Посвящается

рические периоды численности населения в возрасте 18 — 21 года и числа студентов. Отношение к поступлению в колледж весьма существенно изменилось на протяжении первых двух третей XX века, и доля поступающих в вузы уверенно возрастала (с 4 до 40 процентов), с небольшим перерывом в военные годы. (Учитывая распределение студентов по возрасту, приведенное в примечании 81, эти цифры представлены в виде долей поступивших в колледжи, а не процентного отношения к численности соответствующих возрастных групп.) Нижняя часть таблицы содержит четыре варианта прогноза доли абитуриентов вплоть до 2000 года.

Применяя различные значения отношения численности студентов к прогнозам народонаселения, А.Картер и Р.Фаррелл дают набор вариантов будущей численности студентов (таблица 3-20). Таковые суть приблизительные оценки, которые могут служить лишь грубыми ориентирами, ибо, как отмечает Э.Ривлин, «представляется маловероятным, что можно получить полезный результат, если множество графиков будет построено на основании одних и тех же исходных данных о доле молодежи, поступающей в колледж... Пришла пора начать рассматривать численность контингента студентов колледжей как зависимую переменную»⁸³.

Основной проблемой в прошлом было существенное занижение доли выпускников, намеревавшихся поступать в колледжи, в результате чего соответствующие прогнозы оказывались совершенно неудовлетворительными. Отсутствовали четкие представления о том, кто будет поступать в колледжи; мало кто ожидал, что различные штаты смогут оперативно отреагировать на послевоенную ситуацию и так быстро расширить свою систему образования.

Если оценить перспективу до 2000 года и попытаться ответить на вопрос, будет ли число специалистов с высшим образованием соответствовать спросу на рынке труда, ключевым моментом окажется тот факт, что контингент студентов все еще формируется в основном за счет представителей среднего класса. Как

⁸³ Rivlin A. The Demand for Higher Education // Microanalysis of Socio-Economic Systems. N.Y., 1961. Цит. по: Folger J.K., Austin H.S., Bayer A.E. Human Resources and Advanced Education. Russell Sage Foundation, 1970. P. 144.

Параметры, знаний и технологии

325

Численность студентов, имеющих достаточную подготовку для сдачи

экзаменов на получение ученой степени, осень 1960 года

и прогноз до осени 2000 года (тыс.)

отметил М.Троу, «несмотря на все то, что сделано в Соединенных Штатах для расширения образовательных возможностей, существует значительное количество молодых людей, имеющих способности для учебы в колледже, но никогда не попадающих туда. [В процессе изучения системы образования штата Калифорния было установлено], что почти половина (47 процентов) выпускников средней школы из числа 20 процентов, окончивших ее наиболее успешно, родители которых принадлежат к рабочему классу, не продолжают учебу в колледжах (хотя некоторые из ¹1 ■ і v могут это сделать после нескольких лет работы или военной •кбы). В то же время лишь 25 процентов выходцев из семей \него класса, окончивших школу с такими же результатами, продолжают учебу в колледжах».

326

Глава III

327

Пути ста юношей, принадлежащих к группе наиболее способных учащихся и имеющих высокий социально-экономический статус, распределились следующим образом: не поступали в колледж 9 человек, поступили в младший [двухлетний] колледж — 9 (из них 3 также закончили старший [четырехлетний] колледж), в старший колледж — 82 (из них закончили его 63). Из 66 человек, получивших степень бакалавра, 36 сразу же продолжили образование в аспирантуре или профессиональных школах.

В группе ста юношей с такими же высокими способностями, но имеющими низший социально-экономический статус, пути оказались иными: не поступили в колледж 31 человек, поступили в младший колледж 17 человек (5 из них закончили также старший колледж) и в старший — 52 (32 из них закончили его). Из 37 человек, окончивших старший колледж и получивших степень бакалавра, сразу же продолжили образование в аспирантуре или профессиональных школах 15 человек.

Таким образом, в начале 60-х годов шансы способного, но бедного молодого человека окончить колледж в течение первых же пяти лет после выпуска из средней школы составляли лишь 55 процентов шансов его сверстника из состоятельной семьи, причем он имел всего 40 процентов шансов последнего в отношении перспектив продолжить образование после окончания колледжа⁸⁴.

