подготовленной и массовой аудиториям128. Дифференциация в сфере журналистики неизбежно порождает растущие «издержки» для общества. 4) Ограниченность объема информации, которую человек способен усвоить. В упоминавшейся ранее статье Дж.Миллер показал, что «магическое число 7 плюс-минус 2» является верхним пределом объема памяти для «байтов» информации, которые одновременно может обработать человек. Подобно этому существует и верхний предел объема информации о происходящих внешних событиях, которую он может поглотить (или сферы знаний или интересов, которые можно освоить), и при «экспоненциальном» росте знаний и умножении отраслей знаний и интересов относительный объем информации, который может хранить любой гражданин относительно растущего количества событий или круга знаний, неизбежно сокращается. Все о большем и большем мы знаем меньше и меньше 129
128 Одной из «структурных» особенностей журналистики за последние два десятилетия стало появление таких научно-популярных журналов, как «Scientific American», «The Listener», «Psychology Today», «New Society», «The Public Interest», «Transaction Society», и упадок и даже закрытие таких журналов «общего содержания», как «Saturday Evening Post», «Colliers», «Look» и «Life». Все в большей степени «Time» и «Newsweek» отводят целые разделы проблемам «поведения», «окружающей среды» и т.п., а такие высококлассные литературоведческие журналы, как «Times Literary Supplement» и «New York Review of Books», публикуют все более изысканные подборки результатов новых исследований в области лингвистики, структурной антропологии и т.п. 129 Концепция Г.Миллера изложена в статье: Miller G. The Magical Number Seven, Plus or Minus Two — Some Limits on Our Capacity for Processing Information // Psychological Review. Vol. 63. 1956. No. 2.; статья перепечатана в книге: Miller G. The Psychology of Communication. N.Y., 1967. Об увеличении числа сфер культуры и последствиях этого процесса для знания см. мою статью: Be!! D. Modernity and Mass Society: On the Varieties of Повестка дня для будущего 635
Координация. Как уже говорилось, постиндустриальное общество является «игрой между людьми», но такая игра требует повышенной степени координации, особенно когда она ведется на видимой политической арене, а не посредством «невидимой руки» экономического рынка. Издержки координации определяются именно этим сдвигом в механизме принятия решений. 1. Участие. Расширение политической сферы и включение в происходящие процессы все большего числа людей означает, что для принятия решений и их реализации требуется больше времени и больше усилий. В политику вовлекается огромное число претендентов, происходит умножение числа интересов и политизированных собраний. Нарастает необходимость выяснения разногласий и нахождения компромиссов; различия должны быть прояснены, в результате на это требуется все больше времени при соответствующем росте издержек по мере того, как каждый человек желает высказаться или проявить себя. Нередко слышны заявления о том, что индивиды или группы чувствуют себя «бессильными» повлиять на ход событий. Однако сегодня политическая жизнь намного более интенсивна (причем на всех этажах власти), чем когда-либо ранее, а сам факт повышения активности ведет к умножению числа групп, «контролирующих» друг друга и порождающих чувство безысходности. Таким образом, как это ни парадоксально, повышенная степень активности в большинстве случаев ведет к росту разочарования130. 2. Контакты. Расширение мировой сенсорной сети означает, что мы чаще звоним друг другу, чаще путешествуем, больше бываем на конференциях, встречаемся с большим числом людей. Но с какими результатами? Э.Дюркгейм, первым проанализировавший последствия растущей взаимосвязи людей, полагал, что этот процесс приведет к увеличению «моральной плотности» общества, а человек будет становиться все более свободным и независимым, поскольку «дальнейшее развитие его психической деятельности приведет к большей его коммуникабель- Cultural Experience // Studies in Public Communication. No. 4. Autumn 1962; статья частично перепечатана в книге: Schlesinger A.M., White M. (Eds.) Paths of American Thought. Boston, 1963. 130 Драматическое исследование последствий подобного положения дел содержится в: Moynihan D.P. The Politics of a Guaranteed Income. N.Y., 1973. 636
