Программа и тезисы докладов и научных сообщений второй международной научной конференции Владивосток 2012

2. Национальный архив Республики Саха (Якутия) (НА РС(Я). - Ф. 15-и. - Оп. 10. - Д. 4719.

3. Романов Г.И., Новиков П.А. Иркутское казачество (2-я половина XVII – начало ХХ вв.). - Иркутск, 2009.

4. Сафронов Ф.Г. Русские на Северо-Востоке Азии в XVII – середине XIX вв. // Он же. История Северо-восточной Азии: XVII – нач. XX в. Новосибирск, 2010.

5. Чертков А.С. Якутское казачество во второй половине XIX – начале ХХ вв. - М., 1996.

БИБЛИОТЕКИ ВЛАДИВОСТОКА

В ГОДЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ И ИНТЕРВЕНЦИИ
Землянский И.А.

Дальневосточный федеральный университет,

г. Владивосток

igor.ze@mail.ru

Трудности военного времени не мешали библиотекам расширять свои книжные фонды, открывать новые библиотеки. Не препятствовала этому и географическая отдаленность города Владивостока, которая существенно ослабляла степень влияния центральных органов власти. Непоследовательная политика центра сформировали в регионе юридический феномен - на Дальнем Востоке вплоть до установления советской власти в 1922 г. доминировали законы Российской империи. Несмотря на присутствие интервенционистских (американских, японских, чехословацких) войск, библиотеки продолжали действовать. В результате миграции населения Восточной Сибири, вызванной гражданской войной, произошла эвакуация во Владивосток Уральского горного и Омского политехнического институтов с оборудованием кабинетов, библиотеками, собственными средствами, которая рассматривалась как возможность не только сохранить научные кадры, но и обеспечить их привычной работой, так как в этот период шло организационное оформление аналогичного профильного вуза – Высшего политехникума. Открытие его произошло 1 октября 1918 г. как первого высшего учебного заведения на Дальнем Востоке. В апреле 1920 г. постановлением Приморской областной земской управы, принявшей на себя функции центральной власти в связи с прекращением деятельности правительства А.В. Колчака, Политехникум был преобразован в Государственный политехнический институт.

Одним из первых разработанных и удачно реализованных общественных образовательных проектов стало открытие в октябре 1918 г. историко-филологического факультета Восточного института. 22 октября 1919 г. был открыт одногодичный частный юридический факультет. Он содержался на общественные пожертвования, небольшие единовременные субсидии от министерства народного просвещения правительства А.В. Колчака и рассматривался его учредителями как фундамент для создания Дальневосточного университета, который начал свою деятельность с апреля 1920 г., образовавшийся в результате объединения Восточного института, историко-филологического и юридического факультетов. В 1921 г. на базе Владивостокского учительского института, начавшего свою работу в 1917 г., был открыт Дальневосточный государственный педагогический университет имени Ушинского. Таким образом, к окончанию Гражданской войны Владивосток превратился в крупный вузовский и научный центр, где действовало три высших учебных заведения: Государственный дальневосточный университет, Политехнический институт, Государственный педагогический институт имени Ушинского, появившиеся, несмотря на трудности военного времени, чему способствовала в немалой степени адаптированность дальневосточной интеллигенции к различным политическим режимам. И при каждом открытом учебном заведении создавались фундаментальные библиотеки, рассчитанные на обучающих и обучающихся.

Создавались библиотеки не только при учебных учреждениях. В 1921 г. центральной библиотекой города была открыта детская библиотека, получившая в связи с празднованием столетия со дня рождения Ф.М. Достоевского имя писателя. 1 декабря 1921 г. для городских школ I, II и III ступени была открыта при санитарном бюро бесплатная библиотека-читальня.

Не прекращала свою деятельность в годы Гражданской войны и одна из старейших библиотек в городе – научная библиотека Общества изучения Амурского края, которая, идя навстречу учащим и учащимся, установила «Новые правила пользования библиотекой общества», согласно которым, помимо членов общества, пользование книгами в стенах библиотеки разрешалось преподавателям всех учебных заведений города Владивостока, а также учащимся в высших учебных заведениях.

