Преподавателей гуманитарныхи социальных наук кафедра истории

К 1917 году Алтайской духовной миссией была создана система начального образования, которая включала разные типы школ (Таблице 2). Типы школ выделены на основе срока обучения, учебных программ, источников финансирования.

Для сравнения: в 1915 году в миссии было 40 церквей и 55 молитвенных домов. Школ в это же время насчитывалось 92 (76 церковноприходских и 16 школ грамоты). Не считая учащихся катехизаторского училища, в них обучался 3261 ребенок.⁵⁶⁵ В 1915 году в школах миссии обучалось русских мальчиков – 1203, алтайских – 973, русских девочек – 679, алтаек – 415.⁵⁶⁶

Если мы сравним данные о количестве обучающихся в школах миссии, то увидим расхождение на десятки учеников. Это объясняется тем, что сведения получены из разных источников, хотя данные во всех документах предоставлены миссией. Возможно, что в некоторые отчеты включены учащиеся школ при приютах, катехизаторском училище. Другая причина расхождения сведений о количестве обучающихся в школах миссии, может быть, заключается в том, что из-за опозданий, задержки докладов миссионеров и учителей не все данные включались в отчеты.

В чрезвычайно сложных природно-климатических, экономических условиях православным миссионерам удалось создать первоначальную базу, на которой впоследствии будет развиваться всеобщее начальное образование в Горном Алтае.

В конце XIX века предпринимаются попытки создания так называемых «языческих школ», «построенных по почину и на средства самих язычников».⁵⁶⁷ В этих школах учились и дети инородцев христиан. С самого начала обучения в школе преподавался Закон Божий, перед началом уроков учащиеся читали молитвы. Такое решение было принято не только учредителем школы, учителем, но и учащимися. В школе обучали и русскому языку. Сначала учили отдельные слова, потом параллельно заучивали фразы. Занятия по чтению и письму проводились на алтайском языке. По арифметике учились считать до тысячи, сложению и вычитанию.

В первые десятилетия XX века в Горном Алтае складывается система начального обучения. Она была представлена одно-, двухклассными церковно-приходскими и школами грамоты, второклассной Чемальской школой, готовившей учительниц для учебных заведений миссии и Бийским катехизаторским училищем. Начинает складывать система курсов для переподготовки учителей региона. Церковно-приходские школы миссии пробуждали в народе жажду знаний, выпустили много грамотных людей.

Система образования региона развивалась непрерывно, но неравномерно. Причинами тому были отношение правительства к образованию населения в целом и церковно-приходским школам в частности, вопрос о финансировании миссии, особые условия жизни населения Горного Алтая и т.д. Алтайской духовной миссией были заложены основы школьного образования в Горном Алтае. В начале XX века миссия, учитывая изменения, связанные с реформированием российского образования, стремилась преобразовать школьное дело на Алтае. Многие идеи и начинания миссии были положены в основу программы по развитию образования, разработанной Алтайской Горной думой.

Благодаря просветительской деятельности миссии в регионе был сформирован слой национальной интеллигенции. Среди них Алагызов И.С., Борисов (Тодогошев) С.С., Борисов-Кочубеев М.А., Манеев В.К., Сыркашев А.А. и другие, впоследствии ставшие государственными и партийными деятелями Ойротской автономной области. Воспитанником миссионерской школы был известный художник Г.И. Гуркин, будущие писатели М.В. Мундус-Эдоков, П.А. Чагат-Строев, П.В. Кучияк. В этот период были заложены начала учительских династий Кумандиных, Тозыяковых, Абышкиных и других, сыгравших большую роль в становлении советской школы. Несмотря на подчиненность миссионерских школ целям христианизации местного населения, они объективно способствовали распространению основ знаний и русской культуры среди коренного населения, а также становлению кадров национальной интеллигенции.

Рассмотрим основные факторы общественного и духовного порядка, которые обуславливают сегодня особую значимость проблемы возрождения духовных начал в отечественном образовании.

Первая группа факторов связана с мощным мировым процессом глобализации. Глобализация – это одна из главных, ведущих тенденций развития современного человечества. Процесс глобализации с особой остротой ставит на повестку дня вопрос о духовности человеческого сообщества, о духовно-нравственной мировоззренческой основе человеческой целостности.

Глобализация таит в себе не только новый уровень человеческих возможностей, но и новый масштаб проблем человечества. Ведь мир, живущий по законам греха и гордыни, обречен на погибель. Для объединенного человечества сейчас важно не только производить новые технологии, компьютеры, системы связи, мобильные телесистемы, делать открытия в генной инженерии, освоении космоса, в создании управляемого термоядерного синтеза и т.д. Надо, чтобы создающий все это человек XXI века не потакал своим порокам и грехам. В противном случае это ввергнет объединенное человечество в пучину расколов, вражды, бездуховности и самоуничтожения.

Идеология глобализма, которую сейчас предлагает нам Запад – это методология разрушения национальных культурно-исторических традиций или их подмена. Стихийное развитие глобализации, основанное на обезличенных социальных стандартах, игнорирующих высшие духовно-нравственные идеалы, самобытность «национальных человеческих семей», их традиционную жизнь, не даст гармоничного развития мирового сообщества. Особая роль здесь принадлежит системе образования. Либо она станет служить идеологии глобализации, либо она будет формировать людей знающих свою национальную традицию (в России – православную духовно-нравственную традицию).

Все это ставит перед каждой страной задачу формирования системы образования, основанной как на объединяющих человечество высших социально-культурных и духовно-нравственных идеалах, так и на национально-культурных традициях. Для нашей страны, в частности, встает задача возрождения утраченных в XX столетии традиций православной духовности, родной веры, опыта духовной жизни, национального уклада жизни, практического освоения православных, религиозных норм, усвоения достижений православной культуры, а также развития традиций православного образования и православной педагогики.