Если рост доли выпускников средней школы, поступающих в колледжи, продолжится, то очевидно, что в последующие десяти-

⁸⁴ См.: Trow M. The Democratization of Higher Education in America // European Journal of Sociology. Vol. III. No. 2. 1962. P. 255; Folger J.K., Austin H.S., Bayer A.E. Human Resources and Advanced Education. Russell Sage Foundation, 1970. P. 321-322.

летия это будет происходить за счет увеличения числа выходцев из семей рабочего класса. Однако почему дети представителей рабочего класса не идут учиться в колледжи? Обычное объяснение сводится к тому, что им не удается сделать это в основном из-за существующих дискриминационных барьеров: детям рабочих приходится рано начинать зарабатывать на жизнь, вносить свой вклад в содержание семьи и т.п. Однако в последнее время ряд социологов поставил вопрос иначе: так уж ли стремятся дети рабочих получить высшее образование? Дж.Портер следующим образом излагает эту проблему: «Часто возникает вопрос, действительно ли мобильность является элементом всеобщей системы социальных ценностей, или же она есть черта субкультуры среднего класса?.. В свете того очевидного факта, что отношение и стремление к образованию значительно различаются в зависимости от принадлежности человека к тому или иному классу, следует задать вопрос: а можно ли утверждать, что все американцы считают частью своей системы ценностей ориентацию на достижение успеха или участие в великих поисках [новых] возможностей?.. Представление о мобильности как о всеобщей ценности приобретает серьезное значение, когда социальная политика исходит из посылки, что сегодня путем обеспечения ранее отсутствовавших возможностей скрытые склонности к мобильности и стремление к успеху — как в старой теории инстинкта — с неизбежностью приводятся в действие и вливаются в общее направление поступательного движения мобильного и ориентированного на достижения общества»⁸⁵.

Дж.Портер выражает сомнение в обоснованности такой посылки и считает, что основные индустриальные общества на ноной стадии развития (которую он называет «постмодернити») могут столкнуться с нехваткой высокоподготовленных кадров вследствие данных различий в ценностной ориентации. Этот вопрос очень важен и не может быть решен на уровне столкновения мнений. Однако, если хотя бы некоторые из данных, приводимых М.Троу, имеют отношение к делу, представляется вероятным, что для молодых людей из рабочих семей вопрос состоит не и том, поступать или не поступать в колледж, а в том, о поступ-

⁸⁵ Porter J. The Future of Upward Mobility // American Sociological Review. Vol. 33. No. 1 (February 1968). P. 12-13.

328

лении в какого рода колледж идет речь. Исследование вопроса о влиянии наличия государственных учебных заведений на долю выходцев из низших классов, поступающих в колледжи, по сравнению с представителями других классовых групп, проведенное на материалах Среднего Запада и Калифорнии, показало, что если студенты из семей высококвалифицированных специалистов и других представителей умственного труда намного более охотно, чем студенты из рабочих семей, поступают в колледжи, весьма удаленные от их дома, то студенты из семей рабочего и низшего классов поступают в местные государственные младшие колледжи столь же охотно, как юноши и девушки из более обеспеченных семей.

Как пишет М.Троу, «в тех городах, где есть местный государственный младший колледж, в него поступает половина выпускников из низших классов, там же, где нет такого колледжа, студентами становятся лишь 15 процентов молодежи из подобных семей. Наличие в городе четырехгодичного колледжа (обычно в определенной мере более строго отбирающего студентов и являющегося более специализированным, чем двухгодичный колледж) способствует повышению доли выпускников из низших классов, поступающих в колледжи, почти до трети»⁸⁶.