Деятельность городских библиотек Владивостока в прежнем режиме закончилась только после окончания Гражданской войны при советской власти. За шесть дней до вступления в город частей Народно-освободительной армии 19 октября 1922 г. состоялось последнее заседание городской Думы, которая 27 октября была официально упразднена новой властью, и с нею прекратили работу библиотечные комитеты и комиссии, осуществлявшие более 20 лет поддержку городских библиотек.

После Октябрьской революции остро встал вопрос по сохранению дальневосточных тер­риторий для России.

6 апреля 1920 г. в Верх­не­удинске на территории Забайкалья и российского Дальнего Востока была провозглашена Дальневосточная республика (ДВР) - «буфер» между советской Россией и Японией.

Финансовая, ди­пломатическая, кадро­вая, хо­зяйственная и военная помощь ДВР со стороны Москвы позволяло последней контролиро­вать внут­реннюю и внешнюю политику республики, в том числе соз­дать Народно-рево­люционную армию (НРА).

Формирование НРА началось зимой 1920 г. В ее состав включались войска быв­шей Восточно–Сибир­ской армии и партизанские отряды, действовавшие в Иркутской губер­нии и За­байкальской области. НРА строилась по образцу Красной Армии и руково­дствовалась директивами Революционного военного совета, главкома РСФСР и его помощника по Сибири. Главком НРА назна­чался по ре­комен­дации ЦК РКП(б). На этой должности в разное время были Г. Эйхе, В. Буров, В. Блюхер, К. Авксентьевский, И. Уборевич.

Боевые дейст­вия НРА, дипломатическая победа Москвы и ДВР в переговорах на станции Гонгота (24 мая-15 июня 1920 г.) заставили японцев согласиться на вывод своих войск из Забайкалья.

Ликвидация «читинской пробки», освобождение Хабаровска и объеди­не­ние всех областей Дальнего Востока вокруг Временного правительства ДВР, пре­допределили дальнейшую реорганизацию НРА по типу регуляр­ных войск Красной Армии.

В целях разведывательного обеспечения НРА в штабе главкома в струк­туре Оперативного управления было образовано разведывательное от­деление. Его ос­новной задачей был сбор информации в отношении белогвар­дей­ских формирований и воинских частей интервентов. На территории, ок­купированной японцами, правительство ДВР всяче­ски помо­гало партизанской борьбе, опираясь на помощь правительства РСФСР.

26 мая 1921 г. путем переворота к власти во Владивостоке и Приморье пришло белогвардейское Временное Приамурское правительство во главе с японскими ставленниками братьями С. и Н. Меркуло­выми. Это усилило на­пряжен­ность на юге ДВ.

Возникла реальная угроза для советского правительства в вопросе со­хра­нения территорий на юге Дальнего Востока. Москва сразу организовала воен­ную, де­нежную помощь ДВР, про­финансировала содержание партизанских от­рядов.

В связи с обострением обстановки на Дальнем Востоке, вно­сились из­ме­нения в руководство армией. Предусматрива­лась новая, более четкая организацион­ная структура армии, ее центрального аппарата, уста­навливались твердые штаты. Создавался единый штаб НРА, во­енный министр становился одновременно главкомом и председателем Во­енсовета НРА.

С приходом на должность главкома В. Блюхера все силы были сосредоточены на создании регулярной, обученной и вооруженной армии, имеющей единое командование.

Помимо укрепления боеспособности НРА, большое внимание уде­лялось борьбе с неграмотностью и малограмотно­стью бойцов, развертыванию культурно-просветительной работы в войсках. Учитывая, что армия находилась в полупартизанском состоянии, требовалось ее техническая ос­нащение, финансовое под­крепление.

В результате этой работы были отбиты наступления белоповстанческой армии, заняты важнейшие населенные пункты.

В итоге белогвардейцы под прикрытием японских войск отступили в район реки Уссури.

23 июня 1922 г. Земский собор во Владивостоке провозгласил в Приморье мо­нархию, «спасителем отечества» было предложено стать генералу М.К. Дитерихсу, который провозгласил «крестовый поход» на Москву. Од­нако восстановления монархии в от­дельно взятом ре­гионе не получилось.

Безуспешное наступление контрре­во­люционных войск в районе Иман - Бикин показало, что белый фронт распадался.