Вторая группа факторов, остро ставящих перед обществом проблему возрождения духовно-нравственных традиций, связана с оценкой потенциальных угроз безопасности страны. В XXI веке, по мнению экспертов, многие из главных угроз национальной безопасности России стали формироваться в духовно-нравственной и информационно-психологической сферах. Не случайно, в «Концепции национальной безопасности Российской Федерации» специально выделен блок вопросов, посвященных духовной безопасности страны. Обеспечение духовной безопасности России означает, прежде всего, защиту её культурного, духовно-нравственного наследия, её исторических традиций и норм общественной жизни. Острота проблемы духовной безопасности России связана и с тем, что современное российское общество в течение последних 25 лет переживает серьезный духовно-нравственный кризис.

Духовно-нравственный кризис российского общества конца XX – начала XXI веков является еще одним важным фактором, обуславливающим особую значимость нравственного, духовного воспитания и образования нашего народа. В своей основе духовно-нравственный кризис современной России стал результатом того, что на протяжении практически всего XX века в духовном развитии общества оказалась утраченной стержневая роль православной религии. И, как следствие, произошло искажение понимания самой сути духовности. Соответственно произошло искажение и всей духовно-нравственной сферы жизни. Внерелигиозный контекст не дал возможности четкого разграничения понятий «добра» и «зла», совести, достоинства и долга человека, правды и истинной его свободы. В основу этих понятий был положен классовый, социальный принцип. Отсутствие религиозного контекста в развитии духовной жизни общества исказило традиционные представления о подлинной нравственности человека и смысле его жизни.

Сложность ситуации в духовно-нравственной сфере усугубилась в 1990-е годы стремительным демонтажем советской идеологической системы и отходом общества от тоталитарного атеизма, который был составной частью государственной политики коммунистической власти. С одной стороны, в сознании и человеческих отношениях в результате этого начали восстанавливаться и укрепляться традиционные духовно-нравственные и религиозные ценности и идеалы православия. С другой стороны, отход от прежней советской идеологии и тоталитарного атеизма породили у части граждан некий духовный вакуум. Правом на безграничную свободу совести воспользовались в 1990-е годы различные тоталитарные секты, псевдорелигиозные и деструктивные религиозные организации.

Духовно-нравственный кризис российского общества в 1990-е – 2000-е годы был обусловлен также агрессивным вторжением в эту сферу ценностей рыночной экономики, поспешным копированием идеалов и норм западной цивилизации с ее культом успеха, карьеры, обогащения и индивидуализма. Через СМИ, кино, рекламу, Интернет и пр. стали насаждаться идеи и нормы жизни, которые ориентировали общество и особенно молодежь на жизненный успех, во что бы то ни стало и любой ценой, на развлечения, нравственный эгоизм и полную нравственную «раскованность».

Деформации в нравственном воспитании подрастающего поколения усугублялись состоянием института семьи. Произошла резкая дифференциация доходов семей, их массовое обнищание. Многие не сумели приспособиться к этим условиям жизни. Усилилась конфликтность отношений между супругами, между родителями и детьми. Стали разрушаться сложившиеся нравственно-этические нормы семейного уклада, происходила дезорганизация жизни семей. Все это, как отмечали эксперты, обусловило резкое снижение воспитательного потенциала семьи.

Недостаток нравственного воспитания подрастающего поколения составляет одно из величайших зол России. Сама жизнь доказывает правильность народной пословицы: «К чему в юности привык, то в старости сделал». Если человек еще в дни своей юности вступил на путь добродетели, то он твердо будет стоять на нем и в своей дальнейшей жизни.

Все эти обстоятельства, связанные с духовно-нравственным кризисом российского общества и кризисом семейных отношений, делают проблему возрождения духовных традиций православия еще более актуальной.

Особая значимость и актуальность проблемы духовно-нравственного возрождения православных традиций в обществе, в том числе и в системе российского образования, обусловлена той огромной ролью, которую всегда играла Православная Церковь и православная вера в жизни нашей страны, в ее истории, культуре, в традиционной системе российского образования. На протяжении многих столетий православие было доминирующим, определяющим началом в мировоззрении русского человека. Именно поэтому оно выжило в годы самых жесточайших преследований коммунистического режима. Сейчас православная вера вновь определяет менталитет значительного большинства современных россиян.

На протяжении трех веков, с XVΙΙ по XIX век, в России развивалась такая система государственного образования, которая по сути своей была, безусловно, религиозной. Именно такая, базирующаяся на православии система образования, дала мощный импульс духовно-нравственному и культурному расцвету Российского государства. Идеи любви, доброты, милосердия, сострадания, кротости, миролюбия пронизывали всю православную педагогику. Не учитывать сегодня ее опыт, игнорировать ее в современных условиях, когда жизненно важным становится поиск путей духовного возрождения России нельзя.

Важным фактором, обуславливающим возможность и необходимость возрождения православных духовных традиций нашего народа, являются изменения, которые наметились во взаимоотношениях Церкви и государства. С начала 1990-х годов ясно обозначились два встречных процесса. С одной стороны, государство обратило внимание на позитивную, примиряющую и объединяющую роль Русской Православной Церкви как носительницы высших общечеловеческих, мировых ценностей. С другой стороны, Русская Православная Церковь обратилась к государству за поддержкой в достижении определенных социальных, просветительских и религиозных целей. Это сближение может стать основой плодотворного сотрудничества Церкви и государства в деле развития системы образования России.

Образование – одна из важнейших функций общественной жизни. Оно предполагает эффективное взаимодействие всех его составляющих. Поэтому очевидно, что социальное взаимодействие и партнерство Русской Православной Церкви и государственных образовательных учреждений востребовано как никогда.

Из сказанного мы видим, что многие факторы современного общественного развития обуславливают особую значимость проблемы возрождения духовных начал в обществе. В силу многих причин, в нашем обществе сложилась настоятельная необходимость формирования системы образования, основанной на высших духовно-нравственных идеалах, на культурных традициях нашего народа, прежде всего, на идеалах и традициях русского православия.

Охарактеризуем кратко те проблемы российской системы образования, которые вызывают, на наш взгляд, особые опасения с точки зрения задач духовного возрождения России.

Прежде всего, это проблема, так называемого, «светского» характера образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях. Светский характер образования как принцип государственной политики в сфере образования вытекает из светского характера государства.