Предсказание будущей численности студентов стало весьма рискованным делом. Одной из причин является то, что, поскольку рождаемость в настоящее время может лучше контролироваться, ее уровень, как это ни парадоксально, стал менее предсказуем, так как супружеские пары могут легче решить, хотят ли они иметь детей, и если да, то в какой период их семейной жизни. Темпы рождаемости продолжают снижаться, однако, поскольку фертильная группа становится шире, абсолютная численность населения Соединенных Штатов может увеличиться к 2000 году примерно на (50 - 70 млн. человек. Структура образования, ставшая менее жесткой, позволяет большему числу людей прерывать обучение на какое-то время, а затем возобновлять его. Рынок рабочей силы для людей с высшим образованием также претерпевает неопределенные изменения. Тем не менее, если принято социально-политическое решение обеспечить доступ к высшему образованию как минимум 50 процентов всех лиц студенческого

329

возраста (в 1870 году он составлял около 2 процентов), то в этом случае некоторые грубые прогнозы, конечно, могут быть сделаны. Согласно докладу Комиссии Карнеги по проблемам высшего образования, подготовленному в 1971 году, в период с 1960 до 2000 года высшее образование в США будет переживать этапы поступательного развития, остановки и новые периоды движения вперед. С 1960 по 1970 год численность студентов удвоилась. Ожидается, что с 1970 по 1980 год она возрастет в полтора раза. Между 1980 и 1990 годами она сохранится на постоянном уровне, а в период с 1990 до 2000 года увеличится на одну треть. К 1980 году в колледжах будут обучаться примерно 12,5 млн. студентов, к 1990 — 12,3 млн., а к 2000 году их число достигнет порядка 16 млн. Комиссия Карнеги считает, что дополнительный контингент новых студентов вплоть до 1990 года будет по большей части поглощен существующими 2800 высшими учебными заведениями. Также отсутствует необходимость создания новых университетов научно-исследовательского типа, присуждающих докторские степени. К 2000 году основная потребность будет состоять в увеличении количества местных колледжей и колледжей широкого профиля, преимущественно в крупных урбанизированных районах.

Какие выводы можно сделать из всего этого? К 2000 году Соединенные Штаты станут, по большому счету, обществом массового знания. Через тридцать лет численность студентов в высших учебных заведениях окажется примерно в десять раз большей, чем она была тридцать лет назад. При этом если в 1940 году число профессоров и преподавателей колледжей составляло около 150 тыс., то через тридцать лет она, по-видимому, также будет в десять раз большей. К концу нашего десятилетия число ежегодно присваиваемых докторских степеней, вероятно, стабилизируется на уровне 40—45 тыс., в результате чего к началу нового столетия в стране будет около одного миллиона человек, имеющих ученую степень доктора.

Такая массовость приведет к утрате четких границ высокообразованной группы населения, а само высшее образование потеряет налет элитарности. Более важное значение приобретут различия внутри самого общества знания. То, что система образо-нания сегодня разделена на местные колледжи, общественные университеты и небольшие частные вузы, имеет своим следстви-

330

Глава III

ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ СТРУКТУРА

Если рассматривать основные институциональные сектора общества, такие, как политическое устройство, экономика, интеллектуальная система, сфера культуры и развлечений, религиозные устои и система родственных связей, обращает на себя внимание сильная зависимость интеллектуальной сферы — в первую очередь системы образования, организации фундаментальных исследований и подготовки научных кадров — от правительства. На экономическую жизнь государство оказывает косвенное влияние посредством регулирования объема денежной массы и темпов роста через налоговую политику, а также все более активной практикой закупок товаров и услуг со стороны правительства; при этом, несмотря на существование большого числа правительственных регулирующих ведомств, в экономике сохраняется значительная независимость хозяйственных субъектов (корпораций и фирм). В той же мере сферы культуры и шоу-бизнеса, несмотря на регулирование правительством телевидения и радио, зависят в основном от рынка, а при осуществлении каких-то широких программ в некоторой степени также от специальных фондов и патронажа. Религиозные институты почти полностью зависят от поддержки частных лиц, а семья, если не брать в расчет поддержку по линии социального обеспечения, существует как автономный институт.

Система образования зависит от государства в силу трех факторов: во-первых, образование традиционно является общественной функцией, в которой штаты несут основную ответственность за начальное и среднее образование; во-вторых, в США, где исторически сложилось так, что большинство способных студентов обучалось в частных учебных заведениях (хотя многие колледжи существовали за счет поддержки церквей), баланс между частным и государственным секторами образования, изменился сегодня таким образом, что теперь основная часть студентов обу-

331

чается в высших учебных заведениях, функционирующих за счет общественной поддержки; в-третьих, возросла зависимость всей системы образования, особенно высшего, от финансирования со стороны федерального правительства. Это принимает различные формы: усиления зависимости частных колледжей от государства в отношении назначения стипендий студентам и особенно аспирантам; расширения практики привлечения правительственных кредитов для финансирования строительства университетских зданий; зависимости от государственных средств в проведении научных исследований — она сегодня столь велика, что три четверти всего бюджета научных разработок обеспечивается федеральным правительством.

