Пути и судьбы детского развития

МАНИАКАЛЬНЫЕ ДЕТИ

И опять ­ движение, прежде всего ­ движение конечностей характеризует поведение также и маниакальных детей. Но на этот раз речь идет не о замедленном движении, как у слабоумных детей, но о преувеличенном движении, которое потеряло всякую смысловую связь и представляется самоцелью. “Если ноги совсем не ожидают какого-либо приглашения, но всегда хотят бегать, то мы имеем в ребенке предрасположение к маниакальному. Оно мало нуждается в каком-либо описании, но все это прежде всего заметно в ногах. Поэтому в область наблюдения должно попасть то, что ребенок обычно делает со своими ногами и своими пальцами¹.”

Дети не могут стоять тихо, они шныряют бесцельно туда­сюда, они трогают все предметы вокруг, они тянут и играют одеждой. “Они мчатся сломя голову, они скачут на месте, они кружатся, вызывая головокружение, они везде находят предмет, пуговицу, игральную кость, которую можно вертеть, они ищут малейшую нитку, с которой язык может незаметно, но непрерывно играть. Многообразны эти движения, но они все имеют общее ­ они не применяются и не подчиняются какой-либо осмысленной или целенаправленной земной деятельности, но они как бы поднимаются из организма собственной властью⁵⁷.”

Не знающий меры двигательный позыв может изживаться также в стереотипных движениях. В этой форме он вступает в более интеллектуальные занятия и может тогда проявиться в том, что ребенок снова и снова рисует одну и ту же форму, например, профиль лица. Не сдерживаемый позыв к движению, связанный с жаждой разрушения и агрессивностью, не дает проявиться концентрации и вниманию. Неспособность к обучению и нарушенная семейная жизнь являются следствиями.

Поведение этих детей явно похоже на то, которое мы уже описали у “забывчивых детей” (гл. IX). Но в то время, как забытые впечатления производят дополнительный импульс движения для нижней организации, в основе маниакального поведения лежат совсем другие события. Это можно опять-таки совершенно определенно уяснить из сопоставления со слабоумными детьми.

У слабоумного ребенка импульс из области обмена веществ и воли ­ слишком слаб. Действующий снизу импульс обладает недостаточной силой. У маниакального ребенка ­ наоборот, действующее сверху вниз, сдерживающее, формирующее и образующее влияние, которое Я оказывает через мозг на организм ­ слишком слабо. Этому может предшествовать повреждение мозга, часто ­ воспаление мозга (энцефалит), которое ослабляет идущий сверху импульс. И тогда организация конечностей может безудержно предаваться всегда живущему внутри ее импульсу к движению. Действующий снизу импульс ­ прорывается патологическим образом.

В то время, как дети в инстинктивно протекающих движениях, которые необходимы в игре, при езде на велосипеде ­ могут развить кошачью ловкость, они ­ совершенно неловки в сознательных, целенаправленных движениях. Их почерк ­ плох, в ручном труде ­ они имеют большие хлопоты. Недостаточное образование и оформление сказывается также в том, что целенаправленное движение ­ нарушено из­за сопутствующих движений.

Дети чувствительны к шумам; с другой стороны ­ они определенными шумами очаровываются, особенно машинным шумом. Они подвержены сильным колебаниям настроения, к чему причастна и их повышенная чувствительность к погоде.

Недостаточное объединение в Я ­ вызывает впечатление, что правое и левое в телесных функциях ­ уже больше не вполне созвучны. Косоглазие ­ чаще обычного. Дети склонны к асимметричной осанке и постановке тела.

Весьма характерный симптом обозначается наглядным образом как “повреждение одежды Я”: “Развязанные шнурки столь же мало беспокоят, как и расстегнутый гульфик, сползшие носки или выдернутая из брюк рубашка. Нарушенное отношение ко второй коже, “одежде” ­ демонстрируется подчас в гротескной форме в отношении к головному убору: его носят не только крайне неэлегантно, натягивая на лицо, или набекрень, или задом наперед; это обнаруживается из насмешек товарищей, и, наконец, шапку в школе приходится отбирать⁵⁸.”

Иногда преобладание нижней организации выражается в физиономии детей. После воспаления мозга симпатичное ранее детское лицо может сильно исказиться из-за выдвинувшейся вперед нижней челюсти⁵⁹. Челюсть представляет собой движущуюся часть черепа. Эта нижняя часть лица здесь непропорционально выступает вперед и, таким образом ­ делает видимым процесс, происходящий во всем существе ребенка. Часто увеличенная секреция слюны (гиперсаливация), которую дети используют для метких плевков в цель ­ также следствие бьющего вверх импульса обмена веществ.

В случае слабоумного ребенка ­ лечение, как мы видели, исходит из того, чтобы усилить его внутренние стимулы и сообщить ему как можно больше сильных побуждений к деятельности. Маниакальные дети наоборот, должны быть по возможности защищены от внешних соблазнов. Их необузданная активность должна выравниваться благодаря отрегулированному распорядку дня. Недостающая внутренняя опора прежде всего заменяется внешними рамками, опираясь на которые эта внутренняя опора может постепенно окрепнуть. Осуществить это в ритмическом и повторяющемся ходе жизни лечебно-педагогического института ­ легче, чем в семье. Но также и в семье весьма благотворно влияет на ребенка его включение в твердо установленные обычаи, в том числе застольные, а также ­ в регулярные сроки трапез. Если ребенок помогает в домашнем хозяйстве и в других обстоятельствах, его чрезмерная активность может быть направлена на разумные пути.

Так как характеристикой маниакального ребенка является лишенное смысла движение, то главным лечебным средством является движение в его самой осмысленной форме ­ в эвритмии и, соответственно ­ в лечебной эвритмии. Рудольф Штайнер дал для лечебно-эвритмического лечения ряд M N B P A U. Содержащиеся в нем согласные ­ исключительно ударные звуки, которые оказывают укрепляющее влияние на сверхподвижного ребенка. Ряд согласных переводится затем в требующую опоры на себя силу гласной U. Эта гласная дана людям, которые “не могут стоять”. Именно этого ­ не могут маниакальные дети, поскольку они вынуждены постоянно двигаться.