Психосоциальная аддиктология

Поэтому основное количество жертв инцеста не сообщает о том, что происходило и происходит. Причина их молчания, с одной стороны, заключается в страхе за себя, а с другой, - за то, что ситуация в семье станет еще хуже. Возникает своеобразно понимаемая членами семьи «лояльность» в отношении друг друга.

В литературе, посвященной инцесту, выделяют постинпестный синдром. Авторы, описывающие его, (Blume, 1990 и др.),

92

указывают на разнообразные составляющие синдрома, которые в значительной степени напоминают посттравматическое стрессовое расстройство. На основании признаков, которые выявляются у большинства перенесших инцест, представляется возможным создавать вопросники для диагностики этих состояний. Один из таких вопросников, с помощью которого можно с достаточно большой степенью вероятности диагностировать инцест в анамнезе, предложен Blume(1990). Он содержит ряд вопросов, которые задаются при неформальном собеседовании. Вопросники такого типа используются, с одной стороны, для того, чтобы выявить некоторые психологические особенности пациента, а с другой, - обратить внимание на возможность инцестных событий в детстве, которые или не осознаются, или скрываются. Поскольку открытое обсуждение этих вопросов практически безрезультатно, попытка получить прямые ответы на вопросы об инцесте безнадёжна. Задавая вопросы, предназначенные для диагностики скрываемой пациентами информации, необходимо помнить о наличии у них психологической защиты, поэтому вопросы не должны носить прямой, относящийся к инцесту, характер.

- Страх темноты, нахождения в темном помещении в одиночестве, страхи, возникающие как результат кошмарных сновидений, содержанием которых является преследование, угроза нападения, вторжения, попадания в ловушку, из которой нельзя выйти.

- Нарушение восприятия собственного тела (деперсонализация, отчуждение от тела, отсутствие четкости имиджа собственного тела, манипуляции с собственным телом с целью избежать внимания к себе).

- Проявление аутодеструктивного драйва (порезы на теле, частое попадание в ситуации, влекущее за собой повреждения).

- Наличие суицидных мыслей, теоретического интереса к самоубийству, проявляющегося в чтении художественной и профессиональной литературы; пассивное суицидное поведение, которое выражается в том, что человек часто и неосознанно оказывается в ситуациях риска.

- Наличие сниженного настроения. Выявляется беспричинное его возникновение, резкие перемены настроения, например, необоснованный плач на фоне первоначального ощущения радости.

93

- Максимализм в поведении: либо перфекционизм, либо поведение по типу «чем хуже, тем лучше».

- Неспособность ощутить собственное Я, ощущение, что все происходит с кем-то другим, психическая болевая анестезия.

- Ригидный, жесткий контроль над своим мыслительным процессом, страх фантазирования.

- Чрезмерная серьезность и отсутствие чувства юмора.

- Неспособность доверять кому бы то ни было, либо, наоборот, чрезмерная доверчивость к окружающим.

- Чувство вины, стыда и унижения.

- Психология жертвы: ощущение себя жертвой сексуальных отношений; чувство собственного бессилия, отсутствие возможности определить границы, например, собственного Я, и неумение сказать нет.

- Блокировка памяти на события детского периода жизни.

- Ощущение хранения страшной тайны без определённого содержания. Стремление рассказать об этом чувстве другому человеку в сочетании со страхом раскрытия неприятной информации. Уверенность, что никто не может войти в их положение, понять, проявить сопереживание. Скрытность в поведении и ощущение необходимости этой скрытности.

- Наличие сенсорных вспышек, во время которых перед взором внезапно появляется како-то место или событие. Эти сенсорные вспышки, как правило, одинаковы и провоцируются одними и теми же раздражителями. Вспышки возникают без понимания их значения. Так, например, возникшая в памяти обстановка кажется знакомой, но само событие, связанное с ней, не вспоминается.