Э пилог ности»131. Но какой ценой? Либо придется принять мимолетный характер этих неожиданных вс.треч, либо столкнуться с «верхним пределом», который ограничит степень личностных взаимосвязей. Как отмечает М.Шубик: «Несмотря на рост коммуникаций, имело ли место сколь-нибудь серьезное изменение в количестве лиц, с которыми человек может быть хорошо знаком? Поскольку изменились пространственные формы, индивид может выбирать своих друзей из расширившегося круга лиц. Однако, несмотря на развитие современной науки и рост скорости транспорта, вечер, проведенный с другом, за исключением времени на дорогу, будет по-прежнему требовать в XXI веке того же количества времени, как и в ХІХ-м. Произведя несколько грубых расчетов, мы приходим к выводу, что если в год требуется полдня, чтобы поддерживать общение со сравнительно близким другом, то существует верхний предел, не превышающий семисот человек, с которыми мы в состоянии иметь тесные личностные контакты. Как много судебных дел может рассмотреть судья? За сколькими пациентами в состоянии наблюдать врач-психиатр? Становятся ли личные взаимосвязи предметом роскоши, которую не может позволить себе современное массовое общество, или должны появиться новые формы социальных отношений и институтов, которые будут способствовать их развитию и сохранению?»132 Исходя из этого числа — семьсот человек, каждый из которых имеет семь знакомых, — оптимальное население города-государства братолюбия должно составлять около пяти тысяч граждан. Конечно, нередко случается, что частота контактов и взаимосвязей увеличивается за счет хороших друзей. Мы во все большей степени проходим через «циклы» дружеских связей, работая или живя где-либо, а затем они заканчиваются или ослабляются в связи с переходом на другую работу или переездом на новое место жительства. Таким образом, повышение мобильности, пространственной и социальной, само по себе несет издержки в виде умножения взаимосвязей и круга наших знакомств. 131 Durkheim E. The Division of Labor. N.Y., 1933. P. 347 [перевод этой цитаты приводится по: Дюркггйм Э. О разделении общественного труда. Одесса, 1900. С. 277]. 132 Shubik M. Information, Rationality and Free Choice. P. 773. Повестка дня для будущего 637
3. Взаимодействия. В нашем определении свободы мы придаем большое значение быстроте перемещения и свободе от графиков и расписаний. Мы добиваемся быстрого и легкого доступа из наших домов до любого другого пункта в радиусе нашей дорожной сети. Расселяясь на большей территории, мы нуждаемся в перевозках растущего объема товаров и перемещении нас самих на все большие расстояния. В результате нарастает то, что можно назвать издержками взаимодействия, особенно в форме ресурсов и пространства, выделяемых для связи и транспорта133. Две машины на одну семью уже больше не представляют повышения жизненного уровня — они являются частью растущих издержек взаимодействия и формирующегося образа жизни состоятельных слоев, при этом еще более увеличивая социальные издержки в виде шоссейных пробок, необходимости сооружения новых автостоянок, загрязнения воздушной среды и т.п. Издержки свободы и мобильности в конце концов становятся очень высокими и должны регулироваться, в противном случае подобный образ жизни становится саморазрушительным. 4. Планирование. Сложное общество, подобно составляющим его комплексным организациям, неизбежно становится планирующим обществом. Крупные корпорации занимаются пятилетним и даже более долгосрочным планированием с целью определения новых видов продукции, оценки потребности в инвестициях, замены устаревшего оборудования, подготовки рабочей силы и т.п. По необходимости планированием начинает заниматься и государство при решении таких вопросов, как реконструкция городов, строительство жилищ, регулирование сферы медицинского обслуживания и т.п. Издержки планирования, включая расходы на научно-исследовательские работы и консультирование, неизбежно увеличиваются по мере того, как все большее число факторов (и претендентов) вовлекается в данный процесс. При сооружении субсидируемого государством жилья (а почти весь жилой фонд семей с низкими доходами в США в настоящее время является государственным) процесс планирования — выбор 133 Я благодарен за этот термин П.Хоэнбергу, использовавшему его 9 марта 1972 года в ходе своего выступления на тему «Пространство, экономическая деятельность и окружающая среда» на семинаре по технологии и социальным изменениям, организованном Колумбийским университетом. 638
Эпилог района строительства, консультирование, согласование в государственных органах — является столь дорогостоящим, что накладные расходы даже первых фаз небольшого строительного проекта столь же велики, как и крупного, и поэтому государство чаще поощряет масштабное жилищное строительство, нежели проекты сооружения небольших, широко разбросанных по стране домовладений. Парадокс состоит в том, что экономия на масштабах оборачивается расточительным использованием пространства. 5. Регулирование. Чем выше уровень доходов и благосостояния общества, тем настоятельнее становится потребность в регулировании его деятельности, что предполагает увеличение издержек регулирования. Вполне может статься, как это и предсказывает Г.