Психическое развитие ребенка

106

живого, человеческого участия. Деятельность либидо определяет отношение ребенка к отцу сначала как к со­пернику, против которого ребенок направляет свои враждебные замыслы, а затем как к модели, которую он принимает всем своим существом. Так ребенок доходит до высшей формы сознания, а следовательно и адапта­ции — адаптации к интеллектуальному миру социальных императивов. Направленная на реальный мир потреб­ность в обладании может в этих условиях отступить перед потребностью действовать согласно социальным представлениям и принципам.

В первоначальном состоянии чувствительности недиф­ференцированно представлено то, что идет от субъекта, и то, что зависит от качества объекта. Эти два момента изначально слиты. Начиная с рождения в удовлетворе­нии потребностей возникают перерывы и, следовательно, появляются желание, стремление, ожидание, в которых, как часто уверяют, имеется какое-то предвосхищение объекта потребности. Но такое предвосхищение не мо­жет существовать без опыта или научения. Даже про­исходящее сразу функциональное приспособление к со- • ответствующим обстоятельствам, даже точное вычлене­ние наиболее благоприятных из них не предполагают предварительного образа. Этот образ может быть лишь следствием чередования моментов удовлетворения и ли­шения. И его дифференциация не имеет ничего автома­тического, так как эффекты, возникающие при удовлет­ворении потребности и лишении, не похожи друг на друга. Крики голодного ребенка и его движения сосания при контакте с грудью совершенно не способны вызы­вать друг друга, они изначально несовместимы. Если позже попытки сосания смешиваются с криками или заменяют их, для того чтобы выразить голод, то это яв­ляется результатом переноса: жест, соответствующий акту при полном его свершении, вторично становится

107

сигналом потребности. Таким образом, сформировав­шийся акт выступает не как продукт объединения двух ранее самостоятельных проприо- п экстероцептивной си­стем. В акте в действительности происходит удвоение и слияние проприоцептивных и экстероцептивных эле­ментов. У ребенка переход от начального к конечному пункту чередований, от несформированности функций к их полной завершенности, может быть лишь результа­том использования средств, которые предполагаются п даже навязываются ему социальной средой. Эги сред­ства часто не имеют ни малейшего сходства с получен­ным результатом. Например, связи грудного ребенка с предметным миром находятся в тесной зависимости от других людей. Ребенок может использовать их только через посредство окружающих. И деятельность ребенка формируется вначале только через это посредничество.

108

В начале фазы выделения себя как индивида ребенок часто переходит привычные для нас границы. Так, на­пример, ребенок может обращаться с какой-либо частью своего организма так, как будто она способна сама по себе чувствовать, видеть и слышать. Например, нахо­дясь на балконе, ребенок может сказать, что он здесь для того, чтобы его колени могли посмотреть на улицу. Подобные иллюзии показывают, какими нерасчленен­ными и неясными являются восприятия ребенка. Ребе­нок еще не умеет относить к внешней среде то, что является чуждым его «я». Только благодаря одновремен­но совершающимся процессам сопоставления себя с ок­ружающим миром и постепенной конденсации содержа­ния каждой из этих отграничивающихся друг от друга сфер ребенок с большими или меньшими колебаниями приходит к выделению своего «я».

В интеллектуальном плане также наблюдаются по­добные чередования, ведущие мысль ребенка от синкре­тизма, в котором она агглютинирует, не расчленяя реальные и воображаемые обстоятельства, к точному различению связей, благодаря которым можно объяснить события. На каждом промежуточном этапе действует всегда одно и то же чередование. Например, на том эта­пе, когда связи между вещами еще не могут формиро­ваться или представляться сами по себе, ребенок спо-

109

Наконец, над этими действиями, характерными для каждой функции и каждого момента психической жиз­ни, надстраиваются обширные ансамбли, соответствую­щие возрастным периодам, последовательность которых также может определяться чередованием фаз «впитыва­ния» окружающего и внутреннего созидания. В резуль­тате этого ребенок наделяется новыми возможностями, новыми требованиями. Его связи с окружающей средой начинают осуществляться в новом плане, где он снова в процессе новых проб делает новые открытия.

