Предисловие к английскому изданию

Кодекс св. Адальберта - рукопись Четвероевангелия (Орденская библиотека в Гнезно, Польша; MS. 1); написан, вероятно, в третьей четверти IX в. Отсутствуют Мф 6:5-27; 26:56-28:20; Мк 1:1-5:32; Лк 1:1- 3:38; Ин 1:1 - 5:38. Ф. Грыглевич считает, что из всех рукописей именно этот кодекс представляет самую чистую форму редакции Алкуина.

Издания: Felix Gryglewich, «The St. Adalbert Codex of the Gospels», NTS xi (1964-1965), 254-278; B. Bolz, Najdawniejszy kalendarz gnieźnieński wedlug kodeksu MS I (Posńan, 1971).

Codex Vallicellianus (V или Φ^ν) многие исследователи считают лучшим образцом Алкуиновой Библии. Хранится в Библиотеке ораториан (В 6), расположенной близ церкви св. Марии в Валличелле, иногда называемой «римская Кьеза Нуова». Датируется IX в.; аккуратно написанный текст в три колонки (формат очень редкий для Библий Алкуина, которые обычно писались в две колонки). Рукопись использовалась для внесения исправлений в Сикстинское издание Вульгаты.

Codex Carolinus или Grandivalensis (К или Φ^G), рукопись IX в. из аббатства Мутье-Гранваль близ Базеля. С 1836 г. хранится в Британском музее. Написана в Туре около 834-835 гг., с роскошным декором. В 1971 г. издана факсимильным изданием:

Die Bible von Moutier-Grandval. British Museum Add. MS. 10546 (Bern, 1971).

Codex Paulinus (Φ^Р) - рукопись IX в., хранится в Библиотеке базилики Св. Павла за городскими стенами. Написана для Карла Лысого; вероятно, происходит с севера Франции, так как в ее богатом декоре заметно саксонское влияние.

Codex Bambergensis (В), сейчас хранится в Государственной библиотеке Бамберга (MS. I)¹⁰⁷⁸, прекрасный образец каролингского искусства, созданный в Туре около тридцати лет спустя после смерти Алкуина; содержит его портрет. В кодексе отсутствует книга Откровения.

(е) Рукописи Вульгаты в редакции Теодульфа¹⁰⁷⁹

Примерно в то же время, когда Алкуин работал над грамматической и орфографической редакцией Вульгаты, начался еще один пересмотр, несколько другого рода. Им занимался Теодульф, испанец вестготского происхождения, родившийся близ Сарагосы около 750 г. Это был один из ведущих богословов своего времени, настоятель Флери и епископ Орлеана (788-821). Будучи епископом, он проводил множество реформ, включая создание приходских школ и повышение уровня богослужения. Он обращал особое внимание на создание рукописей Библии и задумал очистить текст Вульгаты.

Созданная Теодульфом редакция Вульгаты (которую он постоянно старался улучшить) стала предтечей современных методов издания: на полях ставятся сиглы для указания источников разночтений; например, а обозначает чтения редакции Алкуина, š — испанской редакции. К сожалению, редакция Теодульфа, хотя и по-настоящему научная, легко подвергалась искажениям по небрежности писцов, то и дело включавших маргиналии в основной текст. Из рукописей редакции Теодульфа, которых меньше, чем рукописей редакции Алкуина, надо назвать следующие.

Codex Theodulfianus (Θ) сначала принадлежал Орлеанскому кафедральному собору, затем семье Месмэ, затем Национальной библиотеке в Париже (Lat. 9380). Содержит полную Библию. Написан красивым мелким минускульным письмом. Берже¹⁰⁸⁰ считает, что рукопись выполнена непосредственно под руководством Теодульфа и многочисленные примечания на полях явились результатом его редакторской работы. Псалмы и Евангелия написаны на пурпурном пергамене серебром (заглавия выполнены золотом).

Codex Aniciensis, ныне в Национальной библиотеке в Париже (4 и 4²). Это рукопись Библии IX в., написанная под руководством Теодульфа и настолько схожая с предыдущей рукописью, что, по замечанию Делиля, многие страницы выглядят почти как оттиски одной печати. Этот кодекс также очень похож на следующий. Писец допустил немало ошибок: например, написал nomen вместо semen, Рим 4:8.

Codex Hubertanus (H) раньше хранился в монастыре св. Губерта в Арденнах, ныне в Британском музее (Add. 24142). Вордсворт и Уайт относят его к IX или X в. Написан в три колонки (такой формат относительно редок) и прерывается на 1 Петр 4:3. Он обнаруживает близость с нортумбрийским текстом Амиатинского кодекса, в обоих прослеживается зависимость от южноитальянского архетипа; а исправления (вставки на место затертых слов) представляют редакцию Теодульфа.

Венцом традиции Вульгаты в эпоху каролингского Возрождения стали роскошные экземпляры Писания, выполненные на пурпурном пергамене золотыми и серебряными чернилами, часто искусно орнаментированные.¹⁰⁸¹ Среди этих произведений искусства одной из лучших пурпурных рукописей, если не лучшей, считаются «Золотые Евангелия», ныне хранящиеся в библиотеке Пьерпонта Моргана в Нью-Йорке (М. 23). Этот драгоценный кодекс, написанный лощеным золотом на пурпурном пергамене, содержит Евангелия Вульгаты с нортумбрийскими и ирландскими соответствиями. Ранее рукопись датировали концом VII или началом VIII в., но позднее стали относить к X в.¹⁰⁸² По некоторым признакам видно, что кодекс создавался с поспешностью (над ним работали 16 писцов). Очевидно, он не был прочитан корректором и не использовался в литургии. Рукопись явно написана за короткий срок для подарка по какому-то торжественному случаю, возможно, в честь королевского визита.

В последующие века редакцию Алкуина постигла та же участь, что и более ранние попытки привести в порядок Вульгату. Благодаря ее высокой оценке и популярности спрос на рукописи настолько возрос, что писцы школ Тура не успевали добросовестно выполнять столько экземпляров. Из-за этого спустя несколько поколений снова стали раздаваться жалобы на порчу текста, и были предприняты новые усилия остановить деградацию. Одну из таких попыток предпринял Ланфранк, архиепископ Кентерберийский (1069-1089), как сказано в его жизнеописании, он работал над исправлением всех книг Ветхого и Нового Заветов, а также писаний отцов Церкви, secundum orthodoxam fidem¹⁰⁸³.Однако до наших дней не дошло ни одной рукописи с его исправлениями.

В начале XII в. Стефан Хардинг, третий аббат Сито, выполнил такую же редакцию. Четыре тома исправленной им Библии, написанные в 1109 г., до сих пор хранятся в библиотеке Дижона (MS. 12-15). Он очистил текст от множества интерполяций путем сравнения с хорошими греческими и латинскими рукописями, и при содействии нескольких образованных еврейских ученых, с которыми он консультировался по поводу сомнительных мест в Ветхом Завете.

