Рабы «майкрософта»
жүктеу/скачать 1.81 Mb.
|
|
— Майкл такой смелый, что любит так слепо. Когда я сказал ей, что это разговор конфиденциальный и что Майкл предпочел бы, если Дасти и Сьюзан ничего не узнают, на ее лице отразилось легкое раздражение, но она поняла. Эти двое могут быть беспощадными. Сьюзан показала мне дюжину коробок «Сменных блестящих волос» из Барби-ряда магазина игрушек. Это было так жутко: мертвые искусственные волосы внутри розовой коробки. Все Чиксы получают по Официальному Браслету «Чикс», сделанному из связанных узлом «Пентиум» волос Барби с маленькой висюлькой, отлитой в виде силиконовой кристаллической решетки, изготовленной другом Эммета в Саннивейле. — Круто или как? Сьюзан объединила уже более 3500 Чиксов. Так что, похоже, «Чикс» стал реальностью. Си-эн-эн уже изменила ее мир. Деформация времени: прошло девять месяцев с тех пор, как я приехал сюда. Сколько я тут пробыл? Сказать не могу. Через три дня улетаю в Ватерлоо. ВТОРНИК
Итен ничего не знает о моей своднической миссии. Он думает, что я еду в Ватерлоо, чтобы поторговаться насчет покупки некоторых подпрограмм и, возможно, нанять новичка. Он зашел к нам домой сообщить, что будет сопровождать меня до Онтарио: ему нужно поговорить с кем-то из «КорелДро» в Оттаве. Они оплачивают его поездку, что опять-таки является наживкой. Я назвал это очень случайным совпадением, а Итен ответил, что не только само словосочетание тавтологично («случайное совпадение»), но и что он вообще не верит в случайности — по-моему, это скрытое признание в религиозности. Итен. Странно. Он сказал, что вечером докажет мне. Затем мы пустились в обсуждение Школ Зануд и конца эры «однодозового» образования, и, конечно же, это перетекло в составление списка учебных заведений, имеющих наивысшую занудскую репутацию. • «Кал-Тех» (Экстремальные зануды, вверх по холму и за углом находится лаборатория авиационных двигателей. Ходят настойчивые слухи, что им пришлось учредить систему перехода на следующий курс по принципу «сдал-или-провалил» из-за того, что было слишком много самоубийств, связанных с общепроизводственными оценками) • Университет Карнеги-Меллона • Массачусетс кий технологический • Стэнфорд • Ренсселаэрский политехнический (на базе колледжа) • Ватерлоо • Университет Беркли • Дартмут • Браун — «Школа зануд-всезнаек с хорошей студенческой программой компьютерных наук» Мы съездили в Рэдвуд-Сити поиграть в электронные дротики в винном погребе..,. Карла, Итен и я. Мы с Ите-ном выросли в пригородах и поэтому стали довольно-таки хорошими игроками в дартс (благодаря тем безумным комнатам для игр и развлечений). Карла же до этого вечера никогда не играла в дротики. Короче, на человека было выдано по три дротика на раунд. Итен поставил на четыре четверти и выбрал раунд для четырех игроков. Мы спросили его почему, а он ответил: — Сами увидите. Карла кидала первой, я — вторым, Итен — третьим, а четвертым раундом у нас было то, что Итен назвал «Слу-чайностным раундом»: это когда вместо того, чтобы прицеливаться, мы бросали дротик, стоя на одной ноге, потягивая пиво, и к тому же через спину... тупее некуда. Министерство Глупых Шатаний. Нет надобности и говорить, что «Случайностный раунд» всегда приносил наибольшее количество очков — как минимум 100. Даже жутковато становилось. Итен сказал, что случайность — это самая удобная стенография для описания закономерности, которая превосходит то, что мы можем удержать в умах. — Отдаться на волю случайности — самое трудное решение, которое только может принять человек.. Итен! Личность. Я придерживаюсь теории Тутси: если ты состряпаешь убедительную онлайновую мета-личность в Интернете, то эта личность действительно и ЕСТЬ ты. В то время как сегодня существует крайне мало источников, из которых можно черпать свою идентичность, та палитра своих индивидуальностей, которую ты создаешь в Сети — меню альтернативных тебя, — и ЕСТЬ настоящий ты. Или изотоп тебя. Или твоя фотокопия. Опять это «Кинко» — сними с себя фотокопию! Карла заметила, что когда копировальные аппараты только начали выходить, люди копировали свои задницы: «Теперь с помощью компьютеров мы можем скопировать саму нашу сущность». ЧЕТВЕРГ