Чем же определяется светский характер государства в нашей Конституции? Конституция Российской Федерации констатирует следующее: 1) Гарантируется свобода вероисповедания. Никакая религия, либо нерелигиозная, включая атеистическую, идеология не устанавливается в качестве обязательной; государство не оказывает поддержку пропаганде антирелигиозных идей и учений; 2) Религиозные объединения отделены от государства, не выполняют функций органов государственной власти, других государственных органов, государственных учреждений и органов местного самоуправления; не участвуют в выборах в органы государственной власти и органы местного самоуправления; не участвуют в деятельности политических партий и политических движений, не оказывают им материальную помощь; 3) Государство не возлагает на религиозные объединения функции органов государственной власти, государственных учреждений и органов местного самоуправления; 4) В государственной судебной системе отсутствуют какие-либо особые духовные (религиозные) суды; 5) Каноническое право не является источником права в государстве; 6) Деятельность органов государственной власти не сопровождается публичными религиозными обрядами и церемониями; 7) Государство не финансирует религиозную деятельность, но при этом содействует развитию благотворительной, культурно-просветительской и социально-значимой деятельности религиозных организаций;

Как видим, Конституция РФ дает такое понимание термина «светский характер», который совершенно не тождественен понятиям «антирелигиозный» или «атеистический». Между тем, толкование принципа «светского характера образования» принимает очень часто односторонний, и даже дискриминационный характер. «Светскость» ошибочно отождествляется с «антирелигиозным» и «атеистическим» определением содержания образования и педагогической практики. В соответствии с этим современная система образования в реальной деятельности школ и вузов продолжает навязывать подрастающему поколению материалистическую и атеистическую концепцию видения мира.

Атеистическая точка зрения, на которую фактически опирается светское образование и которую ревностно продолжает отстаивать часть преподавателей, а также руководители системы образования и представители власти, часто обосновывается многоконфессиональностью России. Считается, что это, якобы, снимает напряженность в учебных заведениях, где вместе обучаются православные, мусульмане, иудеи и др. На самом деле совершенно очевидно, что атеистическая точка зрения равно оскорбляет религиозные чувства представителей всех основных конфессий. Как христиане, так мусульмане и иудеи в основном имеют схожие взгляды на происхождение мира и человека. И эти взгляды резко отличаются от атеистических.

Из содержания светского, до сих пор фактически атеистического образования, изгнана православная точка зрения на происхождение мира и человека. Игнорируя духовную сферу, в содержание образования включена дарвиновская, так называемая научная теория о происхождении человека от животных посредством эволюции и другие материалистические теории происхождения мира.

В соответствии с атеистическим подходом и вне российской традиции изучаются и социальные аспекты жизни общества. Так, при изучении истории в старших классах в соответствии со стандартами Минобразования и науки РФ практически не уделено никакого внимания изучению истории Русской Православной Церкви, изучению роли русских святых в истории, не раскрываются богатства православной культуры, не изучаются традиции православия. Упор сделан на рассмотрение экономических отношений, роль государства, политику «верхов», без анализа роли русских патриархов и церковных деятелей.

Православные представления о мире и человеке Россия приняла от Византии – самого культурного и образованного государства своего времени. Эти воззрения были традиционны для российского народа и российской системы образования. Православная точка зрения, в отличие от атеистической, на первое место в иерархии ценностей ставит духовные, вечные ценности.

В содержание современного образования должны быть включены традиционные для нашей страны религиозные христианские представления о создании мира и человека Божественным Творцом, о первородном грехе и поврежденности человеческой природы, о Божественных и демонических силах, об иерархическом устроении мира. Учащиеся должны иметь представления о вечной жизни и смерти, о грехе и покаянии, о совести и стыде, о необходимости выполнения заповедей Божьих, о чистоте и целомудрии, о смирении, послушании и милосердии, как высших человеческих добродетелях. Очень важно, чтобы учащиеся глубоко понимали, в чем состоит православная точка зрения на смысл человеческой жизни.

Таким образом, проблема светского содержания образования – это во многом проблема сохраняющейся и насаждаемой в отечественном образовании единственной системы ценностей, ценностей атеистических, научно-материалистических, рационалистических. А это повторение уже знакомой по прошлому тоталитарной практики. Православное мировоззрение должно иметь в системе образования равные права с секулярным видением мира. Необходимо, чтобы молодое поколение имело ценностный выбор. Для этого на разных уровнях образования должны практически изучаться разные мировоззренческие системы, представленные сегодня в обществе. Но в качестве приоритетной для государства, безусловно, должна стать система ценностей, укорененная в православном мировоззрении, являющемся традиционным для подавляющего большинства граждан нашей страны.

Обратимся к другой нерешенной проблеме современного образования. Речь идет об опасной нацеленности содержания образования почти исключительно на приобретение знаний и умений. Целью обучения и воспитания становится успешность, карьера, вхождение в новые рыночные условия, в инновационную экономику. Эти цели профессионального роста заменили собой цели духовно-личностного совершенствования молодого человека.

В этой связи очень характерны тезисы из доклада «Приоритеты развития профессионального образования в России», подготовленного для заседания Госсовета РФ 31 августа 2010 года. В тексте доклада читаем: «Приоритет следующего десятилетия – создание инновационной экономики. Это критический вызов для системы профессионального образования. Правильно спрогнозировать направления развития новой структуры экономики, найти адекватные им механизмы подготовки кадров, вписать наше профобразование, от училищ до университетов – наша главная задача... Неизбежный новый этап модернизации профессионального образования должен обеспечить соответствие потребностям новой инновационной экономики всей системы профессионального образования».

Тот же подход содержится в проекте нового федерального закона «Об образовании в Российской Федерации», размещенном на официальном интернет-сайте Минобрнауки РФ. В нем дается следующее определение образования: «Образование – общественное и частное благо, под которым в системе образования понимается целенаправленный процесс воспитания и обучения в интересах человека, общества, государства, а также совокупность приобретаемых знаний, умений, навыков и компетенций определенных объема и сложности».