В XIII в. провести еще более полное и систематическое очищение латинской Вульгаты от искажений взялись сообщества ученых: они объединили свои усилия в создании «корректориев» (correctoria или, точнее, correctoriones)¹⁰⁸⁴. Это были книги, где собраны разночтения, как из греческих и латинских рукописей, так и из цитат у отцов Церкви. Главные correctoria следующие: (1) Correctorium Parisiense, созданный, вероятно, в 1226 г. богословами Парижского университета; (2) Correctorium Sorbonicum; (3) Correctorium доминиканцев, подготовленный под руководством Хуго де Сент-Каро около 1240 г.; (4) Correctorium Vaticanum; этот труд, как считается, создал францисканец Вильгельм де Мара, работавший над ним почти сорок лет. Это самый лучший корректорий, он цитируется у Вордсворта - Уайта под обозначением cor. vat.

До XII в. обычай при цитировании Писания ссылаться на главу встречается довольно редко¹⁰⁸⁵. Однако развитие системы чтений и метода reportatio должно было показать, как удобна такая практика. Принять ее мешало главным образом отсутствие единой общепринятой системы: в поздней античности и раннем средневековье существовало несколько систем деления на главы. Особенно остро этот разнобой ощущался в Парижском университете, где учились студенты из самых разных стран и ясно видна была насущная необходимость единообразной системы деления на главы¹⁰⁸⁶ и единого канонического порядка книг Писания.¹⁰⁸⁷

Единство в этот хаос внесли парижские ученые, особенно С. Лангтон¹⁰⁸⁸ (Stephen Langton, ум. в 1228), в то время доктор Парижского университета, будущий архиепископ Кентерберийский и предводитель баронов в борьбе, приведшей к рождению Великой хартии вольностей. Его система - в принципе та же, что используется ныне, - была принята в первых печатных изданиях Вульгаты. Глава прежде всего подразделялась на семь частей (не параграфов), отмеченных на полях буквами а, b, с, d, e, f, g; ссылки делались на номер главы и на букву раздела. Более короткие главы Псалмов, однако, не всегда делились на семь частей. Сегодняшнее деление Нового Завета на стихи ввел Робер Эстьенн (или Stephanus) в своем издании греческого и латинского Нового Завета (Женева, 1551 г.).

3. Важнейшие печатные издания Вульгаты¹⁰⁸⁹

Изобретение Иоганна Гутенберга — печатный станок с подвижным шрифтом — сделало производство книг быстрее, дешевле и точнее. Первой в Европе книгой, напечатанной этим способом, стало латинское Писание — великолепная «Библия Мазарини» (названа так потому, что первый ее экземпляр, впоследствии привлекший внимание, хранился в библиотеке кардинала Мазарини), изданная в Майнце в 1456 г. Но и это, и многие следующие издания просто воспроизводили распространенную форму, без редакции или сравнения с лучшими рукописями.¹⁰⁹⁰

Первым критическим изданием латинской Вульгаты стало издание Робера Эстьенна (Стефануса) в 1528 г., подготовленное по трем качественным рукописям парижской редакции. Эстьенн несколько раз заново редактировал его: в четвертом издании (1540 г.) цитируются 17 рукописей. 8 апреля 1546 г. Тридентский собор не просто признал авторитет Вульгаты, но постановил, чтобы она печаталась «quam emendatissime» (т. е. насколько возможно, без ошибок).

Однако до вступления в сан папы Сикста V (1585 г.) не вышло ни одного авторитетного издания. Папа принялся за дело с рвением, назначил комиссию ученых для подготовки издания и сам принимал активное участие в редактировании. Для издания были отобраны хорошие рукописи, прежде всего Амиатинский кодекс, и в мае 1590 г. из печатного станка вышел трехтомный труд.

Однако жизнь этого издания оказалась недолгой. 27 августа умер папа Сикст V, а 5 сентября коллегия кардиналов остановила дальнейшую продажу издания, выкупив и уничтожив все возможные копии, и начала подготовку нового. Предлогом для этих действий стала неряшливость печати; однако, по-видимому, атаку против издания спровоцировали иезуиты: Сикст оскорбил их, поместив в индекс запрещенных книг одну из работ Беллармино, и они решили таким способом отомстить за себя.

Как бы то ни было, новое издание, отличавшееся от издания 1590 г. более чем в 3000 чтений, выпущено папой Климентом VIII 9 ноября 1592 г., а предисловие к нему написал кардинал Беллармино. Опечатки первого выпуска были частично исправлены во втором (1593 г.) и третьем (1598 г.) изданиях (последнее содержит также Index corrigendorum).¹⁰⁹¹ «Климентова Вульгата» остается официальной латинской Библией Римско-католической церкви по сей день¹⁰⁹².

Примечательное издание Вульгаты выпустил Карл Лахманн вместе со своим греческим Новым Заветом (2 тома, Берлин, 1842-1850 гг.). Два текста напечатаны параллельно: в верхней части страницы — греческий, в нижней — латинский, а между ними — указания использованных рукописей. Рукописи для латинской версии были хотя и хорошие, но всего два кодекса — Фульдский и Амиатинский, от которого до издателя дошли только несовершенные материалы сопоставления.

В 1877 г. Джон Вордсворт из Оксфорда приступил к работе над изданием, которое должно было стать самым полным, если не сказать монументальным, изданием Нового Завета Вульгаты¹⁰⁹³. После того как Вордсворт стал епископом Солсбери (1885 г.), основная работа легла на плечи его молодого соратника Генри Джулиана Уайта (родился в 1859 г.). После 12 лет работы первая часть, содержавшая Введение и Евангелие от Матфея, вышла в «Кларендон пресс» (Оксфорд, 1889), а для завершения работы над всем Четвероевангелием, с введением и эпилогом, понадобилось еще 9 лет. В основу издания лег знаменитый нортумбрийский codex Amiatinus, написанный в Джарроу в начале VIII в. В критическом аппарате цитируются еще 9 рукописей (некоторые из них фрагментарные). В 1905 г. вышли Деяния Апостолов.

Вскоре после этого Британское и Зарубежное Библейское общество начало переговоры с епископом Вордсвортом и «Кларендон Пресс» о создании editio minor Вульгаты Нового Завета на основе Оксфордского критического издания. Поскольку в Оксфордском издании следующие за Посланием к Римлянам книги еще не были подготовлены к печати, издателям пришлось доработать текст по суммарным извлечениям из тех рукописей, которые в ходе работы оказались важнейшими. Это удобное издание, созданное в основном Уайтом, увидело свет в 1911 г.; в нем имеется аппарат разночтений из 7 рукописей полного Нового Завета и еще двух, содержащих Евангелия¹⁰⁹⁴.

В последующие годы с разными интервалами выходили части большого издания. Том II содержит послания Павла, начиная с Послания к Римлянам (1913 г.) и кончая посланием к Евреям (1941 г.). В том III вошли Соборные послания (1949 г.) и Откровение (1954 г.), издал его X. Ф. Д. Спаркс при участии А. У. Адамса. Итак, через 77 лет (через 65 лет после выхода первой части) предприятие пришло к счастливому завершению.