Итен исчез у входа в аэропорт, и как только мы взлетели, голубой занавес опустился, и Итена я больше не видел до самого прибытия в Канаду. Я немного покоди-ровал на «ПауэрБуке» в программке «ТинкСи», так что мне удалось остаться продуктивным. Аккумуляторы такие тяжелые! Они всасывают гравитацию. Они изматывают планету. Я подумал: ведь зануды любят все, что отдает теле-портацией: авиасалоны первого класса, номера в отелях с голосовой почтой... — все, что стирает расстояние и делает путешествие незаметным. Почему же авиалинии не пользуются этим? После приземления, стоя в иммиграционной очереди в Торонто, Итен спросил у меня: — Ну, дружище, как тебе жилось на Яичной Фабрике? (Имея в виду удушающе переполненный, судорожный и убогий мир эконом-класса; можем поблагодарить компьютеры за вечно набитые самолеты.) Я ответил: — Очень мило, спасибо за заботу, Итен. В качестве сувениров я взял оттуда одинаковые пакетики с солью и перцем. Готов обменять их на твои очки для сна «Рубен Кинкейд». — Не обольщайся, дружище! На таможне Итен достал свой паспорт, и на ковер высыпалась целая куча иракских банкнот: их купила Сыо-зан в сан-францисской филателии и засунула ему в паспорт ради прикола. Получилось круто: отсроченное на два месяца возмездие за то, что Итен оставил надувной пончик в виде геморроидальной шишки на стуле Сыозан во время визита того парня из «Моторолы», в которого она была влюблена. Итен посмотрел на пирожок, потом на мистера Моторолу и сказал: — О беднаяХьюзан. Такая боль, вы даже представить себе не можете. А в Канаде Итена быстренько увели в глубину комнаты дознания, в то время как я не спеша отправился па свой рейс в Ватерлоо на сватовство подростков. Мне пришлось притвориться, будто я с ним не знаком, потому что мне не хотелось тоже проследовать в ЭТУ КОМНАТУ. Нет уж, спасибо. В самолете я листал журнал, в конце которого была напечатана карта маршрутов этой авиалинии, и она выглядела прямо как научно-фантастическая карта перемещения вируса с места на место. Все эти параболические арки от города к городу, от города к городу. Если марбургский вирус когда-нибудь мутирует и начнет передаваться по воздуху — мы ОБРЕЧЕНЫ! Канада — это такая холодная-прехолодная страна. Сидя в самолете, я увидел под нами отблеск голубой луны на белом снегу, башни, столбы, огни и мерцание — широкие просторы, вероятно, сплошь покрытые электронами. И я подумал, что скоро башни устареют. Все эти колоссы, мечтающие о своей кончине. Вид из окна гостиницы был жалким: кучи расчищенного за все прошлые зимы снега, собранные в стога. Вспомнились антарктические пробы глубин ледяного пака, когда полярники вскрывают пласты льда и определяют возраст газов и пыльцы, попавших в ловушку времени. Только за моим окном лежало два слоя сажи, один — собачьих испражнений, снова слой сажи, и еще один экскрементов. Боже, какая же зима грубая! Не могу поверить, что эскимосам никогда не хотелось предать себя воле плавучих льдин от этой скуки. Или переехать во Флориду. Карла послала мне факс со словами: «ЕСЛИ БЫ ТЫ ЖИЛ ЗДЕСЬ, ТО БЫЛ БЫ УЖЕ ДОМА». И я сильно заскучал по дому.
