III. Работа со стихотворением «Когда волнуется желтеющая нива» (1837)

Заранее подготовленный ученик читает наизусть стихотворение.

Зрелый Лермонтов, вопреки многим своим произведениям, в ряде стихотворений утверждает гармонию и на земле и на небесах. «Когда волнуется желтеющая нива...» (1837) разделено на нумерованные строфы (неупорядоченно чередующие 6- и 5-стопный ямб), но синтаксически они не изолированы, а составляют 16-строчное разветвленное сложноподчиненное предложение. Тем не менее у каждого четверостишия своя образность, собственный смысл и роль в художественном целом. Хотя три строфы объединены анафорой «Когда...», говорится в стихотворении о разных временах года: «желтеющая нива», «малиновая слива» — осень, «ландыш серебристый» — весна, «зеленый листок» — скорее начало лета. То есть ощущение жизни, описываемое Лермонтовым, приходит к нему независимо от времени, но художественное сообщение о нем подготавливается постепенно. Как подчеркивает академик М Л. Гаспаров, в первой строфе нива «волнуется», слива «прячется» — начинается одушевление неодушевленного. Во второй строфе ландыш «кивает головой», в третьей — ключ играет и лепечет — одушевленность нарастает. Цветовые эпитеты первых двух строф в третьей «дематериализованы»: смутный сон, таинственная сага (древняя песнь), мирный край. Сначала все представлено объективно, со стороны, потом явления природы обращаются ко «мне». В первой строфе дан один момент, во второй — временной разнобой, в третьей — временных указаний нет, все обобщено. Таким образом, в первых трех строфах (придаточных предложениях с «Когда...») речь идет о «мире», постепенно одушевляемом и индивидуально воспринимаемом. В центре последней строфы (главных предложений с двумя «Тогда...») — «я» и «Бог».

Впервые названа «тревога», в ее свете осознается ранее сказанное. Теперь движение поэтической мысли идет в обратном направлении, от души к мирозданию: ближний мир — земля, дальний — небеса. Снятие дурного (тревоги) приводит к утверждению в мироздании прекрасного и совершенного. Последний стих выделен размером, это единственный случай 4-стопного ямба, весомого и при его краткости. По трем длинным ступеням-строфам, заключает М. Л. Гаспаров, мы словно уходим из мира внешнего, углубляемся во внутренний, а по трем коротким ступеням-стихам поднимаемся на высшую четвертую ступень, с богом в небе.

— Какое душевное состояние переживает лирический герой этого стихотворения? С чем это связано?

— Является ли картина природы целостной? Почему она представлена в виде разрозненных сюжетов?

— Какое душевное состояние «прячется» в этом стихотворении как основное? Как это можно доказать?

— Какие строчки являются главными в стихотворении? Как в них подчеркивается особая ценность слияния с природой и вместе с тем — редкость и временность этого состояния души?
IV. Работа со стихотворением «Выхожу один я на дорогу» (1841)

Чтобы не нарушить восприятие этого удивительного стихотворения, целесообразно представить его анализ в виде заранее подготовленного выступления увлекающегося литературой ученика (с анализом лирического произведения ученики уже знакомы). Материал для разбора стихотворения можно взять в Лермонтовской Энциклопедии. Кроме того, следует подробно разобрать с этим учеником каждую строфу, добавить к официальным комментариям свой, основанный на непосредственном восприятии. Это последнее стихотворение, написанное Лермонтовым. Его изучение следует построить таким образом, чтобы, во-первых, подчеркнуть в нем все черты лермонтовской лирики, знакомые нам по предшествующему материалу, и, во-вторых, обособить то новое, что появляется в этом стихотворении и позволяет считать ею следующим — последним — этапом лермонтовской лирики. С первой точки зрения, мы будем выделять знакомые нам романтические черты: одиночество, тоску поэта, его жажду найти собеседника, обрести «родную душу». Со второй точки зрения, мы должны выявить примиренные интонации стиха, его устремленность к положительным идеалам.

Слияние со всем мирозданием — мечта Лермонтова в одном из последних его произведений, «Выхожу один я на дорогу...» (1841). Ночной пейзаж конкретизируется как горный, кавказский («кремнистый путь»). Одиночество героя — и реальный штрих (ночью на дороге никого нет), и символ: человек один на один с миром, каменистая дорога (путь) становится жизненным путем. Мироздание спокойно, величественно и прекрасно. «Сиянье голубое» — свет от луны, от него путь и «блестит». Но сияние тоже символизировано. На его фоне душевное состояние героя мрачно, хотя, задавая себе вопросы, он отвергает собственные предположения о том, что чего-то ждет или о чем-то жалеет. Он отрешился и от прошлого, и от будущего. Однако это не равнодушие к жизни. Герой ищет — ищет «свободы и покоя!». Таких, как в окружающем мире. Даже «пустыня внемлет Богу, / И звезда с звездою говорит» (в пустыне героя «Пророка» «звезды слушают... / Лучами радостно играя»). В мироздании нет одиночества.

Поэт хотел бы стать спокойным и вечным, как природа, не потеряв при этом своего «Я», сохранив свое тело с дышащей грудью. Это мечта, фантастика, но фантастическим кажется и мир вокруг, а слияние с ним словно происходит реально, столь велик переживаемый духовный подъем.