Неудивительно, что в издании, затянувшемся на три четверти века, можно проследить некое внутренне развитие. Первоочередной целью Вордсворта было создание солидного критического текста, а история текста была вопросом второстепенным. Уайт, напротив, стал вводить в критический аппарат, начиная с Евангелия от Луки, все больше и больше разночтений из старолатинских рукописей. Начиная с аппарата книги Деяний, возрастало число ссылок на цитаты у отцов Церкви. Издание неоднократно критиковалось за то, что ссылки на некоторые старолатинские и святоотеческие свидетельства сделаны по худшим и/или неточным изданиям¹⁰⁹⁵.

Самое новое критическое издание Вульгаты вышло в 1969 г. в Württembergische Bibelanstalt, под руководством и католических, и протестантских ученых¹⁰⁹⁶. Текст напечатан per cola et commata, как в древних рукописях, и без знаков препинания. Для сопоставления издатели обращались к некоторым рукописям, которые предыдущие издатели не использовали, - таким, как N (V в.) и S (первая половина V в.). Полученный текст отличается во многих местах не только от «Климентовой Вульгаты», но и от большого Оксфордского издания и от малого издания Уайта (которое расходится с Оксфордским только в тексте 1 и 2 Кор, Гал и Еф). Для посланий к Ефесянам, Филиппийцам и Соборных посланий издатели часто принимают чтения, которые издатели Veins Latina относили к Вульгате, а Оксфордское издание отвергало. В соответствии с Оксфордским изданием и Vetus Latina, в новое издание не входит comma Johanneum «Климентовой Вульгаты». В 1 Фес 2:7 издатели приняли чтение lenes, подтвержденное несколькими греческими рукописями, но не латинскими.

Наконец, следует упомянуть о работе так называемой Комиссии Вульгаты, хотя она до сих пор не выпустила ни одной книги Нового Завета. Во исполнение поручения Тридентского собора (издание Климента сочтено не вполне удовлетворительным) и ввиду новых важных научных достижений в библеистике и истории древних переводов Библии было запланировано новое критическое издание Вульгаты под руководством папы Льва XIII. В 1907 г. папа Пий X поручил ордену бенедиктинцев предпринять обширный поиск новых, неисследованных рукописей, особенно в Испании, и воссоздать первоначальный текст Иеронима в как можно более чистой форме. С 1933 г. комиссия обрела штаб-квартиру в незадолго до того основанном аббатстве Св. Иеронима в Риме. Но до сих пор издано только несколько ветхозаветных книг.

Существует три основных вопроса, связанных с редакторской работой Иеронима над Новым Заветом: (а) какой тип старолатинского текста Иероним взял за основу своей редакции Нового Завета? (б) Можем ли мы определить тип древних греческих рукописей, которые он, по его словам, изучал для исправления латинской версии? (в) Какая часть Нового Завета Вульгаты действительно принадлежит Иерониму?

(а) Мы, конечно, не сможем оценить редакторскую работу Иеронима, пока не узнаем, с какой формой старолатинской версии он работал. Только тогда мы сможем понять, насколько велик его вклад в редакцию версии и создание Вульгаты. Вордсворт и Уайт в числе первых попытались определить, с какой основной латинской версией Евангелий работал Иероним. Как мы уже упоминали ранее, они пришли к выводу, что похожую форму текста представляет codex Brixianus (f), рукопись VI в.¹⁰⁹⁷ Около ⁴/₅ этого кодекса идентичны с Вульгатой, а в оставшейся одной пятой значительную часть расхождений с Вульгатой можно объяснить поправками Иеронима.

Однако теории Вордсворта и Уайта был нанесен серьезный удар Беркиттом: он показал, что codex Brixianus вторичен по отношению к готскому codex Argenteus¹⁰⁹⁸.

Еще одну попытку решить, какая форма старолатинской версии легла в основу работы Иеронима над Евангелиями, предпринял Александер Саутер¹⁰⁹⁹. Он исследовал цитату, длиной более чем в двадцать стихов (Лк 15:11-32), в письме Иеронима к папе Дамасу (Epist. xxi. 4). Письмо было написано до того, как Иероним завершил свой пересмотр, а цитата слишком велика, чтобы быть приведенной по памяти. На основе анализа этого материала Саутер пришел к выводу, что в основе старолатинского текста, по которому работал Иероним, лежит codex Vercellensis (a).

Однако выводы Саутера не выдержали критики, выдвинутой Фогельсом¹¹⁰⁰. Во-первых, Фогельс доказал, что Верчелльский кодекс и цитата в письме к папе Дамасу не настолько тесно связаны, как утверждал Саутер. Во-вторых, если сравнить текст Евангелия от Луки в Верчелльском кодексе и в Вульгате, расхождений оказывается так много, что их нельзя объяснить только исправлениями, и Верчелльский кодекс никак не может быть единственным Vorlage для Вульгаты.¹¹⁰¹ Более того, Фогельс обнаружил, что три других старолатинских рукописи гораздо ближе к Вульгате, чем Верчелльский кодекс: это codex Corbiensis II (ff²), Веронский (b) и Венский (г) кодексы. Фогельс приходит к заключению, что базовая старолатинская версия, которой пользовался Иероним, не сохранилась ни в одной из дошедших до нас рукописей.

Вместо того чтобы искать одну-единственную рукопись, утверждал Фогельс, следовало бы поискать несколько рукописей, которые вместе составят свидетельство формы текста, лежащей в основе редакции Иеронима. Иероним, как он считает, пользовался текстом то одного типа, то другого, представленного в основном пятью старолатинскими рукописями, слабое влияние которых заметно в Вульгате: Верчелльским кодексом (a), codex Corbiensis II (ff²), Веронским(b), Венским (i) и Мюнхенским (q). Ha основе этих и нескольких других документов Фогельс пытался реконструировать текст, взятый Иеронимом за основу. Он пришел к выводу, что Иероним изменил лежащую перед ним версию Четвероевангелия примерно в 3500 местах¹¹⁰², исправляя явные неточности перевода, улучшая стиль или приводя версию в соответствие с оригиналом.

Если сравнить названные пять кодексов с Евангелиями Вульгаты, мы можно составить представление о ходе работы Иеронима над переводом. Например, мы узнаем, что в начале работы он относился к тексту гораздо строже, нежели в конце. Так, в Евангелие от Матфея он вносит несущественные изменения, которыми впоследствии просто пренебрегает. Например, в первой части редакции он часто заменяет спрягаемые формы глаголов старолатинской версии причастными конструкциями по образцу греческих. Однако позже он перестает это делать. Равным образом, если сравнить притчу о злых виноградарях в синоптических Евангелиях (Мф 21:33-44; Мк 12:1-11; Лк 20:9-18), мы видим, что в Евангелии от Матфея Иероним постоянно заменяет старолатинское colonus на agricola (и то и другое — перевод греческого γεωργός); у Марка иногда заменяет, иногда оставляет; а у Луки вообще перестает обращать на это внимание. Другой пример, показывающий, насколько Иероним безразличен к последовательности в переводе, — передача слова άρχιερεύς: в Евангелии от Матфея оно переводится princeps sacerdotum, у Марка — summus sacerdos, у Иоанна — pontifex.