- Отношения к сексу как чему-то мерзостному и «грязному». Отвращение к прикосновениям во время, например, медицинских обследований. Затруднения в интеграции сексуальности и эмоциональности. Сочетание секса с агрессией, насилием, доминированием или пассивностью. Насильственное стремление соблазнять, либо, наоборот, насильственная асексуальность. Отношение к сексу, как к чему-то безличностному. Легкость в установлении сексуальных отношений с незнакомыми людьми и затруднения в контактах, основанных на интимной взаимности. Сексуальная активность в сочетании со злостью и желанием отомстить. Сексуальное аддиктивное поведение. Все, связанное с

сексом, воспринимается как насилие над собой. Сексуализация всех значимых отношений. Эротическое возбуждение наступает как реакция на оскорбление, унижение, или злость.

- Ограниченная толерантность к переживаниям счастья, отсутствие доверия к этим состояниям. Чувство, что счастье - это тонкий лёд, который легко может треснуть.

- Боязнь шума. Стремление контролировать громкость голоса, тихо говорить, тихо смеяться, стремление к безмолвной сексуальной активности.

- Признаки нарушения идентичности. Интервьюирование пациенток/пациентов следует проводить в

доверительной эмпатической манере. Клиническая практика установления посттравматического инцестного синдрома свидетельсвует о валидности этого метода.

В исследовании Kendall-TacKett с соавторами (1993) сделан обзор 46 работ, связанных с переживанием сексуального насилия детьми. Они обнаружили, что у детей - жертв сексуального насилия, если их сравнивать с детьми, не пережившими насилия, выявляется больше болезненных симптомов, чем у непострадавших сверстников.

Для дошкольников наиболее общими симптомами были тревога, ночные кошмары, избегающее поведение, уходы в себя, депрессия, боязливость, задержка и чрезмерный контроль, а также экстернализация в виде агрессии, антисоциального поведения.

Для детей школьного возраста наиболее общими симптомами были страх, агрессия, ночные кошмары, школьные проблемы, гиперактивность и регрессивное поведение.

Для подростков наиболее общими были депрессия, суицидальное и самоповреждающее поведение, соматические жалобы, противозаконные действия, побеги из дома и злоупотребление наркотическими веществами.

Во многих случаях можно было диагностировать посттравматическое стрессовое расстройство (Korolenko, Dmitrieva, 1999, 2000).

В то же время отсутствие симптомов не является индикатором того, что насилие не произошло. Приблизительно 1/3 жертв не обнаруживали расстройств на момент обследования, что может быть связано с несколькими причинами:

а) подавлением (репрессированием) переживания, вытеснением его в подсознание;

б) расщеплением селф как формой психологической защиты;

в) отсутствием симптомов посттравматического стрессового

95

расстройства на период обследования (Короленко, Дмитриева, 2000).

Gomes-Schwartz et al (1990) показали, что у 30% детей симптомы нарушений развились через 18 месяцев после травмы. В работе Wyatt и Powell (1988) показано, что суждения матерей о симптомах детей тесно связаны с их собственным уровнем беспокойства и готовностью верить детям.

Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) нередко является последствием сексуального насилия над ребенком и часто связано с интенсивными травматическими переживаниями (Goodwin, 1985). Наиболее характерный симптом, связанный с переживанием сексуального насилия, - сексуализированное поведение, но это не достаточный критерий для диагностики, так как нередко такое поведение появляется и у детей, подвергшихся физическому, жестокому обращению (Drausker, 1992).

Жертвы инцеста в подростковом возрасте с трудом вступают во взаимоотношения со сверстниками. Это способствует их социальной изоляции, которая, в свою очередь, приводит к возвращению жертвы к агрессору, последний оказывается единственным источником пусть извращенного, но все же внимания.

Если жертва инцеста получает удовольствие, это усиливает её чувство стыда. Анализ показывает, что у девочек возникает уникальный для многих жертв инцеста вид вины, при котором они ощущают себя подобными «второй женщине», которая уводит отца от матери. Эти ощущения делают еще более затруднительным поиск помощи у матери, в связи с доминированием в сознании дочери чувства предательства по отношению к ней.

У детей, подвергшихся сексуальному насилию, создается повышенный риск развития аддикций. Так, например, имеются данные о том, что они в семь раз чаще злоупотребляют алкоголем или другими веществами, изменяющими психическое состояние. Они в 10 раз чаще совершают суицидные попытки. Причиной детской проституции в 98% случаев является наличие в анамнезе ребенка сексуального насилия.