Мысль: однажды слово «гигабайты» будет казаться столь же маленьким, как слово «дюжина». СУББОТА Майкл договорился о нашей встрече со Штрих-кодом в студенческом кабаке. Штрих-код, когда ему предоставилась возможность совершить соединение плоть-к-плоти, признался по мэйлу, что... оно, как Майкл и полагал, является студентом, так что по крайней мере сценарий с 48-летним-стариком-в-подгузнике-с-макаронами отпадает. — Не будь так в этом уверен, — сказал мне Майкл по телефону из Калифорнии без единой нотки волнения в голосе. — Студенты бывают и взрослыми. Ну, нам остается только надеяться, что не... Этот студенческий кабак в Ватерлоо получше тех, которые я видал раньше: «Бомбоубежище», целиком выкрашенное изнутри в черный цвет, на стене нарисована огромная бомба, кроме столиков есть еще телевизор с большим экраном, видеоигры, бильярд и воздушный хоккей. Температура на улице — приблизительно минус 272 градуса, все студенты одеты в толстые, поломаскирующие одежды, защищавшие их от порывов жидкого гелия, дующих с Гудзонова залива. Я думал о том, как это характерно для Майкла, что он влюбился в чьи-то внутренности, не зная даже его внешности. Я сидел там на стуле у стены, с кружкой пива, гадая, кто же из входящих окажется... им. Я уже начал было впадать в сентиментальность и одиночество, скучая по Карле, как вдруг сзади меня за горло схватила рука и прижала к стене, как пришелец из фильма «Чужие». Черт! Какой ужас я испытал! Рука была маленькой, но — боже мой! — просто стальной; голос, девичий голос прошептал мне: — Поговори со мною, детка. Я знаю, кем ты не являешься. Так что говори; дай мне знак, пошли код, чтобы я поняла, что ты это ты. О Господи, мне встретилась Женщииа-С-Когтями... и с Официальным Браслетом «Чикс»! Я лишился дара речи. Единственное слово, которое пришло мне на ум, это пароль Майкла для встречи. — Пластинки сыра, — выдавил я сквозь сдавленные голосовые связки. Хватка ослабела. Я увидел голую руку. Я заметил татуировку штрих-кода ниже следа от прививки. Затем я увидел и саму Штрих-код, наконец-таки явившую себя, когда она отпустила мое горло и оказалась в поле моего зрения: меньше, чем Карла, мускулистее, чем Дасти, и одетая так круто, что Сьюзан в сравнении с ней показалась бы южной красавицей. Крутая грязная жилетка поверх жирного топика на бретельках, стильные штаны, ботинки рабочего автозаправки, стрижка, выполненная швейцарским армейским ножом, с обоих глаз капала тушь, перемешанная с тающим снегом... все это под древней канадской курткой ручной вязки с плетеной форелью спереди и сзади. Она была маленькой и подтянутой, естественным воплощением всего того, во что Карла, Дасти и Сьюзан сознательно пытались себя превратить. Она была самой агрессивной представительницей женского пола, которую я когда-либо видел, и такой молодой, и, блин, ТАКОЙ КОМАНДИРШЕЙ! Она огляделась по сторонам. Потом посмотрела мне в глаза. Сказала: — Ты друг «Пластика Крафта»? — Она прищурилась. — Ты здесь для того, чтобы допросить меня? Почему Крафт не пришел сам/сама? — Это... хм-м... он... скажу тебе честно: я пришел, потому что он думал, что не понравится тебе, если ты увидишь его. Она с размаху швырнула бутылку об пол, чем испугала меня до смерти. — Блин, за какую же дуру он меня принимает? Будто мне есть хоть какое-то дело до того, как он выглядит? — Но потом ее поведение изменилось. В одну секунду она сделалась такой милой. — Так это он? И ему не все равно, что я о нем думаю? — «Пластик Крафт», как ты его называешь, очень упрямый. Ты должна об этом знать. Она немного расслабилась. — Ты мне рассказываешь! «Крафт» — самое, мать твою, упрямое существо. Она захихикала: — Она..: (пауза) Он... — Ты хочешь сказать, — я вдруг начал понимать, — что не знала, кто он такой... что это он? Ну, в смысле, извини за тормознутость, но ты тоже не знала? — Не вгоняй меня в краску! — Она взяла пустую банку от «7-Ап», расплющила ее о коленку, а затем снова