Такие примеры не обязательно свидетельствуют о том, что Иероним по мере работы стал относиться к ней небрежнее. Возможно, он, подобно другим переводчикам, вначале обращал внимание на незначительные подробности, которые позже стал игнорировать. В любом случае ясно, что Иероним не подвергал старолатинскую версию сплошному пересмотру, но оставил нетронутым многое, близкое к греческому оригиналу. Сравнивая старолатинскую версию с Вульгатой, мы видим, как мало слов вводит Иероним в свою версию. Он не создает ни одного нового слова, часто убирает неолатинизмы, созданные в старолатинской версии в подражание греческим словам¹¹⁰³. Он, конечно, тщательно исправляет все ошибки и варваризмы старолатинской версии, но сохраняет каждое слово и выражение, близко передающее оригинал. Иногда он очень щепетилен в своих исправлениях. Так, в Евангелии от Иоанна энклитика με обычно стоит после глагола πέμπειν. Любопытным образом старолатинская версия дает обратный порядок: те misit. Иероним изменил все случаи этой инверсии, кроме четырех; это показывает, насколько он был внимателен к деталям¹¹⁰⁴.

В заключение можно сказать, что, несмотря на некоторую неровность и даже одну случайную ошибку¹¹⁰⁵ в редакторской работе Иеронима, общий уровень работы очень высок. Вульгата представляет собой основательный труд компетентного и аккуратного ученого на основе столь же древнего материала, какой доступен текстологам сегодня (а порой и еще более древнего).

Здесь мы, однако, обнаруживаем, что у современных исследователей об этом самые разные мнения. Перефразируя высказывание Иеронима, можно сказать: о тексте этих греческих рукописей почти столько же мнений, сколько ученых занято этой проблемой. Вордсворт и Уайт решили, что он пользовался типом текста, представленным в рукописях В,  и L¹¹⁰⁶. По фон Зодену, Иероним пользовался тем текстом, который стал архетипом для трех великих редакций: Ι, Η и K¹¹⁰⁷.

Фогельс отвергает эти мнения: по его выводам, Иероним пользовался тем, что современные исследователи называют «койне» или «византийский тип» греческого текста¹¹⁰⁸. Кроме того, Фогельс убежден, что Иероним вообще отрицал определенный тип чтений. Из того, что многие отвергнутые Иеронимом старолатинские чтения представлены только в кодексе Безы, Фогельс заключает: либо Иероним считал западные чтения кодекса Безы неправильными и поэтому убрал их из своей латинской редакции, либо он их просто не знал. Иначе говоря, такие западные чтения были либо отвергнуты этим искусным текстологом IV века, либо неизвестны ему. В любом случае можно утверждать, что цена этим западным чтениям была не очень высокая.

Анализ Фогельса подвергли критике и Беркитт, и Лагранж. Первый утверждал, что Иероним работал, конечно, не по одному типу греческого текста, а самое меньшее по двум: один был близок к типу, представленному в В, другой — в А¹¹⁰⁹. Лагранж также считает, что Иероним работал по нескольким видам оригинала, но не только по рукописям типа А и В: он испытывал также воздействие текста типа F -даже сильнее, чем воздействие А¹¹¹⁰.

Что касается Деяний Апостолов, Вордсворт и Уайт выделили ряд чтений, по их мнению показывающих, что греческий текст Иеронима в какой-то мере отличался от всех, которые мы знаем.¹¹¹¹ Однако Ропс, досконально изучив эти чтения, опроверг подобные выводы: он считает, что Деяния Вульгаты, по существу, представляют собой перевод некоего древнего унциального текста общего типа В, , А, С, 81¹¹¹². Из этих пяти рукописей Вульгата чаще всего согласуется с А, но также включает некоторое количество западных чтений, происходящих из старолатинской версии.

(в) В этом пункте обсуждения греческой основы Вульгаты следует рассмотреть вопрос о том, какую часть Нового Завета Вульгаты реально составляет труд Иеронима. Ранее было общепринятым мнением, что Иероним, закончив редакцию Евангелий в 384 г., прошел по остальной части Нового Завета гораздо более бегло, оставив значительную часть старолатинской версии без изменений¹¹¹³. Однако в XX веке эту точку зрения стали решительно оспаривать несколько ученых-католиков. Бенедиктинец Донатьен де Брюн выдвинул поразительный тезис: текст посланий Павла в Иеронимовой Вульгате — не что иное, как работа Пелагия¹¹¹⁴. В поддержку этого положения он выдвигает два основных аргумента: (а) в своих комментариях Иероним очень часто одобрительно цитирует ту форму текста посланий Павла, которую сам же отверг при создании Вульгаты; (б) Пелагий не только цитирует Вульгату - он достаточно хорошо знал греческий язык, чтобы создать такую версию. Доминиканец Лагранж, хотя и отрицает роль Пелагия в создании Вульгаты, подводит читателя к выводу, что Иероним никак не участвовал в подготовке Посланий к Римлянам и Галатам Вульгаты.¹¹¹⁵ Несколько лет спустя иезуит Ф. Каваллера вслед за де Брюном заявил, что Иероним не принимал участия в создании версий Деяний, Посланий и Апокалипсиса Вульгаты¹¹¹⁶.

Как и следовало ожидать, не было недостатка в оппонентах, столь же горячо отстаивающих традиционную точку зрения; особого внимания заслуживают Буонаюти¹¹¹⁷, Манжено¹¹¹⁸, Чапмен¹¹¹⁹ и Саутер¹¹²⁰. Возражая де Брюну, Чапмен утверждает, что в период создания комментария на Павла Пелагий не знал греческого языка и не предлагал никаких греческих чтений. Кроме того, Саутер обнаружил основания для вывода, что писец кодекса Augiensis cxixExpositiones Пелагия (см. ниже) заменил изначальные лемматы текстом Иеронимовой Вульгаты. По мнению Чапмена, основной довод в пользу того, что Иероним был редактором всего Нового Завета, - единство основных принципов, отличающих Вульгату в целом от старолатинской версии. На довод, что Иероним в своих комментариях принимает чтения, которые в Вульгате отвергает, Чапмен отвечает: (а) Иероним счел нужным изменить мнение о некоторых деталях за время между написанием комментария и завершением редактуры Вульгаты (391 г.); и (б) в других случаях Иероним был просто непоследователен в своей литературной работе.

Недавний спор о подлинной природе Пелагиева текста посланий Павла касается, в частности, статистики цитат из Писания в двух разных рукописях его трудов: в MS. Augiensis cxix из Государственной библиотеки в Карлсруэ и в рукописи № 157 из Баллиол-колледжа в Оксфорде, где представлены чтения, родственные старолатинским свидетельствам. Неллессен¹¹²¹ и Борсе¹¹²², ученики Карла Теодора Шефера¹¹²³, считали Баллиолскую рукопись самым надежным свидетельством Пелагиева текста посланий Павла. Это еще не та самая Вульгата, но уже некая вульгата конца IV в., все еще содержащая старолатинские чтения.

