Расчетный день (Пьеса в двух действиях) Действующие лица: Андрей Фирсов
жүктеу/скачать 426.27 Kb.
|
Мария. Это же замечательно! Мы сможем дольше побыть наедине. Мария тянется для поцелуя, но прокурор отворачивается. Прокурор. Маша, нам нужно поговорить... Мария. Мне не нравится твой тон... Раздаётся звонок в дверь. Дворецкий открывает - появляется доктор. Доктор. Доброго здравия, господа. Мария отпускает прокурора и подходит к доктору, помогая снять ему пальто. Доктор. Прошу простить мою бестактность - подарка никакого не имею ввиду своей нищенской зарплаты. Мария. Что вы, Йозеф Давидович? Ну, разве бы мы посмели надеяться? Ваше участие - лучший подарок, поверьте. Прокурор в волнении тянет Марию за руку. Мария высвобождается из рук прокурора и берёт под руку доктора. Доктор. Да-да, вы правы. В моё время личного врача имели только высокопоставленные чины, и то, знаете, не все. Надо было заслужить доверие народа упорным трудом на благо отечества, а уж потом, знаете, претендовать на особые привилегии, и то - если совесть позволила. Мария. Какие ужасные времена! Отечество, народ! Доктор. А сейчас одно только осталось - толстый кошелек. За толстый кошелек можно позволить себе всё, и даже больше. Что говорить про личного врача? Мария. Те, у кого денег нет, всегда переоценивают их значение. Доктор. Да уж, это точно - денег нет! Персональный доктор, если хотите - личный Эскулап, а без гроша в кармане! Вот он - звериный оскал капитализма! Мария жестом подзывает девушку, которой отдала подарок прокурора, вытаскивает из конверта треть и вручает доктору. Доктор. Что вы? Я взяток не беру! Разве я задаром клятву Гиппократа давал? Мария кладёт купюры доктору в раскрытую руку и зажимает её. Мария. Это исключительно на благотворительные цели. Меценатство ещё никто не запрещал. Доктор быстро пересчитывает и кладёт в карман. Доктор. Вы правы - теперь будет на что купить новый фонендоскоп, а то старый никуда не годится. Пожалуй, пойду подготовлю больного - день будет долгий. Мария. Что вы, Йозеф Давидович! Уж лучше покороче. Доктор уходит, что-то бормоча себе под нос. К Марии подлетает прокурор и нервно хватает её за руку. Прокурор. Что ты всё с этим евреем треплешься! Мне надо с тобой поговорить! Мария. (безучастно) О чём, Гена? Я уже давно живу на этом свете, и меня трудно удивить, особенно людям. Прокурор. Я думаю, что Зоя всё знает. Мария. И что с того? Разве ты не собирался с ней разойтись, как только Эдичка покинет нас? Разве нет? Прокурор. Всё не так просто... Мария. Всё гораздо проще, чем ты думаешь, дорогой мой. Либо я, либо она. Прокурор. Я не могу выбрать. Ты же знаешь - я люблю тебя, но мне жалко Зою. Она такая беззащитная, такая слабая. Мария. Это она-то слабая? Вспомни, как вчера она вопила во всё горло - я думала, что оглохну! Прокурор. Она сердобольная - не даёт слабых в обиду. Мария. А кто тут слабый? Прокурор. Эдик. Мария. Эдик? Пауза. Прокурор. Как тебе объяснить, Маша... Ты же взрослый человек, ты должна понимать, что, когда люди живут вместе, пусть и не любят друг друга, а так - живут и всё, это не просто так, это чего-то да стоит. Мария. То так, то не просто так. Прокурор. Нам, мужчинам, сложно выражать свои чувства. Мария. А ко мне, Гена? Ко мне у тебя есть чувства? Прокурор. Есть. Мария. Да не про нашу честь... Прокурор. Маша, я не могу тебе это объяснить... Ну, разве ты не любишь Эдика? Мария. Нет. Прокурор. Разве ты никогда не любила? Мария. Да нет же. Прокурор. Никогда-никогда? Мария. Да что ты пристал ко мне, Ирод! Пауза. Мария. Любовь, Гена, раз уж ты заговорил о высоком, - она всегда от нужды. Особенно, когда ты молода, неопытна, а мир вокруг тебя большой и