При этом, несмотря на столь большую зависимость от правительства — что, разумеется, не является чем-то исключительным и характерным только для США, — в американской системе образования весьма слаб, а то и вовсе отсутствует централизованный контроль. Например, во Франции создано министерство, отвечающее за осуществление единой системы учебных планов и экзаменов и надзирающее за деятельностью всех университетов (кроме религиозных). Кроме того, в Соединенных Штатах сведено до минимума организованное управление [фундаментальными] исследованиями и плановое выделение средств на них, что практикуется в системе академических учреждений и СССР. Вместо этого мы имеем то, что называют «административным плюрализмом» и что иногда является просто эвфемизмом неорганизованности и беспорядка. У США нет ни централизованного бюджета научных исследований, ни скоординированного набора программ в этой области. Полномочия рассредоточены между всеми федеральными министерствами, а также между множеством отдельных ведомств, таких, как Комиссия по атомной энергии, Национальный научный фонд, Управление науки и техники и т.п. В 1968 году А.Пайфер следующим образом охарактеризовал эту высокую степень децентрализации в сфере организации образования: «Взглянув на "структуру" высшего образования, сторонний наблюдатель обнаружит і юрядка 2200 учебных заведений различных типов и разных стандартов деятельности. Он установит, что одни из них контролируются общественными организациями, другие принадлежат частным лицам, причем некоторые из них связаны с церковью,

332

а некоторые — нет. Он обнаружит также пятьдесят автономных систем высшего образования штатов, каждая из которых отличается друг от друга и, за исключением некоторых элементов региональной координации, не дополняет другие таким образом, чтобы в совокупности составить нечто похожее на национальную систему образования... Наш наблюдатель еще больше удивится, когда ему откроется роль национального правительства в отношении высшего образования. Здесь он обнаружит, что не существует ясно выраженной и четко понимаемой функции федеральных властей... что их роль в отношении высшего образования (кроме той, которая выражена в законах о даровании земель) в течение многих лет была лишь побочным продуктом других общенациональных целей, таких, как поддержка научных исследований или исполнение обязанностей в отношении ветеранов войны или инвалидов... Только недавно федеральное правительство начало осуществлять поддержку высшего образования ради него самого, причем на столь непоследовательной и фрагментарной основе, что это может быть охарактеризовано лишь как зачатки единой политики... В настоящее время все федеральные министерства, за исключением Министерства почт и Казначейства, а также по крайней мере 16 независимых агентств имеют прямое отношение к деятельности высших учебных заведений, и одно только Министерство образования отвечает за административное руководство более чем 60 отдельными программами в этой области, проводимыми согласно 15 различным законодательным актам. Наконец, он установил бы, что в федеральном правительстве нет единого центра, из которого бы направлялись или координировались все эти виды деятельности или где бы оценивалось их совокупное воздействие на колледжи и университеты, не говоря о том, что нигде не проявляется озабоченность о состоянии и благополучии высшего образования в целом»⁸⁷.

Эта картина, ставшая расхожим представлением о состоянии высшего образования в Америке, не показывает, однако, степени концентрации ресурсов, т.е. студентов и средств, в сравнительно небольшом числе университетов. Если мы проанализируем сте~

⁸⁷ Pifer A. Toward a Coherent Set of National Policies for Higher Education. Address to the Association of American Colleges. January 16, 1968.

Параметры знаний и технологии

333

Распределение высших учебных заведений по числу студентов, США и ассоциированные территории, осень 1969 года

пень концентрации на основе обильной имеющейся статистики, выяснится, что среди 2500 высших учебных заведений США имеется лишь 159 университетов. При этом в них учится почти треть всех студентов страны и почти половина студентов с четырехгодичной формой обучения⁸⁸.

