ГЛАВА II ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА УБИЙСТВО МАТЕРЬЮ

В представленной главе анализу будет подвергнут процесс эволюции уголовного законодательства об ответственности за убийство новорожденного ребенка, характерного для зарубежных стран как доправового периода, так и получившего свое развитие при разделении права на англосаксонскую и романо-германскую системы. Появлению уголовно-правовых норм об ответственности за указанное деяние предшествовала длительная история развития религиозных, нравственных и правовых обычаев; это одно из тех преступлений, которое не только в различные исторические эпохи, но и в одно и то же время как законами, так и моралью расценивалось различно.

В древности у народов, живших на территории современной Европы, насильственное лишение жизни ребенка было не наказуемо, оставаясь за пределами как юридического, так и нравственного морального внимания, расценивалось как проявление неограниченной родительской власти. М.Н. Гернет в своей работе пишет: «Убийство ребенка очень распространено у народов, стоящих на низших ступенях культуры, и не вызывает у них ни нравственного, ни юридического осуждения»². На его распространенность у тех или иных древних народов влияли самые различные факторы, прежде всего, экономического и социокультурного порядка.

В период матриархата решение вопроса о жизни и смерти ребенка принадлежало матери. При рождении ребенка нежелательного пола или при рож­дении у матери двойни мать убивала своих детей, объясняя их рождение проявлением злой силы¹. Особенно было распространено убийство новорожденных девочек. В силу экономических соображений убивали детей-уродов и слабых, нежизнеспособных, а также родившихся при наличии у матери еще не научившегося ходить ребенка или в случае, если мать ребенка умерла. Некоторые кочевые племена убивали детей, родившихся в пути, чтобы не усложнять свою походную жизнь. Постоянные войны, трудности в добывании пищи являлись естественными причинами убийства своих новорожденных детей у первобытных народов.

У гуанасов Парагвая женщины живьем закапывали своих детей женского пола тотчас после их рождения, а женщины майя в Парагвае воспитывали только одного сына, а всех остальных умерщвляли. У туземцев Канарских островов женщина должна была воспитывать только двух дочерей, остальных же можно было умертвить. В Померании до введения христианства отец обязан был убить лишнюю дочь, чтобы расходы на ее содержание не уменьшали наследства сыновей. Жители Полинезийских остовов совершенно безразлично относились к убийству новорожденных. Каждый мог убить своего ребенка так же, как «свою собаку и свинью, потому что – это его собственность»². Такое же отношение к детоубийству было и у народов Древнего Египта, Древней Греции и Рима, стоявших на более высоких ступенях политического, экономического и культурного развития. Так, древние египтяне полагали, что родители, давшие детям жизнь, не подлежат наказанию за убийство своих детей. Однако убийца должен был три дня и три ночи держать в объятьях труп ребенка, и за выполнением этого наказания следила специальная стража, мотивируя данное наказание тем, что кто дал жизнь не может быть наказан смертью за ее отнятие.

У древних греков при Ликурге вопрос о жизни и смерти новорожденного решали старейшие члены трибы. Аристотель, Платон, Цицерон, Сенека, Тацит, Плутарх не только не считали причинение смерти новорожденному ребенку преступным, но в некоторых случаях считали его необходимым. Платон в своем идеальном государстве допускал убийство детей, зачатых вне закона или женщиной старше 40 лет. Аристотель считал необходимым убийство слабых и уродливых детей в целях сохранения равновесия между населением страны и количеством средств в ней для пропитания¹.