Кан, что индивидуальные доходы на душу населения в 2000 году составят 10 тыс. долл. против 3,35 тыс. в 1965 году, однако люди не будут чувствовать себя в три раза счастливее, подобно тому как человек сегодняшнего дня, чей доход в два раза выше, чем двадцать лет назад, не ощущает себя лучше в два раза. По мере роста доходов увеличивается и спрос на блага и удобства, которые по самой своей природе ограничены: доступ в парки, на пляжи, отдых, туристические поездки. Сорок лет назад французская Ривьера была сравнительно малопосещаемым местом; в настоящее время почти каждый французский рабочий получает месячный отпуск — обычно в августе, — а береговая линия представляет собой зубчатый силуэт высоко взметнувшихся отелей и многоквартирных домов; промежутки между ними заполнены всевозможного рода кемпингами и виллами. Однако объем удобств будет уменьшаться до тех пор, пока отпуска не будут более равномерно предоставляться в течение года или же доступ в этот район не будет регулироваться. Но оба эти варианта предполагают больше планирования и регулирования. Т.Шеллинг приводит множество поучительных случаев, когда каждый человек, вероятно, действует абсолютно рационально, но результатом, в отсутствие координации, становятся иррациональные коллективные решения. Поскольку для каждого из нас рационально проводить на работе время с девяти часов утра до пяти часов вечера, свободный выбор ведет каждого на работу в эти часы, хотя любой оказывается при этом в худшем положении по сравнению с ситуацией, когда рабочие часы были Повестка дня для будущего 639
бы дифференцированы. Этот пример характеризует универсальную дилемму индивидуального решения и коллективного интереса. Как отмечает Т.Шеллинг: «Человеческую природу можно легко критиковать, но, принимая во внимание тот факт, что большинство людей более озабочены состоянием своих дел, нежели заботами других людей... мы вполне можем прийти к выводу, что человеческая природа здесь играет меньшую роль, нежели социальная организация. Проблемы такого рода в большей своей части могут быть решены, и соответствующие решения зависят от определенной формы социальной организации, от того, является ли она искусственно или стихийно созданной, постоянной или временной, добровольной или связанной жесткой ДИСЦИПЛИНОЙ»134. Мораль выводов Т.Шеллинга ясна: без соответствующей организации результаты обречены на то, чтобы быть неудовлетворительными. Но деятельность организации также связана с издержками, причем не только времени, кадров и денег, но выражаемыми в степени жесткости требуемой ею дисциплины. Как указал несколько лет назад М.Олсон в своей новаторской работе «Логика коллективного действия», природа коллективных благ или выгод сводится к тому, что доступ к ним получают одновре- 134 Schelling T.C. On the Ecology of Micromotives // The Public Interest. No. 25. Fall 1971. P. 67. Т.Шеллинг приводит простой пример дорожно-транспортного происшествия, случившегося на южном направлении крупного шоссе. Некоторые водители, ехавшие на север, притормаживали, чтобы посмотреть на аварию, задерживая тем самым все движение позади них. Если бы существовала обходная полоса, то большинство водителей, возможно, пошли бы на обгон, но поскольку она отсутствовала, они были вынуждены держаться за теми, кто ехал впереди. «Каждый уделяет аварии свои десять минут и получает возможность взглянуть на нее. Но непосредственный осмотр занимает всего десять секунд, а девять минут и пятьдесят секунд тратятся на удовлетворение любопытства едущих впереди водителей. Такая сделка никуда не годна. Более правильным будет сказать, что результаты происшествия являются плохими, поскольку сделки как таковой не совершается. Как некий коллектив, водители на шоссе могли бы единодушно проголосовать за сохранение достигнутой скорости движения, при этом каждый обошелся бы без десятисекундного осмотра и каждый сэкономил бы себе десять минут езды по шоссе. Неорганизованные, они попадают в зависимость от децентрализованной системы учета, согласно правилам которой ни один из тех водителей, кто таращит глаза, не отвечает за потери, которые несут следующие за ними люди (Schelling Т.С. On the Ecology of Micromotives. P. 65-66). 640
Эпилог менно все члены группы, и отлучить от них отдельного индивида невозможно. Но по этой же причине у каждого человека зачастую возникает соблазн не вносить в общий фонд свою долю взносов, поскольку он и так получит причитающиеся ему блага. Вот почему, например, профсоюзы пытаются охватить всех рабочих на заводе и организовать единую профсоюзную организацию, чтобы воспрепятствовать «свободному членству» работников, которые не платят профсоюзных взносов. Для того чтобы коллективное действие носило справедливый характер, каждый должен присоединиться к условиям соглашения. И вновь растущее изобилие благ и количество свободного времени дают более широкий выбор и делают его более индивидуализированным, однако при этом парадоксально обусловливают увеличенную потребность в регулировании коллективных действий. Если люди обречены на сосуществование, возникает острая потребность в социальном контракте, но для того, чтобы он действовал, он должен законодательно проводиться в жизнь, что также связано со значительными издержками135.
