Пути и судьбы детского развития

БЛАГОГОВЕНИЕ К МАЛОМУ

Предчувствие могущества преобразующих сил, которым проникнут сказочный мир, в работе с детьми, нуждающимися в душевном уходе ­ приобретает высшую актуальность и реальность. Когда Рудольф Штайнер вкладывает в сердца лечащих педагогов “благоговение к малому¹” речь идет также о рабочем мотиве, который, прежде всего ­ скрытое приводит к явному. Незаметные, малые симптомы могут давать важнейшие выводы, если пробудить к ним интерес. Такие малости, как отрезанный ноготь, локон человеческих волос, мочка уха ребенка становятся такими же интересными, как и великие космические ступени эволюции ­ Сатурн, Солнце и Луна. И когда такие малости рассматривают с необходимым благоговением, они начинают высказывать свое собственное внутреннее значение; малое становится выражением великого. Мы можем тогда переживать в отрезанном ногте ­ переворачивающую силу Сатурна, в волосах ­ излучающе-солнечное, в мочке уха ­ эмбриональную образующую силу Луны. “Благоговение к малому” становится средством охватить великие космические силы в непосредственном созерцании.

Как внешний взгляд на человека открывается при этом на пронизывающие его мировые силы, так же можно сделать и соответствующий шаг от малого к великому внутри самой человеческой организации. Здесь также частности ­ форма носа, расположение фаланг и т.д. ­ могут давать объяснение целому ребенка в его индивидуальном своеобразии. В физиогномике, как она трактовалась древними (Аристотель, Лафатер, Карус) и как она была разработана в наши дни Норбертом Гласом⁶² ­ давно уже речь шла о таком понимании языка форм человеческого тела, особенно лица и его деталей, чтобы из этого могли следовать выводы о человеке, как целом, и о его характере.

Открытие Рудольфом Штайнером трехчленности человеческого организма⁶³ дает ключ, позволяющий из малых симптомов приходить к познанию целого. Из этой идеи трехчленности следует, что кажущийся единым человеческий организм подразделяется на три функциональные области, которые, хотя и пронизывают друг друга внутреннейшим образом ­ все же существенно различны.

Нервно-чувственная система ­ имеет центр в голове и пронизывает отсюда и до тончайших разветвлений нервов весь организм. Ее концентрирующая функция становится наглядной в бесчисленном множестве ассоциативных волокон, пронизывающих центральную нервную систему; в замкнутой форме прочного черепа она морфологически выражается внешне в виде экзоскелета, охватывающего мозг; психологически ­ ему соответствует обобщающая деятельность мышления, чье бодрствующее сознание опирается на процессы мозга.

Система обмена веществ и конечностей ­ имеет свой центр в нижней организации человека, пронизывая при этом в процессах обмена веществ весь организм. Обоим, столь различным с виду компонентам системы ­ обмен веществ и конечности ­ обще то, что они оба охвачены постоянным движением и преобразующей деятельностью. В обмене веществ ­ преобразуются принятые субстанции, деятельностью конечностей ­ человек преобразует свой окружающий мир. Свойственная этой области аналитическая тенденция ­ морфологически проявляется в конечностях, которые заканчиваются к периферии многочисленными маленькими отдельными косточками (скелет рук и ног); в обмене веществ ­ она функционально охвачена разлагающей деятельностью. На систему обмена веществ и конечностей опирается человеческая воля, чья собственная деятельность ­ нашему сознанию неизвестна.

Между этими полярными системами расположена ритмическая система, которая играет, в любом отношении ­ опосредующую роль. Свой центр она имеет в среднем человеке, чья ритмическая структура открывается особенно отчетливо в следовании друг за другом ребер и позвонков. Здесь расположены ритмически работающие органы ­ сердце и легкие. Но, сверх этого ­ все многообразие больших и малых ритмов, пронизывающих организм, имеет в этой системе свой функциональный центральный пункт. На ритмические процессы опирается мир чувств, ритмически колеблющийся ход которых ­ “небесно ликуя, смертельно скорбя” ­ протекает в грезящем полусознательном состоянии.