В уголовном праве раннего феодального общества точно так же убийство родителями детей не каралось. Гернет, полагая, что это произошло под влиянием римского нападения на Галлию, пишет: «Завоевание Галлии римлянами привело страну к нищете; разрушение селений, истребление посевов на полях вызвали все ужасы голодной нужды. Как последствие всего этого развились продажа детей и убийство их»². По законам вестготов за данное убийство угрожала смертная казнь, а при наличии смягчающих обстоятельств – ослепление. В Древней Спарте новорожденные подвергались тщательному осмотру, и слабые или с физическими недостатками дети сбрасывались с Фивейской скалы в море. Наиболее четко для того времени институт отцовства при решении вопроса о жизни и смерти детей был урегулирован в Древнем Риме. Первоначально власть римского домовладыки была безгранична. Отец семейства имел в отношении своих детей право жизни и смерти, право их продажи. Новорожденному ребенку жизнь оставлялась лишь в том случае, если ее «даровал» отец. В противном случае детей, особенно девочек, предавали смерти¹. С течением времени древнее право родителей на жизнь своих детей постепенно сводилось к праву их наказания в интересах воспитания, становясь не только правом, но и обязанностью. Так, широкие права pater familias были существенно ограничены законом Ромула, вошедшим позднее в Законы XII таблиц. В нем разрешалось убийство только ребенка и только до трехлетнего возраста, причем пять соседей должны были удостоверить, что ребенок слаб или уродлив². Недозволенное покушение на жизнь новорожденного каралось как простое до Константина Великого, который в 319 году отнес убийство родителями их детей к квалифицированному убийству, караемому квалифицированной смертной казнью по Lex Pompeia de parricidiis посредством утопления в мешке вместе с петухами, кошкой, змеей и обезьяной. В 374 году Валентиниан, Валент и Грациан подтвердили применение этого наказания к родителям за убийство их детей, придав запрету детоубийства характер безусловного³. Римское право убийство новорожденного урода не только не считало преступным, но и вменяло даже в обязанность родителям; это положение перешло в средние века и нашло свое подтверждение в мистическом воззрении на урода «как на плод связи с дьяволом»⁴. Таким образом, поглощение правового статуса ребенка правовым статусом родителей было закреплено в обычаях и нормах римского права.

Древнесемитское язычество отличалось чрезмерной жестокостью. Судя по сохранившимся историческим источникам о культе Ваала, родителями на жертвенник доставлялся новорожденный ребенок, первенец в семье, которого предполагалось сжечь живьем⁵.

У древних галлов, германцев, франков государство только в том случае преследовало убийцу, когда этого требовали родители новорожденного. Поэтому убийство ребенка посторонними лицами было предусмотрено, в частности, Салической правдой и влекло за собой обязанность уплаты компенсации¹.

В дальнейшем законодательные установления об убийстве младенцев определялись отношением христианской религии к этому деянию. Для христианина лишение жизни другого человека являлось тяжким нарушением заповеди «не убий», которая не знала никаких исключений. Именно с появлением христианства в ребенке начинают видеть человека, обладающего душой. Женщины-христианки, виновные в убийстве своих новорожденных детей, подлежали пожизненному церковному наказанию. Наиболее тяжким по каноническому праву считалось убийство незаконнорожденного младенца его матерью. Только, если убийство совершалось матерью из-за бедности, наказание могло быть менее суровым – не более десяти лет заточения (этипимии). Каноническое право выдвинуло противоположный взгляд на убийство урода, исходя из мысли, что всякое существо, рожденное от человека, имеет человеческую душу, почему и относило убийство урода к видам убийства вообще².

На основании изложенного можно сделать выводы о том, что в древности причинение смерти новорожденному ребенку рассматривалось сквозь призму отношения религии к данному деянию либо же считалось правом, а в некоторых случаях вменялось в обязанность родителей.
§ 1. Ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка

по уголовному законодательству стран дальнего зарубежья
1. Ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка в странах англосаксонской правовой системы. Особый интерес для научного исследования представляет собой вопрос о регулировании ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка с позиции англосаксонской правовой системы, ее уникальных понятий и источников, отличительной чертой которой является то, что она была сформирована судьями, разрешавшими юридические споры между отдельными лицами. Однажды созданное судебное решение становилось правилом для последующего разрешения аналогичных вопросов. Постепенно сложилась определенная система решений, которыми руководствовались судьи, и появилось правило прецедента, в соответствии с которым сходные дела рассматривались аналогичным образом¹. Признание судебных решений по конкретным делам источником права наряду со статутами и научной доктриной принципиально отличает уголовно-правовую систему общего права от континентальной. Несмотря на возрастание роли статута, многие вопросы уголовной ответственности по прежнему регламентируются общим правом. Например, тяжкое и простое убийство являются преступлениями по общему праву. Их определения нельзя встертить ни в одном правовом акте, однако наказания за них предусмотрены в Законе об уголовном правосудии 2003 г. (Criminal Justice Act), Законе о преступлениях против личности 1861 г. (Offencess against the Person Act) и некоторых других актах². На сегодняшний день прецедентное право и прецедент остаются значимыми регуляторами общественных отношений в странах с англосаксонской правовой системой. Другой особенностью указанной системы продолжает оставаться ее некодифицированность.