В работах специалистов и экспертов, занимающихся сегодня проблемами отечественного образования, формируются такие цели российского образования, которые превращают его фактически в систему образования адаптационного типа. Так, в 700–страничном исследовании доктора наук, ректора одного из крупнейших российских вузов С.И. Плаксия «Высшее образование: желаемое и действительное» приоритеты современного российского образования определяются следующим образом: «Целью образовательной стратегии должно стать возвращение России в число наиболее образованных стран мира по критериям и требованиям цивилизации ХХI века, когда научное знание становится двигателем общественного воспроизводства, а наука и научно-технический прогресс на девять десятых определяют социально–экономическое развитие... Стратегия образования ХХI века может быть одной: доведение максимального количества научных знаний до максимального количества потребителей, способных использовать их в производстве и просто в повседневной жизни».⁵⁶⁸

Современная стратегия развития образования, как в нашей стране, так и за рубежом, ориентируется на весьма узкое, появившееся в педагогике конца ХIХ – ХХ веков понимание сути самого предмета образования, как совокупной системы знаний, умений и навыков. К сожалению, из педагогики, практики и содержания образования, а также из политики в этой сфере практически ушло сейчас понимание образования как общего процесса духовного формирования человека.

При постановке вопросов совершенствования качества образовательной деятельности или управления образованием, как правило, имеется в виду именно эта триада: знания, умения и навыки. Соответственно этой парадигме образования ставятся вопросы: а) поиска средств, форм и методов радикального изменения и усовершенствования знаний, умений и навыков выпускников школы или среднего специального учебного заведения, студентов вузов; б) приведения знаний, умений и навыков в соответствие с достижениями конкретных наук современного производства.

Думается, что в нашем обществе не сформулирована адекватная истинному положению человека в мире парадигма образования. Она может быть сформулирована только при условии возрождения религиозно-нравственных основ отечественного образования.

Сегодняшняя концепция образования реализует рационально-утилитарное, материалистическое видение мира. Современное образование нацелено, как уже говорилось, в основном на потребности экономики, на развитие технократического сознания человека, оставляя в стороне духовно-нравственную структуру личности и духовную сферу жизни человека. Рационалистическое мировоззрение определяет и политику в сфере образования. Из нее постепенно уходят задачи духовно–нравственного развития личности, духовного образования человека. Она ориентируется на усвоение так называемой научной картины мира, на получение научной информации и знаний, на потребности рынка труда, экономики, капитала, информационного развития и т.д.

Соответственно и задачи совершенствования образовательной деятельности строятся на принципах оптимизации, интенсификации, унификации учебного процесса, типизации и стандартизации учебных планов и программ.

О профессионально-утилитарной направленности свидетельствуют сегодня тенденции развития как средней, так и высшей школы. Средняя школа все в меньшей степени становится общеобразовательной. Все больше появляется специализированных школ и профильных классов. В высшей школе все меньше часов уделяется гуманитарному образованию и общеобразовательной подготовке. Профессиональная направленность современной системы образования вытесняет универсальную подготовку личности, ее духовно-нравственное, гуманитарное просвещение.

Профессиональная направленность, по сути, вытесняет из сферы образования понимание уникальности человеческой личности. Все это ведет к острейшему дефициту людей духовно развитых, «людей широкой эрудиции», способных глубоко понимать весь круг общезначимых проблем жизни общества, истинное предназначение человека и его ответственность в этой жизни. Только возрождение в нашем обществе традиционных православных ценностей, возрождение религиозно-нравственных основ образования поможет сформулировать истинные цели образовательной деятельности.

Обозначим еще одну проблему отечественного образования и воспитания. В современном образовании России, у государства и органов власти, призванных осуществлять духовно-нравственное просвещение, отсутствует четкая позиция по проблемам духовно-нравственного образования и воспитания, по вопросу формирования в обществе национального воспитательного идеала.

Национальный воспитательный идеал – это представление о нравственном облике, о типе человека, который особенно востребован обществом в данных исторических и социокультурных условиях страны. Национальный воспитательный идеал – это по сути дела высшая цель национального образования в той или иной стране. На его формирование должны быть направлены усилия всех субъектов образовательной деятельности: государства, семьи, системы образования, общественных и религиозных организаций, партий и т.д.

Быстрый демонтаж советской идеологической системы в конце ХХ века при полном отсутствии на протяжении ХХ столетия религиозных основ духовной жизни, подавлении религиозного сознания и православных духовно-нравственных традиций, агрессивное вторжение в наше общество ценностей западного мира – все это породило духовную дезинтеграцию общества и ценностно-духовный вакуум. Часть общества стала ориентироваться на некий новый нравственный идеал человека. Это – раскрепощенная личность, свободная в своем самоопределении, в том числе и от каких-либо национальных традиций. Духовно-ценностная дезинтеграция общества проявилась и в политике в сфере образования. В 1990-е – 2000-е годы проблемы духовно-нравственные, в том числе и задача формирования национального воспитательного идеала, не были осмыслены государством как приоритетные.

Российское законодательство в области образования в этот период вообще не отразило значимость духовно-нравственного образования и воспитания. Так, принятый в 1992 году Закон РФ «Об образовании» не содержал никаких положений о духовно-нравственном воспитании детей и молодежи. В этом законе содержалось только единственное положение общего характера о необходимости нравственного воспитания (статья 18), ответственность за которое возлагалась на родителей. Лишь в 2007 году часть 2 статьи 14 Закона «Об образовании» была дополнена положением о том, что содержание образования должно обеспечивать «формирование духовно-нравственной личности». А часть 6 статьи 9 Закона, посвященная образовательным программам, была дополнена тезисом о включении в учебные планы курсов дисциплин и предметов, обеспечивающих духовно-нравственное развитие молодого человека.

Не только «Закон об образовании», но и другие государственные законодательные акты первой половины 1990-х годов, например, «Основы законодательства Российской Федерации о культуре» (1992); Президентская программа «Молодежь России» (1994), одобренная указом Президента РФ от 15 сентября 1994 года; Федеральный Закон «О государственной поддержке молодежных и детских объединений» (от 28 июня 1995 года) и др. содержали лишь самые общие тезисы о необходимости духовно-нравственного воспитания.