страшный. Сначала ты маленькая, беззащитная и мир давит на тебя, а потом ты становишься большой и сильной, и тогда сама давишь мир по всем щелям. Прокурор. Зоя - другая. Мария. Правду говорят - если с детства дурак, то с годами не умнеешь. Что ты всё в сказки-то веришь, Гена? Думаешь, нужен ты ей больно, Зоеньке твоей? Да ей пить хочется, есть хочется и одеваться красиво. А ещё ой как не хочется жить в своём Мухосранске, или в общаге с тараканами ползать. Вы, мужики, - простодырые создания, всё вам кажется, что мы на вас, как на быков-осеменителей смотрим, а нам, особенно по молодости, простых, человеческих вещей подавай, а что за это надо ножки раздвинуть - так это пожалуйста. Пять минут и готово! Прокурор. А ты не такая? Мария. Не такая, Гена. Была такой, а сейчас - не такая. Сейчас я взрослая, самостоятельная, сильная. Мне нужен мужчина, и не просто мужчина, а генерал, майор, полковник! Чтобы идёшь с ним куда-нибудь под руку, а все оборачиваются и завидуют. Потому я и люблю тебя. Прокурор. Маша, послушай... В дверь нервно звонят. Дворецкий открывает - вваливается Лев, помятый, растрепанный и с синяком под глазом. Лев снимает грязный пиджак и даёт его дворецкому. Мария. Явился... Прокурор. И запылился. Лев подходит к Марии и падает перед ней на колени, целуя ей руку. Лев. Марья Кн-стан-тин-на, матушка наша, заступница, с праздником тебя великим, расти большой-большой и умной. Мария отнимает руку. Мария. Ну, хватит. Нализался уже с утра. Ты посмотри как ты выглядишь. Лев. (прокурору) Геннадий Алексеевич, а давайте вы на Машке женитесь, а меня с Зойкой усыновите? Мы вам, вроде как, дети будем. И будем жить большой семьей в этом доме. Прокурор. А Эдуард? Лев. А Эдичка у нас за дедушку будет - лежит, кряхтит, помирает... Мария. Встань и приведи себя в порядок. Где синяк поймал? Лев. Да так...Нашёл меня Кабан, падлюка такая... Мария. Какой ещё Кабан? Лев встаёт. Лев. Должен я, Машка, много. Очень много. Мне деньги (подставляет ребро ладони к горлу) о как нужны. Не отдам - край. Мария. Ты же знаешь - зарплата на следующей неделе. Всё как у всех. Лев. Не понимаешь ты, Машка... Мария. Какая я тебе Машка? Я тебе не девка подзаборная. Лев кланяется. Лев. О, простите, великая! Вы же не крестьянка, вы - столбовая дворянка! Прокурор. Что за цирк... Лев. А вы, Геннадий Алексеевич, зря в это семейство лезете. Будь я на вашем месте - за десятый километр обходил бы этот дом. Прокурор. Спасибо за совет, но я как-нибудь сам. Звонок. На пороге Зоя. Зоя. Лёва... Она подбегает ко Льву и осматривает его. Зоя. Мне сказали, что тебя убили. Мария. Картина Репина: "Всё те же и всё там же". Прокурор. Зоя, тебе уже лучше? Лев. А что, ты бы меня полюбила, если б меня убили? Прокурор. Это возмутительный вопрос! Зоя. (Льву) Какой же ты дурак! Старше меня, а дурак! Мария. Как это знакомо. Лев. А чем я дурак? Вот он я - здесь, перед тобой. Как есть! Как на ладони! Зоя. Ты - друг мне. И я хочу, чтоб другом и остался. Будь другом важнее мещанских страстей. Мария. (Хватается за сердце) Ой, батюшки, держите меня семеро - дворянка объявилась! Лев. Я так понимаю - вторая за вечер. Доктор выкатывает коляску с Петровым. Петров тяжело дышит через респираторную маску. К руке больного подсоединен катетер. Доктор. Ну, господа, встречайте именинника! Все натягивают улыбки и неловко, деланно обступают виновника торжества, теребят его волосы, хлопают по плечу и вполголоса поздравляют с праздником. Прокурор. Раз все в сборе, может быть, к столу? Мария. Первая дельная мысль за вечер, Геннадий Алексеевич. К столу, друзья! 