Герои и особенно героини произведений Лермонтова, даже Демон, часто поют. В «Выхожу один я на дорогу...» неземные звуки обретают воплощение в «сладком голосе», поющем про любовь всегда, «весь день, всю ночь». Вечнозеленым в этой мечте становится склоняющийся, шумящий (у него свои звуки) над поэтом дуб. Лермонтов пишет не «над могилой», а «надо мной». Вечный покой обретает смысл вечной жизни. «Бог» формально остался в первой строфе, но весь бесконечный мир в этой пантеистической картине виден поэту. Описанием природы стихотворение и началось и заканчивается. Но теперь она очеловечена, а человек, отрешившийся от суеты, природен, естествен. Гармония, несомненно, побеждает дисгармонию.

Гармоничен и стих произведения. В нем 5-стопный хорей четче, чем в «Утесе», выделяет цезуры, небольшие паузы, членящие строку на две части. Они не тормозят лирическое высказывание, наоборот, облегчают «дыхание» звучащего текста. Под влиянием одного из самых мелодичных лермонтовских стихотворений 5-стопный хорей и распространился в русской поэзии.

1. Наизусть «Выхожу один я на дорогу».

— Как в стихотворении «Поэт» аллегорически изображается кризис современной поэзии? Как объясняются причины этого кризиса?

— Какие внешний и внутренний конфликты поколения описаны в стихотворении «Дума»?

— Какой приговор выносит обществу Поэт в «Как часто пестрою толпою окружен…»?

Лермонтов разделил стихотворение на строфы, и анализ его удобнее всего строить именно по этим сегментам.

1-я строфа. Стихотворение начинается со знакомых для нас, типично лермонтовских, мотивов. В первой строке появляется носитель лирического голоса — «я» и, к чему мы уже готовы, говорится о его одиночестве. Числительное «один» всегда играет в поэзии Лермонтова значительную роль. <...>

Герой стихотворения также один выходит на дорогу.

Однако в первой же строке стихотворения мы сталкиваемся с новым мотивом. <...>

В стихотворении «Выхожу один я на дорогу…» уже первое слово — глагол в активном залоге — выводит героя из привычного нам окружения. Лирический повествователь стихотворения находится в открытом, распахнутом мире. Перед ним устремленная вдаль бесконечная дорога, над ним — открытое небо. Герой Лермонтова в этом стихотворении — не узник, мечтающий о победе, а человек, погруженный в открытую и свободную стихию природы. В первой строфе герой упоминается только в первом стихе, а последующие три посвящены миру природы. Этот мир нацелен чертами, совершенно необычными для романтической поэзии. В ранней лирике поэта герой находился в условиях изоляции. Для ранней лирики характерны признаки оборванных коммуникаций, невозможности общения. Герой не может найти слушающего; он живет в обстановке глухоты и немоты. Вместо любви его окружает измена, вместо понимания — непонимание.

Если ранняя романтическая лирика погружала героя в мир разобщенности, то в анализируемом стихотворении мир, в котором находится герой, — это мир, полный коммуникаций. Он пронизан связями, он говорит, слышит, любит. В стихотворении «Выхожу один я на дорогу...» мир характеризуется единением; небо соединено с землей — поэт выходит на дорогу, но лежащий перед ним бесконечный путь освещен и залит лунным светом. Луна принадлежит верхнему миру, миру неба, дорога — нижнему миру, миру земли. Лунный свет на дороге соединяет эти две противоположности. <...> Но не только лунный свет соединяет небо и землю. В этом стихотворении небо не молчит, оно «говорит», а земля ему «внемлет». Очень важно, что пространство земли названо словом «пустыня». Реальный пейзаж стихотворения ведет нас на Кавказ, и поэтому здесь не следует представлять песчаную пустыню — плоскую равнину, покрытую песком. Пустыня здесь имеет два семантических признака: во-первых, это пространство, противостоящее городу, людскому поселению и всему миру созданного человеком общественного зла; во-вторых, это слово несет в себе семантику открытого, большого, распахнутого пространства. Про небольшой участок земли, отгороженный забором, сказать «пустыня» нельзя. Пустыня для Лермонтова имеет признак бескрайности. <..>

В стихотворении «Выхожу один я на дорогу...» герой оказывается в пустыне. Если слово «дорога» включает в себя значение бесконечной длины, то пустыня — необъятная ширь. Герой один в огромном мире, открытом со всех сторон, и мир этот «говорит» и «внемлет». Очень существенно, что эти глаголы, которые связываются у нас с представлением о звуковой речи, характеризуют у Лермонтова мир, наполненный тишиной. «Ночь тиха», звезды разговаривают друг с другом без слов, и земля внемлет этой безмолвной речи. Следовательно, мир, окружающий поэта, не только умеет говорить и слушать. Он слышит неслышное, видит незримое, он наделен способностями тонкого, чувственного взаимопонимания.

Вторая строфа посвящена отношениям, возникающим между поэтом и окружающей землей. Об окружающем мире сказано, что он прекрасен: «В небесах торжественно и чудно». Слово «чудно» означает положительную оценку (хорошо, прекрасно) и вместе с тем несет семантику чуда: на небе совершается некое торжественное чудо. Поэт оказывается свидетелем скрытой от людей тайны природы, момента торжественного и таинственного свершения, которого другим людям не видно. В этой связи слово «один» приобретает новый смысловой оттенок. Традиционно око указывало на одиночество, здесь оно получает оттенок избранничества; поэт оказался единственным, допущенным в святилище природы. Другие люди спят и не видят открывшегося ему таинства. Строка «Спит земля в сияньи голубом» обобщает мотив слияния земли и неба. Однако здесь особенно примечательно слово «спит».