Противоположного взгляда придерживались X. Й. Фреде¹¹²⁴ и В. Тиле¹¹²⁵. Они считали, что Баллиолская рукопись — это на самом деле не этап развития на пути к Вульгате, но подлинная Вульгата Иеронима, хотя и с позднейшей примесью старолатинских чтений. Согласно этому толкованию, Вульгата — слишком однородная и систематическая редакция, чтобы считать ее результатом постепенных изменений.

В любом случае с уверенностью можно сказать только, что версия посланий Павла Вульгаты сделана не позднее чем в последние годы IV в. Создатель неизвестен, но это должен быть тот же человек, который подготовил для Вульгаты как минимум Соборные послания, а возможно, и весь Новый Завет, кроме Евангелий. На вопрос, почему Иероним, начав с Евангелий, не продолжил работу над остальным Новым Заветом, можно предположить ответ: ревностная работа над Hebraica veritas заставила его отказаться от намерения отредактировать весь Новый Завет¹¹²⁶.

Вкратце рассказав об исследованиях по вопросу, какова доля труда Иеронима в редактировании Нового Завета, можно вернуться к тому, какой тип греческого текста лег в основу неевангельских книг Вульгаты (кто создал версию — это уже другой вопрос).

Последние исследования разнородного состава текста посланий Павла Вульгаты Фишер подытожил следующим образом:

«Вульгата - редакция по греческому тексту преимущественно александрийского типа, но с несколькими чтениями из "койне" и западной редакции. Латинское Vorlage близко к типу D, с примесями из позднейшего типа I (Псевдо-Августиново Speculum, рук. 86, и особенно рукопись 61)»¹¹²⁷.

По-видимому, Иероним, как предположил Лагранж¹¹²⁸, действительно отвергал западный тип и сознательно ориентировал латинский перевод на александрийский тип текста.

Что касается Соборных посланий Вульгаты, это совершенно особый тип текста, чрезвычайно важный для текстологии. Изучая эти послания, Гарнак¹¹²⁹ перевел Вульгату из издания Вордсворта и Уайта на греческий и сравнил перевод с греческим текстом четырех современных критических изданий - Тишендорфа, Уэсткота и Хорта, Б. Вайсса, фон Зодена. При этом он обнаружил тридцать чтений, которые, хотя и не подтверждаются всеми четырьмя названными изданиями, по мнению Гарнака, представляют собой «самый точный» текст. Реконструкция Гарнака интересна, но такой текст (как отмечали Фогельс¹¹³⁰ и Кюммель¹¹³¹) никогда не существовал: Вульгата — редакция старолатинской версии по греческому оригиналу, а значит, содержит варианты, которых могло вообще не быть в греческом Vorlage.

Тот же метод исследования Гарнак применил в Послании к Евреям¹¹³². Здесь он обнаружил, что до редакции Иеронима существовало по меньшей мере два латинских перевода этого послания: один представлен в двуязычном Клермонтском кодексе (d); другой — тот, которым пользовались Августин и Капреол Карфагенский, значительные фрагменты его сохранились в кодексе Freising (r). Эти два типа Гарнак относит к началу III в. и полагает, что, хотя редакция Иеронима непосредственно связана с типом d, для уточнения и стилистической правки он использовал также текст типа r. На вопрос, обращался ли Иероним также к греческой рукописи послания, Гарнак отвечает отрицательно, но это его мнение нашло мало сторонников.

Один из самых важных результатов текстологических исследований Гарнака — в том, что они послужили стимулом для других ученых. Особо следует отметить работы Э. Диля¹¹³³ и К. Т. Шеффера.¹¹³⁴ Первый на основе сознательно ограниченных данных пришел к выводу, что вся группа старолатинских свидетельств связана с типом d, а он восходит к началу III в. Второй ученый после доскональных исследований подтвердил деление старолатинских версий Послания к Евреям на две группы, но утверждал, что Иерониму был незнаком тип r, распространенный в Африке и, возможно, созданный Августином.¹¹³⁵ Позднее, однако, текст Вульгаты был искажен примесью типа r.

Последние изучения латинской версии Соборных посланий не прибавили много к нашим представлениям обо всех посланиях в целом. Тиле¹¹³⁶ доказал, что версия Вульгаты этих посланий — результат неупорядоченной редакции латинского Vorlage типа Τ (т. е. общеевропейского) по греческому оригиналу, в общих чертах сходному с Александрийским кодексом. Текст Послания Иакова заметно отличается от других Соборных посланий зыбкостью границы между Вульгатой и старолатинскими переводами. Латинское Vorlage 1 Петра содержало немало чтений типа S (т. е. испанского), а о базовом греческом оригинале можно только сказать, что он не принадлежал ни к «койне», ни к типу Ватиканского кодекса.

Самое важное исследование Апокалипсиса Вульгаты принадлежит Фогельсу; он обратил внимание на черты сходства между Вульгатой и Синайским кодексом¹¹³⁷. Но в то же время он отказывался допустить, что именно на этом типе текста основана редакция Иеронима: по убеждению Фогельса, на форму, предшествовавшую Синайскому кодексу, повлияла старолатинская версия. Лагранж также заметил связь между Апокалипсисом Вульгаты и старолатинским унциальным типом; он считал, что не только старолатинская основа Вульгаты принадлежала к этому общему типу, но Иеронимова редакция оказывается даже еще ближе к древним унциалам.¹¹³⁸ Таким образом, легко понять, почему Вульгата столь важна для восстановления текста Апокалипсиса и текстологическая наука не может оставить ее без внимания.

III. ГРАНИЦЫ ВОЗМОЖНОСТЕЙ ЛАТИНСКОГО ЯЗЫКА ПРИ ПЕРЕДАЧЕ ГРЕЧЕСКОГО

Бонифаций Фишер (Bonifatius Fisher)¹¹³⁹

Для того чтобы правильно оценить свидетельство латинского Нового Завета для изучения греческого оригинала и его вариантов, следует обратить внимание на историю и эволюцию латинской Библии. Ясно, что здесь важны не все варианты латинской версии как таковой, но только те, которые можно сопоставить с греческим оригиналом. Следует отметить три момента.