Большую помощь в реорганизации и поднятии боеспособности Народно-революционной армии на заключительном этапе борьбы оказывали советские войска. Свой посильный вклад в вооруженные силы внесло трудовое население Дальневосточной республики.

Последний этап борьбы Народно-революционная армия встречала более окрепшей как в организационном, боевом, так и в политико-моральном отно­шении.

4 - 25 октября 1922 г. проводилась последняя крупная операция Граждан­ской войны на Дальнем Востоке – Приморская. Под прикрытием японских кораблей и артиллерии интервенты и бело­гвар­дейцы спешно покидали Владивосток – свой последний оплот.

Таким образом, провозглашение ДВР и создание ее сухопутных и мор­ских вооруженных сил предотвратили прямой военный конфликт РСФСР с Японией. Это привело к освобождению территории Дальневосточного края от интервентов и белогвардейцев и воссо­единению его с Советской Россией.

Советское руководство в период Гражданской войны и интервенции продемонстрировало свое умение в короткий срок, в чрезвычайной ситуации мобилизовать волю и проявить упорство в разработке и решении стратегических и тактических задач по сохранению завоеваний революции, расстановке кадров, определению главного удара. Это стало положительной практикой военного строительства в последующие годы советской власти.

dragoman246@mail.ru

Округ, находясь вдали от театра военных действий первой мировой войны, комплектовался в основном ополченскими войсками [1]. Именно ополченские дружины составляли основу крупных гарнизонов и активно поддерживали Советы. В составе округа находились также два казачьих войска: Амурское и Уссурийское с численностью войскового сословия более 32 тыс. чел. [2]. С началом мировой войны Уссурийская конная дивизия в составе трёх полков и дивизиона была направлена в действующую армию [3]. Хотя казачество выступило резко против взятия власти большевиками в Петрограде, находившиеся до конца декабря 1917 г. на территории края особые казачьи сотни сильного беспокойства у новой власти не вызывали. Характер несения ими службы небольшими разъездами не давал возможности концентрировать большие казачьи силы. В крае в этот период практически не существовало крупных чисто казачьих гарнизонов. Однако в течение 1917 г. количество войск в округе неуклонно сокращалось от 100 тыс. до 60 тыс. чел. и далее [4]. Созданный в первых числах января 1918 г. при краевом Совете комиссариат по военным делам столкнулся с крайне сложной и противоречивой задачей. Складывавшаяся в крае обстановка требовала во что бы то ни стало сохранить армию и максимально использовать её революционные возможности для упрочения власти Советов. В то же время сказывалась усталость солдат от длительной войны, дисциплина в войсках падала катастрофически. Армию необходимо было срочно реформировать. Краевой комиссариат разработал и стал осуществлять план демобилизации войск. Согласно приказу № 58 от 21 января 1918 г. по войскам округа увольнялись со службы солдаты 6-и призывов, а также те, кому к 23 января 1918 г. исполнится 31 год со дня рождения. Срок увольнения был определён до 5 февраля 1918 г. [5].

Гарнизоны края катастрофически таяли. Особенно в бедственном положении оказались гарнизоны, состоящие из ополченских формирований. Враждебность сил, недовольных новой властью, усиливалась по мере того, как большевистские фракции в многопартийных Советах стали объявлять властью себя, стали отстранять от руководства земства, представителей других социалистических партий, зачастую составлявших большинство в Советах.

Обстановка ещё более обострилась в начале января 1918 г., когда с фронта стали прибывать боевые казачьи полки. Казачья верхушка и все реакционные силы края, с первых дней выступившие против Советов, возлагали очень большие надежды на эти полки, рассчитывая в их лице обрести значительные вооружённые силы. До прибытия боевых полков возможности организовать серьёзное сопротивление новой власти не было.

В январе оба войска провели «казачьи круги». Краевой Совет предпринял меры, послав своих делегатов на съезды. В Уссурийском войске в ходе заседаний удалось частично переломить ситуацию. Реакционная часть уссурийского казачества избрала наказным атаманом Калмыкова, однако не получив значительной поддержки, он со своим отрядом ушёл в Маньчжурию. Тем не менее, оставшаяся казачья верхушка установила контакт с консулами во Владивостоке, запросив у иностранных правительств помощи и поддержки [6].