3. Компания собирается в столовой комнате. Во главе стола сидит Эдуард, справа от него - доктор. По углам комнаты стоят девушки-официантки и держат бутылки с шампанским. Мария жестом руки просит девушек разлить спиртное, а затем удалиться. Прокурор достаёт карманные часы и долго всматривается в циферблат, после чего принимается нервно стучать пальцами по столу. Все молчат. Наконец, Мария, держа в руке бокал, встаёт для тоста. Мария. Мне жаль...жаль, Эдичка, что я переживу тебя. Я знаю - ты ещё жив, но чувствую, что всё-таки переживу...Мы были вместе в радости и горе, в бедности и богатстве...Болезни и здравии. Я была тебе хорошей женой, Эдичка. Конечно, у каждого есть свои скелеты , но и у тебя рыльце в пушку. Помнишь Васеньку, нашего малыша, который так и не увидел свет? Я тогда была на втором месяце...Ты не хотел ребёнка, тебе было некогда - ты был слишком занят своей секретаршей. Помнишь, как ты сказал: "в мире без нас людей хватает, зачем ещё?". Хватает, Эдичка...Но я хотела...Хотела, чтобы это был твой человек, плоть от плоти. Я тогда переживала... Ещё бы не переживать - молодая, в большом городе, да ещё и с пузом. Кто б меня взял такую, уйди ты от меня? А ты хотел, Эдя, уйти. Сутками дома не появлялся, всё таскался к той вертихвостке... Васенька понял, что не рады ему здесь, сжался в комочек и вышел из меня. Врач сказал тогда: "это всё нервы, у вас ещё будет". А не было больше! Не дано было видимо. Проклял нас Васенька за то, что не любили мы его, не хотели...Ты даже не спросил в тот день ничего, не поинтересовался. Потом только, когда шуры-муры закончились и ты домой вернулся, как ни в чём не бывало. Потом только спросил: "ты что, похудела?". Нет, Эдя, не похудела. А ты хмыкнул, напился и уснул! Вот какой ты человек - напился и уснул, а ведь знал, знал, что беременна была! И никогда больше не спрашивал о Васеньке! Пауза. Мария. Что я всё о старом. Кто старое помянет, как говорится...(деланно смеётся). За тебя, мой заклятый друг! Все приподнимают бокалы и чуть отпивают. Мария выпивает шампанское до конца и садится за стол. Встаёт Лев. Лев. Правильно говорят: о покойнике или хорошо, или ничего. Хочу сказать хорошее, брат, - каким ты был, что для меня сделал... Доктор. (прокашлявшись) Я прошу прощения, но почему о покойнике? Он же вроде живой. Лев. Йозеф Давидович, будьте любезны, - не перебивайте меня. Спасибо. Лев выпивает бокал, берёт бутылку и наливает новый. Лев. Эдя, Эдя. Старший брат, надежда и опора. (Обводит всех взглядом) Когда батя под Кандагаром умер, мать совсем слегла - хозяйство запустила, работать перестала. Ну, нас к себе тётка и забрала. Эдька большой уже был. Мать всё говорила: "смотри, бестолочь, на брата - он тебе надежда и опора". Опора... Помню, коммерция пошла, брат в город подался. Приезжал потом, тряпьё всякое привозил. Джинсы. У меня одного на всю округу джинсы были, представляете? Мать всё нарадоваться не могла. А потом...всё. Обещал приехать - не приехал. Раз не приехал, второй. Год прошёл, затем ещё один. Люди стали говорить, что Эдичка деньги большие делает, на машине ездит, а у тётки с этой новой жизнью не складывалось никак: работы не было, корма втридорога продавали; мясо, да молоко за копейки скупали коммерсанты городские. У матери что-то с сердцем сделалось. Словом, резаться надо было. Тётка Эдику письмо писала, на почту ходила звонить, а тот ни сном, не духом. Так и померла мамка. Выпивает ещё один бокал и берёт бутылку. Лев. Тётка говорит: "езжай к брату, пусть на похороны даст". Помнишь, брат, что ты сказал, когда я к тебе оборванцем деревенским приехал? Не заслужила. Представляете? Не заслужила. Родная мать, которая выкормила, вырастила - не заслужила денег на гроб, да на поминки. А ты, Марья Константиновна, про ребёнка...