(1) Латинский тип текста обычно служит единым свидетельством греческого Vorlage, независимо от того, сколько отдельных латинских документов представляют этот тип. Следовательно, цитаты из Вульгаты у отцов Церкви не могут считаться независимыми свидетельствами; рукопись r (64) и цитаты у Августина - одно и то же свидетельство о посланиях Павла; равным образом одно и то же свидетельство составляют d (75), g (77) и цитаты у епископа Люцифера; также g (51) и цитаты у епископа Люцифера — для Деяний, k (1) и цитаты у Киприана - для Евангелий и т. п. Это верно, сколь бы многочисленны ни были единичные свидетельства. С другой стороны, нельзя игнорировать латинский тип, даже если он представлен в одном-единственном документе¹¹⁴⁰, иначе будут упущены важные формы текста: например, K, представленное только в рук. k (1), е (2) или у Киприана; или F, где Послание Иакова представлено только одним документом ff (66). Конечно, единичные свидетельства следует проверять гораздо тщательнее, чтобы установить, представляют ли они особый тип или это результат ошибки писца. Чем большим числом свидетельств мы располагаем, тем больше уверенности, что именно это чтение стояло в тексте данного типа. Только это в какой-то мере оправдывает цитирование единичных латинских свидетельств в критическом аппарате греческого оригинала. Но было бы ошибкой считать все цитируемые в аппарате рукописи отдельными свидетельствами: их количество лишь определяет степень достоверности чтений данного типа текста.

(2)Латинские свидетельства рассказывают нам больше о месте и времени контакта с греческим оригиналом, чем собственно о происхождении данной рукописи. Так, обычно говорят о происхождении латинского типа или о вариациях под греческим влиянием внутри типа. Когда Григорий Великий цитирует Евангелия по Вульгате, он свидетельствует о греческом Vorlage редакции, созданной Иеронимом в Риме в 383 г.; r (64) и цитаты у Августина - свидетельства греческого Vorlage, возникшего не в Северной Африке во времена Августина, а скорее в Верхней Италии ок. 370 г. Таким образом, латинская версия свидетельствует о греческом оригинале II в., только если в нашем распоряжении первоначальный перевод. Старолатинское свидетельство имеет для греческого аппарата иное значение, обусловленное исключительно природой этого текста, а не просто выводящееся из суммы отдельных свидетельств.

(3)На развитие латинской версии постоянно оказывало влияние соприкосновение с вариантами греческого оригинала. Эти контакты породили не только варианты чтений, но и некоторые варианты переводов. Если во вторичном типе латинского текста для какого-то места предполагается то же греческое Vorlage, что и в первичном, это не обязательно означает, что к греческому оригиналу обращались дважды, и вторичный тип не служит вторым свидетельством об оригинале. Но если к оригиналу действительно обращались второй раз и это можно надежно определить - значит, у нас имеется еще одно независимое свидетельство об оригинале. С другой стороны, обращение к оригиналу могло быть таким поверхностным, что расхождения прошли незамеченными или почему-либо не были приняты во внимание. В этом случае у нас тоже нет нового свидетельства для оригинала. Часто невозможно решить, что имело место в данном случае. Тем не менее, когда во вторичном латинском типе выбор слов ближе к оригиналу, чем в первичном, можно быть уверенным, что переводчик снова обращался к оригиналу, и, следовательно, у нас есть второе, независимое свидетельство для этого греческого текста.¹¹⁴¹ Равным образом это очевидно, когда перевод, первоначально неверный, был исправлен в ходе развития версии¹¹⁴²; но иногда сложно определить, была ли это ошибка переводчика или позднейшее искажение латинского текста. Особой осторожности требуют варианты имен собственных: Caiphas и Skarioth могли быть исправлены на Caiaphas и Iskariotes только при обращении к греческому оригиналу; но в случае с Istrahel/Israhel и Isac/Isaac нельзя с точностью сказать, изначальное ли это написание или исправление по греческому тексту. Следует учитывать, что Иероним иногда изменял латинскую версию Евангелий и без оглядки на греческое Vorlage.

Насколько ценность документа зависит от знания истории латинской версии, видно, если сравнить взгляды Адольфа Юлихера на развитие версии Деяний Апостолов и мнение Вальтера Тиле о Соборных посланиях. Юлихер предполагает, что был единый исходный перевод с оригинала западного типа, представленный латинским африканским типом; впоследствии он был полностью изменен по стандартному греческому оригиналу, но дошел до нас только в четырех европейских типах текста, в каждый из которых вторично вошли западные элементы. Все латинские типы текста, если это не результаты латинских контаминаций и не новые переводы с греческих D и Е, следует расценивать как независимые друг от друга свидетельства единого западного текста, созданные в разное время в разных местах. Тиле, говоря о Соборных посланиях, напротив, считает доказанной латинскую трансформацию исходного африканского типа с его западными чтениями. Таким образом, все сохранившиеся типы, по его мнению, составляют единое свидетельство, представляющее изначальный перевод, — даже там, где африканский тип не сохранился, а вытеснен европейскими редакциями¹¹⁴³.

Тому, кто желает правильно оценить значение латинских свидетельств для восстановления греческого Vorlage, следует обратить внимание на определенные ограничения в греческом и латинском языках как таковых. Прежде всего следует учитывать, что в древности взаимосвязь между письменной и устной речью была иной, нежели в наше время. Сегодня форма написания слова стандартна; в прежние времена она часто была лишь приблизительной, зависела непосредственно от разговорного звучания, а главным было устное слово. Целью пишущего могло быть правильное произношение слова, но никогда — правильное написание; так обстояли дела и в латинском, и в греческом языке.

Поэтому, подводя итог, мы можем сказать: для восстановления всех особенностей и вариантов звуков и форм в греческом Новом Завете, как это делается в §§8-126 грамматики Бласса — Дебруннера¹¹⁴⁴, латинские версии ничего не дают. Это верно и в тех случаях, когда в греческом тексте, при однозначном толковании, написание все же допускает варианты в словоразделе, пунктуации, ударении (μένει/μενεΐ Ин 14:17), придыхании (αύτοΰ/αύτοΰ), постановке йоты подписной (т. е. именительный / дательный падеж), в постановке αι или ε для таких слов, как καινόν/ κενόν (Ин 19:41) или таких форм, как άπέχεσθαι / άπέχεσθε (1 Петр 2:11) и άποθέσθαι/άπόθεσθε (Еф 4:22), в постановке ω и о (изъявительное / сослагательное наклонение и настоящее / будущее время).

Латинский язык в целом очень удобен для перевода с греческого, но некоторых особенностей греческого языка он передать не может. Например, нельзя передать разницу между греческими аористом и перфектом: и έλάλησα, и λελάληκα приходится переводить locutus sum¹¹⁴⁵. He поддается переводу различие форм повелительного наклонения, например, αίτείτε / αιτήσασθε (Ин 16:24); двойное отрицание, например, ούκ έρωτήσατε ούδέν (Ин 16:23), которое в латинском переводе было бы понято дословно¹¹⁴⁶, и вообще разные виды греческих отрицательных частиц: ού, ούκ, ούχ, ούχί, μή, ού μή, μή ού. Для передачи вопросительного ούχί может служить и non, и nonne; это зависит от внутреннего развития латинского языка. В Иак 3:3 εί δέ / ϊδε / ίδού используется йотация.