Эти периоды будут изучены далее. Здесь же доста­точно привести два примера, указывающих на значение происходящих в эти периоды изменений. Построение ор­ганизма, составляющее исключительное содержание пе­риода беременности, но отнюдь не исчерпывающее его, является только фундаментом в эволюции живого су­щества. Продолжаясь после рождения, постепенное раз­витие и созревание организма делают возможным рево­люционные изменения поведения. Таковы кризисы, на­блюдающиеся у ребенка в три года и в период полового созревания. В это время собственный организм ребенка делает его владельцем новых требований и запросов, которые заставляют его пересмотреть свои отношения с окружающим миром.

' Этот факт, различные примеры которого были приведены в моем курсе в Коллеж де Франс, посвященном мышлению пар­ными структурами, был проанализирован в книге „Les origines de la pensee chez 1'enfant" (Paris, 1945).

110

Одному из этих кризисов предшествовали достиже­ния в области ходьбы и речи, давшие ребенку возмож­ность исследовать мир вещей и соответствующих им понятий, другому — школьный период, в течение кото­рого ребенок, благодаря играм и обучению, ознакомился с использованием и строением окружающих его объек­тов и с социальными нормами. Кризисы как бы обра­щают ребенка в новую веру. Причиной этого, очевидно, является физиологическое развитие, но в психическом плане оно приводит к интеграции во внутреннем мире субъекта тех отношений с внешним миром, которые сформировались в предшествующей фазе. Избавлен­ный от постоянного присутствия других, ребенок в три года открывает самостоятельность своего «я», которое теперь начинает противопоставляться другим «я». Отсю­да возникают своего рода уважение к своей собственной личности и одновременно внимание, хотя часто амби­валентное, к личностям окружающих. Все это совер­шенно обновляет принципы и манеру поведения ре­бенка.

Так следуют друг за другом эти чередования, начи­ная с чисто физиологических, или наиболее элементар­ных, функций и кончая функциями с наибольшим коли­чеством условий, наиболее сложных по своим следстви­ям, постепенно приводя к внутреннему росту индивида и расширению его возможностей и целей во внешнем мире. На первых ступенях развития повторения чередо­ваний кажутся идентичными самим себе. По-видимому, каждый день их результаты вращаются в одном и том же кругу. Лишь через значительный промежуток вре­мени становится заметным изменение. При этом на не­которых, единственных в своем роде этапах развития, как например в период полового созревания, изменения обнаруживаются внезапно. Взятое отдельно или вклю­ченное в самое обширное целое, чередование всегда вы­зывает новое состояние, становящееся отправной точкой для нового цикла.

ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ УРОВНИ

Главапервая

ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ ОБЛАСТИ. СТАДИИ И ТИПЫ

В интересах большей ясности описания необходимо рассмотреть несколько больших функцио­нальных ансамблей, что будет не так легко, особенно при описании начального этапа развития ребенка, когда его деятельность еще мало дифференцирована. Некото­рые функциональные ансамбли, например познание, воз­никают довольно поздно. Другие, наоборот, проявляются уже с рождения. В разные периоды последовательно преобладает тот или иной ансамбль. Для их распознава­ния нужно прежде всего уметь определять характерные черты, соответствующие каждому виду функциональных ансамблей, не ограничиваясь перечислением его внеш­них особенностей.

Такое описание весьма необходимо и вместе с тем затруднено, благодаря тому что развитие ребенка, осо­бенно в первое время, идет настолько быстро, что раз­личные его проявления накладываются друг на друга, так что часто один и тот же период может носить сме­шанный стиль. Но образующие этот стиль рядополо-женные системы сохраняют свою индивидуальность, что может быть подтверждено патологией. При некоторых задержках психического развития все реакции субъекта соответствуют лишь определенному типу поведения. Все они одна за другой как бы упираются в один и тот же потолок. Отсюда следует не только их единообразие, но также и то, что они могут достичь своего рода формаль­ного совершенства, которое обычно не предвещает ни­чего хорошего. Всякая частичная виртуозность на неко­тором этапе развития ребенка характеризует деятель-

112

ность, которая продолжает бесконечно осуществляться ради самой себя, не будучи в состоянии интегрироваться в последовательные системы, появление которых должна повлечь за собой нормальная эволюция. Действительно, когда один тип деятельности подготавливает появление другого, он сам начинает перестраиваться и обслуживать ранее чуждые ему потребности. В соответствии с этим и характерные для него когда-то результаты оказы­ваются ограниченными и урезанными. Они проявляются в своей полноте только в отдельных случаях: в игре или в эстетической деятельности, которые возвращают таким функциям возможность упражняться или проявляться лишь ради самих себя.