В Англии в проекте Уголовного уложения 1880 года, выдвигая в качестве основания для уменьшения наказания «частичную утрату свободы воли под влиянием физических и психических мук»¹, была сделана попытка отнести убийство новорожденного ребенка к составу со смягчающими вину обстоятельствами, однако данный проект так не получил силы закона, и вплоть до 1922 года оно считалось умышленным, то есть совершенным со злым предвидением, тяжким убийством (murder) и каралось смертной казнью². Однако практика относилась к лицам, совершившим указанное деяние, более чем снисходительно и фактически выделяла это преступление из числа тяжких убийств в зависимости от конкретной ситуации. Прецедентная система права позволяла выносить различные и прямо противоположные решения в случае убийства матерью своего новорожденного ребенка. Так, в течение 17 лет с 1905 по 1921 год 60 женщинам, приговоренным к смертной казни за убийство, в 59 случаях наказание было смягчено. Смертный приговор, вынесенный присяжными заседателями в порядке помилования, заменялся тюремным заключением³. Такая установившаяся практика нашла свое законодательное закрепление.

Это привело к тому, что практика в каждой конкретной ситуации стала оценивать возраст родившегося ребенка по-разному. Английские медики ограничивали это понятие шестнадцатью днями. Так, по делу Rex v. O'Donoghue в 1927 году уголовно-аппеляционный суд решил, что не существует таких доказательств, на основании которых присяжные могли бы признать ребенка, достигшего одного месяца, новорожденным. В результате суд признал виновной в убийстве, а не убийстве новорожденного мать, которая лишила жизни ребенка в возрасте 35 дней. В другом случае 21 июля 1936 года в Лондоне, в центральном уголовном суде слушалось дело об убийстве ребенка по истечении трех недель после его дня рождения. Было установлено, что убийство мать совершила в послеродовом состоянии, поэтому совершенное женщиной преступление было признано привилегированным. При рассмотрении дела председательствующий судья указал на возможность сохранения особого послеродового состояния матери и по истечении периода новорожденности².

Несмотря на то, что как преступное деяние убийство новорожденного ребенка не выделялось в качестве самостоятельного деяния, наказывалось преступление как простое умышленное убийство (manslaughter), отнесенное Законом об уголовном праве 1967 года к так называемым «арестным» преступлениям. Диапазон наказаний колебался от двухлетнего тюремного заключения до пожизненной каторги и смертной казни, и из наказаний за детоубийство как привилегированное преступление исключалась только смертная казнь, таким образом, репрессия за лишение жизни новорожденного ребенка была достаточно тяжелой. После отмены в 1948 году каторжных работ за детоубийство возможно назначение лишь одного вида наказания – тюремного заключения. Более же строго оно наказывалось в случае, если суд не установил в матери расстройства «душевного равновесия». Убийство новорожденного, совершенное со «злым предумышлением», приравнивалось к тяжкому убийству. По мнению К. Кенни, «речь идет о таком злостном предумышлении, которое, не будучи «явно выраженным», тем не менее, предполагает в порядке умозаключения из обстоятельств дела»¹. Пример такого тяжкого убийства приводит Блэкстон. Обвиняемая, «публичная женщина оставила своего новорожденного ребенка, прикрыв его только листьями в саду. В то время в Англии было много хищных птиц, и коршун своими когтями причинил ребенку ранения, повлекшие смерть. Мать ребенка была признана виновной в совершении тяжкого убийства и казнена»².

В настоящее время насильственное прекращение жизни новорожденного ребенка карается как manslaughter. В английском уголовном праве ответственность за данное преступление может наступать и по правилам об ответственности за «невольное» простое убийство в случае нарушения матерью определенной обязанности. Так, родители обязаны заботиться о своих детях с момента их рождения, и поэтому если смерть ребенка наступила или была ускорена вследствие грубой небрежности кого-либо из родителей, которые не обеспечили своего ребенка достаточной заботой, то ответственность наступает за совершение простого убийства. Для субъективной стороны этого преступления характерно наличие неосторожной формы вины в виде легкомыслия, которое выражается пренебрежительным отношением к возможным последствиям – смерти ребенка.