Проблема «коллективных действий» касается в первую очередь желания людей голосовать за «общественные блага», т.е. государственные программы, распространяющиеся на всех. Важные аспекты обсуждения этой проблемы содержатся в работах: Downs A. Why the Government Budget is Too Small in a Democracy // World Politics. July 1960; Monsen R.J., Downs A. Public Goods and Private Status // The Public Interest. No. 23. Spring 1971. Повестка дня Эля будущего 641
всех ресурсов136. В отличие от остальных экономических ресурсов оно не может накапливаться. Как отметил С.Линдер, «мы не в состоянии создать запасы времени тем же образом, как мы создаем запасы капитала». Говоря экономическим языком, предложение времени ограничено. И подобно любому другому ограниченному благу оно имеет цену. Самыми бедными являются те страны, где больше всего времени посвящается ручному труду. Производительность столь низка, что даже значительная продолжительность рабочего времени приносит лишь небольшое увеличение жизненного уровня. Здесь невелика потребность в регламентации общественной жи.і ни или измерении времени; почти всегда в расчет принимается только день грядущий. В обществах, где производительность 11>\ да достаточно высока, распределение времени превращается и ост рую экономическую проблему, и поиск эффективных форм рацп онирования необходим для лучшего использования времени. Таким образом, принцип прост: когда производительность труда низка, то время сравнительно дешево; когда производительность труда становится высокой, время относительно дорожает. Короче, экономический рост влечет за собой постоянное повышение дефицита времени. В индустриальном обществе взаимосвязь времени и труда проанализирована до мельчайших деталей. Как я писал много лет
Полезный перечень идей на эту тему приведен в: Ways M. Why Time Gets Scarcer // Fortune. January 1970. А.Хиршман в своей книге «Уход, голос и лояльность» показал, что когда индивиды оказываются перед лицом экстремальных ситуаций, они могут реагировать уходом от них, высказываясь в пользу перемен или оставаясь молчаливыми. Но каждый выбор предполагает свой расчет, и, когда издержки такового резко возрастают, соответствующая стратегия становится дорогостоящей. Когда слишком много людей принимают участие в выборе стратегии, другие просто отмалчиваются или, как едко выразился А.Хиршман: «Поскольку голос имеет тенденцию быть более дорогим по сравнению с уходом, то возможность для потребителя подать свой голос будет уменьшаться по мере того, как станет расти число товаров и услуг, среди которых он распределяет свои покупки, поскольку стоимость выделения даже небольшого количества времени для корректировки ошибок любого из партнеров, с которыми он вступает в отношения, вероятно, превысит его оценку ожидаемых выгод для большей их части» (Hirschman A. Exit, Voice and Loyalty. Cambridge (Ma.), 1970. P. 40). 642 Эпилог
назад в статье «Труд и недовольство им», научное управление выходит далеко за рамки прежнего разделения труда и сосредоточивает внимание на разделении времени. Сильно дифференцированное рабочее время (на многих промышленных предприятиях рабочим начисляется заработная плата после выплаты первоначального гарантированного минимума на основе количества отработанных десятых долей часа) подлежит измерению и распределению. Время помимо рабочего является «свободным временем» для игр или досуга. Но в постиндустриальном обществе это «свободное время» также подлежит измерению и распределению, и «эффект от времени», затраченного на эти виды деятельности, является равноценным доходу от рабочего времени. Существует три сферы, в которых такая система расчетов начинает играть все большую роль. 1. Сфера услуг. Значительная часть товаров длительного пользования, которые мы приобретаем, — телевизоры, автомобили, дома и дачи — требуют издержек в виде времени, необходимого для их содержания и обслуживания. Индивид может либо покрыть эти издержки за счет своего собственного времени (т.е., например, сам покрасить дом), либо нанять для выполнения этой услуги рабочего. Когда только небольшая часть людей владеет многими товарами, покрывать соответствующие издержки сравнительно легко, но по мере роста производительности труда увеличивается и относительная ценность времени, и цена услуг по поддержанию имущества также растет. Таким образом, как указывает М.