В латинском языке нет артикля. Когда греческий определенный артикль выполняет какую-либо синтаксическую функцию, его отсутствие в латинском переводе может сбить с толку, и его часто приходится как-то компенсировать. В качестве примера можно привести Деян 24:25: τό νύν έχον = quod пипс adtinet в Вульгате, nunc в g (51); 1 Петр 1:10: οί περί τής είς ύμάς χάριτος προφητεύσαντες переведено qui de futura in vos gratia dei prophetaverunt в типе С, qui de futura in vobis gratia prophetaverunt в Вульгате, qui futuram gratiam in vobis prophetaverunt è qui venturam in vobis gratim prophetaverunt в двух цитатах у Псевдо-Вигилия; слова следующего стиха τό έν αύτοΐς πνεύμα переводятся qui in eis erat Spiritus в типе Т и просто in eis Spiritus в Вульгате. Эти примеры показывают, что выражение с определенным артиклем обычно переводится относительным придаточным, включая случаи, где придаточное совсем не требуется, как в Кол 1:26: quod absconditum fuit¹¹⁴⁷. В особых случаях греческий артикль может переводиться указательным местоимением — прежде всего в выражениях hic mundis и hoc saeculum. С другой стороны, в Новом Завете очень редко употребляется конструкция, обычная для заглавий некоторых псалмов (ipsi David = τω Δαυίδ), для распознавания дательного падежа несклоняемых имен собственных¹¹⁴⁸.

Имена существительные pluralia tantum нельзя поставить в реальном множественном числе; есть и существительные, не образующие множественного числа (см. ниже, раздел г). У латинского глагола нет активного причастия перфекта и пассивного причастия настоящего времени; у отложительных глаголов пассив вообще отсутствует; медиального залога нет. Таким образом, чтобы передать греческую причастную конструкцию, приходится пренебрегать последовательностью времен; в противном случае придется изменить всю конструкцию. Это можно наблюдать в самых разных видах, если посмотреть (по Vetus Latina или по греко-латинскому Новому Завету издания Нестле-Аланда), как переводятся в некоторых стихах греческие причастия¹¹⁴⁹. Например, невозможно точно установить, стояло в греческом оригинале Деян 28:6 μεταβαλόμενοι или μεταβαλλόμενοι, если в Вульгате переводится convertentes se, а в g — conversi (51). Особенно сложна задача перевода таких причастий, как ών, не имеющих соответствия в латинском языке. Например, в Деян 27:2 обнаруживается несколько вариантов свободного перевода для όντος σύν ήμΐν Άριστάρχου:erat autem cum nobis Aristarchus (s [53]), ascendit... (h [55]), navigabat... (g [51]) и perseverante... (Вульгата). В Иак 3:4 в переводе сохраняется esse, но, несмотря на это, τηλικαϋτα όντα переводится или quae tarn inmensae sunt (S), или tarn magnae sunt... autem (F) [причастная конструкция превращена в главное предложение сложносочиненного периода], или сит magnae sint (Вульгата). Подобные трудности возникают и при переводе греческого инфинитива, с артиклем, предлогом или без них; эти проблемы решаются более или менее удачно¹¹⁵⁰. Достаточно будет привести пример сложной конструкции в Мф 5:13: εί μή βληθέν έξω καταπατεΐσθαι, которая в Вульгате переводится nisi ut mittatur foras et conculcetur (см. об этом фрагменте у Юлихера — Аланда).

Обычно трудности возникают и при переводе взаимных местоимений, таких, как άλλήλων, хотя в этом случае трудность связана со сложным развитием латинского языка.¹¹⁵¹ Некоторые греческие синонимы, например, καταγγέλλειν и άναγγέλλειν, οίκεΐν и κατοικεΐν, не различаются четко в латинском переводе.¹¹⁵² Особенно велика неопределенность в передаче таких предлогов, как έκ и άπό, άπό и ύπό, έν и έπί, латинскими α, de и ex.¹¹⁵³ В самом деле, уже в греческом койне значение είς и έν, в общем, совпадают. Такое же развитие в вульгарной и поздней латыни привело к расширению функций винительного падежа (особенно в тех случаях, когда он отличается от аблатива только конечным т) и постепенному развитию его в универсальный падеж, единственный сохранившийся в романских языках. Эта неопределенность не всегда связана с вариантами в греческом оригинале¹¹⁵⁴; возможно, в других случаях варианты тоже были, но утеряны в процессе передачи текста.

В целом латинский перевод Библии очень буквален, но некоторая свобода все же допускается. Одинаковые греческие слова переводчик не всегда передает одинаково. В целом можно заметить, что развитие латинского перевода идет от вольности к близости с оригиналом. Например, в текстах африканского типа формы αύτού и т. д. чаще переводятся illius и т. д., а не eins, форма ήν — fuit, а не erat¹¹⁵⁵. Если попытаться классифицировать, в каких отношениях латинский перевод допускает вольности, можно выделить следующее.

(а) Порядок слов¹¹⁵⁶.

(б) Различные частицы: δέ переводится не только autem или vero, но также sed, et, -que, igitur, itaque, ergo и enim; τε καί переводится просто et. Союз άλλά может переводиться не только sed или at, но и противительным пат и т. п. Латинские enim и autem легко взаимозаменяемы, поэтому нельзя точно определить, стояло ли в оригинале δέ или γάρ. Что касается значения и употребления частиц, в поздней латыни можно наблюдать самые разные линии развития.¹¹⁵⁷ Часто внутри одного текста встречаются такие варианты, как sed и sed et, sicut и sicut et.

(в) Различные местоимения. В дополнение к вышеприведенным формам от ille для αυτός обнаруживаются личные местоимения в усилительной форме: те, memet, me ipsum, memet ipsum и т. п. Греческие сочетания личного местоимения с инфинитивом обычно передаются в латинском глагольными формами.

(г) Единственное или множественное число некоторых слов, таких, как lignum, caro¹¹⁵⁸, aqua, ventus¹¹⁵⁹, sanitas (Деян 4:30) и особенно manus. Иногда форма множественного числа среднего рода превращается в единственное число женского рода, как, например, из латинского gaudia получилось итальянское gioia и французское joie. Более того, в пределах одного библейского текста нередки внутренние варианты, напр., opera / operam или retia / retiam.

(ж) Вольности в словах или выражениях, сложных для перевода: напр., слово μέλλειν или словосочетание μή προσεώντος ήμάς τού άνέμου (Деян 27:7), которое в s (53) переводится cum venti essent contrarii, в g (51) - et поп admittente nos vento, в Вульгате - prohibente nos vento. В Деян 27:15 Вульгаты έπιδόντες переведено data nave flatibus, а в s (53) просто laxantes.

(к) Незначительные, неизбежные вставки — напр., вспомогательный глагол esse или какое-то дополнение; подобные варианты могут возникать как в греческом оригинале, так и в латинской версии, или в обоих случаях¹¹⁶⁰.