Со второй половины 1990-х годов начался некоторый поворот государства к проблемам духовно-нравственного воспитания. В 1996 году вышел указ президента РФ о поддержке общественных организаций, ведущих военно-патриотическую работу среди молодежи, а также постановление Госдумы РФ «О социальной поддержке семьи, детей и молодежи», в котором содержалось положение о развитии различных форм духовно-нравственного и патриотического воспитания. В 1997 году в Федеральной целевой программе «Молодежь России» (1998-2000) уже появился раздел «Формирование условий для гражданского становления, духовно-нравственного и патриотического воспитания молодежи». С 1998 года тема духовно-нравственного воспитания присутствует и в Посланиях президента РФ Федеральному Собранию РФ. В 1999 году Минобразованием РФ была принята «Программа развития воспитания в системе образования России на 1999-2001 годы». В целях координации деятельности по духовно-нравственному воспитанию и просвещению детей и молодежи в 1999 году был создан Координационный Совет по взаимодействию Министерства образования РФ и Московской патриархии РПЦ. В новой Федеральной целевой Программе «Молодежь России (2001-2005)» содержался уже весьма широкий перечень мер, направленных на создание условий для гражданского воспитания молодого поколения (проведение конференций по этой проблеме; поддержка военно-патриотических молодежных клубов и центров; учреждение премий на лучшее освещение темы; помощь объединениям, занятым поиском и захоронением останков погибших воинов, а также объединениям по реставрации памятников истории, культуры и архитектуры и др.).

Вместе с тем, приходится констатировать, что до настоящего времени не принято какой-либо единой государственной программы по духовно-нравственному воспитанию. Государство, органы власти, призванные заниматься этими вопросами, только нащупывают новые подходы, соответствующие современным общественным реалиям.

В 2009 году на официальном интернет-сайте Минобрнауки РФ была размещена Концепция духовно-нравственного воспитания российских школьников, разработанная одним из учреждений Российской академии образования – «Институтом стратегических исследований в образовании». В 2010 году Минобрнауки РФ был подготовлен проект нового федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» и также размещен на официальном интернет-сайте Министерства.

К сожалению, как первый, так и второй документы отразили секулярное сознание и видение мира. Православные нравственные ценности, православное мировоззрение оказались проигнорированными при разработке этих проектов. Хотя оба документа затрагивают интересы десятков миллионов людей. В Концепции отсутствуют какие-либо христианские основы воспитания школьников, отсутствует четкое определение важнейших элементов воспитания, основных нравственных и духовных ценностей российского общества. В основу концепции заложено утверждение, что главное в духовно-нравственном воспитании молодежи – формирование российской гражданской идентичности (этому и уделено основное внимание). «Духовно-нравственное развитие граждан России, – отмечается в Концепции, – является ключевым фактором модернизации России». Иначе говоря, духовное развитие необходимо, по мнению авторов Концепции, для «модернизации» и «инновации».

Что касается проекта Федерального Закона «Об образовании в Российской Федерации», то в его структуре вообще не выделены какие-либо пункты и разделы, посвященные проблемам духовного просвещения, образования и духовно-нравственного воспитания. То есть, духовно-нравственное воспитание не рассматривается методологически как важнейшая составная часть образования людей. Отметим также, что в первом разделе проекта дается следующее определение воспитания: «Воспитание – систематический процесс формирования и развития личности, подготовки обучающегося к участию в жизни общества в соответствии с общечеловеческими, социокультурными ценностями, принятыми в обществе, правилами и нормами».

Как видим, сегодня не просматривается основная, ценностнообразующая государственная политика в духовно-нравственной сфере. Налицо неопределенность и размытость базовой системы ценностей, отсутствие представлений о высших ценностях и идеалах. Ушло традиционное христианское понимание «нравственности», как благонравия, согласия с абсолютными законами правды, достоинства, миролюбия, любви, чести, совести.

Утрата в ХХ веке традиционной религией своей стержневой роли привело сегодня к тому, что в обществе нет пока общеразделяемого представления о единых созидательных, духовно-нравственных ориентирах, о привлекательных для жизни страны ценностных приоритетах, объединяющих россиян в единую исторически-культурную и социальную общность. Спасением в преодолении этой духовно-нравственной, ценностной дезинтеграции российского общества может быть только одно: распространение традиционной христианской нравственной культуры, православного уклада жизни, православных духовно-нравственных традиций. Все это – фундамент формирования личности более совершенной, устремленной к внутреннему преобразованию в Боге.


ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исторический опыт учит многому
Бесценный исторический опыт России, всего человечества (положительный и отрицательный) накапливается и трансформируется в памяти народной, выкристаллизовывается и оттачивается в трудах историков, философов, социологов, экономистов, культурологов, всех учёных обществоведов, а также в произведениях художников, поэтов, писателей, деятелей искусства и религии.

В течение нескольких веков ведутся жаркие споры о пользе и значении исторического опыта в жизни общества. Гениальный немецкий философ Георг Гегель в начале XIX века отмечал, что «опыт и история учит, что народы и правительства никогда ничему не научились из истории и не действовали согласно поучениям, которые можно было бы извлечь из неё».⁵⁶⁹ В начале ХХ века ему как бы вторит великий русский историк В.О. Ключевский: «История не учительница, а надзирательница, magistra vitae: она ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков». И далее он уточняет: «Жизнь учит лишь тех, кто её изучает».⁵⁷⁰

Разномыслие в оценке опыта истории и её уроков явление не случайное и объясняется многими объективными и субъективными причинами. Оно весьма полезно и необходимо в процессе изучения жизни общества, побуждая учёных к более глубокому и всестороннему постижению истины. Исторический опыт приобретает черты научной категории и становится предметом пристального внимания историков, философов, обществоведов лишь в ХХ веке. И это вполне естественно, так как историческая наука и на Западе, и в России складывается лишь в XVIII–XIX веках, когда гениальные философы, историки, социологи лишь нащупывали первые научные походы к изучению этого феномена, а изучение всемирной истории человечества находилось ещё «в пелёнках».