Уэйз, потребитель обнаруживает, что нуждается в больших доходах для покупки времени, необходимого для содержания и обслуживания ранее приобретенных благ. 2. Сфера потребления. Удовольствие от потребления требует затрат времени: времени, необходимого для прочтения книги, разговора с другом, для того, чтобы выпить чашечку кофе, совершить поездку за границу. Жители слаборазвитых стран с ограниченным кругом благ имеют больше времени. Но когда у человека есть яхта, спортивная машина или абонемент на посещение концертов, он обнаруживает, что «свободное время» превращается в самый дефицитный из его ресурсов. Если он спешит на концерт, ему придется на скорую руку поужинать, а поскольку хорошее приготовление пищи требует времени, он может купить мороженые продукты, которые легко разогреть (тем более что Повестка дня для будущего 643
микроволновые печи вдвое сокращают необходимое для этого время). Если он идет на концерт, а ужинать будет после, то он может отойти ко сну очень поздно и, таким образом, не выспаться, ибо утром ему надо «вовремя» успеть на работу. Если бы он мог сэкономить за счет несоблюдения требования быть везде «вовремя», то у него могло образоваться больше свободного времени; но в этом случае ему нужно быть либо исключительно состоятельным человеком, либо пенсионером. Итак, он должен планировать и распределять свое время. 3. Способы экономии времени. Поскольку свободное время становится все более и более ценным, потребитель стремится приобретать те виды продукции, которые требуют срашшті'лі.ип немного его свободного времени, пусть даже это и снизано с оолі. шими расходами. Он будет покупать товары, которые можно использовать, а потом выбросить. Он будет заключать коптрлк ты на различные услуги или технические службы (подобно тому, как сейчас он посылает свою одежду в химчистку). А для приобретения товаров и услуг, которые обеспечивают большую отдачу от его свободного времени, ему, возможно, придется дольше работать. Но издержки могут оказаться слишком большими; результатом этого станет расчет сравнительных эффектов. Он должен оценить сравнительные цены и доходы от различных форм распределения времени и денег. Может обнаружиться, что вследствие высокой стоимости услуг лучше самому стирать или чистить свою одежду в химчистке самообслуживания, расходуя, таким образом, часть своего времени ради экономии денег. Возможно также потратить деньги в целях экономии времени. При сравнении этих альтернатив человек начинает выводить (не подозревая, что занимается решением прикладной экономической задачи) кривую безразличия в рамках дифференцированной шкалы взаимозаменяемости (времени и денег) и определять предельную полезность каждой единицы в различных потоках своих расходов. Потоки с низкой отдачей должны быть преобразованы в высокоэффективные таким образом, чтобы в конце концов его ресурсы стали распределяться столь равномерно, чтобы обеспечить равную отдачу по всем направлениям. Так что экономическое изобилие вновь вводит категорию полезности через «заднюю дверь» — через фактор времени. Человек становится homo economicus и в своем свободном времени. 644 Эпилог
В такой ситуации, грубо говоря, страна Утопия предстает полностью обескураженной137. Окончание эры дефицита, как его представляли писатели XIX века, приносит с собой такой избыток благ, что человеку уже не надо будет откладывать удовлетворение желаний или жить подобно счетной машине. Люди смогли бы выбросить на ветер бережливость, потворствовать своему расточительству и жить весело, непринужденно общаясь друг с другом. Но в действительности дело оборачивается совсем по-другому. Индустриальное общество всецело занималось производством материальных благ (и зависимости человека от них). Но в постиндустриальном обществе умножение благ и растущие издержки их содержания привносят фактор времени в расчет распределения индивидуальных усилий человека; люди становятся закабаленными этими подсчетами, пытаясь установить его предельную полезность. В стране Утопии (как и в рыночной экономике) каждый человек был свободен в реализации своих собственных интересов, но в постиндустриальном обществе — где отношения между людьми (в большей мере, чем между человеком и природой или между человеком и вещами) становятся основной формой взаимосвязей — столкновение индивидуальных интересов, когда любой индивид следует своей собственной прихоти, по необходимости вызывает большую потребность в коллективном регулировании и дисциплине (предполагающей уменьшение свобод личности) с
жүктеу/скачать 6.05 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|