стала милой. — А Крафт... м-м-м... ну типа... женат или вроде того? — Нет. Я заметил, что она почувствовала облегчение, и до меня стало доходить, что Майкл не единственный, кто влюбился сам не зная в кого. — Ты хочешь посмотреть фотографию, Штрих-код... а у тебя есть другое имя? — Эми. — Ты хочешь посмотреть фотографию Майкла, Эми? Очень тихо: — А она у тебя есть? — Ну да. — Так его зовут Майкл? — Ну да. — А как зовут тебя? — Дэн. — Можно мне взглянуть на него, Дэн? — Вот. Она жадно схватила наш групповой снимок на барбе-кю у мамы с папой, сделанный недавно в этом году. Нас на фотографии было девять, но она тут же вычислила Майкла. По-моему, я только что совершил самую эксцентричную сводническую сделку за всю историю любви. — Вот он... здесь. — Ага. — Дэн, ты, конечно, подумаешь, что я тупица, но мне приснился сон и я точно знала, как он выглядит. В течение долгих недель я клала дискету под подушку в ожидании знамения, и оно пришло ко мне, и вот он здесь. Я забираю фотографию. — Она твоя. Она смотрела на изображение Майкла и казалась такой нежной и девчачьей. — Сколько ему лет? — В конце фразы тон ее голоса поднялся. Я был уже слегка пьян, засмеялся и сказал: — Он влюблен в тебя, если ты это хочешь узнать. Она снова стала нахальной. Схватила мою правую руку и крикнула: — Армрестлинг! — И после двухминутной возни (слава Богу за спортзал!) сдалась только потому, что к нашему столику подвалила группа пьяных инженеров и один из них сблевнул за соседним столиком, подрезав момент, — и мы опять заговорили. — Ничья, — сказала она мне, — но помни: я младше тебя и только набираюсь силы. Так расскажи мне о... Майкле. — Она притихла, обдумывая это имя. — Да. Расскажи мне о Майкле. Официантка принесла нам по пиву. Эми чокнулась с моей кружкой так сильно, что я думал, стекло разобьется вдребезги, и сказала: — Скажи-ка еще раз, что Майкл чувствует? Ну, ты понимаешь, насчет... меня? — Он влюблен. — Скажи это еще раз. — Он влюблен. Любовь. Л-Ю-Б-О-В-Ь. Любовь, он любит тебя. Он сойдет с ума, если не встретится с тобой. Она была такой счастливой, каким я не видел еще ни одного человека в жизни. Мне доставляло удовольствие говорить от чистого сердца. — Продолжай, ~ просила она. — Ему все равно, кто ты. Он знает только твое нутро. Он умный. Он добрый и всегда был мне хорошим другом. На земле нет такого, как он, и он утверждает, что ты единственная причина, по которой он остается прикованным к этой планете. А потом я рассказал ей о сценарии с 48-летним-стариком-в-подгузнике-с-макаронам и. Она вскочила со стула. — Черт возьми, да я сейчас взорвусь! Дэн! Вот что я тебе скажу: я влюблена и влюблена, как атомная бомба, детонирующая над индустриальным Онтарио, так что, мир, берегись! Я понял, что Майкл — первая любовь Штрих-кода и что я стал свидетелем чего-то уникального, словно все цветы мира согласились одновременно расцвести для меня одного и единственный раз в жизни, и я сказал: — Ну, похоже, это взаимно. А теперь, Эми, не могла бы ты немного расслабиться, потому что, честно говоря, ты пугаешь меня до чертиков, а моя правая рука не выдержит еще одного поединка. Она немного притихла, сияя от счастья. Она сидела и улыбалась студентам, которые, как мне казалось, относились к ней с немалой примесью страха. Уверен, Штрих-код должна быть какой-нибудь легендой этого городка. — Дэн, ты глашатай классных новостей, и я навсегда тебя за это запомню. Она поцеловала меня в щеку; тут я вспомнил о Карле и мое сердце наполнилось счастьем, несмотря на то что я был вдали от нее. — Блин, я так счастлива, что могу обделаться, — сказала она. — Эй, вы, инженеры за тем столиком, сейчас мы вас побьем! СУББОТА