Скептицизм в оценке исторического опыта нередко проскальзывает и в работах современных авторов. Поэтому можно согласиться с мнением И.М. Савельевой и А.В. Полетаева о том, что «исторический опыт ХХ в. свидетельствовал не о невозможности учитывать уроки истории, как полагали и до сих пор думают многие историки (хотя именно об этом как раз свидетельствовал исторический опыт любого из предшествующих веков), а о востребованности экспертных оценок других социальных наук, анализирующих современность».⁵⁷¹ И далее они, рассуждая об опыте и уроках истории, весьма точно сводят длинный и довольно пёстрый список функций истории к четырём ключевым понятиям: «поддержание образцов, легитимация, идентификация, открытие Другого. Такой подход даёт возможность концентрировать старую тему роли истории на уровне современной социальной теории и осмыслить, что произошло с функциями исторического знания именно в ХХ в.»⁵⁷²

Современные авторы, анализируя теоретические основы исторического знания, смысл и богатое содержание человеческого самопознания, приводят весьма поучительные и мудрые высказывания мыслителей прошедших веков. Так, например, Генри Болингброк, английский государственный деятель первой половины XVIII века, писатель, публицист, очень точно отмечал: «Любовь к истории кажется неотделимой от человеческой природы, потому она неотделима от любви к самому себе. Именно эта первопричина влечёт нас вперёд и назад, в будущее и к прошлым векам».⁵⁷³

А в первой половине ХХ века данную мысль развивает другой британский историк, философ, специалист по методологии и гносеологии исторической науки Робин Коллингвуд: «Для чего нужна история? Для человеческого самопознания… Ценность истории поэтому и заключается в том, что благодаря ей мы узнаём, что человек сделал, и тем самым – что он собой представляет».⁵⁷⁴

И ещё раньше гениальный итальянский мыслитель, учёный, художник Леонардо да Винчи отмечал: «Мудрость есть дочь опыта». Его мысль подхватил и конкретизировал великий британский философ, писатель, историк и публицист Томас Карлейль: «Опыт самый лучший учитель, только плата за обучение слишком велика». Его горькую и вполне справедливую оценку поддержал выдающийся государственный деятель, первый президент США Джордж Вашингтон: «Оглядываться назад нам следует только ради извлечения уроков из прошлых ошибок и пользы из дорого купленного опыта».⁵⁷⁵

На наш взгляд, исторический опыт – это биосоциокультурный феномен, отражающий процесс и результаты деятельности сознания во всех его проявлениях: чувственное и рациональное, эмпирическое и теоретическое, объективное и рефлексивное, индивидуальное и коллективное. Исторический опыт в науке и в жизни выступает чаще всего как совокупность усвоенных людьми знаний, умений, навыков, проверенных и испытанных на практике.

Исторический опыт – категория объективно-субъективная. Его конкретное содержание определяется объективной сущностью исторического знания, адекватно отражающего факты и события истории. В то же время исторический опыт – категория субъективная в том смысле, что представляет собой отражение в сознании людей событий и фактов, тех или иных действий исторических личностей и масс, обязательно включающих в себя оценку результатов этих событий и действий, преломленных через призму различных интересов субъекта – носителя опыта.

Исторический опыт обладает богатым конкретным содержанием. Это связано со многими сторонами, направлениями деятельности того или иного субъекта – участника исторического процесса. Различны также уровни и формы осознания исторического опыта: он может проявиться в виде обыденного сознания масс, весьма непоследовательного, подчас противоречивого общественного мнения, в виде идеологии, научного мировоззрения и, наконец, в виде иллюзорного сознания представителей отсталых слоёв и кланов общества, ложно воспринимающих реальные исторические процессы через кривое зеркало своих эгоистических, сугубо меркантильных, корпоративных интересов.

Исторический опыт различается и по характеру оценки результатов исторической деятельности: она может быть положительной (позитивной), и тогда опыт содержит оптимальные пути и способы действия, непосредственно ведущие к достижению поставленной цели, и отрицательной (негативной), требующей для успешного решения выдвинутых задач анализа причин и сущности допущенных в прошлом ошибок, исправления их в последующей работе.

Следовательно, исторический опыт выступает как сложное, многогранное, многоплановое и противоречивое явление. Его следует рассматривать как обобщённую и теоретически осмысленную историческую практику, служащую одним из средств и условий объективного познания и революционно-реформистского успешного преобразования исторической действительности.

Разумеется, далеко не всегда исторический опыт может подсказать готовое решение актуальной проблемы и его ни в коем случае нельзя абсолютизировать. Поэтому, чаще всего использование исторического опыта осуществляется более сложным путём, связанным с изучением ранее применявшихся и оправдавших себя на практике методов решения политических, социальных, экономических и духовных задач, с целью извлечения из прошлого опыта не столько готовых рецептов для практики, сколько ценных для неё методологических и методических рекомендаций о способах научно обоснованного подхода к аналогичным задачам в современных условиях. И в этой связи никогда не надо забывать остроумного высказывания американского писателя-сатирика Генри Уиллера Шоу: «Опыт увеличивает нашу мудрость, но не уменьшает нашей глупости».⁵⁷⁶

Необходимо также отметить, что основными чертами позитивного исторического опыта являются научная обоснованность, созидательность, социальное новаторство, преемственность, конкретно-историческая обусловленность, интернационализм, умножаемость, результативность и некоторые другие.

Промежуточным связующим звеном между опытом «объективной истории» и теоретически осмысленным историческим опытом являются уроки истории. Вычленение уроков истории – задача чрезвычайно сложная. Урок истории является средством усвоения опыта, позволяет использовать всё лучшее, передовое, избежать поисков уже найденных решений, повторения возможных ошибок. База для вычленения уроков истории – понимание закономерностей исторического развития, общих и особенных черт его различных этапов, сути текущих событий, их причин и следствий, основополагающих результатов, признание повторяемости, однотипности основных процессов человеческого бытия. Не случайно вождь большевиков, неоднократно и последовательно обращавшийся к этим вопросам писал, что необходимо «учиться у уроков истории, не прятаться от ответственности за них, не отмахиваться от них…»⁵⁷⁷

Очевидно также, что, концентрируя в себе опыт развития человечества во всей его конкретности и многообразии, историческая наука позволяет прийти к выводам, имеющим важное значение для решения проблем современности, и тем самым оказывает непосредственное влияние на созидательную, целенаправленную деятельность людей и политических партий. Усвоение и успешное применение на практике опыта истории и её уроков невозможно без глубокого и всестороннего изучения глобальных проблем ХХ–XXI веков, вопросов методологии и философии общественного процесса, его основных этапов и особенностей каждого из них, диалектики власти и культуры, мировоззренческих и духовных противоречий человечества.