Воротился обратно. Тётка:"Ну, что брат сказал?". А я сказал, что не нашёл брата. Соврал, чтоб сердце женское на куски не рвать. (Усмехается) Да и соврал ли? Ведь правда, что не нашёл, - не брат там был, а так... Зоя. Вы сгущаете краски. Лев улыбается Зое, но ничего не отвечает. Лев. Ну, брат, желаю тебе, чтобы ты заслужил, правда чего - не знаю, и пусть земля тебе будет...Ай! Лев машет рукой и залпом осушает бокал. Прокурор вновь достаёт часы и напряженно смотрит на циферблат. Доктор. Да....Весело тут, как на похоронах. Мария. Веселье, Йозеф Давидович, удел молодых и беззаботных, а у нас здесь одни старики. Доктор. А Зоя Михайловна? Мария пьяно улыбается. Мария. Ну, с кем поведешься...Да, Гена? Мария облокачивается на плечо прокурора, а тот, заметив, что Зоя смотрит на них, вскакивает на ноги и берёт со стола бокал. Прокурор. Я тоже, тоже хочу произнести речь. Доктор. Геннадий Алексеевич, пить и не закусывать - вредно. Мы уже второй бокал пьём подряд, а во рту маковой росинки не было. Мария. Кто-то уже полбутылки тяпнул. Лев жадно пьёт шампанское из бутылки и смотря на Марию, тянет руку. Та выходит из себя и вырывает бутылку из рук деверя. Прокурор. И всё же я настаиваю, ведь Эдуард Борисович, Эдя, - друг мой, а за друзей надо выпить. Мария. Третий тост за любовь, Гена. Лев. (тянется к бутылке) или за упокой. Доктор. Нет, за упокой второй, но не чокаясь. Мария не отдаёт Льву бутылку. Мария. А у нас тут все тосты за упокой. У кого за здравие, а у нас - за упокой. Раздаётся звонок в дверь. Доктор. (прокурору) Ну, раз вы закончили, то я хотел бы сделать объявление. Я, по просьбе Эдуарда Борисовича, до последнего тянул, но теперь, как говорится, выкладываю карты на стол. Прокурор. (с ужасом смотрит на дверь) Пришёл.... Лев. Кто пришёл? Дворецкий приводит в столовую Фирсова. Прокурор безжизненно падает на стул, не спуская глаз с гостя. Прокурор. (вполголоса) Пришёл... Доктор. А, господин Фирсов! Вы очень кстати - я как раз собирался кое-что огласить. Лев. Фирсов? Да где же я слышал эту фамилию? Мария. (доктору) Позвольте спросить что именно? Доктор достаёт из-за пазухи конверт, откуда вынимает письмо с подписью и печатью. Доктор. Завещание, господа. Все замолкают. Мария. Йозеф Давидович, а вам бы всё шутить, старый вы чёрт. Доктор. Мария Константиновна, клянусь - здесь не до шуток. Пауза. Прокурор. (Фирсову) Пришёл, пришёл, палач...Ну, не томи же, не мучай. Мария. Когда бы Эдичка успел? У нас нотариуса лет пять в доме не было. Доктор испытующе смотрит на Марию. Доктор. Ну? Мария. Вы хотите сказать, что...? Лев. Мне не нравится эта шутка! Фирсов. Извините.... Мария. Сколько лет завещанию? Доктор. Пять. Лев. (встаёт из-за стола) То есть всё имущество может достаться.... Доктор. Тому, кто указан в завещании, да. Лев. А как же право наследия? Мария. Тихо! Давайте по одному! Фирсов. Господа, я прошу вас минуту внимания... Мария. (Фирсову) Я же сказала - заткнись! Зоя. Давайте прочитаем завещание. Лев. Вот ещё! На заборе тоже много чего пишут. Прокурор. (Фирсову) Ну, давай же, хватит меня терзать... Доктор. Лучше всего прочесть, и уже тогда... Мария. Хватит галдеть! Хватит! Фирсов. Я прошу вас... Мария. Да замолчите же вы! (Доктору) Дайте мне эту бумажку! Лев. Нет, дайте мне! Брат всё завещал мне! Зоя. Давайте уважать волю человека. Мария. Да тебя-то кто спрашивает? Прокурор. Убийца! Вот он! Доктор. Это какой-то сумасшедший дом! Друзья! Мария. Дай мне эту бумажку, еврейская морда! Лев. Нет, мне! Фирсов достаёт пистолет. Мария замечает оружие и вскрикивает. Пистолет замечают остальные. Все замолкают. Фирсов. Мне нужна минута вашего внимания. Фирсов кладёт пистолет на стол. Пауза. Фирсов. Сегодня я видел странный сон. В этом сне я услышал ответ на вопрос, что мучает меня пятнадцать лет. Вы думаете, что мы с Эдуардом незнакомы - это не так. Пятнадцать лет назад мы были друзьями, компаньонами... Лев. (вполголоса) Так вот откуда я его знаю... Фирсов. Однажды мы крепко повздорили: Эдик хотел в Москву, а я думал так: где родился, там и пригодился. Он сказал мне тогда, что между дружбой и деньгами выбирает деньги, а после...