Поведение в свете (темноте) аффекта и интеллекта

Казалось бы, в сказанном нет ничего нового и неожиданного. Казалось бы, что упомянутые выше гении, да и наш личный опыт должны были бы заслуживать доверия, но ни Спиноза, ни Гегель, ни другие мыслители не смогли поколебать классического идеала рациональности. Вопреки очевидности, неклассическая рациональность (об идеале говорить рано) с трудом пробивает себе дорогу в научном и практическом сознании. Психологам, конечно, приятно, что их коллега Дэниел Канеман получил Нобелевскую премию по экономике за доказательство того, что процессы принятия решения в ситуации неопределенности включают в себя механизмы, выходящие за пределы классического рационального мышления. Вместе с тем, досадно, что создатели иррациональной госплановой экономики СССР не догадались в свое время представить свои «труды» в Нобелевский комитет. Наш приоритет не вызывает сомнения.

Подобно интеллекту, человеческие чувства не всесильны. Им тоже свойственны заблуждения, обладающие, как и истина, своей энергией. К счастью, реальная жизнь вовсе не представляет собой постоянного соревнования и противоборства аффекта и интеллекта. Известный психолог А. В. Запорожец, пытаясь расшифровать положение Л. С. Выготского о единстве аффекта и интеллекта, исследовал возникновение у детей синтетических аффективно-эмоциональных комплексов типа аффективных образов, моделирующих смысл определенных ситуаций и начинающих регулировать динамическую сторону поведения ребенка уже на относительно ранних ступенях его развития. Л.И. Божович говорила об этом же в терминах «мотивирующих представлений», подчеркивая их побудительную силу. В конце концов, в процессе развития эмоции имеют шанс стать умными, обобщенными, предвосхищающими не только близкие, но и отдаленные последствия поведения и деятельности. Равным образом, и интеллект в союзе с эмоциями приобретает черты эмоционального мышления, играющего столь важную роль в смыслоразличении, смыслообразовании и целеполагании. Именно в таком взаимодействии А.В. Запорожец видел то единство аффекта и интеллекта, которое Л.С. Выготский считал характерным для высших человеческих чувств.

Вместе с тем, при всем своем единстве аффект и интеллект выполняют разные функции в поведенческих и деятельностных актах, да и в актах целого мышления. В последних, если они не тривиальны, непременно присутствуют интуиция и дискурсия (логика), которые имеют разные постоянные времени. Первая – практически мгновенна, вторая – требует времени, порой очень большого. Можно предположить, что в интуитивных актах доминируют эмоции, в дискурсивных – интеллект. Когда же требуется реализация решения, в свои права вступает воля. Примером может служить давний эксперимент В.Б. Малкина, поставившего гроссмейстеру задачу запомнить сложную шахматную позицию, предъявленную на 1 секунду. Гроссмейстер ответил, что он не запомнил ни фигур, ни их позиций, но твердо (и верно) сказал, что позиция белых слабее. Подобная эмоциональная интуиция вовсе не уникальна, она, скорее, типична для самых разных форм поведения, в том числе и экономического. Аффект и интеллект не только соперничают, но и взаимодействуют, взаимно контролируют и корректируют друг друга.