Об этом же говорит и другой показатель. С 1940 по 1960 год численность студентов колледжей возросла с 1,4 млн. до 3,6 млн., однако на учебные заведения, основанные после 1940 года, пришлось лишь около 10 процентов этого прироста. Таким образом, ранее существовавшие вузы увеличили свои размеры приблизительно вдвое. Однако особенно значительная концентрация произошла за счет роста крупных университетов. В 1964 году в 35 университетах, составлявших всего 1,6 процента всех высших учебных заведений, обучалось свыше 20 процентов американских студентов. В 105 наиболее крупных вузах, составлявших менее 5 процентов общего их числа, обучалось 40 процентов всех студентов (таблица 3-21).

⁸⁸ См.: Digest of Educational Statistics 1966. U.S. Office of Education. Wash. (DC), 1966. Table 99. P. 78.

334

В пределах самого университетского мира также высока степень концентрации. Среди 2500 колледжей и университетов страны сто крупнейших выполняют свыше 93 процентов научных исследований, проводимых в высших учебных заведениях. В свою очередь, внутри этой группы на 21 университет приходится 54 процента всех университетских исследований, а на 10 университетов — 38 процентов⁸⁹.

Учитывая существующую степень концентрации, можно сказать, что на элитарном уровне сложилась национальная система высшего образования и университетских научных исследований, характеризующаяся рядом показателей. Это университеты, способные наиболее чутко реагировать на «национальные нужды», работающие по весьма широкому диапазону направлений, включая такие, как расширение подготовки специалистов в области внешней политики (изучение России, Китая, стран Латинской Америки), исследование проблем океана, космоса, здравоохранения, развития городов; это также университеты, которые имеют прямые связи с федеральным правительством, часто предоставляя ему кадры не только для высоких административных постов, но и для выполнения разнообразных задач в области координации иностранной помощи, экономического развития, технического содействия и т.п.; внутри этой университетской системы существуют высокая мобильность и тесные профессиональные связи между ключевыми специалистами.

Я уже указывал, что университет во все большей степени становится главным социальным институтом постиндустриального общества⁹⁰. В последние 20 лет университет — а под этим термином я подразумеваю элитную группу высших учебных заведений — принял на себя большое число расширившихся фун-

Другие одиннадцать из 21 (не в порядке масштабов их исследований): Йель-ский, Принстонский, Пенсильванский, Северокаролинский, Висконсинский университеты, университет штата Мичиган, университет штата Огайо, Нью-Йоркский университет, Калифорнийский технологический институт, Рочестерский и Вашингтонский университеты.

335

Если, как о том свидетельствуют прогнозы до конца столетия, мы можем ожидать удвоения численности студентов высших учебных заведений, сохранение существующей концентрации элитарных университетов окажется под вопросом. Многое будет зависеть от источников студенческого контингента. Если значитель-

336

Глава III

В течение многих лет число элитарных учебных заведений оставалось относительно стабильным (хотя изменения их статуса в пределах этой группы происходили постоянно). Сохранится ли такое положение впредь, покажет будущее.

Несмотря на то, что огромные суммы бюджетных средств были израсходованы на научные исследования (подробно этот вопрос рассматривается в следующем разделе), в 70-е годы правительство не имело ни централизованного бюджета расходов на эти цели, ни набора приоритетов, ни системы оценок, ни долгосрочного планирования в отношении областей, представляющих особый интерес, ни перечня научных специальностей, развитие которых должно поощряться. Начиная с Манхэттенского проекта,

⁹¹ Jencks Ch., Reisman D. The Academic Revolution. N.Y., 1968. P. 272. Б 1970 году в частных колледжах и университетах обучалось менее 30 процентов всех студентов.

Параметры знаний и технологии

337

В рамках президентской администрации в 1957 году был учрежден пост специального советника президента по науке и технике. На него возлагались также обязанности председателя Управления по науке и технике (создано в 1962 году), Консультативного комитета по науке при президенте (создан в 1957 году), Федерального совета по науке и технике (создан в 1951 году) и члена Научного комитета Министерства обороны.