113

Разграничение функциональных областей включает два основных аспекта. По-видимому, наиболее ранние психические проявления ребенка исходят из аффективной сферы. Она с самого начала связана с его потребностями и пищевыми автоматизмами, которые возникают сразу после рождения. К аффективным также можно отнести первые мышечные и голосовые реакции ребенка, рассмат­ривая их как выражения хорошего или плохого самочув­ствия. Жестикуляция, которую проявляет грудной ребе­нок ради нее самой, является одновременно признаком и ис­точником его удовольствия. В этих движениях аффектив-ность находит свою проприоцептивную базу, подобно тому как в висцеральных функциях — базу интероцептивную.

Разумеется, могут иметь место и другие движения, внезапные и нерегулярные, либо как следствие какого-либо раздражения, либо кажущиеся спонтанными. Они являются простыми разрядами возбуждения в уже сло­жившихся структурах. Для их возникновения достаточно одной динамической расторможенности нервных центров. Подобные импульсы могут возникать на всех уровнях психомоторной деятельности. В их разрядах выявляются элементы функциональных структур. Причиной таких импульсов является недостаточность координации или контроля. Следовательно, эти импульсы указывают на не­достаточную зрелость или на неуравновешенность психи­ческих систем. Но сами по себе они лишь простые мотор­ные явления.

Аффективным типом поведения является не только поведение грудного ребенка, но также и поведение при глубокой идиотии. Соответствующее возбуждение прояв­ляется тогда либо в криках, где следуют друг за другом

114

интонации гнева, триумфа, страдания, либо в позах или жестах, эмоциональное значение которых совершенно оче­видно. Такие реакции часто вызываются одним присут­ствием другого человека. Это показывает, к каким при­митивным и глубоким слоям чувствительности относятся реакции, которые могут быть названы реакциями на при­сутствие других лиц (prestance) и которые каждый субъект носит в себе как рефлекс на другую личность. Очевидно, в основе поведения субъекта имеется своего рода диффе­ренцированная бдительность, образующая основу того, что есть наиболее живого в самоощущении. Но для самой личности развитие этого самоощущения предполагает завершение психической эволюции.

Функциональные области, которые располагаются между чисто аффективными реакциями и эстетическим поведением интеллектуально развитой личности, обраще­ны к внешней действительности, как присутствующей в данный момент, так и воображаемой. В первом случае связи осуществляются путем двигательных реакций, ко­торые могут функционировать на различных уровнях: от простой круговой взаимосвязи между движением и вызы-

ваемыми им экстероцептивными ощущениями до способ­ности обнаруживать в результате собственной деятель­ности пространственные или механические возможности во­спринимаемой ситуации. Эта способность описана под наз­ванием практического или ситуативного интеллекта и свя­зана с простым, но часто трудным приспособлением двига­тельных структур, являющихся нашими прирожденными или приобретенными автоматизмами, к структуре объек­тов.

В другом случае объект или явление, которые не могут быть непосредственно восприняты или не способны вызвать непосредственный эффект, должны быть пред­ставлены каким-либо способом или в какой-либо форме. Сенсомоторный эффект, который соответствует этому представлению, может быть использован только при, том условии, если он получит значение, дополняющее или, скорее, подменяющее его. Выделение и определение этих знаний, их классификация, разграничение и объединение, сопоставление логических и эмпирических отношений, по­пытка воссоздать с их помощью возможную структуру вещей — все это область познания, которое также имеет много различных уровней и первые решающие стадии ко­торого составляют психическое развитие ребенка.