И не случайно, что в данной научной, коллективной монографии в центре внимания оказались проблемы методологии истории, её периодизации, противоречия и парадоксы власти, её государственных и политических структур, актуальные вопросы развития российской культуры и ментальные особенности, характеристики её творцов.

Фундаментальные проблемы отечественной истории всё больше привлекают внимание как зарубежных, так и российских учёных. Они, в свою очередь, нередко сталкиваются с трудноразрешимыми и недостаточно исследуемыми вопросами философского и методологического характера. Информационный взрыв, наиболее конкретно проявившийся на рубеже тысячелетий в области общественных наук, наглядно показал острую необходимость новых теоретико-методологических подходов в осмыслении прошлого, оптимизации настоящего и эффективного разрешения проблем будущего развития человечества на путях гармонизации природы, общества и человека.

Очевидно также, что кризисные явления в любой науке неразрывно связаны с недооценкой, а, порой, и прямым игнорированием философско-методологических принципов научного исследования. При этом недобросовестными авторами под видом либерализации и политической целесообразности используются разного рода квазинаучные концепции и теории, основанные на принципах субъективного идеализма, вульгарного материализма, а также их многочисленных спекулятивных комбинаций и многочисленных постмодернистских подходов, имеющих иррациональный и алогичный характер. Они считают, что мир не таков, каков он есть, а представляет некую фантасмагорическую реальность, порождаемую их необузданной фантазией.

Безусловно, методов исторического исследования много и все они имеют огромную научную и практическую ценность в ходе исследования. Очевидно также и то, что историки сознательно или неосознанно используют те основные методы, которые сформировались в ходе длительного исторического процесса, стали привычными, являются наиболее распространенными и востребованными. В соответствии с современными представлениями научный метод представляет собой совокупность путей, требований и норм, правил и процедур, научного инструментария, обеспечивающую оптимальное взаимодействие субъекта с познаваемым объектом с целью позитивного решения поставленной исследовательской задачи. Чаще всего современные историки используют следующие научно-теоретические методы: исторический, логический и понятийно-терминологический, восхождение от конкретного к абстрактному и обратно, идеализации, актуализации, формализации и моделирования, историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический, историко-системный, а также статистический и клиометрические подходы.

Следует также учитывать и то, что современная история России неразрывно и тесно связана с судьбами всех народов нашей планеты. Нет ни одного значительного события современности, в котором бы не отразилось влияние нашей страны, её успехов или неудач, её силы или слабости. «Страна с непредсказуемой историей, абсолютно непонятным настоящим и весьма неопределенным будущим» – таков сегодня феномен массового исторического сознания россиян. Это распространенный и весьма живучий предрассудок можно преодолеть только путем научного постижения, через объективное, комплексное, взвешенное, соразмерное освещение переломных, кризисных, драматических этапов нашей и мировой истории. Всегда надо помнить, что реальное прошлое любой страны имеет только один исторический путь, вполне конкретное, сопоставимое по объективным показателям с другими государствами, настоящее и несколько реальных альтернатив будущего развития: от идеально-оптимального до катастрофического состояния общества.

В действительности вопрос состоит в том, как интерпретировать наше прошлое: в рамках глобальных, общеисторических тенденций и процессов, как один из ведущих типов мировой цивилизации – евроазиатский, российский. Или как некий уникальный феномен «антицивилизации», расположенный в геопатогенном пространстве, аккумулирующий все негативное с Востока (тоталитарные формы азиатского деспотизма, сервильности, отсталости и невежества) и с Запада (ультрарадикальные формы социального утопизма и инженерии, тоталитарного милитаризма и бюрократизма, экспансионизма и аннексионизма). Современные русофобы полагают, что Россия показывает исключительно отрицательный пример тупикового и катастрофического развития для других наций и народов. Это отражается и в иных, во многом надуманных, предельно политизированных и крайне идеологизированных, социально ангажированных пропагандистских схемах исторического развития, предназначенных для «промывки мозгов» и массового манипулирования населением нашей страны и всего мира.

Эта тенденция имеет давнюю историю. Еще философ П.Я. Чаадаев в своих «Философических письмах» утверждал, что наше прошлое – пусто, настоящее невыносимо, а будущего у России нет. В тоже время шеф жандармов и начальник III отделения граф А.Х. Бенкендорф в своем ультрапатриотическом восторге официально пытался обосновать известный тезис о том, что прошлое у России блестяще, настоящее – великолепно, а будущее настолько превосходно, что неописуемо. Столь полярные и взаимоисключающие оценки нашего исторического прошлого, настоящего и перспектив будущего пытался методом художественно-поэтического, образного восприятия оценить Н.А. Некрасов. Он писал:
Ты и убогая,

Ты и обильная,

Ты и могучая,

Ты и бессильная,

Матушка-Русь.⁵⁷⁸
Другой великий русский поэт, как бы подводя итог этой научно-художественной дискуссии, с грустью писал:
Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать –

В Россию можно только верить.⁵⁷⁹

Весь ход мировой истории, в наиболее общей форме, можно выразить в следующей формулировке, выражающей сущность гуманитарного, цивилизационно-формационного и синергетического подходов. История – это конкретная результирующая конкуренции и сотрудничества различных цивилизаций (от микроцивилизации исторической личности до глобальной общечеловеческой цивилизации) за существование и доминирование в эволюционно-революционном развитии от доисторической стадии архаического общества до современной в целях реализации более совершенной формации будущего человеческого сообщества на основе общечеловеческих идеалов и ценностей добра, мира и гуманизма. Иначе говоря, весь мировой исторический процесс рассматривается как победоносная борьба и эффективное сотрудничество во всех сферах человеческой жизни за наиболее оптимальные формы существования самоорганизующегося человечества.

