Психология смысла природа, строение и динамика смысловой реальности

Следствием признания многомерности феномена смысла стала замена понятия смысла, создающего у исследователя иллюзию дис­кретности, единичности и однозначности, континуальным поняти­ем смысловой реальности. Можно говорить также о «смысловой ткани» жизнедеятельности, по аналогии с такими понятиями как «чувственная ткань» (Леонтьев А.Н., 1977), «биодинамическая ткань» (Зинченко, Моргунов, 1994), «эмоциональная ткань» (Дорфман, 1997). Смысловая реальность проявляет себя во множестве разно­образных форм (в том числе превращенных форм), связанных слож­ными отношениями и взаимопереходами и включенных в общую динамику. Каждая из форм проявления смысловой реальности ха­рактеризуется тремя названными выше аспектами, причем онтоло­гический аспект — характеристика самих жизненных отношений, порождающих психологические феномены, но не входящих в их круг — является общей связующей основой разных смысловых струк­тур и механизмов. Таким образом, выход в онтологический план ана­лиза является необходимой предпосылкой адекватного понимания любого отдельно взятого смыслового феномена как элемента единой системно организованной смысловой реальности, а также его эмпи­рического исследования и воздействия на смысловую сферу. Это по­ложение формулируется нами как принцип бытийного опосредования смысловых феноменов и процессов. В работе получила развернутое опи­сание на конкретно-психологическом уровне как синхроническая (структурно-функциональная), так и диахроническая (развернутая во временной динамике) организация смысловой реальности.

На уровне исследовательской методологии и методов психоло­гического изучения смысловой реальности и воздействия на нее

442 заключение. Что за смыслом?

разработанные нами теоретические положения нашли воплощение а) в формулировании общих методологических принципов изуче­ния смысловой реальности — принципа бытийного опосредования и принципа дополнительности; б) в анализе и обосновании усло­вий использования разных неспецифических методических подхо­дов к изучению смысловой реальности; в) в разработке новых ис­следовательских и диагностических методик (тест смысложизненных ориентации, методика предельных смыслов, методика ценностного спектра); г) в разработке методологических основ и общей кон­цептуальной схемы смыслотехники — методологии воздействия на смысловую сферу и смысловой саморегуляции, — а также некото­рых конкретных смыслотехнических процедур, в частности, тренин­га смыслового выбора. Разработанные подходы нашли практическое применение в таких прикладных областях как психодиагностика, судебно-психологическая экспертиза, психология рекламы.

Одним из наиболее существенных теоретических результатов ра­боты нам видится обоснование смысловой регуляции жизнедеятель­ности как основополагающей характеристики человеческого способа существования и как конституирующей функции личности. Несколь­ко упрощая, можно говорить о личности как об органе смысловой регуляции. Таким образом, последовательная разработка категории смысла приводит нас к новому взгляду на личность в целом, что дает основание говорить о смысловой концепции личности.

Итак, понятие смысла претендует на объяснение весьма широко­го круга явлений и закономерностей. Вспомним, однако, очерченную Л.С.Выготским (1982, с. 302—309) закономерность развития научных идей — от открытия нового факта до выхода исчерпавшей себя идеи «в отставку». Не чревато ли расширение нами сферы приложения по­нятия смысла как объяснительного принципа выхолащиванием его содержания? Не превратилось ли оно преждевременно, еще не сыг­рав своей конструктивной роли, в «открытие, раздувшееся до миро­воззрения, как лягушка, раздувшаяся в вола» (там же, с. 304)? Чтобы избегнуть этой опасности, необходимо четко ограничить сферу дей­ствия смыслового подхода, вписав его в более широкий контекст и обозначив отношения смысловой реальности с другими психологи­ческими реальностями, требующими иных подходов.

Отчасти этому служит мультирегуляторная модель личности, представленная в разделе 2.7. Из этой модели следует, во-первых, разведение плоскости психических и плоскости личностных процес­сов и механизмов, на что указывал еще А.Н.Леонтьев (1983 а), и, во-вторых, понимание смысловой регуляции как одной из по мень­шей мере шести систем регуляции человеческой жизнедеятельнос­ти. Хотя смысловая регуляция рассматривается как наиболее важная

для понимания личности и, более того, как конституирующая лич­ность как таковую, она не отменяет и не подменяет другие формы и механизмы регуляции, полноценно и адекватно описываемые в тер­минах более традиционных подходов.

Легко также поддаться искушению принять предложенную в данной книге концепцию за высший объяснительный принцип применительно к регуляции деятельности и развитию личности. Дей­ствительно, смысловая регуляция специфична для человека, кон­ституирует личность, дает человеку свободу от ситуации, позволяет ему взаимодействовать с миром в целом, осознанна, опосредована... Что еще надо для полного счастья и самоактуализации?

Только одно: объяснение на основе смысловых механизмов в сочетании с более простыми объяснительными логиками при всей своей изощренности не выходит за пределы «постулата сообразнос­ти» (Петровский В.А., 1975; 1996), поскольку налицо заданный из­начально регуляторный принцип, определяющий иерархическую систему критериев, с которыми сообразуется вся активность субъек­та. Есть формы поведения человека, которые не поддаются смысло­вому объяснению. Это и описанные В.А.Петровским (там же) феномены неадаптивной активности, и сконструированная Ф.Е.Ва-силюком (1984) ситуация ценностного выбора, когда оказывается невозможным сравнить альтернативы в единой системе координат, как это происходит в более простых случаях (Леонтьев Д.А., Пилип-ко,-1995).

Итак, человек (хотя, безусловно, не всякий человек) способен, по-видимому, трансцендировать и смысловую регуляцию, выйдя на еще более высокий уровень регуляции отношений с миром, харак-