В стихотворении «Выхожу один я на дорогу…» земля и весь мир, в который входит поэт, — это мир полноты. Он не ищет ничего вне себя и поэтому погружен в гордое спокойствие. Такое значение слова «сон» резко отличается от его семантики в изученных нами текстах.

Но полноте и спокойствию природы во втором и третьем стихах противопоставлено состояние поэта. Ему «больно» и «трудно», он глубоко неудовлетворен, он сомневается в будущем («Жду ль чего?») и с горечью вспоминает о прошлом («Жалею ли о чем?»). На этом стоит задержать внимание. Мир природы, данный глаголами настоящего времени, по сути дела — вневременной. Для него нет ни прошлого, ни будущего — для него существует только вечность. Мир поэтического «я» погружен в движение времени, и переживания настоящего момента (торжественной ночи на склоне кавказских гор) невозможно для него без памяти о прошлом и мечты о будущем. Не случайно в огромном природном мире, в который погружен герой стихотворения, он наиболее тесно связан с образом дороги. Дорога же влечет за собой понятие движения, направления этого движения — предыдущего и последующего, то есть времени. Во всем пейзаже только она вызывает ассоциацию с временными понятиями.

Третья строфа полностью посвящена поэтическому «я». Она говорит о желании поэта вырваться из мира изоляции и приобщиться к миру природы. Это желание характерно выражается в отказе от времени, в стремлении вырваться из временного мира. «Уж не жду от жизни ничего «я» — отказ от будущего, «И не жаль мне прошлого ничуть» — отказ от прошлого. Вместо них поэт хотел бы влиться в вечный мир природы и приобщиться к ее полному силы сну. Но именно это заставляет лирического героя раскрыть то, что он вкладывает в понятие «сон» и «покой». Уместно отметить, что в эту важную минуту Лермонтов сближается с Пушкиным.

Последняя (пятая) строфа соединяет надежду на любовь («про любовь мне сладкий голос вел»), т. е. достижение личного счастья, и слияние с образами мифологической и космической жизни. Дуб, у корней которого поэт хотел бы погрузиться в свой полный жизни сон, — это космический образ мирового дерева, соединяющего небо и землю, известный многим мифологическим системам. Таким образом, полнота жизни, в которую хотел бы погрузиться поэт, — это приобщение к природе в ее таинственном величии, удовлетворение жажды любви — выход из одиночества и погружение в мир древних преданий и мифов. Этот идеал соединяет пейзажную и любовную лирику с темой народа и родины, остро звучащей в последних стихотворениях Лермонтова. На пушкинский вопрос Лермонтов дал своеобразный ответ. Пушкин и его герой Евгений Онегин, по-разному решал этот вопрос, стояли перед альтернативой: счастье или покой и воля. Лермонтовский герой решал ее синтетически: покой, воля и счастье. Вот та полнота жизни, которая выводила лирического героя лермонтовского стихотворения из устойчивого для всей лирики поэта одиночества.

Лермонтов

— «Расшифруйте» аллегорию, содержащуюся в стихотворении «Поэт».

— За что критикует поэта (характерно, что себя лирический герой не отождествляет себя с таким «поэтом») лирический герой стихотворения «Не верь себе»?

— Как автор показывает, что бытие «толпы» достойно глубокого осмысления?

«Богаты... ошибками отцов»;

«К добру и злу постыдно равнодушны»;

«Перед опасностью... малодушны»;

«Перед властию... рабы»;

«Иссушили ум наукою бесплодной»;

«И ненавидим мы, и любим мы случайно»
Информация для учителя

«Дума» (1838) мрачное стихотворение. В ней будто бы даже и нет поэта, который противостоит своему поколению. Автор не отделяет себя от современников, не пишет «мы», принимая и на собственный счет все перечисляемые пороки и потери: бесцельное усвоение опыта «отцов» (их ошибки и «поздний ум» — это и общечеловеческая закономерность, то, что люди с возрастом «остепеняются», теряют задор молодости, и конкретно-историческая ситуация, общественная апатия после гражданского энтузиазма времен декабристов), бессмысленную работу ума, усталость от бездеятельной жизни, равнодушие к добру и злу (здесь оно у Лермонтова «постыдно»), отсутствие мужества и гордости (снятие при первой публикации строки «Перед опасностью позорно малодушны / И перед властию — презренные рабы»), вынужденную скрытность (современники таят «завистливо от ближних и друзей! Надежды лучшие и голос благородный! Неверном осмеянных страстей», как таит их в «Герое нашего времени» Печорин, в лучшие чувства которого окружающие не верили), быструю растрату «юных сил», способности к радостям, отсутствие «восторга» в отношении к искусству, не нужное сбережение «в груди остатка чувства» с чисто случайными ею проявлениями («И ненавидим мы, и любим мы случайно, / Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви дисгармоническую противоречивость внутреннего мира («И царствует в душе какой-то холод тайный, / Когда огонь кипит в крови», т. е. любое «воспламенение» заранее готово погаснуть).