(неделю спустя) Майкл и Штрих-код, извините, Эми, теперь обручены. Оли устроили себе маленький медовый месяц в стиле Джона и Йоко в гостинице «Резиденс Сьютс» в Маунтин-Вью. Мы с Карлой ездили к ним в гости; весь их номер был засорен коробками из-под пиццы, банками диетической колы, грязным бельем, нечитанными газетами и фантиками от жвачек. Майкл превратился из одинокой машины во влюбленную машину. Ох уж эти люди! Эми, двадцати лет, собирается закончить обучение компьютерной инженерии и приехать к нам на работу начиная с мая. Мы все любим, трепещем и боимся ее. Вместе с Майклом они похожи на следующую неизбежную прогрессию человечества. И они так счастливы вдвоем, что когда видишь их вместе, кажется, будто видишь будущее. О, вот еще что я забыл написать па прошлой неделе. В баре я спросил у Эми, что это такое или, точнее, как возможно, что два человека могли не знать друг друга и влюбиться и все такое. Она ответила мне, что всю жизнь к ней относились исключительно как к телу или к девчонке, а чаще — и то, и другое сразу. Общение же с Майклом в Сети было единственной возможностью для нее знать наверняка, что он разговаривает с ней, а не с ее образом. «Раскрой в Сети свой пол — и ты попался». Она оценила свою ситуацию так: — Это современная версия богача, притворившегося нищим и нашедшего принцессу. Но к черту дерьмовую принцессу, мы оба короли. Мы все больше пьянели, и она сказала мне: — Вот она, Дэн. Именно так я всегда хотела ее чувствовать. Это она. — Кто? — Любовь. Рай — это когда ты влюблен, и любовь никогда не перестает. И ощущение близости никогда не прекращается. Рай — это чувствовать близость любимого вечно. Ничего не могу возразить. Сегодня вечером Майкл ворвался в офис так, как никогда не делал прежде, хлопнул в ладони и закричал: — Войска, давайте заставим эти машины делать то, что они никогда раньше не делали. Заставим их петь! «Мелроуз» «Вояджер» «Мелроуз» «Вояджер» «Теперь нажмите фунт...» 7 ТРАНСЧЕЛОВЕЧЕСТВО ВОСЕМЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ Лас-Вегас, Невада Четверг, 5 января, 1995 г. Капитан «Аляскинских авиалиний» объявил: — Леди и джентльмены, справа под нами — город Лас-Вегас. Вскоре вы сможете увидеть пирамиду отеля «Луксор»... 737-й накренился вбок, когда весь его человеческий груз, словно марионетки, с пыхтением бросился разглядывать Город-Призрак, окончательно сбившийся с пути истинного: черная прозрачная пирамида отеля «Луксор» из вулканического стекла, а рядом с ней антисептическая, по-леговски чистая, неприлично выделяющаяся из всего окружения артурианская фантазия Экскалибура. Далее по Полосе виднелась стеклянно-нефритовая коробка «МГМ» с 3500 игорными автоматами и 150 игровыми столами, представляющая собой величайшую концентрацию денежных касс на Земле. — Детройт постиндустриальной экономики, — провозгласил Майкл. Было очень приятно видеть так много лиц близких мне людей, озаренных сиянием окон салона: Карла, отец, Сьюзан, Эммет, Майкл, Эми, Тодд, Эйб, Баг и его друг Зиг — их лица, почти что эмбрионально бледные и невосприимчивые к новизне мира, лежащего под нами, в который мы вскоре окунемся. Зиг — офтальмолог из Мильбрея, убедивший Бага, что тот не слеп стереограмматически. По сравнению с Джереми этот парень — значительный шаг вперед, а Баг вдруг стал намного более самим собой, он стал непринужденнее, много прикалывается и просто... доволен. Еще в аэропорту «СФО» Зиг и Баг подхватили фишку «Джей Крю»: вместо того чтобы модничать, они «позируют». Как только мы выкрикнем слово «Крю!», они замирают в отрепетированных маниакально-улыбающихся мужланских позах моделей-мужчин. Весь полет они развлекали нас этим. А Баг чуть шею себе не свернул, выкручивая се па 180 градусов всю вторую половину полета, пытаясь разглядеть на земле ультра секретное военное оборудование «Грум Лейк». Он сказал мне: — Они тут хранят криогенно замороженные НЛО и гуманоидов. Я ответил: — Да уж, Баг. Можно подумать, что «Аляскинским авиалиниям» позволено летать прямо над крышей секретной базы. На что Баг возразил: — Ты только посмотри вон туда, Дэн, именно здесь было осуществлено искусственное прилунение в 1969 году. Я взглянул, и земля под нами действительно