Во всех этих случаях по латинскому переводу обычно невозможно восстановить греческие чтения. Тем более это невозможно при искажениях внутри латинского текста; так, Киприан заменяет ut iudicentur на ut suscitentur в 1 Петр 4:6, а Августин заменяет et vitae на et videte в 1 Петр 3:7. Такие искажения в латинской версии обычно были осмысленны, что способствовало их возникновению и сохранению, несмотря на отступление от оригинала; напр.,descendentium (Лк 19:37) и discumbentium (Ин 21:12) вместо discentium = discipulorum. Стих Иак 3:7 выглядит довольно странно; но эта ошибка могла возникнуть и в греческом оригинале (άλλων вместо έναλίων), и в латинской версии(ceterorum вместо cetorum).¹¹⁶¹ Кстати, здесь надо упомянуть и об изменениях синтаксиса в поздней латыни - например, упомянутое выше расширение функций винительного падежа и изменение значения некоторых слов, см. раздел(к).

Наконец, следует отметить различные особенности фонетики и правописания. Буква ае и открытое е (часто пишется как ę) произносились одинаково; отсюда путаница между caedere и cedere, maerere и merere, hebdomadae иhebdomade, novissime и novissimae, и т. д. Наиболее часто это бывает с именами собственными, особенно когда подобный феномен возникает и в греческом.

Звуки аи и о — признаки языка разных социальных кругов. Уже во времена Цицерона патриций Клавдий изменил имя на Клодий, желая стать народным трибуном. Как следствие, claudus и clodus соседствуют в штутгартской Вульгате.

Буквы b и ν очень часто взаимозаменяемы¹¹⁶² — не только в Испании, где это наблюдается и сегодня, но и в Италии VI в. Из-за вариантов в формах окончаний возникает путаница между перфектом и будущим временем: -avit или -abit, -evit или -ebit.

Буквы b и р иногда взаимозаменяемы. Так, благодаря некоторому этимологизму правописания, в хороших, качественных рукописях нередко пишется scribtum и scribtura.

Буквы с и ch могут чередоваться даже в чисто латинских словах (mihi и michi); однако по написанию иноязычных слов, таких, как raca, нельзя судить об орфографии Vorlage.

Буквы d и t чередуются особенно часто в конце слова; inquid - вполне допустимое позднелатинское написание, как и ad ubi (в письме без словораздела не отличается от adubi) вместо at ubi.

Закрытое е особенно часто чередуется с i, создавая путаницу между настоящим и будущим временем в глаголах 3-го спряжения: например, dicit и dicet.

Совершенно беспорядочно употребление вариантов f и ph, особенно в иноязычных словах.

Буквы g и i в позиции между гласными могут читаться одинаково, отсюда ошибки вроде magis вместо maius и наоборот.

Буква h в латыни к тому времени уже давно не произносилась, поэтому ее написание очень неточно. Между гласными (особенно a we) h ставится, по-видимому, чтобы избежать слияния в дифтонг ае (напр., Israhel). Однако неясно, единственная ли это причина написания Iohannes, или же h здесь еще и указывает на еврейское происхождение имени.

Что касается i, то долгое i или удвоенное ii может писаться с апексом, не только в надписях, но и в некоторых рукописях V в. (где оно выглядит как i). В результате совпадает написание таких форм перфекта и настоящего времени, как abit и abiit, а две формы venit различаются только произношением гласного е.

Замечено, что m в конце слов было практически глухим; в написании оно часто сокращается и заменяется штрихом. В результате возникает еще большая путаница между винительным падежом и аблативом.

Буква η после гласного стала произноситься как носовой призвук, что порождает путаницу типа timens / times, ignorans / ignoras и ignorantes / ignorates. В латинской Библии соседствуют такие написания, как praegnas и praegnansили formosus и formosuns.

Долгое о иногда пишется как и, равным образом краткое и превращается в о. Соседствуют варианты epistula и epistola, parabula и parabola, diabolus и diabulus. Поэтому слова fulgur (молния) и fulgor (блеск) часто не различаются, хотя в греческом Vorlage стоят разные слова.

В сочетании mpt буква р может выпадать. Некоторые рукописи IV-V вв. предпочитают написание promtus вместо promptus или temtatio вместо temptatio. Наличие вариантов volumtas и volumptas приводит к путанице между совершенно разными словами voluntas и voluptas.

Иногда ph заменяется простым p — например, в имени Iosep; о таком произношении свидетельствует производное итальянское имя «Джузеппе».

Что касается s, то особенно часто путается единичное и удвоенное s¹¹⁶³. Вряд ли это отражает разницу в произношении: в латинском языке не было звонкого z. В результате форма abscisus (глагол abscido) неотличима от abscissus(глагол abscindo). Когда в середине слова s стоит рядом с другим согласным, между ними вставляется t, как в форме Istrahel. Известно, что в романских языках к группе «s + согласный» в начале слова префиксировался гласный. ТакStephanus превратился в «Estienne» (современное «Étienne») или «Esteban»; с другой стороны, в результате гиперкоррекции вместо (H)ispania стало писаться Spania.

Смешение t и th обычно не влечет за собой путаницы; но по написанию их в именах собственных нельзя судить об орфографии Vorlage.

Простое и также часто ставится вместо двойного ии или ú с апексом. В результате форма тапит может также означать родительный падеж множественного числа. Буква x совпадает в произношении с s; в результате можно встретить написание milex вместо miles, или res вместо rex, и наоборот.

Буква z редко занимает место s, но чаще ставится вместо di перед гласным: например, zabulus (вместо diabulus), отчего можно спутать его с Zabulon.

В одних рукописях тысячи обозначаются чертой над числительным, а в других, как правило, черта ставится над всем числом¹¹⁶⁴; поэтому в Мф 26:53  может обозначать и duodecim, и duodecim milia. Если в греческом разница состоит в написании черты, то здесь существуют два параллельных варианта. Также в случае гаплографии и диттографии букв и слогов окончание слова порой ассимилирует предшествующему или следующему слову: Откр 6:6:animalium dicentem (dicentium) или Откр 4:1: vox... tamquam tubae (tuba) loquentis.

Следует упомянуть несколько случаев, когда варианты возникают и в латинском, и в греческом языках: библейский текст на обоих языках изменялся параллельно, и невозможно определить, откуда происходит изменение (или сходные варианты возникли независимо друг от друга). При этом не имеет значения, отражено ли данное чтение в греческом оригинале. Мы уже упоминали случай с είς и έν. Приведем еще несколько примеров.

(а) Опущение или добавление вспомогательного глагола¹¹⁶⁵.

(б) Опущение или добавление местоименного подлежащего¹¹⁶⁶; особые случаи сочетания личного местоимения с греческим инфинитивом уже оговаривались.

(в) Согласование рода и числа в некоторых конструкциях, особенно при двух и более подлежащих или глаголах¹¹⁶⁷.

(г) Согласование времен: напр., Мк 7:37: πεποίηκεν... ποιεί (πεποίηκεν W), fecit... fecit в Vetus Latina. Но в Вульгате — fecit... facit, хотя большинство рукописей дают ту же форму fecit.

(ж) Влияние параллельных мест, в которых невозможно установить греческий оригинал из-за различия лексики в латинском переводе¹¹⁶⁸. Подобные искажения особенно легко возникают, когда параллельный фрагмент дается на полях рукописи - так часто оформляются параллельные места в Евангелиях и цитаты из Ветхого Завета.