Поколение Лермонтова заменило деятельность чтением, познанием, «наукою бесплодной» без практического приложения знаний, поэтому, считает автор «Думы» оно и не оставит векам «гением начатого труда». Это тем печальное, что имеются в виду молодые люди. «В начале поприща мы вянем без борьбы». А жизнь без борьбы (хоть с той же бурей) для поэта не жизнь. Однако порокам поколения все-таки противопоставляется некий идеал, и он, конечно же, авторский. Так что автор в «Думе» — и представитель своего поколения, и противостоящий «толпе угрюмой» обличитель ее. «Поэт» кончался вопросом, «Дума» — утверждением, апелляцией к умному и справедливому, но обделенному потомку, «обманутому сыну»: «И прах наш, с строгостью судьи и гражданина, / Потомок оскорбит презрительным стихом... Фактически Лермонтов не дожидается суда потомков, как в «Смерти поэта» и других гражданских стихах не дожидался суда небесного или какого-либо еще, а судит сам, выносит приговор своим стихом.

— Какую жизнь ведет такое поколенье?

— Относит ли себя лирический герой к этому поколению?

Вывод: самым страшным врагом своего времени Лермонтов считал мертвую душу, сонную волю и рабскую психологию.

Гражданский пафос «Думы» не вызывает сомнения, и в ней есть внутренняя перекличка не только с сокровенными раздумьями лирического героя о себе, но и с произведениями открытого социального протеста.

Такой анализ может проводиться в сильных классах или индивидуально наиболее подготовленными учениками.

Итак, в стихотворении «Дума» Поэт не дожидаясь суда, судит сам, выносит приговор своим стихом. Отчетливее, прямее это противостояние выражено в стихотворении «Как часто, пестрою толпою окружен...» (1840), также заканчивающемся упоминанием стиха, определенного эпитетом «железный». Поэта духовно поддерживали воспоминания о лучшем лично для него. Стихотворение построено на антитезе светского ритуализованного, бездушного развлечения, когда «затверженные речи» производят впечатление дикого шепота, а изящные танцы — шумной пляски, и воспоминаний забывшегося автора о детстве в родных местах, на лоне природы, куда он летит «вольной, вольной птицей» (слово повторено, хотя птица и так ассоциируется с вольностью). На маскарадном балу, предполагающем раскованное поведение, тем не менее господствует поведение условное, искусственное, несвободное. Изображение его занимает два шестистишия, составляющих одно длинное сложноподчиненное предложение, в котором «образы бездушные людей, / Приличьем стянутые маски» действительно «мелькают». Фигуры видятся «как будто бы сквозь сон». Воспоминаниям отведено вдвое больше стихов, четыре строфы, и в них предстают вполне конкретные картины. Но они включают и мечту в мечте. «Странная тоска» зародилась еще тогда, давно, когда к юному герою пришла мечта о чудесном создании. «Так царства дивного всесильный господин — / Я долгие часы просиживал один...» Мальчиком и юношей Лермонтов грезил далеко не только о прекрасной девушке. В «Отрывке» (1831) он признавался, что «в себе одном / Нашел спасенье целому народу». Теперь, однако, и куда менее амбициозная мечта оказывается живее и достойное реальности, к которой героя возвращает последняя, седьмая строфа. Здесь сразу два «обмана»: самообман автора, надолго погрузившегося в прошлое, и обманная жизнь света, которая перед глазами. Этот второй «обман», ложную веселость поэту и хочется смутить своим стихом, «облитым горечью и злостью!..». Традиционно низкое в поэзии слово «злость» в самом ответственном месте стихотворения, концовке, уместно, ведь автору не до светского условного жаргона. Миражная атмосфера оправдывает запутанный, не везде правильный синтаксис (так, по речевой норме следовало бы после упоминания «толпы людской» употребить местоимения «ее», «ей», а не «их», «им»: «дерзко бросить им в глаза...»), блуждающее, «рваное сознание делает естественными формальные несоответствия.

Тема для сочинения может быть предложена следующая: «Идеальная взаимосвязь стихотворений М. Ю. Лермонтова «Бородино« (1837), «Дума» (1838)».

Учащимся может быть предложен план для обсуждения:

1. Раздумья Лермонтова о судьбах своего поколения — сквозная тема в лирике М. Ю. Лермонтова.

2. В стихотворении «Дума» и «Бородино» выражена общая мысль — упрек поколению 30-х годов ХIХ в.

3. Героизм и мужество участников Отечественной войны 1812 г. в смертельной схватке с врагом; позорное малодушие перед опасностью поколения 1830-х годов.

4. Единодушие и сплоченность героев 1812 г.; полная разобщенность поколения 1830-х годов.

5. Герои 1812 г. навсегда останутся в памяти народной; поколение 1830-х годов «потомок оскорбит презрительным стихом».

6. Гражданская направленность рассматриваемых стихотворений: эти два стихотворения выразили жалобу Лермонтова «на настоящее поколение, дремлющее в бездействии, зависть к великому прошедшему, столь полному славы и великих дел (Белинский).

Вопросы:

— Правильно ли определена взаимосвязь между частями сочинения?

— Чем определяется полнота и глубина в раскрытии каждой части сочинения?
Домашнее задание

Составить черновой вариант работы.

Класс прослушивает и обсуждает несколько вариантов черновых работ. Совместно обсуждаются достоинства и недостатки сочинений, пути исправления ошибок.