После испарился, забрав всё до копейки, а меня обвинили в убийстве. Тело, правда, не нашли - да и не могли (показывает на Петрова), вот оно, но срок дали. Смешно... Пауза. Фирсов. Теперь судьба ставит меня перед выбором: жизнь человека, или смерть, прощение, или месть. Сегодня я выбираю между своей правдой, и его (поднимает указательный палец вверх). Мария. (робко) И что же вы выберете? Фирсов. Этот пистолет - не мой. Ваш. Ваша семья дала мне его (испытующе смотрит на прокурора) - неважно кто именно. Вы хотите вершить правосудие моими руками. Я нужен вам. Но чтобы простить, нужно мужество. Бог на стороне прощающих, ибо прощающие подобны Богу. Пауза. Фирсов. Я прощаю тебя, Эдуард. И ничего не жду взамен. Пауза. Фирсов собирается уходить, но тут встаёт доктор. Доктор. Постойте. Фирсов оборачивается. Доктор. Очень даже зря, что не ждёте. Мария. Почему? Доктор. Да потому, что у меня в руках бумажка, в которой черным по белому написано: "всё имущество передать Андрею Фирсову". Фирсов стоит на месте. Лев встаёт из-за стола. Лев. (шёпотом) Как? Доктор. Позвольте я, наконец, прочту. (прокашливается) Дорогие домочадцы.... Прокурор. (с усмешкой) Домочадцы. Слыхали? Доктор смиряет прокурора взглядом - тот замолкает. Доктор. Так вот, дорогие домочадцы, если вы читаете это завещание, значит, я мёртв, или недееспособен. (кашляет) Прежде всего, хочу попросить у вас прощения за всё. Каждому из вас я наделал гадостей таких больших, что и понятия не имел как за них извиниться. Но больше всего я насолил давнему другу, Андрею Фирсову, который сейчас либо мёртв, либо уже на свободе. Я разрушил его жизнь, я обокрал его и обвинил в своей смерти, в которую поверили за определенную сумму. (кашляет) Мария подаёт доктору стакан с водой. Доктор. Спасибо. Так вот (ищет глазами строку)...А, вот. После своей смерти я завещаю всё своё движимое и недвижимое имущество этому человеку... Мария. Кому? Доктор. Как кому? Фирсову! И пусть он простит мой страшный поступок. С уважением, Петров Э.Б. Пауза. Фирсов. Ничего не понимаю... Лев вскакивает на ноги. Лев. А что тут понимать? (Хватает со стола пистолет) Живёшь в его тени, всё для него делаешь, задницу, извините, подтираешь, а он - на! - ножом в спину! (Направляет на Эдуарда) Предатель, Брут! Зоя подскакивает к Эдуарду и закрывает его собой. Зоя. Не смей! Нет! Лев. Отойди, дура! Отойди, а то пулю схлопочешь! Лев передёргивает затвор и снимает предохранитель. Зоя. Убери! Убери сейчас же! Лев. Я не могу больше ждать его смерти! Мне нужна ты! Я хочу быть с тобой! Зоя. А ты! Ты мне не нужен! Я люблю его! Я люблю Эдика! Лев опускает пистолет. Пауза. Лев. (вполголоса) Ты...ты просто жалостливая. У тебя большое сердце, Зоя. Зоя. Да как ты не поймёшь - мы с Эдей любили друг друга с первой встречи! Мы занимались любовью, Лёва! Я пришла в гости с Геной в этот дом, и он взял меня на кухне, когда мог зайти кто угодно, понимаешь? Он - мужчина, Лёва. И он любил меня всякий раз, как я здесь появлялась. Я люблю его. Лев направляет пистолет себе в грудь, взводит курок - осечка. Он бросает пистолет на стол и безжизненно падает на стул, потупив взгляд. Из-за стола встаёт прокурор. жүктеу/скачать 426.27 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|