Амурский войсковой круг был настроен от начала и до конца непримиримо по отношению к новой власти. В ходе его заседаний было принято решение дополнительно сформировать полк четырёхсотенного состава и батарею из 4-х орудий [7]. Это при том, что к началу января 1918 г. в Благовещенске уже было размещено 8 казачьих сотен [8]. Поскольку правление войска проигнорировало распоряжение военного комиссара округа о роспуске особых сотен, ввиду прибытия с фронта боевых казачьих частей [9]. Видя усиленное стягивание казачьих войск, краевой Совет и военный комиссариат предпринимали определённые меры. Однако революционно настроенные гарнизоны были чрезвычайно ослаблены в ходе демобилизации, и власть не располагала достаточными силами, чтобы нейтрализовать назревавший мятеж.

2. РГВИА. – Ф. 1582, 1573.; Уссурийский казачий вестник. – 1917. – 12 дек. (№22)

3. РГВИА. – Ф. 2000. – Оп. 2. – Д. 2362. – Л. 4-5.

4.РГВИА. – Ф. 2000. – Оп. 2. – Д. 1761. – Л. 99-102.

5.Известия Владивостокского Совета. – 1918. – 3, 11, 15, 31 янв.(№№ 206, 213, 219, 227); Голос Труда. Благовещенск. – 1918. – 3, 24, 28 янв. (№№210, 226, 230)

6.РГВИА. – Ф.1582. – Оп.1. – Д.5. – Л.25-26.

7.Голос Труда. Благовещенск. – 1918. – 25 янв. (№227).

8. Голос Труда. Благовещенск. – 1918. – 8 янв. (№214).

9.РГВИА. – Ф.2000. – Оп.2. – Д.1652. – Л.54.

ДАЛЬНИЙ ВОСТОК РОССИИ И КАНАДА: ИЗ ИСТОРИИ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ

Казачун Г.А., Забужина К.А.

Дальневосточный федеральный университет,

г. Владивосток

kazachun@mail.ru

Внешнеполитическая концепция Канады не рассматривала Россию, как стратегического и крупного делового партнера. Наши отношения в течение длительного времени сохраняли эпизодический характер, некоторые из них – весьма недружеский.

Одна из первых страниц во взаимоотношениях Дальнего Востока России и Канады связана с миграцией русского населения с дальневосточных окраин. Особую остроту этот вопрос приобрел в начале ХХ в. Для слабозаселенного края массовый отток населения создавал серьезную угрозу для его развития, затрагивая национальные интересы России.

В 1918 -1919 гг. Канада приняла участие в интервенции на Дальнем Востоке.

В сложный для нашей страны период на встрече «большой семерки» в 1991 г. Канада объявила о Программе технического сотрудничества с Россией (ПТСР). За время действия Программы (до марта 2010 г.) в ее рамках был реализован широкий круг проектов – масштабных, небольших, локальных, на общую сумму около 300 млн. долл. ПТСР распространялась на всю территорию страны, однако предпочтение отдавалось дальневосточным и северным районам.

Наиболее известной была Программа канадско-российского сотрудничества по развитию Севера НОРДЕП (Canado-Rassia Northern Development Partnership Program), нацеленная на обеспечение устойчивого развития северных регионов и высокого уровня жизни коренных народов.

Ее деятельность предусматривала использование канадского опыта в решении проблем Севера, включала различные компоненты, апробируемые в трех северных регионах – Ямало-Ненецком, Ханты-Мансийском и Хабаровском крае.

В 1990-е – 2000-е гг. правительство и некоммерческие организации Страны кленового листа оказывали дальневосточному региону гуманитарную помощь, реализовывали социальные проекты, образовательные программы, стажировки, тренинги по широкому комплексу экономических, социальных, экологических, правовых проблем.

Канада в рамках программы «Глобальное партнерство» содействует РФ в утилизации атомных подлодок на Дальнем Востоке.

В последние десятилетия Канада, сохраняя во внешнеполитической деятельности приоритетным сотрудничество с США, стремится расширить контакты со странами Тихоокеанского бассейна, в том числе, и с Россией.

Об интересе канадского бизнеса к Дальнему Востоку (впервые он был обозначен еще в начале ХХ в.) говорили все послы этой страны, посещавшие регион в 2000, 2004, 2010 и 2012 годах.