Подготовиться к обзору романа «Герой нашего времени». После предварительного прочтения учащиеся выполняют задания в группах.

Единственный завершенный роман Лермонтова не задумывался первоначально как цельное произведение. В «Отечественных записках» за 1839 г. были опубликованы «Бэла. Из записок офицера о Кавказе» и позже «Фаталист» с примечанием, что «М. Ю. Лермонтов в непродолжительном времени издаст собрание своих повестей, и напечатанных и ненапечатанных». В 1840 г. там же печатается «Тамань» и следом выходит двумя частями-томиками «Герой нашего времени». Проблемное афористичное название предложил опытный журналист А. А. Краевский взамен первоначального авторского «Один из героев нашего века». «Собрание повестей», объединенных образом главного героя, оказалось первым в русской прозе социально-психологическим и философским романом, в жанровом отношении освоившим также многочисленные элементы драматического действия, особенно в самой большой и значительной повести — «Княжна Мери».

«Герой нашего времени» — это «история души человеческой», одной личности, воплотившей в своей неповторимой индивидуальности противоречия целого исторического периода. Печорин — единственный главный герой (хотя «Евгений Онегин» назван именем одного героя, в нем чрезвычайно важен образ Татьяны, а также и Автора). Его одиночество в романе принципиально значимо. Освещены лишь отдельные эпизоды биографии Печорина; в предисловии к его журналу офицер-путешественник сообщает о толстой тетради, «где он рассказывает всю свою жизнь», но, в сущности, читатель и так получает представление о жизненном пути героя от детских лет до смерти. Это история тщетных попыток незаурядного человека реализовать себя, найти хоть какое-то удовлетворение своим потребностям, попыток, неизменно оборачивающихся страданиями и потерями для него и окружающих, история утраты им могучих жизненных сил и нелепой, неожиданной, но подготовленной всем рассказанным смерти от нечего делать, от его ненужности кому бы то ни было и себе самому.

Большинство читателей и критиков только что вышедшего романа восприняли Печорина как героя вполне отрицательного. Этот уровень понимания проявил и император Николай I. Знакомясь с первой частью произведения, он решил, что «героем наших дней» будет непритязательный, честный (и недалекий) служака Максим Максимыч. Содержание второй части и отнесение заглавной формулы к Печорину вызвали у императора (в письме к жене) раздраженные сентенции: «Такими романами портят нравы и ожесточают характер». «Какой же это может дать результат? Презрение или ненависть к человечеству!» Сам Лермонтов несколько поддался общему настроению и в предисловии ко второму изданию «Героя нашего времени» (1841) заявил, что Печорин — «это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии». Но в предисловии к журналу Печорина он был назван именно героем времени. Другое дело, что каково время, таков и герой. Ответ на предполагаемую реакцию читателей — «Да это злая ирония!» — лишь многозначительное «Не знаю». Как и в «Думе», Лермонтов не отделяет себя от своего поколения со всеми свойственными ему пороками. Другие акценты сделал В. Г. Белинский, обратившийся к публике еще суровее, чем автор в общем предисловии. Он сказал о Печорине: «Вы предаете его анафеме не за пороки, — в вас они больше и в вас они чернее и позорнее, — но за ту смелую свободу, за ту желчную откровенность, с которою он говорит о них». Смелая свобода во времена отсутствия свобод и смелости — это ли не признак истинного героя?

Перед ответами учащихся рассмотреть композицию романа и отметить ее особенности.
II. Возможна работа с таблицей

Сюжетный порядок		Хронологический (фабульный порядок)
Предисловие по всему роману (1841)		12
«Бэла» «Максим Максимыч» Предисловие к «Журналу Печорина «Тамань» «Княжна Мери» «Фаталист»	— Путешествие по Военно-Грузинской дороге офицера-повествователя с Максимом Максимычем. — Первая часть рассказа Максима Максимыча о Бэле. — Переезд через Крестовый перевал. — Вторая часть рассказа Максима Максимыча о Бэле. — Концовка «Бэлы». Заключение от имени офицера-повествователя. — Встреча с Максимом Максимычем и Печориным. — С включением сообщения о том, что Печорин умер. — История до того, как Печорин попал на Кавказские минеральные воды. — Дневник Печорина, сделанный в ночь перед дуэлью. — Окончание повести — запись, сделанная Печориным по памяти в крепости. — История с Вуличем в казачьей станице зимой, до похищения Бэлы	7 5 8 6 9 10 11 1 2 3 4

После беседы с учащимися о том, как они представляют себе причины такого расположения частей, на что они, как правило, затрудняются ответить, учитель дает аргументированное пояснение.

Такое построение дает автору возможность:

— максимально заинтересовать читателя судьбой Печорина;

— проследить историю его внутренней жизни;

— образ Печорина раскрывается двояко: с точки зрения постороннего наблюдателя и в плане внутреннего самораскрытия;

— при таком построении, как бы оставляя героя в живых, автору легче показать свою позицию.
III. Реализация домашнего задания

Ученики в форме, которую они выбирают самостоятельно или при помощи учителя, представляют домашнее задание (см. предыдущий урок). В ходе его проверки классу могут быть заданы следующие вопросы для выявления восприятия:

Следует задать ученикам вопрос о том, почему Лермонтов выделил такую личность на фоне других героев, почему несмотря на неблаговидные поступки, Печорин лучше всех остальных героев.