Kendall-TacKett et al (1993) приводят данные о том, что у детей - жертв сексуального насилия симптомы психических нарушений возникают чаще, чем у детей не подвергшихся насилию. Особенно тйяйчно возникновение посттравматического стрессового

96

расстройства и сексуализированного поведения. На риск возникновения сексуального аддиктивного поведения у детей, переживших инцест, указывает Blume (1990).

Опыт показывает, что внутрисемейное и внесемейное насилие по-разному влияют на жертву. В исследовании, однако, установлено, что серьезность последствий травмы предопределяется не тем, является ли преступник членом семьи или нет, а степенью близости отношений жертвы и насильника (Kendall-Tackett et al., 1991).

Насилие может принимать различные значения и смысл для детей, находящихся на разных этапах развития. Некоторые очень маленькие дети могут даже не знать, что они подверглись насилию. Они начинают осознавать смысл случившегося с ними, только когда становятся старше и лучше понимают социальные запреты и санкции, связанные с этим поведением (Finkelhor, 1995).

Shirk (1988) подчеркивает, что возраст ребенка влияет на характер симптомов, проявляемых детьми - жертвами. Например, для подвергшихся сексуальному насилию подростков вероятны побеги из дома, злоупотребление наркотическими веществами или суицидальное поведение. Для более младших детей вероятность проявления этих вариантов меньше, они чаще демонстрируют деструктивное поведение.

Инцест не типичен для открытых, любящих, коммуникативных семей. Он возникает в семьях, в которых присутствует эмоциональная изоляция, скрытность во взаимоотношениях, отсутствие взаимоуважения и любви. Это позволяет рассматривать инцест как результат глубокой драматической семейной дисфунциональности.

Привязанность к родителям, основанная на чувстве безопасности, может являться значительным компенсаторным фактором для тех детей, которые впоследствии подвергаются насилию. У детей, проявляющих базовое доверие к людям, это доверие может не быть серьезно подорвано действиями агрессора, особенно если насилие ограничено во времени и совершено человеком, не имеющим близких взаимоотношений с ребенком. Такие дети рассматривают насилие как несчастный случай,

97

говорящий больше о том, что конкретный агрессор недостоин доверия или опасен, а не о том, что все люди плохие. Следовательно, способность этих детей образовывать здоровые и близкие взаимоотношения с другими может не подвергнуться деструкции, хотя они могут проявлять локализованные симптомы, связанные с тревогой.

Семейная поддержка, как и ее отсутствие, - важный регулирующий фактор последствий сексуального насилия в отношении детей. Маленькие дети воспринимают от лиц, ухаживающих за ними, подсказки, как реагировать на ситуации потенциальной или актуальной угрозы (Lewandowski, Branowski, 1994). Родители могут передать ребенку свою собственную тревогу в отношении насилия, повышая тем самым страх и тревогу ребёнка. Подвергшиеся насилию дети, чьи родители не верят их рассказам или обвиняют их, могут чувствовать еще более сильную травматизацию, что ведет к ухудшению состояния (Finkelhor, Browni,1985). Кроме того, приспособляемость ребёнка заметно зависит от конкретной родительской заботы, которую он получает, особенно когда проявляет поведенческие или эмоциональные проблемы, связанные с насилием.

У агрессора, считающего, что жертва инцеста должна принадлежать только ему, появляется ревность по отношению к ней. Суть таких притязаний прекрасно описана Набоковым в «Лолите».

В отношениях отец-дочь отец начинает ревновать дочь к ее знакомым и мешает установлению контактов со сверстниками. И если большинство родителей испытывают лишь некоторую тревожность, когда их взрослеющие дети уходят на свидания, то агрессор воспринимает такой уход как предательство, нарушение лояльности, продуцируя реакции ярости, обвинения с последующим наказанием подростка. Такое поведение отца нарушает нормальное развитие дочери. Вместо того, чтобы становиться постепенно более независимой от родительского контроля, жертва инцеста все в большей степени «связывается»

98

с агрессором, что приводит к усилению её изоляции от внешнего мира.