Предполагается, что советник президента по науке может составить общий взгляд на федеральную научную политику, но его положение ослабляется тем, что почти 90 процентов расходов на научные исследования и разработки производятся четырьмя ведомствами — обороны, атомной энергии, исследования космоса и здравоохранения, — в отношении деятельности которых его мнение мало что значит. Консультативный комитет по науке при президенте — это правительственное ведом-

338

CTBO, члены которого назначаются из числа лиц, не являющихся государственными служащими. Это — совещательный орган в области научной политики, в обязанности которого входит определение новых направлений финансирования и оценка распределения ресурсов между научными и техническими исследованиями, а также военным и невоенным использованием научных достижений. Однако влияние его на реальные действия политиков весьма незначительно.

При администрации Р.Никсона прерогативы советника по науке были значительно урезаны, а в январе 1973 года было упразднено и само Управление науки и техники, функции которого отчасти были распределены между другими ведомствами, а отчасти перешли к Национальному научному фонду. Это означало, что научное сообщество лишилось прямого доступа к президенту, который оно имело в период с 1945 по 1968 год.

Так как бюджеты научно-исследовательских проектов находятся в руках различных федеральных органов, сложилась запутанная система, разновидности которой различаются от ведомства к ведомству. Национальное управление по аэронавтике и исследованию космоса (НАСА) создало крупный собственный технический потенциал, однако большая часть его заказов на новые разработки передана на контрактной основе частным предприятиям. Комиссия по атомной энергии основала множество государственных лабораторий, однако почти все они управляются по контрактам университетами (например, Аргонская лаборатория в Чикаго — Чикагским университетом), консорциумом университетов (например, Брукхейвенская лаборатория на Лонг-Айленде) или частными компаниями (лаборатория Оук-Ридж управляется корпорацией «Юнион карбайд», лаборатория «Сан-дия» — «Вестерн электрик»). Министерство обороны также имеет множество разнообразных подразделений. Его прикладные исследования и разработки могут осуществляться некоммерческими корпорациями, такими, как РЭНД или Институт оборонных проблем; поисковые исследования могут проводиться по контрактам с университетами, например, с лабораторией Линкольна при Массачусетсском технологическом институте (МТИ); конструкторские работы могут выполняться некоммерческими организациями, созданными университетами, такими, как МИТРЕ (при МТИ) или Риверсайдский институт (при Колумбийском универ-

339

В целом институциональная структура американской научной политики до настоящего времени характеризовалась двумя особенностями: там, где возникают специальные задачи, особенно в новых областях, прикладных исследованиях и разработках, создаются новые формы и методы достижения этих целей; в области теоретических и фундаментальных исследований деньги выделяются на основе проектов тем лицам и организациям, которые смогут убедить экспертную комиссию в научной значимости проекта или в своей компетентности как исследователей.

Это сочетание целевой ориентации и субсидирования исследовательских проектов создало уникальные возможности для успеха, достигаемого путем концентрации внимания на конкретных целях и мобилизации крупных ресурсов для их достижения, а также стимулирования высокой научной отдачи специалистов, которые могут очень быстро проявить себя как творческие личности (в противоположность европейской модели, где исследователь может быть в течение длительного времени «прикреплен» к определенному профессору). Слабости же такого подхода в

340

341
равной мере очевидны: в этом случае снижается роль организованных институтов — как государственной научно-исследовательской базы, так и университетов, поскольку исследовательские здания и оборудование ставятся большей частью на службу отдельным лицам или небольшим группам. (Университет, иронически заметил К.Керр, стал часто, если не всегда, походить на гостиницу.) При таком подходе отсутствует и возможность для ведения долгосрочных исследований, так как проектная система порождает тенденцию делать упор на конкретных и четко видимых научных проблемах, разработка которых может быть завершена за два-три года.

В более широком, политическом контексте отсутствие унифицированной научной политики или системообразующей академической или министерской структуры означает, что «технократический потенциал», заключенный в растущем влиянии науки и природе технологизированного характера принятия решений, в американской системе сводится к минимуму. Наука сама по себе стала оформившейся силой, но силой, лишенной внутреннего единства, кроме воплощенного в профессиональных ассоциациях, и поддерживаемой политическим влиянием той старой верхушки, которая играла заметную роль во время и сразу после окончания второй мировой войны. Как оформившаяся сила наука, подобно промышленности, рабочим, фермерам или беднякам, является одним из претендентов на национальные ресурсы, хотя большую часть своих дел она ведет не с Конгрессом, а с исполнительными ведомствами. Однако в случае научной политики сила основана не столько на непосредственном влиянии научного сообщества или единого представительного органа науки, сколько на политических и бюрократических интересах основных ведомств, заинтересованных в научных достижениях, — министерства обороны, комиссии по атомной энергии и аэрокосмического агентства.