В Англии нижняя возрастная граница уголовной ответственности – 10 лет. Считается, что лица, не достигшие этого возраста, не в состоянии понимать характер и значение своих действий. Следовательно, являются уголовно недееспособными. Интересно, что при этом никакие ссылки на необычно раннее развитие ребенка моложе 10 лет к рассмотрению даже не принимаются.

Также следует затронуть вопрос отношения к убийству новорожденных детей в Соединенных Штатах Америки. Американская уголовно-правовая доктрина сформировалась под значительным влиянием английского права, и классификация преступлений против жизни, принятая в отдельных штатах США и федеральном законодательстве, во многом напоминает соответствующие институты английского права, но отношение к данному преступному деянию отличается от регламентации ответственности за данное деяние в Англии. Несмотря на то, что признаки, указывающие на необходимость его отнесения к тому или иному виду и степени, в различных штатах определяются по-разному, принципиальных отличий в ответственности нет. В зависимости от способа совершения преступления, характера вины и других обстоятельств действия матери, направленные на лишение жизни рожденного ею ребенка, могут быть отнесены к тяжкому (фелония¹ первого класса) или простому убийству (фелония второго класса).

В США право на жизнь признается и защищается с момента зачатия. Данное решение было принято в рамках Американской конвенции о правах человека¹. 2 апреля 2004 года Дж. Буш подписал указ о том, что если совершено убийство беременной женщины, то преступник будет осужден за убийство двух человек². Это нашло свое преломление и в законодательстве штатов, некоторые из которых предусматривают самостоятельную уголовно-правовую норму, предусматривающую достаточно суровые наказания за совершенное убийство новорожденного ребенка. Так, только за простое убийство максимальный размер санкции обычно составляет не менее 10 лет тюремного заключения. В штате Иллинойс простым умышленное убийство может быть признано только в случае умерщвления неродившегося жизнеспособного ребенка (в отличие от плода, еще не способного жить вне чрева матери). Дополнительными условиями ответственности по этой норме являются отсутствие обстоятельств, оправдывающих лиц по закону, либо если в момент умерщвления субъект действует под влиянием внезапно возникшего сильного аффекта вследствие серьезной провокации со стороны другого лица, либо если смерть неродившемуся ребенку причиняется по небрежности или случайно³. Также здесь УК предусматривает и другой случай простого умышленного убийства – если субъект намеренно или, по крайней мере, заведомо умерщвляет неродившегося ребенка и во время умерщвления необоснованно предполагает наличие обстоятельств, оправдывающих умерщвление. Подобная норма существует и в УК штата Пенсильвания. В обоих штатах простое умышленное убийство неродившегося ребенка является фелонией первого класса, за которое суд может назначить тюремное заключение от четырех до пятнадцати лет.

В уголовном законе штата Нью-Йорк нет специального параграфа о причинении смерти новорожденному, однако закреплено две нормы за «сокрытие» рождения¹. УК штата Калифорния также не выделяет убийство новорожденного в отдельную правовую норму, относя его к тяжким убийствам, которые определяются как противоправное умерщвление человеческого существа или зародыша (имеется в виду fetus – неродившийся жизнеспособный зародыш от трех месяцев беременности) с заранее обдуманным злым умыслом², аналогично деянию, но совершенное под влиянием внезапно возникшего аффекта, и которое влечет наказание в виде заключения в тюрьме штата на срок в три года, шесть или одиннадцать лет³.

В США в некоторых штатах вообще отсутствуют формально закрепленные границы возраста, с которого возможна уголовная ответственность. Вопрос о возможности привлечения к ответственности решается в каждом конкретном случае.

Подводя итог, сделаем некоторые выводы. Как мы увидели выше, прецедентная структура англосаксонской правовой системы сама по себе не позволяет четко и однозначно урегулировать вопрос о регламентации ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка. Отсутствие однозначного определения границ временного промежутка, в течение которого сохраняется особое психофизиологическое состояние, обусловленное родовым и послеродовым процессами, а также незакрепленность возрастного критерия периода новорожденности позволяет квалифицировать данное деяние либо как простое умышленное убийство (manslaughter), либо как «невольное» простое убийство. По законодательству США, несмотря на отсутствие принципиальных отличий в привлечении к ответственности за лишение новорожденного жизни, наказание за его совершение находится в большом диапазоне от двух до десяти лет вплоть до пожизненного заключения и зависит от принадлежности территории тому или иному штату, на которой было совершено данное преступное деяние¹.