Анализ семейных отношений показывает, что, по воспоминаниям взрослых дочерей, переживших в детстве инцест, во многих случаях они были злы на мать больше, чем на отца. Их постоянно преследовал вопрос, на который они никак не могли ответить: «А знает ли об этом мать? Догадывается, испытывает тревогу, переживает, проявляет интерес к происходящему?». Многие из них были убеждены в том, что их матери должны были что-то знать, т.к. признаки насилия были слишком очевидны. Более того, они были уверены в том, что матери, если бы только захотели и обратили бы на происходящее в семье чуть больше внимания, то, безусловно, знали бы об инцесте. Они просто не хотели этого делать (Blume, 1990).

Анализ матерей жертв инцеста позволяет выделить среди них следующие типы:

(1).Мать действительно не знает об инцесте.

(2).Мать могла бы знать, если бы захотела. Такая мать выступает как классический «молчаливый партнёр», надевший на себя темные очки, игнорирующий инцест и выбирающий для себя поведение, устраивающее ее. На подсознательном уровне она старается защитить себя и свою семью от лишних проблем. Психологическими особенностями молчаливого партнера являются: пассивность, низкая самооценка, зависимость, инфантильность, сверхзанятость вопросами собственного выживания, удержания мужа и сохранения семьи. Это приводит к возникновению защитного отрицания, которое может лишь усугубить ситуацию.

В связи с тем, что многие матери в детстве сами были жертвами инцеста, повторное столкновение с ним в отношениях отец-дочь приводит к реактивации ранних переживаний. Их нежелание замечать происходящее в семье объясняется бегством от конфронтации со своим собственным страхом и зависимостью. Существует и другая точка зрения, согласно которой партёнер по браку возлагает роль жены на дочь, отказываясь от собственных усилий по укреплению семьи, и позволяя ситуации развиваться

99

дальше. Как в первом, так и во втором случаях страхи и зависимость матерей оказываются более сильными, чем их материнский инстинкт. В обеих ситуациях ребенок оказывается незащищенным.

По данным Lustig et al. (1966), в инцестных семьях в период раннего детства оба родителя часто переживали многочисленные лишения и утраты. Между ними обычно имелось молчаливое соглашение сохранять брак «нетронутым», независимо от обстоятельств. Авторы считают, что инцест в таких семьях служит гомеостатическим механизмом, снимающим напряжение и позволяющим сохранить семью путем удовлетворения всех потребностей внутри семьи, включая «генитальные» потребности. В таких семьях многие действия сексуализированы, любое прикосновение обозначает проявление сексуального влечения.

В других семьях инцест служит средством для господства взрослого и полного подчинения ребенка, который не способен понять, что хорошо и что плохо, что есть насилие и что - любовь. Даже если физическое насилие не используется, часто взрослые угрожают ребенку, находящемуся в особом положении физической, экономической и эмоциональной зависимости от родителя. Иногда это могут быть гомосексуальные отношения. Инцест может продолжаться много лет, с несколькими детьми в одной семье, одновременно или поочерёдно ( Maisch, 1973).

Анализ влияния семейных факторов на насилие над детьми включает в себя рассмотрение понятия «соблазняющий» ребёнок. Если ребёнок начинает понимать, что сексуальное поведение -способ получать внимание от взрослых, то поведение таких детей иногда действительно кажется «соблазняющим» или сексуально возбуждающим взрослых, что объясняется не только особенностями раннего развития ребенка, но и его значительной эмоциональной близостью со взрослым. В литературе подчеркивается, что термин «соблазняющий ребёнок» плохо определяет суть переживаний жертвы-ребёнка, поскольку в любом случае за этим стоит нарушение всей структуры Функционирования семьи (Rosenfeld, 1977), а ответственность лежит на взрослом агрессоре

Психосексуальное развитие ребёнка, его отношение к пробуждению сексуального влечения во многом зависят от социально-психологической атмосферы, в которой протекало его