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ РЕСУРСОВ

По общему согласию «финансовым» показателем развития науки и технологий стали расходы на научные исследования и разработки (НИОКР). Предпринимались попытки соотносить их с

индикаторами экономического роста, с продуктивностью научной деятельности, ускорением темпов изобретений, сокращением времени между появлением той или иной инновации и началом производства продуктов на ее основе и т.п. При рассмотрении каждой из этих взаимосвязей возникают свои аналитические проблемы. Но если что и может быть принято в качестве простого индикатора, так это приверженность страны развитию своего научно-технического потенциала, отражаемая цифрой расходов на НИОКР и, косвенно, на образование.

Соединенные Штаты, выделяющие на НИОКР 3 процента ВНП, стали, по словам доклада Организации экономического сотрудничества и развития, «символом для других стран, получивших ориентир, к которому им предстоит упорно двигаться»⁹². За два десятилетия, прошедших после окончания [второй мировой ]войны, расходы США на НИОКР выросли в 15, а расходы на все виды образования — в 6 раз, хотя сам ВНП лишь утроился. В 1965 году Соединенные Штаты тратили на НИОКР и образование более 9 процентов своего валового национального продукта⁹³.

Хотя международные сопоставления в этой области — весьма рискованное дело, проведенные сравнения усилий Америки с действиями Западной Европы, Канады и Японии показывают огромный разрыв между ними. Расходы на НИОКР в Великобритании — стране, более других приблизившейся к магической цифре в 3 процента, — составляют 2,3 процента национального продукта, а расходы других крупных индустриально развитых стран не превышают 1,5 процента. Если сравнить долю научных работников в численности населения, легко увидеть, что Соединенные Штаты имели в 4 раза больший показатель, чем Западная Германия, Франция, Бельгия и Канада, и почти в 2 раза больший, чем Великобритания и Япония (таблица 3-22).

ТАБЛИЦА 3-22

Отличительной особенностью НИОКР в США является то, что большая часть затрачиваемых на них средств предоставляется федеральным правительством, в то время как сами работы выполняются в основном промышленными компаниями, университетами и некоммерческими организациями. Без ведущей роли центрального правительства развитие НИОКР в Соединенных Штатах, вероятно, шло бы медленно. Федеральные расходы на эти цели в период с 1940 по 1964 год росли примерно на 24,9 процента ежегодно. В 1965 году на НИОКР было израсходовано 20,5 млрд. долл., из которых федеральное правительство обеспечило 64 процента, промышленность — 32, университеты — 3,1 и некоммерческие организации — 1 процент⁹⁴. При этом только 15 процентов всех работ было выполнено государственными научно-исследовательскими учреждениями, тогда как 70 — корпорациями, 12 — университетами (в том числе 3 процента — исследовательскими центрами, работающими по федеральным контрактам) и 3 процента — некоммерческими организациями. На фундаментальные исследования федеральное правительство выделило 64 процента отпущенных средств, и основными исполнителями этих работ стали университеты. Из почти 3 млрд. долл., израсходованных на фундаментальные исследования в 1958 году, 58 процентов были использованы университетами, 21 процент — промышленностью и 7 процентов — некоммерческими организациями (таблица 3-23).

Если рассматривать НИОКР не просто как элемент экономического роста или двигатель науки и техники, а подходить к ним в политическом контексте, возникает совершенно иная картина предпринятых в указанный период усилий. Основная часть всех расходов на НИОКР была использована в оборонных целях. Эти

⁹⁴ В других странах доля государственных средств, расходуемых на НИОКР, существенно меньше. В 1964 году она, согласно данным ОЭСР, составляла:

Страна	%
Франция	63,3
Великобритания	56,6
Швеция	47,7
Западная Германия	40,4
Нидерланды	40,0
Япония	27,8
Италия	33,1

17 - 2537

344