То, что дифференцируется как трехчленность целого человека в верхней, нижней и средней области, снова возвращается ­ соответствующим образом измененным ­ в малые и мельчайшие сегменты организма. Благодаря этому возможно соотнести друг с другом также и такие части организма, которые не находятся в какой-либо пространственной или причинной связи друг с другом.

В человеческом лице, к примеру, верхний полюс в образованиях лба и глаз ­ отчетливо указывает на свою принадлежность к нервно-чувственной системе. Затем следует средняя область, которая в носу, с его функцией дыхания и подобной ребрам структурой пазух ­ открывает его ритмическую природу. И, наконец ­ в области рта и челюстей берут свое начало принадлежащие к обмену веществ процессы пищеварения. И этот регион ­ также выдает свое отношение к суставчатой подвижности конечностей своим единственным, челюстным суставом.

То, как в форме лица открывается душевное своеобразие его носителя в акцентах на тот или иной его регион ­ непосредственно переживается каждым человеком, даже если он не вполне осознает эти факты. Мы говорим о лбе мыслителя, подбородке боксера и т.д.

Не столь непосредственно, но при ближайшем рассмотрении ­ столь же убедительно, могут обратить наше внимание на определенное своеобразие ребенка, вплоть до особенностей его конституции и здоровья ­ пальцы. Здесь речь идет действительно о малостях, на которые нужно обращать внимание, и которые при необходимом “благоговении” раскрывают свое большое значение.

Пальцы показывают трехчленность⁶⁴ уже в своей внешней форме, в том, что они составлены из трех отчетливо отделенных друг от друга членов. Трехчленность здесь полностью перешла во внешнюю форму и расположение. Это связано с тем, что пальцы, из-за своей мышечной бедности, представляют собой почти скелетные образования.

Конечная фаланга пальцев в своей чувственной восприимчивости (чувство осязания и чувство тепла), в своем физиологическом оформлении (линии, отпечатки) и в намеке на экзоскелет (ноготь) недвусмысленно представляет собой нервно-чувственную часть пальца. Первая фаланга, на которой палец “стоит” ­ более подвижна, чем остальные две. Ее сустав ведет себя как всесторонне подвижный шаровой сустав, в то время, как оба других сустава ­ представляют собой подвижные лишь в одном направлении шарнирные суставы. Фаланги ­ чисто трубчатые кости. Самая прочная и длинная первая. Особенный акцент природы конечностей во всех упомянутых свойствах сказывается на этой фаланге. Средняя фаланга пальца указывает на свое отношение к ритмическому элементу уже своей средней позицией между двумя другими. Трехчленность пальцев получает свое собственное и практическое значение благодаря своему отношению к определенным болезненным тенденциям. Отклонения в форме и расположении фаланг могут высказать нечто о патологических изменениях в соответствующих областях организма.



Рис.6. Клинодактилия монголоидной руки

Характерный, укороченный и часто несколько горбатый мизинец монголоидного ребенка, так называемая клинодактилия, основывается на укорочении средней фаланги. Соответствующее нарушение в средней системе этих детей сказывается в почти всегда имеющейся слабости кровообращения и склонности к бронхитам, а также в частых врожденных пороках сердца.

В настоящее время клинодактилия встречается как так называемый “монголоидный стигмат” также у многих не-монголоидных людей. (Мизинец слишком короток, если его конец при вытянутых пальцах не возвышается над верхней суставной складкой безымянного.) Исследований на тему ­ насколько также и в этом случае имеет место соответствующая слабость ритмической системы ­ еще, как известно, не проводили.