Как отметил президент России В.В.Путин на Саммите АТЭС во Владивостоке в сентябре 2012 г. за последнее десятилетие наш товарооборот увеличился в 8 раз. Но объем его, как и канадские инвестиции в экономику России и Дальнего Востока, все еще ничтожно мал.

Реализация федеральной Программы развития Дальнего Востока и Сибири, интенсивная работа региональной власти и бизнес сообщества по поиску и развитию взаимовыгодных направлений и форм сотрудничества будет содействовать стимулированию наших взаимоотношений.

Одним из факторов этого процесса является также подготовка специалистов по Канаде в Дальневосточном федеральном университете.


«Я ТОЖЕ ВОСТОЧНИК…».

ЭМИГРАНТСКАЯ СУДЬБА ПИТОМЦА ВОСТОЧНОГО ИНСТИТУТА

Каневская Г.И.

Дальневосточный федеральный университет,

г. Владивосток

gkanevskaya@mail.primorye.ru
Одним из последствий окончания Гражданской войны на Дальнем Востоке стало образование дальневосточной ветви русской эмиграции, всестороннее изучение которой нашло широкое отражение в отечественной историографии. Предпринятый в докладе анализ эмигрантской судьбы одного из питомцев Восточного института во Владивостоке С.Г. Вологодского явился попыткой «персонифицировать» историю восточной ветви русского зарубежья. Его биография, воссозданная на основе архивных материалов и других источников, как в капле воды, отразили основные черты и проблемы, присущие послереволюционной русской эмиграции.

Сергей Георгиевич Вологодский (родился в 1878 г.) после окончания Иркутской духовной семинарии поступил в 1900 г. в Восточный институт на корейско-китайское отделение, но учеба была прервана в связи с началом войны с Японией. Диплом он получил только в 1907 г. и поступил на службу в Переселенческое управление Приморской области. К 1917 г. он занимал пост председателя Областного Забайкальского земельного комитета в Чите, имел жену и сына [1].

На дальнейшую судьбу Вологодских оказали влияния политические события, развернувшиеся в России, в результате которых они стали эмигрантами и очутились в Китае. Здесь Сергей Георгиевич занимался журналистикой. Однако неблагоприятная для белоэмигрантов политическая ситуация, складывающаяся в этой стране, и тяжелое материальное положение заставили Вологодских уехать в 1927 г. в Австралию. И в этой стране они, как и большинство русских эмигрантов, не избежали многочисленных трудностей различного характера, прежде, чем им удалось достойно наладить свою жизнь [2].

В Сиднее С.Г. Вологодский включился в издание русского журнала «Путь эмигранта» (1935-1941 г.г.), выходящего под редакцией священника Иннокентия Серышева. Главную свою задачу С.Г. Вологодский видел в том, чтобы «Путь эмигранта» был не только источником информации о жизни русской диаспоры в Австралии, но и мог дать иммигрантам практические советы для лучшей адаптации в этой стране. С этой целью с апреля 1940 г. в приложении к журналу стали печататься «Записки кружка изучения Австралии в Сиднее» под редакцией С.Г. Вологодского. В первом номере этих «Записок» была опубликована его большая статья «Иммиграция и земельный вопрос в Австралии», которая обобщила опыт работы русских иммигрантов в различных областях сельского хозяйства и промышленности. С.Г. Вологодский ратовал за создание Общества по изучению Австралии, которое могло бы оказывать вновь прибывшим необходимую помощь [3].

Таким образом, и в Австралии С.Г. Вологодский смог реализовать свой опыт, накопленный во время службы в Забайкальском земельном комитете и в период журналистской деятельности в Харбине. Хотя сложившиеся обстоятельства не позволили ему следовать избранной в юности стезе, но мечта об этом не оставляла его долгие годы. И через много лет после окончания Восточного института Сергей Георгиевич писал: «Я тоже восточник…». «У меня также имеются планы на научные работы… По всей вероятности в Сиднее, да и вообще в Австралии, имеются уголки и учреждения, где можно порыться, навести справки и так или иначе достать что-нибудь интересное, может быть, не в отношении одной только страны, но и востока вообще». [4].