Отметить необычность романа, рассказать об истории критической литературы о романе (Белинский, Герцен, Добролюбов, Писарев) по кн.: Лермонтовская энциклопедия, ст. «Герой нашего времени».

Подготовиться к комментированному чтению главы «Княжна Мери». Прочитать эту часть, данную в учебнике-хрестоматии, выбрать эпизоды, которые будут использованы для характеристики века Лермонтова.

Появление романа Лермонтова сразу же вызвало острую полемику, выявившую полярную противоположность его истолкований и оценок. Раньше других с необычайной верностью оценил «Героя...» Белинский, в первом же печатном отклике на роман отметивший в нем «глубокое чувство действительности», «богатство содержания», «глубокое знание человеческого сердца и современного общества», «самобытность и оригинальность» произведения, представляющего «совершенно новый мир искусства». С конкретизацией и развитием этих мыслей критик выступил в большой статье, посвященной «Герою...» и опубликованной летом 1840 г. в «ОЗ», показав огромное жизнепознавательное, социально-психологическое и философское значение образа Печорина, как и романа в целом. Охранительная критика обрушалась на роман Лермонтова, усматривая в нем, особенно в образе Печорина, клевету на русскую действительность.

Взгляд Белинского на сущность и значение «Героя...» во многом развили в новых исторических условиях Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов. Чернышевский указал роль «Героя...» в формировании психологического анализа в произведениях Л. Н. Толстого («диалектика души»). Вместе с тем, соглашаясь признать за Печориным значение социально-психологического типа своего времени, революционеры-демократы несколько недооценивали нравственно-философское содержание этого образа, порой излишне прямолинейно противопоставляя ему и другим «лишним людям» 1830-1840-х годов разночинцев-шестидесятников. Отсутствие общественно полезной деятельности у Печорина, рассматриваемое с позиции современных задач, трактовалось Добролюбовым как проявление социальной сущности его характера, имя которой «обломовщина» («Что такое обломовщина?», 1859). Герцен оказался более историчным в истолковании сущности и значения «лишних людей», в частности Онегина и Печорина. В ст. «Лишние люди и желчевики» (1860), выступая против их отождествления с современными либералами, он подчеркивал, что «лишние люди были тогда столько же необходимы, как необходимо теперь, чтобы их не было». В то же время Герцен был склонен отождествлять Лермонтова с Печориным, утверждая, что поэт умер в безвыходной безнадежности печоринского направления...».

Славянофильская и либерально-западническая критика (К. С. Аксаков, С. С. Дудышкин, А. В. Дружинин и др.) сближалась в своем отрицании «лермонтовского направления»; Лермонтова объявляли последним русским поэтом подражательной эпохи соответственно преувеличивая значение западноевропейских источников образа Печорина. В исследовательской литературе эта тенденция наиболее ярко проявилась в работах компаративистов (Э. Дюшен, С. И. Родзевич и др.), в которых, несмотря на отдельные точные наблюдения, преобладало выискивание контекста «параллелей». Более содержательными были исследования представителей культурно-исторической школы (А. Н. Пыпина, Н.А. Котляревского). В их работах впервые обозначена мысль о «примирении» Лермонтова с жизнью, которая получила развитие в дореволюционной литературе. Народническая критика в лице Н. К. Михайловского, напротив, выдвинула в творчестве Лермонтова на первое место протестующее начало, однако ложная теория «толпы и героя» помешала проникнуть в подлинную сущность образа Печорина.

Символисты начала ХX в. (Вл. С. Соловьев, Д. С. Мережковский) рассматривали поэтическое наследие и роман Лермонтова вне связи с конкретно-историческими проблемами, стараясь найти в авторе и его героях мистическое, «сверхчеловеческое» начало. Представитель психологической школы Д. Н. Овсянико-Куликовский выводил содержание «Героя...» из недр авторской психологии, отождествляя Лермонтова с Печориным, считая главным в их характерах врожденный «эгоцентризм». С иных социально-исторических позиций рассматривал в это же время лермонтовское творчество М. Горький в курсе русской литературы, прочитанной в 1909 г. в Каприйской школе. Главное в нем для Горького — «жадное желание дела, активного вмешательства в жизнь». Подчеркивая типичность Печорина и в то же время его духовную близость к автору, Горький не отождествлял их, отмечая, что «Лермонтов был шире и глубже своего героя». Новые методические принципы в изучении романа определились в ряде общих работ о Лермонтове и его эпохе, принадлежавших представителям ранней марксистской критики (Г. В. Плеханов, А. В. Луначарский); в них были поставлены вопросы о социальном содержании творчества Лермонтова, о связи его с общественным движением.
Своеобразие сюжета и композиции романа¹

