Потомок Николай Мольников

Потомок - Николай Мольников

Николай Мольников. Родился в 1924 году, в деревне Починки Куркинского района Тульской области. В детстве, как и его сверстники, Коля помогал родителям ухаживать за скотиной, косил траву, носил воду, колол дрова – в общем, знал цену куску хлеба.

Мальчиком он слышал от деда истории об огромном сражении, где русские победили несметное войско врага, и то, что произош­ла эта самая битва в том месте, где они с дедом жили, то есть на их родной земле… Куликово поле начиналось за околицей. Когда Николай учился в школе, на знаменитом месте, где пали некогда двести тысяч ратников московского князя Дмитрия Донского и больше полумиллиона татар-ордынцев, вел урок старый учитель истории. Дети, раскрыв рты, слушали, как он читал «Задонщину», грудь распирало от гордости: он, Николай Мольников - потомок и земляк спасителей русской земли, богатырей Куликовской битвы.

В 1941-м ему уже было 17, работал он на заводе. На фронт пошел добровольцем. Стоял на обороне Москвы как истребитель танков. В Волоколамске был контужен, ранен в плечо и правую руку. В госпитале лежал в Гусь-Хрустальном, потом - в Джамбульском лазарете. Вылечили - поехал в родную часть. Но в нее не попал, а был включен в состав особой лыжной бригады, сформированной по приказу Сталина в Горьковской области. В должности командира отделения в составе бригады Мольников действовал в тылу 16-й немецкой армии. Между боями любил, говорит, похвастать, а тем, кто знал его, ненароком напомнить, откуда он и чей потомок, – дружинников, погнавших от Непрядвы разноплеменный сброд Мамая. Слушали его солдаты внимательно – нечто похожее происходило и с ними в схватке с немцем. Нужно было собраться с силой.

…

В одну из глубоких ночей 1943 года по льду, по глубокому снегу бригадой они пробивались к блокадному Ленинграду. По ходу штурмом брали опорные пункты вражеских подразделений, казалось, сделанные навечно. Потери тогда у лыжников были большие. Но знали, что шли на прорыв блокады и нужно было пробиться. Город погибал от бомбежки, голода, холода, но не сдавался. Переходя через озеро Ильмень, лыжники напо­ролись на засаду, не дрогнули, вышли с боями в район Ста­рой Руссы, где Николая снова ранило и в то же плечо. Очнувшись, он, как мог, перевязал рану. Кругом стояла кромешная тьма, и двигаться в лю­бом направлении было опасно: нарвешься. Стал дожидаться рассвета. Руками вырыл в снегу яму, залег в нее, при­таился. Когда рассвело, осмотрелся, разведал окрестности и двинулся в том на­правлении, где, по его разумению, находились свои. Только на третий день скитаний, обессилевшего от потери крови, обмороженного и еле живого, Мольникова по­добрал один из обозов бригады.

- В Казани установили, что пуля задела какой-то важный нерв, - вспоминал Николай Семенович, - поэтому совершенно отказали пальцы.

По заключению медкомиссии, Мольников воевать не мог… Военкомат направил сержанта в милицию. И послужил он еще Отечеству… 40 лет.

Сначала пришлось нелегко: ни сил, ни средств к существованию, ни опыта милицейской работы! Ворья же, дезертиров, бродяг и сомнительных личностей без роду и племени – не меряно. Молодость помогала, желание защи­тить людей от убийц и бандитов, вера в удачу, в силу советского человека, в победу, «светлое будущее и счастье во всем мире». Важную роль сыграла закалка – физическая, идеологическая и моральная.

Однажды оперуполномоченный Мольников с «приданными ему средствами» проводил облаву на рынке. Проходя по торговым рядам, он заметил компанию картёжников. И чем-то они ему не понравились. Необъяснимо – то ли «фасадом», то ли «противными рожами» – в общем сработала интуиция. Сержант подо­шел к «мастерам удачи», представился и попросил предъявить документы. Компания – врассыпную! Но одно­го фронтовик успел ухватить. Когда же повел его в отделение, тот выбрал момент – вырвался, напал на Николая! Пытался вырвать у конвоира наган. Завязалась драка. Сержант мер­твой хваткой держал оружие. Преступник, отчаявшись им овладеть, попытался бежать. Но грохнул выстрел, и он пова­лился на землю… Установили личности кар­тежников, их задержали. Выяснили, что ими были убиты два милиционера.

На счету Николая Семеновича Мольникова и его коллег немало громких дел.

В кон­це 40-х годов им удалось разоблачить и ликвидировать зверствовавшую банду, совершившую около тридца­ти убийств, в том числе – двенадцати милиционеров!.

В 50-е годы под руководством Мольникова были раскрыты десятки жестоких преступлений в отношении мирных граждан, в том числе – завершено нашумевшее дело о безжалостно вырезанной се­мье. А в 60-е и 70-е годы он боролся с печально извест­ной по всей России казанской «тяпляповской» преступной группировкой…

Он начинал участковым уполномоченным инспектором, стал офицером милиции, в 1952 году - начальником Сталинского РОВД Казани, в 1957 году Мольников воз­главил только что образованный При­волжский районный отдел, один из крупнейших в Казани, и был его начальни­ком пятнадцать лет. В системе МВД Татарстана рабо­тал до 1983 года. Слывет человеком с характером, «крепким орешком». Знал, говорят, себе цену, имел свое мнение, случалось, попадал в опалу...

Верой и правдой служил Отечеству, Казани, Починкам и Куликову полю.

Николай Семенович Мольников – полный кавалер ордена Отече­ственной войны, кавалер ордена Красной Звезды, награжден ме­далями «За боевые заслуги», «За По­беду над Германией», зна­ком «Заслуженный работник МВД».

Не стало его в мае 2001 года.