напоминала луну. Тогда я начал доставать Бага по поводу его нового трехцилиндрового автомобиля «гео-метро», потом ко мне присоединилась Эми со словами: — Господи, Баг, да этой штукой нельзя даже убить кого-нибудь. Возможно, тебе удастся запинать его до смерти или типа того... Затем она изобразила визит к врачу, который спрашивает у нее: — Эми, что это у тебя за сыпь... может, ты подвергалась продолжительным укусам грызунов или, возможно, маленьких собачек, а может, трехцилиндровых машин? А Эми ему отвечает: — Ну да,, вообще-то я заметила, что меня повсюду преследовал «гео» и периодически подталкивал... Я решила, что просто за рулем сидит заблудившийся студент, но теперь, обдумав все обстоятельно, я поняла: именно из-за этого у меня появилась сыпь! Сьюзан, Карла и Эми прикинулись для предстоящего ШПЭ, как настоящие Чиксы: пыленепроницаемые жилеты поверх весьма откровенных топиков (Сьюзан заявила, что ее долг как феминистской медиа-фигуры собственноручно возродить откровенные топики), мешковатые джинсы, держащиеся низко на бедрах, и черные солнечные очки. Сьюзан становится все более известной со своим «Чикс» (на прошлой неделе о ней писала газета «Нью-Йорк тайме» в бизнес-разделе). Они втроем решили одеться в стиле «Крутая Любовь», так как Итен сказал им, что ярмарка на 99% состоит из мужчин и они не должны выглядеть «дешевой наживкой». Я, как всегда, облачен в товары занудского бунта: брюки «Докере» и футболка с карманами «Гэп». Папа одет в «Брук Бразерс», и теперь, когда его волосы стали снежно-белыми, он как представитель компании производит особенно солидное впечатление. (И наконец-то он владеет C++.) На Тодде длинный плащ: прочитал в «Кроникалз», что в Лас-Вегасе идут дожди. Мы сказали ему, что он выглядит как Секретная Белка, герой старого мультика, — и вскоре плащ куда-то исчез. А еще в полете он открыл нашим взорам свою новую «хоккейную прическу»: короткую на макушке и длинную сзади. Наверное, это в честь его любви к хоккею. Тодд купил сезонные билеты на игры «Акул». Вместе с нами в самолете летела компания из Маун-тин-Вью под названием «БилдХ», которая производит продукт подобный нашему «Ооп!», их было восемь и все они одеты в одинаковые черные толстовки с футуристическим логотипом «БилдХ» — похожи на «Осмондов» или «Золотых танцоров». Весь полет мы с ними не разговаривали. Итен поехать не смог. Он вернулся в Пало-Альто и живет у мамы, пока проходит курс химиотерапии, который переносит довольно хорошо, только стал раздражительным. У него начали немного выпадать волосы, не сильно; замечание, конечно, ужасное, но наконец-то у него пропадает перхоть. Дасти все никак не может поверить, что у нее родился ребенок, а не грейпфрут, она тоже на несколько дней переехала к маме, пока мы на ШПЭ, где кормит Линдси Руфь и поддерживает Итена. Мама преподает ей краткий курс материнства, вытаскивая мои постыдные младенческие фотографии и крохотные ползунки и распашонки, я и не подозревал, что она их сохранила. Дасти целыми часами может сидеть и пялиться на Линдси, говоря любому, кто слушает: «Десять пальчиков на руках! Десять пальчиков на ногах!» Малышка родилась в вечер финального раунда соревнований «Железная Роза IV», и Тодд сказал мне в полете, что Линдси Руфь назвали в честь звезды фильма недели, бионической женщины Линдси Вагнер и библейской героини. Тодд пока о ребенке особо не говорит — я думаю, тот факт, что он стал отцом, доходит до него только теперь, когда он получил физическое доказательство. Багаж потерян, багаж найден, водитель такси — ветеран Вьетнама, галлахеровские рекламные щиты. Мы в изумлении зарегистрировались в нашей гостинице — старом скрипучем отеле под названием «Асиенда». (Этот вопрос лучше не обсуждать. Единственная подкупающая черта в гостинице — ее местоположение прямо рядом с просто-невероятно-экстравагантной пирамидой «Луксора».) жүктеу/скачать 1.81 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|