«Герой нашего времени» и похож и непохож на традиционный роман, сложившийся на Западе. В нем рассказывается не о происшествии или событии с завязкой и развязкой, исчерпывающей действие. Каждая повесть имеет свой сюжет. Ближе всего к традиционному роману четвертая повесть — «Княжна Мери», однако ее финал противоречит западноевропейской традиции и в масштабе всего произведения ни в коей мере не является развязкой, а неявным образом мотивирует ситуацию «Бэлы», помещенной в общем повествовании на первое место, — объясняет, почему Печорин оказался в крепости под началом Максима Максимыча. «Бэла», «Тамань», «Фаталист» изобилуют приключениями, «Княжна Мери» — интригами: короткое произведение, «Герой нашего времени» в отличие от «Евгения Онегина», перенасыщен действием. В нем немало условных, строго говоря, неправдоподобных, но как раз типичных для романов ситуаций. Максим Максимыч только что рассказал случайному попутчику историю Печорина и Бэлы, и тут же происходит их встреча с Печориным. В разных повестях герои неоднократно подслушивают и подсматривают — без этого не было бы ни истории с контрабандистами, ни разоблачения заговора драгунского Гетмтана и Грушницкого против Печорина. Главный герой предсказывает себе смерть по дороге, так оно и случается. Вместе с тем «Максим Максимыч» действия почти лишен, это прежде всего психологический этюд. И все разнообразные события не самоценны, а направлены на раскрытие характере героя, выявляют и объясняют его трагическую судьбу.

Той же цели служит композиционная перестановка событий во времени. Монологи Печорина, обращенные в его прошлое, составляют романную предысторию. По какой-то причине этот петербургский аристократ оказался армейским офицером на Кавказе, едет туда через Тамань «с подорожной по казенной надобности», потом вместе с Грушницким участвует в боях, о чем упоминается в «Княжне Мери», и через некоторое время встречается с ним в Пятигорске. После дуэли он «с год» живет с Максимом Максимычем в крепости, откуда выезжает на две недели в казачью станицу. По выходе в отставку, вероятно, живет в Петербурге, потом путешествует. Во Владикавказе происходит его случайная встреча с Максимом Максимычем и офицером, занимающимся литературой, который получает от штабс-капитана «какие-то записки...» и впоследствии публикует их, снабдив предисловием, начинающимся словами: «Недавно я узнал, что Печорин, возвращаясь из Персии, умер». Последовательность же «глав» в романе такова: «Бэла», «Максим Максимыч»; «Журнал Печорина» — предисловие издателя, «Тамань», «Княжна Мери», «Фаталист». То есть действие начинается с середины после сообщения о смерти героя, что в высшей степени необычно, а предшествующие события излагаются благодаря журналу после тех, которые произошли позже. Это заинтриговывает читателя, заставляет его размышлять над загадкой личности Печорина, объяснять для себя его «большие странности».

По мере изложения событий, как они поданы в романе, накапливаются дурные поступки Печорина, но все меньше ощущается его вина и все больше вырисовываются ею достоинства. В «Бэле» он по своей прихоти совершает, в суп серию преступлений, хотя по понятиям дворянства и офицерства, участвовавшего в Кавказской войне, они таковыми не являются. В «Максиме Максимыче» и «Тамани» все обходится без крови, причем в первой из этих повестей Печорин невольно обидел старого приятеля, а во второй его жертвы — лишь незнакомые люди без нравственных принципов (девушка готова утопить Печорина по одному подозрению в желании донести, она и Янко бросают на произвол судьбы старуху и слепого мальчика). В «Княжне Мери» Печорин очень виноват, не окружающие его люди по преимуществу совершенно гнусны — это они превращают задуманную им «комедию» в тяжелую драму с гибелью человека, не самого худшего из них. Наконец, в «Фаталисте» трагический итог имеет вовсе не пари Печорина с Вуличем, а затем Печорин совершает настоящий подвиг, захватывая казака-убийцу, которого уже хотели «пристрелить» фактически на глазах его матери, не дав ему возможности покаяться, даром что он «не чеченец окаянный, а честный христианин».

Безусловно, важную роль играет смена повествователей. Максим Максимыч слишком прост, чтобы понять Печорина, он в основном излагает внешние события. Переданный им большой монолог Печорина о его прошлом условно мотивирован: «Так он говорил долго, и его Слова врезались у меня в памяти, потому что в первый раз я слышал такие вещи от 25-летнего человека, и, Бог даст, в последний...» Слова штабс-капитана: «Уж я всегда говорил, что нет проку в том, кто старых друзей забывает!..» («Максим Максимыч») стоят его реакции на разъяснение офицера, что «моду скучать» ввели англичане (имеется в виду, конечно, Байрон): «...да ведь, они всегда были отъявленные пьяницы!» («Бэла»).

Литератор, обличающий Печорина воочию, — человек его круга, он видит и понимает гораздо больше, чем старый кавказец. Но он лишен непосредственного сочувствия к Печорину, известие о смерти которого его «очень обрадовало» возможностью напечатать журнал и «поставить свое имя над чужим произведением». Пусть это шутка, но по слишком уж мрачному поводу. Наконец, сам Печорин бесстрашно, не стараясь ни в чем оправдаться, рассказывает о себе, анализирует свои мысли и поступки. В «Тамани» события еще на первом плане, в «Княжне Мери» никак не менее значимы переживания и рассуждения, а в «Фаталисте» само заглавие повести с философскую проблему.

Но самое главное, ради чего события переставлены во времени, — это то, каким Печорин уходит из романа. Мы знаем, что он «выдохся» и умер молодым. Однако заканчивается роман единственным поступком Печорин, который его достоин. «Народ разошелся, офицеры меня поздравляли — и точно, было с чем». Никакой сюжетной развязки в масштабах всего романа «Фаталист» не содержит, в последней фразе лишь дается проходная характеристика Максима Максимыча, который «вообще не любит метафизических прений». Зато мы прощаемся не только с «героем времени», но и с настоящим героем, который мог бы совершить прекрасные дела, сложись его судьба иначе. Таким он, по мысли Лермонтова, и должен больше всего запомниться читателю. Композиционный прием выражает скрытый оптимизм автора, его веру в человека.