Средняя фаланга пальца граничит внизу со вторым пальцевым суставом, вверху ­ с третьим. Аномалия в позиции третьего сустава приводит к изменению позиции последней фаланги, которая обозначается как “штыковой” палец: при вытянутых пальцах последняя фаланга остается в несколько согнутом состоянии.



Рис.7. Штыковой палец

Эта аномалия встречается при повреждениях мозга в раннем детстве, главным образом на втором, третьем или четвертом пальцах^65,66. Изменение формы последней фаланги при постэнцефалитных церебральных нарушениях в детском возрасте описывает Аспергер: “У таких детей часто особенно тонкие, как бы заостренные последние фаланги пальцев. Хотя пальцы не должны быть очень длинными и тонкими (это тоже бывает), но изменение встречается именно только на последних фалангах, в то время, как в остальном пальцы могут быть червеобразно толстыми.” Связь этой аномалии последней фаланги с повреждением в нервночувственной системе ­ очевидна.



Рис.8. Камптодактилия

Рис.9. Камптодактилия

Если при попытке вытянуть пальцы остается согнутым второй сустав пальца, то возникает совершенно своеобразное расположение пальцев, так называемая камптодактилия⁶⁷: основная фаланга оказывается в позиции (направлена назад), которая по отношению к остальным пальцам (направлены вперед) противоположна. Эта аномалия касается в 50% случаев только мизинца, иногда среднего и указательного пальцев. Она встречается при нарушениях в области обмена веществ, прежде всего углеводного обмена, например при спонтанных гипогликемиях, равно как и при суставных деформациях, главным образом позвоночного столба. Связь с системой обмена веществ и конечностей очевидна. То, что помимо этого, почти во всех случаях установлены психические расстройства ­ понятно, если учесть связь таких расстройств с изменениями обмена веществ.

В одном детском приюте наше внимание привлекла отчетливая камптодактилия у 13-летней девочки (рис. 9). Из истории болезни:

Семейная предыстория: отец ­ диабетик. Мать ­ из семьи, наследственно предрасположенной к алкоголизму; постоянно проявляла по отношению к другим членам семьи весьма агрессивное параноидное поведение. Дочь жила в постоянном страхе перед матерью и должна была быть, наконец, устроенной в детский приют.

Собственная предыстория: коклюш, ветрянка, корь, свинка, скарлатина, два несчастных случая.

Заболевания в настоящее время: с года ­ боли в животе, головные боли, бессоница, депрессия. Подвергалась психиатрическому лечению по поводу депрессии. Боли в животе после операции на слепой кишке не уменьшились. Рентгенологически установлена язва двенадцатиперстной кишки, назначена диета.

Камптодактилия здесь подсказывает наличие нарушений в области обмена веществ и развития воли. Подозрения подтвердились: язва двенадцатиперстной кишки относится к области обмена веществ, в депрессии ­ заторможена воля. Конечно, состояние девочки во многом было следствием воздействия неблагоприятных семейных обстоятельств. Но они воздействовали именно на упомянутые регионы.

“Благоговение к малому”, которое мы проиллюстрировали здесь примером с пальцами, остается распространить на разнообразные странности и симптомы ребенка. Рудольф Штайнер обратил однажды¹ внимание на приподнятые губы одной девочки и сказал, что в этом выражается недостаточное вчленение астрального тела в верхнюю организацию ребенка. Здесь физиономическая частность становится указанием о поведении сверхчувственных членов существа. Такой вывод для того, кому этот сущностный член в прямом наблюдении недоступен, должен делаться с необходимой осторожностью. Однако, в жизни с лечебно-педагогической достоверностью можно все же постепенно образовывать понятие и таких взаимосвязей.

Решающим является то, чтобы такого рода особенности замечать, чтобы не пропускать их, как нечто несущественное, но ­ познавать их, как характерное. Тогда настойчивое и исполненное любви рассмотрение именно “благоговение к малому” с помощью расширенного человекопознания сможет окончательно раскрыть сокровенное и великое значение этих малых симптомов.