В ходе этого глобального, весьма противоречивого и нелинейного процесса в лидирующем положении оказываются те субъекты истории, которые наиболее полно и эффективно используют все преимущества своего геоисторического и военно-стратегического положения, а также природно-демографичес-кий, расово-этнический, социально-экономический, культурно-образователь-ный, идейно-политический и духовно-нравственный потенциалы. Кто лучше считает, тот и побеждает!

Объективный критерий исторических процессов – это оценка их по конечным или промежуточным результатам, которые достаточно легко учитываются и их сравнительно просто идентифицировать от сокрушительного поражения и уничтожения до полной и окончательной победы в мировом масштабе, с точки зрения их соответствия коренным, национальным и государственным интересам того или иного общества. Вкратце, это сохранение территориальной целостности на основе принципа нерушимости границ, укрепление реального, а не формального суверенитета, стабильное и динамичное, выше среднемирового социально-экономическое развитие и духовно-нравственное совершенство общества, а также миролюбивая внешняя политика, основанная на уважении, добрососедстве и взаимной выгоде с народами и правительствами соседних и других государств.

Совокупность национальных интересов, в конечном итоге, составляет коренной интерес общечеловеческого сообщества в целом, поскольку их соблюдение создаст фундаментальную базу для минимизации военных конфликтов и для последующей мирной конкуренции и сотрудничества всех государств и народов в соответствии с нормами международного права и реализации известного принципа: «Единство человечества в его многообразии».

Для осуществления этой благородной цели и была создана державами-победительницами в 1945 году Организация Объединенных Наций. На основе анализа национальной статистики стран-участниц, Секретариат ООН ежегодно публикует совокупный индекс развития государств по основным количественным и качественным параметрам, который отражает реальное изменение и динамику развития всех стран мира. Следует напомнить о печальной судьбе предтечи ООН, Лиги Наций, которая не сумела предотвратить Второй мировой войны. Поэтому укрепление нового мирового порядка в рамках ООН должно стать твердой гарантией мирного, демократического и прогрессивного развития человечества, а также дать возможность предотвратить вполне вероятные межцивилизационные войны, которые окончатся вселенской катастрофой.

До последнего времени ученые обращали основное внимание на цивилизации Запада и Востока, вкладывая в эти понятия самый различный смысл. С точки зрения реалий геоисторического развития и классификации цивилизаций по территориально-хронологическим параметрам, а также по уровню и степени их самостоятельного развития следует выделить четыре основных типа субглобальных цивилизаций: Юга, Севера, Востока и Запада. Россия, находясь на стыке периферий Востока, Запада и Севера, представляет собой уникальный тип российской межсубглобальной цивилизации, которая не вписывается ни в одну из них. Наши предки, создавшие Московское централизованное государство и Всероссийскую империю, сумели освободиться от монгольских захватчиков и отстоять свою независимость от польских, литовских, шведских, немецких, французских, турецких и татарских агрессоров. Они, опираясь на военно-государственные структуры, сумели освоить огромные пространства Крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока, а также завоевать обширные территории Центральной Азии, Кавказа и восточной части Центральной Европы. И даже после распада Российской империи и роспуска СССР на территории Российской Федерации сосредоточено более трети разведанных мировых запасов природных ресурсов.

Анализ цивилизаций и формаций общественного развития убеждает нас в том, что они неразрывно связаны между собой и представляют взаимодополняющие стороны конкретно-исторического процесса. Многие цивилизации проходят определённые фазы и ступени формационного развития, а формации, в свою очередь, имеют тот или иной доминирующий тип цивилизации, совершенствуются и видоизменяются в результате борьбы и сотрудничества различных социальных групп за «место под солнцем».

Необходимо также отметить, что все вышеизложенные проблемы нуждаются в дальнейшем, более глубоком и всестороннем изучении.

Мы понимаем, что, глядя в прошлое, необходимо думать о будущем, видеть перспективы развития, стремиться искать и находить достойные и эффективные ответы «на вызовы времени», на очередные потребности практики и постоянно развивающейся науки. И среди наиболее перспективных, практически значимых задач исторической науки следует, пожалуй, выделить три проблемы, не получившие пока своего всестороннего и глубокого развития.

Во-первых, историки, обществоведы находятся ещё в начале пути в деле изучения истории русского менталитета с древнейших времён и до наших дней. А без этого очень трудно и практически невозможно проследить взаимодействие экономических, политических, социальных, культурных и духовных факторов человеческого развития, раскрыть всё богатство и многоцветие исторического процесса.

Во-вторых, лишь в отдельных работах проанализирована динамика геополитического статуса России в ХХ веке,⁵⁸⁰ намечены новые пути его изучения с IX по XXI века. А без этого невозможно верно понять и глубоко изучить причины и следствия взлётов и падений российской государственности, трудно выработать стратегию и тактику властных структур, направленных на возрождение и подъем нашей страны в XXI веке.

И, наконец, в-третьих, очень важно продолжить анализ проблемы глобализации научных знаний в процессе изучения и преподавания истории России, всего человечества.

Естественно, что фундаментальная проработка всех этих проблем поможет дальнейшему совершенствованию «старых» и вместе с тем вечно новых сюжетов исторической науки, будет способствовать более глубокому осмыслению методологических, источниковедческих, историографических вопросов, а также откроет новые горизонты в изучении философии и смысла истории, в постижении богатейшего, бесценного опыта жизни всего человечества.

Очевидно также, что весьма разнообразные проблемы, проанализированные в данной книге, и многие «белые пятна» и «темные страницы» отечественной истории, ждущие своего исследователя, безусловно, преумножат и обогатят наш исторический опыт, сделают его более осязаемым, конкретным и понятным для всех, кто серьёзно интересуется судьбой нашего Отечества. И мы надеемся, верим, что положительные и отрицательные уроки нашего бытия научат многому любознательного, вдумчивого читателя, стремящегося последовательно и объективно изучать и воспринимать исторические факты, закономерности и основополагающие тенденции развития современности и ближайшего будущего.


Научное издание


Современная интерпретация российской истории

в условиях глобализации
Под редакцией профессора А. И. Уткина