Урок 46. Век Лермонтова в романе

Цель урока: анализ части «Княжна Мери», сопоставление поступков, характеров героев этой повести с характером Печорина, обучение монологической речи и элементам анализа стиля автора.

Словарная работа: сюжетная самодостаточность, кульминация, философская проблематика, символичное значение образа.
Ход урока

I. Беседа

Повесть «Княжна Мери» воспринимается как главная повесть в романе. Как вы думаете, почему?

Для повести характерна сюжетная самодостаточность; это кульминация дневника Печорина; в ней больше всего рассуждений о душе и судьбе; в главе наиболее подробную разработку получает философское содержание романа.
II. Работа в группах

Изначальный толчок ко всем событиям дают взаимоотношения Печорина с Грушницким. Проанализируйте историю их дружбы-вражды. Сравните это с ситуацией «Онегин — Ленский» и с рассуждением Пушкина о дружбе во второй главе романа «Евгений Онегин».

Проанализируйте историю отношений Печорина и княжны Мери. Для сравнения в «Фаталисте» обратите внимание на эпизод с дочкой урядника Настей как пример обычного для Печорина равнодушия к женщине.

Как и почему складываются отношения Печорина и Веры? На что указывает трагическая сцена погони за Верой (сравните ее со сценой погони в повести «Бэла», обратив внимание на символическое значение образа коня в обоих случаях).

Проанализируйте взаимоотношение Печорина и доктора Вернера. Как сложились отношения у Печорина с «водяным обществом»? Почему?

Сравните финалы «Княжны Мери» и «Тамани». Выразительное чтение фрагментов.

Это сложное задание, и следует помочь ребятам сделать вывод о том, что при общности темы — морского пейзажа — имеется существенное отличие: в «Тамани» это реальный пейзаж, а в «Княжне Мери» — воображаемый, романтическая эмблема внутреннего мира Печорина.

Как проявляется личность Печорина в манере ведения дневника? В его содержании?

— Почему Печорин является как бы инородным элементом везде, где он появляется?

— Как характеризуется век через главного героя романа Лермонтова?
Домашнее задание

1. Прочитать комментарии к главе «Тамань» в книге В. А. Мануйлова «Роман М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Комментарий».

2. Составить в группах вопросы для проверки знания текста главы «Тамань».


Урок 47. Обучение анализу эпизода

(по главе «Тамань»)

Цель урока: обучение основным этапам анализа эпизода художественного текста.

Словарная работа: микросюжет, авторская позиция, «самораскрытие» героя.
Информация для учителя

Ученики уже работали над анализом части произведения (см. урок 24). Учитывая, что слово «эпизод» в экзаменационных темах предполагает именно часть текста для анализа на данном уроке мы возьмем главу «Тамань». Учитывая также, что перед нами прозаический текст, не драматический, несколько изменим структуру анализа.

Рассмотрите эпизод «изнутри»:

а) микросюжет;

б) композиция;

в) детали;

г) способы выражения авторской позиции.

Установите ближайшие связи, рассмотрите эпизод в системе других эпизодов.

Обратите внимание на возможные «переклички» эпизодов с другими произведениями.

Свяжите свои наблюдения с темой, идеей произведения, авторским мировоззрением и мастерством.
II. Работа с развернутым планом сочинения (раздается на каждый стол)

Роль главы «Тамань» в романе «Герой нашего времени»:

1. Деление на части, различающиеся сюжетом и героями, — отличительная особенность романа «Герой нашего времени».

2. Роль главы «Тамань» в романе.

3. Сюжет главы, ее построение.

4. Характер Печорина, выступающий из описываемых событий; как способствует выявлению его характера центральная ситуация главы.

5. Лаконизм повести, точность и простота как отличительные особенности повествования.

6. Пейзаж, контрастность, романтические мотивы, точное воссоздание быта, изображение экзотического мира — способы выражения авторской позиции.

7. «Тамань» — первая часть дневниковых записей Печорина, с этой главы начинается «самораскрытие» героя.

8. Влияние главы на русскую литература (рассказ Н. Н. Толстого «Пластун» и стихотворение «У моря» Н. Огарева).

9. Высокая оценка «Тамани» В. Белинским: «Мы не решились делать выписок из этой повести, потому что она решительно не допускает их: это словно какое-то лирическое стихотворение, вся прелесть которого уничтожается одним выпущенным или измененным не рукою самого поэта стихом...»

Превращение цикла повестей в психологический роман — новаторское решение проблемы русского романа и начало дальнейшего его развития у Тургенева, Толстого и Достоевского.
Домашнее задание

1. Готовиться к проведению итоговой работы по творчеству М. Ю. Лермонтова.

2. Прочитать статью о Гоголе в учебнике-хрестоматии, выделить главное.

3. Индивидуальные задания: подготовить обзор книг о Гоголе на общую тему «Интересно о Гоголе».

4. Домашнее сочинение. Мои любимые страницы романа «Герой нашего времени». Анализ эпизода.
Информация для учителя