Таким образом, можно выделить следующие функцио­нальные области, образующие в то же время этапы пси­хического развития ребенка: аффективность, двигательный акт, познание и личность.

Глава вторая АФФЕКТИВНОСТЬ

Крик новорожденного, появившегося на свет, согласно Лукрецию, есть крик смятения перед ли­цом открывающейся для него жизни или, по Фрейду, крик тоски в момент, когда ребенок отрывается от мате­ринского организма. Для физиолога же он не означает ничего другого, кроме спазмы голосовой щели, которой сопровождаются первые дыхательные рефлексы. Дейст­вительно, психологическая мотивация крика — предчув- • ствие или сожаление о чем-то — не более чем миф. Но и сведение его к простому мышечному явлению представ­ляет лишь абстракцию. Этот крик зависит от всего ви-тального комплекса. Со спазмой связан не только крик, но и вся совокупность условий и одновременных впечат-

116

В данном случае в спазме невозможно различить мы­шечную реакцию и чувствительность. Они дифференци­руются на более высоких стадиях развития, в круговых реакциях. Например, спазма радужной оболочки глаза не происходит без боли, избавиться от которой можно, лишь парализовав радужную оболочку. Спазмы кишок вызыва­ют колики, которые очень часты у грудного ребенка при пищеварении. Тогда ребенок кричит, несомненно, в ре­зультате распространения спазм на дыхательный аппа­рат. Формирование крика как средства выражения чего-то. с чем он не имеет прямой физиологической связи, про­исходит лишь позже. В результате распространения спаз­мы на все внутренние органы — пищевод, дыхательные органы, органы кровообращения — возникает чувство тоски, стеснения. Некоторые спазмы, например при ор­газме, могут быть источником наслаждения. Но они часто находятся на грани страдания — наслаждение ока­зывается тем более острым, чем оно ближе к страданию и иногда даже может быть вызвано болевым стимулом. Таким образом, между половым возбуждением и ощуще­нием тоскливого томления может существовать переход или они могут смешиваться. Эротическое желание вы­зывает то же ощущение в легкой степени; в свою оче­редь, тоскливое беспокойство иногда растворяется в эро­тической практике.

По-видимому, спазмы, в которых находит выход став­шее чрезмерным напряжение, сопровождаются удоволь­ствием или облегчением. Так происходит при рыданиях, приносящих обычно облегчение. Безудержный смех также может быть разрешением длительного ожидания пли принуждения, выходом задержанной и аккумулиро­ванной энергии. Простой смех представляет собой ка­скад сотрясении, в которых мышечное напряжение стре­мится себя исчерпать и который обычно расслабляет мышцы, лишая человека всякой способности сделать усилие. В отличие от рыданий, смех теснее связан со скелетными мышцами, чем с мышцами внутренних ор­ганов, и его обычной причиной является, очевидно, не столько повышение напряжения, сколько снижение поро­га напряжения.

117

В основе спазмы лежит тоническая деятельность мышц, предшествующая движениям, в собственном смыс­ле слова. Активность грудного ребенка состоит из вне­запных разрядов, которые заставляют его переходить от одной позы к другой. В каждой из них мышцы, кажется, скорее напрягаются и твердеют, чем укорачиваются или удлиняются, как это обычно происходит при движениях, направленных на обследование окружающего простран­ства. Сокращение здесь обширное, сходное с тетанусом. Оно захватывает все тело, в частности спинную и про-ксимальную мускулатуру, т. е. ту мускулатуру, которая играет особенно важную роль в стабилизации движений и равновесия тела. Первые рефлексы — это тонические рефлексы защиты и положения тела. Прикосновение к коже или щипок вызывает отдергивание конечности. Шум вызывает вздрагивание, похожее на те внезапные тонические разряды, которые иногда вызывают внезап­ное высвобождение тонуса при засыпании. На поведение новорожденного влияют также лабиринтные раздраже­ния. Их одних было бы достаточно для того, чтобы вы­звать систематические изменения относительного поло­жения головы и конечностей ребенка, и как раз благо­даря им ребенок любит, чтобы его укачивали.