100

Bender, Blan (1973) и Maisch (1973) описывали наличие «соблазняющего» поведения у детей - жертв инцеста. Draucker (1992) считает, что в случаях длительных инцестных отношений между отцом и дочерью девочке принадлежит роль не только жертвы; за этим, как правило, стоят «взаимное согласие» или «провокация» и «соблазн». Draucker, Weiss et al., (1955) отметили, что некоторые из обследованных ими детей, подвергшихся сексуальному соблазнению (более 70), не только ведут себя «соблазняюще» во время психиатрического интервью, но и рассказывают родителям, что врач пытался соблазнить их. Krieger et al., (1980) отмечали подобное поведение детей при проведении терапии, что требовало применения специальных психотерапевтических техник. Об этом же в своей работе, посвященной организации психоаналитической психотерапии с такими подростками, сообщает Bloss (1996).

В случае инцеста ребенок расценивается как жертва, вне зависимости от обстоятельств, даже если он проявляет «соблазняющее» поведение. В этом контексте ребёнок является жертвой нарушенной или депримированной семейной ситуации, а не только сексуального акта или перверзии (Rosenfeld, 1979). Кроме того, не только ребёнок - жертва своей семьи, но и родители - жертвы своего прошлого, которое иногда подобно настоящему их ребёнка. Их жизненные переживания детского возраста, с опытом инцестных взаимоотношений, создают дефект в способности к родительству и склонность подвергать детей подобным испытаниям (Rosenfeld et.al, 1979). Таким образом, инцест может являться мультигенерационным, передающимся через много поколений явлением.

В одном из ранних исследований Landis (1956) опросила 1800 студентов колледжа об их переживаниях в детстве, связанных с общением с сексуально девиантными взрослыми. Она выявила, что почти 1/3 мужчин и женщин имели инцестный индивидуальный опыт. Хотя ретроспективные данные подверглись субъективному искажению, исследование показывает, что подобные ситуации случаются с большей частотой, чем это обнаруживается.

101

В аналогичном исследовании Gagnon (1965) представлены данные о том, что жертвы сексуального насилия встречаются во всех классовых группах, хотя более часто - среди групп с низким социоэкономическим статусом. Согласно полученным данным, женщины из низших классовых групп чаще подвергались «более тяжелым преступлениям» (например, инцест между отцом и дочерью, изнасилование). В обоих исследованиях женщины, подвергшиеся сексуальному злоупотреблению, будучи детьми, только в единичных случаях имели опыт контакта с эксгибиционистом или ласк с незнакомцем. Остальные были вовлечены в сексуальную активность кем-либо, кого они хорошо знали, часто в течение продолжительного периода времени.

Данные из психиатрических клиник показывают, что 3 - 5% пациентов (Browning, Boatman, 1977; Lukianowicz, 1972; Molnar, Cameron, 1975) имели опыт инцеста в детстве. Таким образом, более ранние представления о том, что инцест встречается крайне редко, не соответствуют действительности: инцест - довольно распространенная форма сексуального злоупотребления.

Внимание к сексуальным злоупотреблениям привело к более тщательной оценке различных признаков и симптомов, ранее игнорировавшихся или вообще не исследовавшихся, кроме первичного осмотра и поверхностных вопросов. Было отмечено, что значительный процент детей, «подвергшихся сексуальному насилию», пережили сексуальное злоупотребление дома. Возросло количество выявленных последствий сексуального обольщения. Branch и Paxton (1965) сообщили о возрастании случаев гонореи у детей в возрасте между первым и девятым годами жизни, а Brant и Tisza (1977) обнаружили, что большое число детей, поступивших в кризисные педиатрические отделения с повреждениями гениталий, инфекциями и сыпью, явно перенесли сексуальное насилие.

Многочисленные случаи изнасилования детей регистрировались в последние два десятилетия, что совпало с общим «взрывом» сообщений о насилии над детьми. В Канаде и США были предприняты национальные исследования распространенности сексуального насилия. В Канаде в 1993 г. был проведен национальный опрос по проблеме насилия. Канада является инициатором Декларации ООН 1993 г. об искоренении насилия в

102

отношении женщин и детей и многих новаторских предложений в этой области.